Безмолвные свидетели правды
(Продолжение. Начало в №№ 5–7, 9—11.)Накануне контрнаступления Красной Армии 5 декабря 1941 года на Можайском направлении было найдено письмо, в котором некто Вилли жалуется:
«...В России очень холодно, все мы замерзаем. Наша дивизия находится здесь уже 16 дней. Все это время мы голодаем — нечего есть. Нам ничего не доставляют. Ещё несколько слов о мучениях, которые причиняют нам вши. Моё тело покрылось ранами. Скорей бы домой».
Москва была очередной и очень важной приманкой. Офицеры всё время подбадривали солдат, внушали, что со взятием Москвы наступит конец войне, советское правительство должно капитулировать и тогда солдаты получат отпуск. Им обещали предоставить в Москве хорошие, тёплые квартиры, отдых. Немцы с нетерпением ожидали, когда можно будет всласть пожить в Москве, пограбить магазины и квартиры.
08.01.42 г. У убитого на Ленинградском фронте немецкого обер-ефрейтора Вальтера Зейбеля найдено письмо, адресованное ефрейтору Фрицу Клауггу в Берлин. «Холод здесь свинский. Ежедневные атаки русских с участием самолётов и танков изматывают нас. Поверь, всё, что происходит здесь, выше моих сил. Многие получили нервный шок. В нашей роте осталось только три пулемётчика, остальные убиты и ранены. Часто спрашиваешь себя — когда же твоя очередь?» (Совинформбюро).
Есть много фактов ухудшения положении дел в гитлеровской армии. Один Фриц жалуется, что у него от русской артиллерийской музыки голова раскалывается, другой сообщает своей гретхен, что его загонит в гроб «Катюша», и прямо пишет: «Это не женщина, это похуже...» Третьему не нравится, что наши танки проходят там, где немецкие спотыкаются. Четвёртому не по вкусу наши штурмовые самолёты, он признаётся: «От них фельдфебель сошёл с ума, его отвезли в лазарет» («Красная звезда», СССР).
«Наша рота очень сократилась: много убитых и ещё больше раненых. Уже свыше трёх недель мы ведём днём и ночью ожесточённые бои. Сегодня судьба настигает одного, завтра другого. Мы попали в настоящий котёл. Кто отсюда выберется, тот поистине родился в сорочке. Мы дни и ночи в снегу. Русские налетают на нас внезапно с флангов или с тыла. Они оказываются всюду... Надеюсь, что ты сможешь прочесть мои каракули, — лучше не могу, так как я отморозил себе пальцы» (Совинформбюро).
Геннадий ТОМИН,
полковник милиции
(Продолжение следует.)
Москва была очередной и очень важной приманкой. Офицеры всё время подбадривали солдат, внушали, что со взятием Москвы наступит конец войне, советское правительство должно капитулировать и тогда солдаты получат отпуск. Им обещали предоставить в Москве хорошие, тёплые квартиры, отдых. Немцы с нетерпением ожидали, когда можно будет всласть пожить в Москве, пограбить магазины и квартиры.
08.01.42 г. У убитого на Ленинградском фронте немецкого обер-ефрейтора Вальтера Зейбеля найдено письмо, адресованное ефрейтору Фрицу Клауггу в Берлин. «Холод здесь свинский. Ежедневные атаки русских с участием самолётов и танков изматывают нас. Поверь, всё, что происходит здесь, выше моих сил. Многие получили нервный шок. В нашей роте осталось только три пулемётчика, остальные убиты и ранены. Часто спрашиваешь себя — когда же твоя очередь?» (Совинформбюро).
Есть много фактов ухудшения положении дел в гитлеровской армии. Один Фриц жалуется, что у него от русской артиллерийской музыки голова раскалывается, другой сообщает своей гретхен, что его загонит в гроб «Катюша», и прямо пишет: «Это не женщина, это похуже...» Третьему не нравится, что наши танки проходят там, где немецкие спотыкаются. Четвёртому не по вкусу наши штурмовые самолёты, он признаётся: «От них фельдфебель сошёл с ума, его отвезли в лазарет» («Красная звезда», СССР).
«Наша рота очень сократилась: много убитых и ещё больше раненых. Уже свыше трёх недель мы ведём днём и ночью ожесточённые бои. Сегодня судьба настигает одного, завтра другого. Мы попали в настоящий котёл. Кто отсюда выберется, тот поистине родился в сорочке. Мы дни и ночи в снегу. Русские налетают на нас внезапно с флангов или с тыла. Они оказываются всюду... Надеюсь, что ты сможешь прочесть мои каракули, — лучше не могу, так как я отморозил себе пальцы» (Совинформбюро).
Геннадий ТОМИН,
полковник милиции
(Продолжение следует.)