Ветеран 2-го оперативного полка полиции Иван Федотович МОТОРЫКИН рассказывает о страшном времени, которое не забыть — фашистской оккупации Смоленщины.

Маленькие победы партизан

Семья у нас была большая, 6 человек. Жили бедно. Отца, председателя колхоза, по ложному навету арестовали и в 1937 году расстреляли. Когда началась война, мне было всего 9 лет.

Уже в июле 1941 года нашу деревню Макаровку Роднянского района Смоленской области оккупировали гитлеровские войска. Первым делом немцы сожгли нашу школу. А я должен был пойти в первый класс, и вот так все эти военные годы никто из детворы не учился.

20 декабря 1945 года. Смоленск. Место казни осуждённые нацистских палачей (германской армии)

12 наших деревенских парней 1925 года рождения, в том числе мой старший брат Николай, сразу ушли в лес к партизанам. И скоро себя показали. В пяти километрах от нас, рядом с лесом, проходила железная дорога, и наши ребята-партизаны регулярно подрывали её. Мы, мальчишки, это не видели, но слышали, как на полустанке поезд останавливался, паровоз заправлялся водой, потом набирал ход, пускал дым к небу. И тут — звук взрыва, грохот. Стук колёс прекращался, дым тоже. А мы криками «ура» оглашали очередную партизанскую победу.

А немцы отыгрывались на местном населении, сжигали сёла, убивали, вешали беспощадно без разбору всех, кого подозревали в помощи партизанам.

Особо свирепствовали полицаи, в первых рядах шли на массовые расправы. Все они были пришлыми, примаками из Белоруссии. Женились на местных девушках, заводили детей. А семьям партизан покоя не давали. Приходит один такой немецкий прихвостень к моей матери и говорит: «Алёна, скажи Николаю, пусть приходит к нам в полицаи, советской власти конец, будем работать вместе!»

А младшего моего брата Михаила и ещё двух девушек из деревни отправили в Германию в рабство. Брат по пути два раза совершал побег. Ломали полы в вагоне и, когда поезд на остановке набирал воду, убегал с ребятами в лес. Но немцы-охранники пускали по следу собак, их быстро настигали и били очень крепко. Так он попал в концлагерь.

Повезло…

У нас в одном из сёл располагалась немецкая часть. Фрицы обжились в домах и землянках, при них полицаи прислуживали. А у них была хитрая функция: на ночь всех коров с крестьянских подворий уводили в расположение гитлеровцев, чтобы партизаны случаем не завладели, увели в лес на пропитание. И вот однажды в 1943 году немецкий солдат-кавалерист приехал в соседнюю деревню, чтобы собрать овёс для лошадей их подразделения. А там были партизаны, и, недолго думая, убили солдата и его лошадь. Тут же взвод гитлеровцев ворвался в наше село, всех стариков, старух и детей малых выгнали из домов, собрали у трупа этой лошади. И немецкий переводчик сказал, что «всех вас решено расстрелять». Но потом старший офицер передумал и отдал команду сжечь всю деревню. Нам, можно сказать, повезло… Хотя был ещё один случай, когда меня вместе с односельчанами чуть не расстреляли. Повезло…

А вот в соседних деревнях Шарино, Марково и Борисенки жителей ждала страшная участь. Гитлеровцы выбрали три самых больших дома, где раньше были контора или клуб, согнали туда всех, и старых и малых, закрыли и подожгли. Кто выпрыгивал из окон, тех расстреливали. В Марково погибли 92 человека, в Шарино — 98, а в Борисенках — 22.

Шесть месяцев немцы стояли под Оршей, и их не могли выбить. В апреле 1944 года началось наступление, жителей нашей Макаровки увели в лес. И мы сидели в землянках, без воды и еды. И потому что были молодые, организм выдержал. Всю траву и крапиву поели в лесу.

Это потом мы узнаем, что эти бои войдут в историю Великой Отечественной войны как Витебско-Оршанская стратегическая операция (с 23 июня по 28 июля 1944 года). Она была проведена против немецких войск в Восточной Белоруссии с целью обрушения обороны правого фланга группы армий «Центр» и являлась составной частью операции «Багратион».

Когда пришла наша армия и Смоленщину освободили, в газетах написали, сколько немцы сожгли деревень и убили жителей. За время оккупации уничтожено полностью или частично вместе с жителями свыше 300 деревень. Всего сожжено около 5000 деревень. Считается, что за время войны погиб каждый третий из жителей Смоленщины. Специальная комиссия под руководством академика Николая Бурденко, выезжавшая в Смоленск и производившая раскопки ям-могил и изучавшая участки территории массовых погребений, установила, что в период временной оккупации немцами Смоленска и Смоленской области немецко-фашистскими злодеями и их пособниками умерщвлено свыше 135 000 советских граждан.

Из плена — в разведку

Тяжёлые испытания выпали на долю младшего брата в немецком рабстве. Единственным послаблением было, когда его взяла в качестве дармовой рабочей силы пожилая пара. Немецким семьям, у кого кто-то погибал на фронте, разрешалось брать для этих целей парня или девушку. Дело было привычное: уход за скотиной и работа в поле за кусок хлеба. Ночевал он в коровнике. И однажды ночью услышал: кто-то за стеной ходит. Открывает дверь, а там наши солдаты. Что-то спросили по-русски, и брат ответил. Это были разведчики, в тылу собирали разведданные о противнике. Рассказал брат им свою печальную историю. Спросили его: пойдешь с нами, покажешь, что здесь и где? Брат радостно ответил: «С удовольствием!» И с того дня, можно сказать, служил в разведке.

А другое разведподразделение, уже в нашем районе, не дало уйти от возмездия полицаям. Перед наступлением разведчики провели ночной рейд по сёлам и всех выловили. По приговору трибунала предателей Родины отправили в штрафной батальон. Сосед-фронтовик, Сергей Либубер, который был тогда в подразделении второго эшелона, рассказывал, что в лобовой атаке под Оршей, штурмуя высоту, все до единого полегли, кровь текла рекой. Кто возвращался, обратно гнали — только вперёд.

Иван Моторыкин из мотополка

С 1954 по 1957 год я прослужил в армии, затем пошёл в милицию, которой отдал тридцать лет. По совету матери скрыл, что моего отца в 1937 году расстреляли как врага народа. Написал просто: умер. Мне ведь пять лет было, всё смутно, как во сне. А когда пошла спецпроверка, то отца уже реабилитировали. Заслуженный ветеран, в прошлом командир полка, Михаил Николаевич Барышников, услышав историю моей жизни, сказал: «Если б тогда знал, не взял тебя в милицию, как сына врага народа». Такие были времена. Три года служил в отделении милиции Москворецкого района. А 1960 году перешёл на службу в мотополк, с которым на 20 лет связал свою судьбу, тревоги и радости. Участвовал в задержании опасных преступников. Особо памятна операция 2 ноября 1973 года в аэропорту Внуково по захвату четверых террористов, пытавшихся угнать самолёт. Но это, как говорится, совсем другая история.

Беседовал Сергей ВОЛОГОДСКИЙ, фото Николая ГОРБИКОВА