Во «все валютные тяжкие» пускались порой явно неординарные личности. В этот мутный водоворот затянуло и сына репрессированного генерала. Его отпрыск, окончивший филологический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова и свободно владевший английским языком, свои жизненные устремления направил явно не туда, куда нужно: способный парень пристрастился к «рулетке-валютке». У дельца завелась даже иностранная клиентура, среди которой преобладали партнёры-арабы.

Незаконный бизнес приносил выпускнику университета вожделенные скорые «дивиденды», однако генеральский наследник продолжал расширять свой рынок прибыли, мотаясь по стране. В Ростове-на-Дону на иногороднего вояжёра обратили внимание здешние стражи порядка и порекомендовали столичным коллегам вплотную заняться оперативной разработкой подозрительного субъекта.

Заместитель начальника третьего отдела УБХСС ГУВД Мосгорисполкома Пётр Арапов поручил оперуполномоченному капитану милиции Анатолию Филатову «прощупать» кандидатуру, выдвинутую на проверку ростовчанами. Скоро в столичном управлении уже знали, что неработающий филолог проворачивает свои тёмные валютные дела, в основном, здесь – в Москве, любит разъезжать в автомашине «ГАЗ-24» с разбитными девицами. Надо заметить, делец располагал «Волгой» в экспортном исполнении, да ещё он самолично ездил в город Горький (нынешний Нижний Новгород), где частному заказчику оборудовали престижную по тем временам легковушку сиреной.

С одной из постоянных спутниц филолога оперативники наладили хороший психологический контакт, и она сообщила, что её опекун – очень богатый, часть денег и ценных вещей держит даже в гараже. Побаивалась своего патрона легкомысленная сударыня недаром: он был злопамятен, не церемонился и с конкурентами.

К примеру, попросту «сдал» приезжего оптовика из нашей Северной Пальмиры и как ни в чём не бывало предупредил его, чтобы тот поостерёгся оперативников: мол, они тебе прочно «сели на хвост». Не понимая, почему его не «взяли» в Москве, деловой экскурсант с испуга выбросил из вагонного окна – по дороге в Питер – сто мотков мохеровой шерсти. Так как всерьёз опасался, что самое неприятное ему, прожжённому челноку, уготовано как раз на перроне железнодорожного вокзала в родном городе.

И надо же было такому случиться, что именно питерский оптовик являлся пассажиром «Волги», когда этот «ГАЗ-24» экспортной модели у станции «Сокол» столичного метрополитена остановили сотрудники ОБХСС Ленинградского района Москвы. Заместитель начальника подразделения Галина Громова подсела в салон автомашины, чтобы объяснить цель дорожного торможения филологу: дескать, надо осуществить соответствующую проверку, для которой имеются веские основания. Однако автолюбитель неожиданно сорвал «Волгу» с места и на полном ходу вытолкнул сотрудницу ОБХСС из автомашины.

Громову доставили в больницу, а прокуратура Ленинградского района возбудила уголовное дело в отношении «крутого» филолога – по факту сопротивления сотрудникам милиции. Виновный только посмеялся: ничего-то, мол, у вас не выйдет, ведь я – невменяемый.

Подследственному была назначена стационарная психиатрическая экспертиза в знаменитом институте имени В.П. Сербского: кандидат медицинских наук сделал заключение, которое подмахнул директор с докторской степенью, что пациент и впрямь болен. Так филолог угодил в другие лечебные покои – был направлен на принудительное «избавление от недуга» в столичную психиатрическую больницу имени П.П. Кащенко. Общительный университетский выпускник настолько покорил старшую медсестру, что не только оказался в хорошей палате, но и заимел ключи от запасного выхода – привилегия для «Кащенки» вовсе неслыханная!

Особо доверенный болезный, разумеется, не преминул воспользоваться своей «принудительной свободой»: покидал больницу и возвращался туда в любое время. В Управление БХСС просигналили, что филолог опять раскатывает по Москве на своей «Волге» и обтяпывает кое-какие доходные делишки.

Между тем сотрудники ОБХСС Сокольнического района столицы вычислили квартирную «перевалочную базу», содержавшуюся некоей оборотистой особой. Сюда частенько наведывались «гастролёры» из Узбекистана, пока фирма не потерпела крах.

Когда в жилище у «хозяйки дефицита» проводился обыск, в её квартиру заявился... лечащийся странник, пожелавший сохранить своё инкогнито. Однако скрытного посетителя препроводили в ближайшее отделение милиции Сокольнического района, и вскоре выяснилось, какой гость заявился на «базу».

Пётр Фёдорович предупредил оперативного дежурного отделения милиции:

– Не отпускайте задержанного, им давно интересуется наше УБХСС, и мы утром подъедем к вам.

Опергруппа с Петровки, 38, не заставила себя долго ждать: с половины десятого утра сотрудники третьего отдела приступили к поиску вещдоков, которые должны были подкрепить пухлое досье на любителя неафишируемой коммерции. Тщательнейшим образом осмотрев «Волгу» с сиреной, сыщики нашли оборудованные в задних фонарях и передней части автомашины тайники, где были запрятаны 25 тысяч долларов США и валютные сертификаты, банковские чеки.

Обыск же в гараже и вовсе превзошёл все ожидания оперативников: на настенных полочках, под железной обшивкой, хранились сберкнижки на предъявителя, в которых суммарный вклад набежал почти на 100 тысяч рублей! Кроме того, в квартире сожительницы филолога милицейские работники обнаружили «конструктивную доработку» в газовой плите: из этого хитроумного тайника извлекли 19 тысяч рублей...

Поняв, что на сей раз влип крепко, филолог предпринял проверенный демарш – опять начал «косить», дублируя свой тактический наглядный приём и словесно: «Я – невменяемый, это подтверждают московские светилы в области психиатрии...». Тогда подполковник милиции Арапов (впоследствии он возглавил отдел УБХСС и получил специальное звание полковника милиции) свой превентивный законный манёвр провёл: переговорил с заместителем начальника следственного отдела Сокольнического РУВД, чтобы на филолога составили развёрнутый конкретный материал, с приложением акта предыдущей оценки состояния «душевной конституции» филолога на стационаре в институте имени В.П. Сербского. И – вынесли постановление о назначении и проведении повторной стационарной судебно-психиатрической экспертизы специалистами из города на Неве.

Независимые ленинградские эксперты признали испытуемого вменяемым, и народный суд приговорил криминального филолога к 4 годам лишения свободы. А ещё постановил конфисковать у осуждённого преступно нажитое имущество.

Материалы полосы подготовил Александр ТАРАСОВ, рисунок Николая РАЧКОВА