— Вот, полюбуйся, — после приветственных слов произносит Иван, указывая на сидящего перед ним мужчину. — Гражданин Республики Азербайджан. Регистрации в Москве у него нет, постоянной работы тоже. Спрашивается, с какой целью он по жилому сектору бродит? Впрочем, гадать не будем, сейчас допишу бумаги, отвезем его в народный суд.

— Почему в суд? — удивляюсь я.

— За нарушение правил регистрации и миграционного учета предусмотрена депортация, а эту санкцию может наложить только судья.

— Разве оформлением материалов по незаконным мигрантам до сих пор занимается милиция, а не УФМС?

— Миграционным и паспортным контролем теперь действительно занимается эта специальная служба, однако ее сотрудники пока еще не работают в жилом секторе. Рейды по рынкам, гостиницам — это да, а на территории контроль и принятие мер по данным правонарушениям по-прежнему остаются за нами.

Едем в суд. На слушанье дела уходит не более десяти минут. Решение судьи — штраф две тысячи рублей без принудительного выдворения за пределы Российской Федерации.

— Как судьи не понимают, что подобными лояльными решениями только добавляют милиции работы, — сетует Иван. — Вот где этот товарищ две тысячи найдет, если нигде не работает?

Вопрос остается без ответа. От грустных размышлений отрывает ожившая радиостанция. Дежурный ОВД сообщает участковому, что на детской площадке одного из дворов собрались бомжи. Направляемся туда. По пути я интересуюсь у Бровченко:

— Твои жители, кто они?

— У меня на участке жилые дома, которые далеко не пентхаусы, даже не новостройки, поэтому богачей нет, район для них не престижный. В основном люди со средним достатком. Много пенсионеров.

— А приезжих сколько?

— Официально зарегистрировано 55 человек. Рисковать эти люди не хотят, поэтому закон и общественный порядок не нарушают. Да и когда им

безобразничать? Москва, как известно, город дорогой, снять квартиру менее чем за

20 000 рублей не получится. Вот и приходится им всем трудиться, чтобы жилье оплатить да на родину что-то отослать.

— Получается, что преступления — это дело рук исключительно нелегалов?

— Как правило, да. Хотя в блоке уличных преступлений с ними в не меньшей мере «соперничают» и местные жители из числа подучетного контингента: ранее судимые, алкоголики и наркоманы.

Для примера Иван рассказывает мне недавнюю историю.

В прошлом году, сразу после ужесточения санкций для водителей, перевозящих детей без специальных кресел, возрос спрос на данные изделия. И как результат — на территории ОВД стали регулярно происходить кражи этих устройств из салонов автомобилей. Действовал вор по одной и той же схеме: ночью разбивал стекло, демонтировал кресло и благополучно скрывался под покровом темноты. Последняя такая кража произошла на территории Бровченко. Во время осмотра участковый обнаружил кровь на осколках стекла, поэтому без промедления вызвал кинолога. Собака привела милиционеров к одной из квартир дома, расположенного в соседнем дворе. Бровченко сначала усомнился в профессиональности пса, так как Тамара — хозяйка данной жилплощади была ему хорошо знакома. Да, наркоманка, да, ранее судимая, но разбивать стекла и бегать по ночам с ворованными креслами — это исключено. Впрочем, сомнения мгновенно исчезли, когда на звонок открыли дверь. На пороге стояла не менее известная участковому личность — ранее судимый Алексей, тоже любитель наркотиков. Оказалось, что некоторое время назад между ними завязался роман, а одновременно и совместный бизнес. Алексей переехал жить к возлюбленной, по ночам воровал кресла, а Тамара продавала их через Интернет. Вырученные деньги они тратили на героин.

— Ты со всеми своими жителями знаком? — продолжаю я разговор.

— Нет. В лицо знаю процентов девяносто, а как кого зовут, кто он, из какой квартиры, наверное, чуть больше половины.

— А как же насчет того, что участковый должен знать всех своих жителей?

— Это в идеале. И не просто знать, а минимум раз в полгода посетить каждый адрес, побеседовать с жильцами. Только это не всегда получается. Есть люди, которые работают пять дней в неделю допоздна, а на выходные за город уезжают, вот и приходится в таких случаях ограничиваться подсовыванием под дверь визитной карточки. Не среди ж ночи к ним идти знакомиться?

Когда мы подошли к детской площадке, только остатки еды и питья свидетельствовали о пребывании здесь бездомных.

— А застали бы мы их за трапезой, то могли бы лишь попросить покинуть беседку, — говорит Иван. — Хотя гражданам кажется, что милиция обязана этих людей как минимум доставлять в отдел для разбирательства, а кто-то даже удивляется, почему мы их в тюрьму не сажаем. А за что доставлять и уж тем более за решетку отправлять? Общественный порядок они не нарушают, водку не распивают. Ныне не наказуемо и само бродяжничество, ведь это тот образ жизни, который добровольно выбрал для себя человек. К сожалению, этого многие не понимают и нередко жалуются на бездействие милиции.

 Продуктовый супермаркет «Билла» Иван посещает регулярно. Виной тому частые случаи хищения товаров. Сегодня заходим туда просто по пути, проверить все ли в порядке. После инструктажа охранника, находящегося в торговом зале, направляемся в помещение охраны к старшему смены, делаем запись в книге проверок и идем дальше.

— Со мной в этом магазине прошлой зимой комедийная история приключилась, — рассказывает капитан. — Ночью с постели сигнал сотового телефона поднял. Звонили из службы безопасности, сообщили, что вора задержали. По закону чоповцы не могут ни досмотреть подозреваемого, ни материал составить. Срочно собрался и — бегом оформлять. Пришел, все как положено оформил, потом задержанного до открытия народного суда в ОВД передал. Только после этого заметил улыбки на лицах охранников. «Чего улыбаетесь?» — спрашиваю. «А ты посмотри на себя, Иван Владимирович, повнимательнее». Смотрю, а на мне вместо форменных брюк обычные, гражданские. Повезло, что того же серого цвета. Эту оплошность никто, кроме секьюрити, не заметил.

— А ты сам местный житель?

— Соседский. Родился и вырос на территории соседнего с нашим — в Бабушкинском районе.

— Почему же не пошел работать на свою «землю»?

— Хотел, даже очень. Но когда на 4-м курсе колледжа милиции стали распределять по отделам на практику, мне предоставили на выбор Свиблово либо Южное Медведково. Я все годы учебы мечтал и с нетерпением ждал выпуска, чтобы стать в своем дворе местным Анискиным, поэтому заартачился: хочу в Бабушкинский и точка. Меня вызвал к себе заместитель начальника окружного отдела охраны общественного порядка подполковник милиции Анатолий Рязанцев. Я за состоявшийся тогда между нами разговор ему очень благодарен. Как-то легко у него получилось и в то же время доходчиво объяснить, что нельзя мне на своей территории стажироваться. Мол, очень не просто молодому и необстрелянному, не наделенному ни жизненным, ни служебным опытом сотруднику со своими школьными и дворовыми товарищами «воевать». Поднатореешь, говорит, погоны офицерские получишь, вот тогда твоей мечте никто препятствовать не станет.

— Чего ж не пошел работать к себе?

— Коллектив здесь очень хороший оказался. Когда практика закончилась, пришел прощаться, а мне говорят, возвращайся после выпуска. Я и вернулся.

Наш путь лежит в один из многоэтажных домов. Задача — осмотреть двери и люки, ведущие на чердаки и в подвалы. Это не прямая обязанность участкового проверять, надежно ли они закрыты. Вешать замки и опечатывать — работа эксплуатационных организаций. Однако они чаще всего занимают выжидательную позицию: поступит сигнал — отреагируют. Такой подход при существовании проблемы террористической угрозы неприемлем. Поэтому участковые вынуждены выявлять и эти недостатки, оповещая о них коммунальщиков. Заходим попутно в одну из квартир.

Оказывается, и сейчас любителей выпить участковые не только держат на контроле, но и периодически посещают на дому. Правда, в былые времена у околоточного было значительно больше возможностей наставить выпивоху на путь истинный. Сегодня нет в ЛТП, из Уголовного кодекса упразднена статья за праздный и антиобщественный образ жизнь. В арсенале участкового осталось только одно оружие — сила убеждения.

Дверь открывает мужчина лет тридцати, уважительно здоровается с участковым.

— Вижу — трезвый. Это хорошо. Только почему, Виктор, вы дома, а не на работе? — интересуется офицер.

— Иван Владимирович, я ж вам говорил, из мастерской ушел, теперь работаю в охране, сутки через трое.

— Запамятовал, — признается участковый. — Ладно, будет нужна какая-то помощь, адрес опорного пункта, думаю, помните.

— Не забыл, спасибо.

Покидаем квартиру, идем на новый адрес.

— Этот вроде за ум взялся, а есть у меня на территории товарищи с поистине непоколебимым отношением к водке, — рассказывает по дороге Иван. — Мало того, что они жизнь свою этим губят, так ведь еще сколько хлопот окружающим доставляют: то с соседями поцапаются, то в семье дебош устроят. И опять-таки, общество требует, чтобы мы приняли меры, а это не всегда в нашей власти. Кто прав из повздоривших соседей, а кто виноват, теперь решает мировой судья. Мне кажется, это правильное решение, ведь рассмотрение дела в суде — это гарантия его объективного и всестороннего рассмотрения. Беда только в том, что процесс этот долгий. Если же конфликт связан с пьянством одного из членов семьи, который терроризирует домочадцев, то, к сожалению, пока он не перейдет к активным действиям, даже суд мало что может сделать. Недавно привожу одного такого «террориста» в зал заседаний, а судья меня спрашивает: «Чего вы от меня хотите, он ведь никого не ударил, угрозы были только словесные, а то, что дома матом кроет жену, это не наказуемо».

Наша своеобразная экскурсия по «земле» продолжается. Ноги с непривычки гудят. Но Иван беспощаден: «Сам напросился». Покорно семеню следом. Кодовый замок в подъезде — не препятствие. Участковый помнит комбинацию цифр наизусть. Интересующий нас человек — владелец охотничьего ружья — дома. Просим показать, как содержится оружие. Мужчина приглашает нас в комнату. Ружье в металлическом ящике, защищенном от доступа посторонних лиц. А это самое главное. На участке Бровченко 180 обладателей оружия, из них 25 владеют нарезным, плюс 100 человек имеют газовое оружие. В обязанности участкового входит контроль за соблюдением гражданами и организациями установленных правил хранения оружия и боеприпасов к нему.

Мы проходим мимо жилого дома-башни. Иван рассказывает историю, как в прошлом году задержал здесь квартирных воров. Произошло это днем, Бровченко как раз находился в дежурной части, когда туда позвонил житель этого дома и сообщил, что его входную дверь пытаются открыть двое неизвестных молодых людей. Как он узнал, кто за дверью? Да очень просто: увидел их через глазок. Оказывается, заявитель работает по ночам. Утром он сменился, пришел домой, лег спать. Настойчивые звонки в дверь услышал уже сквозь сон, пока осознал, что к нему кто-то нагрянул в гости, и дошел до прихожей, те уже стали пытаться открыть дверь снаружи. Вместе со вторым участковым Бровченко поспешил на адрес. Успели как раз вовремя: схожие по приметам ребята уже выходили из подъезда. Милиционеры их остановили, те вели себя спокойно, даже демонстративно вывернули пустые карманы. Злоумышленники были уверены, что в квартире никого не было, к тому же, когда поняли, что хитрый замок им не одолеть, выкинули «на всякий пожарный» отмычки в мусоропровод. Каково же было удивление незадачливых домушников, когда они узнали о допущенном промахе. Показания соседа вместе с отпечатками пальцев одного из злоумышленников, обнаруженными на найденном в мусоре воровском инструменте, дали весомый повод для задержания обоих. Жители Тамбовской области (кстати, оба ранее судимые за кражи) поняли, что отпираться бессмысленно, и сознались как в этой попытке кражи, так и в других аналогичных кражах, совершенных ими на территории округа.

Ежесуточно в Москве совершаются десятки угонов. Для сотрудников милиции не является секретом, что далеко не всегда угонщики перегоняют сразу свою добычу к себе в логово, предпочитая отставить авто на несколько дней в каком-нибудь отстойнике и вернуться за ним, когда страсти поутихнут. Зачастую местами отстоя служат платные автостоянки и гаражи. Гаражей на территории у Ивана нет, зато есть две автостоянки. Капитан старается ежедневно заходить на них с проверкой. На первом паркинге новых машин нет, только постоянные клиенты, на втором — сторож указывает на две иномарки. По его словам, эти автомобили его попросили приютить на два дня. Оба водителя — это одна компания, приехавшая к родственникам на свадьбу. Сторож — человек уже ученый, в прошлом году ему «повезло» принять к себе автомобиль, числящийся в угоне, поэтому теперь, перед тем как взять у незнакомцев транспорт под охрану, он проверяет на него документы, а потом записывает данные владельцев в специальный журнал. На всякий случай офицер пробивает машины гостей по радиостанции по базе розыска угнанных и похищенных транспортных средств. Диспетчер автопоиска дает ответ: транспорт чист.

На выходе с территории автостоянки к нам обращаются прохожие. Граждане высказывают недовольство по поводу выгула бойцовой собаки без намордника. Пенсионерка с питбулем находится неподалеку. Не далее как на прошлой неделе офицер уже призывал к сознательности эту женщину, на этот раз он жестко предупреждает, что третья подобная встреча закончится для нее крупным денежным штрафом.

Наше совместное патрулирование закончилось. Увы, ничего суперинтересного сегодня увидеть не удалось. Да и откуда ему взяться, за впечатляющими задержаниями нужно было идти в рейд с сыщиками. Однако и цель была другая. День, проведенный с участковым, показал, что спектр задач, решаемых этими милиционерами, огромен. По роду своей деятельности участковый — это универсальный солдат, ведь ему нередко приходится выступать в качестве того же оперативника, сотрудника экологической милиции, федерально-миграционной и санитарно-эпидемиологической служб, наркополицейского. И невольно приходит на ум: какими же нужно обладать знаниями, навыками, да и душевными качествами, чтобы выполнять столь нужную людям работу.