БЕЗМОЛВНЫЕ СВИДЕТЕЛИ ПРАВДЫ
(Продолжение. Начало в №№5—7, 9—12.)В середине 1942 года в районе Воронежа у убитого немецкого оберефрейтора Алоиза Луринга найдено неотправленное письмо Эрнсту Шлегелю. В письме говорится: «Я не могу тебе передать то, что здесь происходит.
Поверь, что ничего подобного я ещё не видел и не переживал за всё время войны. Каждый день стоит нам много жизней. Наш батальон расформирован — в нём почти никого не осталось. Я попал в 5 роту. Уже сейчас в ней меньше людей, чем должно быть в одном взводе... Русские очень отчаянные люди. Они упорно сопротивляются и не боятся смерти. Да, Россия — это загадка для всех нас. Иногда мне кажется, что мы втянуты в очень опасную авантюру». (Совинформбюро).
«Я искал Бога в каждой воронке, в каждом разрушенном доме, в каждом углу, у каждого товарища, когда я лежал в своём окопе, искал и на небе. Но Бог не показывался, хотя сердце моё взывало к нему. Дома были разрушены, товарищи храбры или трусливы, как я, на земле голод и смерть, а с неба бомбы и огонь, только Бога не было нигде. Нет, отец, Бога не существует, или он есть лишь у вас, в ваших псалмах и молитвах, в проповедях священников и пасторов, в звоне колоколов, в запахе ладана, но в Сталинграде его нет… Я не верю больше в доброту Бога, иначе он никогда не допустил бы такой страшной несправедливости. Я больше не верю в это, ибо Бог прояснил бы головы людей, которые начали эту войну, а сами на трех языках твердили о мире. Я больше не верю в Бога, он предал нас, и теперь сам смотри, как тебе быть с твоей верой».
Насколько разительны по своему содержанию письма наших бойцов родным и близким, написанные в промежутках затишья перед боем, мелким убористым почерком. Солдаты торопились, когда писали из окопов в промежутках между атаками, чтобы отдать письма фронтовым почтальонам, которые бережно собирали их и доставляли на сборные почтовые пункты полков, дивизий и далее… В годы войны эту непростую работу делала наша специальная военная полевая почта. Поклон им низкий за их нелёгкий труд и заботу о бесценном грузе.
Геннадий ТОМИН, полковник милиции
(Продолжение следует.)
«Я искал Бога в каждой воронке, в каждом разрушенном доме, в каждом углу, у каждого товарища, когда я лежал в своём окопе, искал и на небе. Но Бог не показывался, хотя сердце моё взывало к нему. Дома были разрушены, товарищи храбры или трусливы, как я, на земле голод и смерть, а с неба бомбы и огонь, только Бога не было нигде. Нет, отец, Бога не существует, или он есть лишь у вас, в ваших псалмах и молитвах, в проповедях священников и пасторов, в звоне колоколов, в запахе ладана, но в Сталинграде его нет… Я не верю больше в доброту Бога, иначе он никогда не допустил бы такой страшной несправедливости. Я больше не верю в это, ибо Бог прояснил бы головы людей, которые начали эту войну, а сами на трех языках твердили о мире. Я больше не верю в Бога, он предал нас, и теперь сам смотри, как тебе быть с твоей верой».
Насколько разительны по своему содержанию письма наших бойцов родным и близким, написанные в промежутках затишья перед боем, мелким убористым почерком. Солдаты торопились, когда писали из окопов в промежутках между атаками, чтобы отдать письма фронтовым почтальонам, которые бережно собирали их и доставляли на сборные почтовые пункты полков, дивизий и далее… В годы войны эту непростую работу делала наша специальная военная полевая почта. Поклон им низкий за их нелёгкий труд и заботу о бесценном грузе.
Геннадий ТОМИН, полковник милиции
(Продолжение следует.)