Летом — палящее солнце, дым и гарь, весной и осенью — дождь и слякоть, зимой — крепкие морозы, гололед, снежные заносы. В таких условиях несут службу сотрудники ППС, подразделения милиции общественной безопасности. При этом и днем, и ночью нужно постоянно быть бдительным, без промедления реагировать на все вызовы и сообщения, ни на минуту не ослабляя внимания, патрулировать вверенную территорию. И общаться сотрудникам ППС изо дня в день приходится не с самыми лучшими представителями нашего общества. Наверное, некоторых стражей правопорядка это обстоятельство угнетает. Но настоящий милиционер, будь он сержантом или офицером, знает: морально-психологическое состояние профессионала укрепляется от осознания того, что его работа делает общество чище и безопаснее.
Об особенностях работы патрульно-постовой службы и о пути к призванию мы беседуем с одним из опытных сотрудников ОВД по району Северное Бутово — инспектором ППС капитаном милиции Сергеем ЯНЧЕНКО.

— Сергей Владимирович, как давно вы служите в милиции?
— Уже более двенадцати лет. В 1998 году я поступил на должность милиционера 1-го отдела вневедомственной охраны УВД Юго-Западного округа. Через некоторое время перевелся в окружное управление, где работал инспектором тыловой службы. Но кабинетная работа оказалась совсем не для меня (или я не для нее). В 2001 году я снова вернулся на «землю» — в отдел внутренних дел района Северное Бутово. И вот десятый год тружусь здесь в должности инспектора патрульно-постовой службы милиции.
— А чем вы занимались до поступления на службу в органы внутренних дел?
— После школы служил в армии: в 1990 году меня призвали в ВДВ, я стал снайпером. Так как воздушный десант был (и остается) наиболее боеспособным родом войск, то нас направляли всюду, где неспокойно. Карабах, Прибалтика, Приднестровье, путч в Москве...
Хотя у меня случались и ранения, и контузии, не могу сказать, что годы службы — зря потраченное время (как сегодня считают многие молодые люди). Наоборот, служба меня многому научила, многое мне дала. Например, еще до призыва я любил прыгать с парашютом, а в воздушно-десантных войсках с удовольствием продолжил этим заниматься. Меня обучили стрельбе, приемам рукопашного боя. А главное, научили работать и жить в коллективе, взаимодействовать с товарищами: такие навыки на дороге не валяются, и они нужны не только в армии, но и в обычной, мирной жизни, если ты живешь в обществе. Ну, а в моей милицейской службе такая подготовка — большой плюс…
Демобилизовавшись, чем я только ни занимался. Сначала организовал собственное дело, перегонял автомобили из Германии в Россию. Потом работал охранником, позже даже собственный ЧОП создал. Но все это время никакая работа из тех, что я выполнял, не приносила удовлетворения: не было радости, которую испытывает человек, работающий по призванию.
— Что вам помогло сделать окончательный профессиональный выбор?
— Наверное, я просто повзрослел. Попробовав найти применение своим силам в других сферах, все же убедился, что хочу продолжить офицерскую династию. Так сложилось, что все мужчины в нашей семье — офицеры. Мой прадед, дед, отец, даже тесть – люди в погонах. Правда, мои родственники — армейские офицеры, я же в семье стал первым офицером милиции. Но объединяющее начало династии от этого не нарушилось: все офицеры служат своей стране и народу. Я тоже…
— Почему вы отдали предпочтение именно патрульно-постовой службе? Ведь работа здесь нелегкая и небезопасная…
— Просто я не могу сидеть на одном месте. ППС — это постоянное движение в прямом и переносном смысле. Да, есть определенные трудности, но работать здесь интересно. А главное, каждый день виден результат: будь то пресечение правонарушения, задержание подозреваемого или любое другое действие в рамках профессиональной компетенции.
— Вам часто доводилось задерживать преступников?
— В моей практике немало задержаний. Но, как правило, запоминаются либо самые первые, либо недавние происшествия. Помнится, еще в 2001 году в дежурную часть позвонили жильцы одного из домов по Куликовской улице и сообщили, что кто-то заклеил глазок на их двери. Сотрудники милиции знают, что так делают квартирные воры, чтобы соседи не могли видеть, как они вскрывают дверь напротив. Зачастую такой метод действует на соседей психологически, то есть шокирует на какое-то время. Представьте, они слышат странный шум за дверью, но в глазок ничего не видно, поскольку он заклеен. Свою дверь открыть боятся, так как не знают замысла тех, кто находится на площадке, а позвонить в милицию, не разобравшись в ситуации, стесняются. На это квартирные воры и рассчитывают. Но в тот раз все было иначе. Как только люди обратили внимание, что глазок на их двери заклеен, сразу позвонили в милицию. И правильно поступили – уже через несколько минут мы с напарником прибыли по указанному адресу. Квартира была вскрыта, и внутри уже «работали» воры. Когда они заметили нас в дверях, начали ломиться к выходу, то есть прямо на нас. Их было пятеро, а нас всего двое. Одного из злоумышленников я успел схватить, остальные, резко оттолкнув моего напарника, побежали по лестнице наверх. Он бросился за ними. Позже и я присоединился к нему. В общем, бегали мы за ними по крышам, пока не загнали в тупик, потом задержали.
— Какие преступления, на ваш взгляд, совершаются чаще всего?
— Довольно часто сотрудники ППС задерживают подозреваемых по факту разбоев и грабежей — это довольно распространенный вид преступлений. Помню, однажды поздно вечером наш экипаж проезжал по улице Грина, патрулируя территорию. В это время некий молодой человек возвращался с тренировки. Внезапно к нему сзади подбежал мужчина и резко рванул за ремень висевшую на плече сумку. Да так рванул, что даже металлический карабин разогнулся. Так бы и убежал с добычей гость столицы, если бы наш экипаж не оказался рядом. Мы быстро скрутили грабителя и доставили в отдел.
Чаще всего, пожалуй, приходится заниматься «кастрюльными делами»: семейные скандалы, нарушение тишины в жилом секторе, конфликты между соседями. На первый взгляд, дела эти незначительные. Но бывает, самая заурядная ссора приводит к трагедии, так что доподлинно не известно, сколько преступлений мы предотвратили, выезжая на такие вызовы.
А недавно, в конце июля, было происшествие, с которым мне пришлось столкнуться впервые. Угрозу для людей представляла собака. Агрессивная дворняга покусала нескольких человек. Причем одной пожилой женщине никто не мог оказать помощь, поскольку терзавшая ее собака никого близко не подпускала. Когда наш экипаж прибыл на место происшествия, вокруг уже было полно народу. Это сильно осложнило нашу задачу по освобождению пострадавшей от разъяренного пса, поскольку закон не дает право сотруднику милиции использовать табельное оружие, если это создает опасность для окружающих. Мне пришлось справляться с собакой голыми руками. Я подошел к ней, попытался схватить и оттащить подальше, но дворняга опередила этот маневр и вцепилась в мою руку. Другой рукой мне удалось схватить ее за загривок. Собака была крайне агрессивна, пришлось применить болевое воздействие, чтобы она разжала пасть. Только тогда я смог освободить зажатую челюстями руку и взять ситуацию под контроль.
— Сергей Владимирович, в связи с всеобщей критикой милиции (сегодня ее не ругает только ленивый) стало сложнее работать с людьми?
— Это началось не сегодня. Сначала критиковали ФСБ, потом гнобили армию, теперь вот взялись за нас, милиционеров. В принципе, трудно найти общество, в котором бы граждане всецело были довольны органами правопорядка: как ни крути — это органы принуждения. Но за рубежом, по крайней мере, полицейских уважают. У нас же люди, даже совершая противоправные действия, придирчиво, а иногда и предвзято ищут нарушения в работе милиции, но не в своих проступках. К примеру, недавно, проезжая по дворовой территории одного из домов, мы заметили подозрительный очень дорогой автомобиль. Двигался он рывками, из салона грохотала музыка, из приоткрытых тонированных окон тянулись струйки дыма. Мы дали знак остановить машину. Молодой водитель оказался сильно пьяным, как и остальные пассажиры. Однако когда я попросил их предъявить документы и выйти из машины, все тут же стали кричать, что мы ППС, а не гаишники, поэтому они нам не должны показывать документы, так как едут в машине. Они, как и многие другие граждане не знают (или делают вид), что любой сотрудник милиции при наличии достаточных оснований имеет право проверить и гражданина, и его автомобиль, и поэтому считают, что их права нарушены. То, что они сами грубо нарушают закон, их не волнует. Многие правонарушители нарочно привлекают внимание людей, рассчитывая получить от них моральную поддержку и таким образом избежать ответственности за свои деяния.
Остается надеяться, что такое положение дел не продлится долго, а новое законодательство изменит не только название нашей структуры, но и отношение граждан к людям в погонах.
— Кстати, о законодательстве. Сейчас в обществе активно обсуждается проект закона «О полиции». Как вы считаете, нужен ли новый закон стражам правопорядка?
— От смены названия ничего не изменится. Хотя новый закон нужен, четкий и логичный. Как практик могу сказать, что сейчас у милиции довольно много непрофильных функций, а прав недостаточно. Такое положение дел привело к тому, что мы далеко не всегда можем сделать самое элементарное: привлечь нарушителя к административной ответственности. Приведу пример. Международным соглашением между Россией и среднеазиатскими государствами, ранее входившими в состав СССР, созданы условия для упрощенного получения российского гражданства выходцами из этих стран. Таким образом «гость столицы» может довольно просто получить российский паспорт, в котором не будет штампа о регистрации. Другими словами, он становится гражданином России, но без определенного места жительства (для граждан России по рождению такое в принципе невозможно). Зато новоиспеченный гражданин живет себе в Москве и нигде не регистрируется. Мы его задерживаем, доставляем в ОВД, составляем протокол за нахождение в Москве без регистрации… А дальше — все! Мы даем ему квитанцию и направляем в банк заплатить штраф, а он туда не идет и ничего не оплачивает. Если бы он был где-то прописан, то мы бы отправили на него материал по месту жительства, а так у нас нет никакой возможности привлечь его к ответственности. Мы по закону не можем даже временно изъять его паспорт — до тех пор, пока он не принесет квитанцию об оплате штрафа.
Конечно, законодательство нужно менять. Это просто необходимо для повышения эффективности работы милиции… или полиции.

Беседовал Александр МАЦКЕВИЧ,
фото автора