Зинаида Виссарионовна Ермольева

— Сэстрёнка, слушай, может нам на нэмного отложить наступлэние?

Сталин волновался, и в такие минуты его грузинский акцент был особенно заметен, его даже не мог скрыть шум и треск в телефонной трубке. Он замолчал, ожидая реакции собеседницы.

— Нет, Иосиф Виссарионович, ничего менять не надо! — ответил звонкий женский голос. — Мы справимся и своё дело выполним до конца…

— Ну хорошо, — сказал Сталин и, не прощаясь, положил трубку.

Этот разговор происходил в разгар судьбоносной Сталинградской битвы, к которой были устремлены взгляды всего человечества: здесь, в излучине Дона и Волги, решалась судьба мира.

Тогдашний фаворит Гитлера генерал-фельдмаршал Эрих Манштейн, будучи во главе группы армий «Дон», с яростью сумасшедшего таранил танками внешнюю оборону «котла», в котором оказалась 6-я армия немцев. Каждый час он выходил на связь с её командующим Фридрихом Паулюсом и сообщал, что скоро будет! А оказавшиеся в окружении фашисты, ещё недавно горделиво отправлявшие в Берлин бутылку с волжской водой, молили Бога, чтобы была погода и самолёты Геринга «подвезли хоть какую-то еду», и пытались пробиться на запад — к «своим».

Разработка бактериофагов для победы над холерой в Сталинграде

Каждый день, каждый час этого великого военного противостояния был определяющим — фашистов, дабы они не ушли от справедливого возмездия, нужно было «стереть в порошок» — добить как можно скорее.

И вот в такой динамичной обстановке Верховный Главнокомандующий, не так давно издавший знаменитый приказ «Ни шагу назад!», постоянно призывающий к полному разгрому врага и освобождению советских территорий, — неожиданно готов был задержать наступление. По какой причине? И вообще, кто та женщина, которой он звонил?

Не буду больше мучить читателя вопросами. Вначале о причине, заставившей «вождя всех народов» взяться за телефон. Дело в том, что военная разведка Сталинградского фронта принесла из вражеского тыла важную весть: в войсках противника началась свирепая эпидемия холеры — инфекции, относящейся к особо опасным. По всей видимости, оборудуя свою оборону в инженерном отношении, фашисты нарушили какое-то историческое захоронение, и набрались оттуда опасных бактерий.

Необходимо сделать небольшое отступление и сообщить, что холера, эта зараза, проникающая к нам из глубин Азии (все её пандемии исходят из долины Ганга), с особой силой начинает «буйствовать» во время военных конфликтов. Так было в древние и средние века, так происходило и в середине XX века. Поначалу в районах СССР, граничащих с Афганистаном, были зафиксированы единичные случаи заболевания, которые были успешно купированы советскими медиками.

Однако многочисленные случаи заболеваний немецких солдат создавали большую угрозу советским войскам. Холерная пандемия могла остановить «зачистку» Сталинградского котла и даже повлиять на итоги войны — вызвать неисчислимые потери как в действующей армии, так и среди мирного населения.

По распоряжению Государственного комитета обороны в район Сталинграда, в самую гущу событий, была направлена группа эпидемиологов и микробиологов во главе с Зинаидой Ермольевой. В склянках с собой они везли бактериофаги — вирусы, поражающие клетки возбудителя холеры. Но случилась беда: эшелон, который перевозил оборудование, попал под бомбёжку. Практически всё оборудование и все препараты были уничтожены. Возникла тревожная пауза.

Когда об этом было доложено Сталину, он решил лично связаться с профессором Ермольевой. Её отца, как и отца Сталина, звали Виссарионом, поэтому вождь шутя, тепло называл её сестрой, точнее «сэстрёнкой».

И надо сказать, что она и подчинённые ей медики сделали всё, чтобы не допустить распространения опасной инфекции. Оказавшись в Сталинграде, Зинаида Виссарионовна сумела практически с нуля организовать производство необходимых препаратов. По её инициативе, как пишет заведующий кафедрой Российской медицинской академии последипломного образования заслуженный деятель науки РФ Валерий Доскин, наши разведчики из своих «походов» за линию фронта приносили тела умерших от холеры немецких солдат, а бактериологи выделяли из трупов холерные вибрионы и готовили специфические бактериофаги, которые затем давали всем советским военнослужащим и жителям Сталинграда, соприкасавшимся с военными подразделениями. Более 50 тысяч красноармейцев ежедневно принимали вместе с хлебом это волшебное «снадобье» — бактериофаг. Такого в истории ещё не было!

Зинаида Виссарионовна находилась в эпицентре данной работы — лично обучала молодых девушек-санитарок делать прививки, читала по радио лекции о профилактике кишечных инфекций, участвовала в лечении больных.

…Зинаида Виссарионовна появилась на свет в 1898 году на хуторе Фролов Области Войска Донского (ныне город Фролово Волгоградской области). Её отцом был войсковой казачий старшина подъесаул Виссарион Васильевич Ермольев. Её мама Александра Гавриловна, заботясь об образовании детей, привезла Зинаиду и её старшую сестру Елену в Новочеркасск, где устроила в гимназию.

Девочка хорошо училась, увлекалась музыкой. Важную роль в её судьбе сыграла любовь к творчеству великого русского композитора Петра Ильича Чайковского. Её буквально потрясла информация о том, что любимый композитор умер от холеры, — его похоронили в чёрном гробу, залитом едкой известью. Эта печальная история определила выбор будущей профессии: Зинаида решила стать врачом и бороться с инфекционными болезнями.

Зина росла целеустремлённым человеком с неиссякаемой жаждой знаний. Много лет спустя академик Ермольева вспоминала: «Будучи студенткой, я чуть свет лазила через форточку в лабораторию. Всё кругом было закрыто, а мне хотелось лишний часок-другой посвятить опытам».

Исполнить свою мечту и стать врачом Зинаиде Виссарионовне было не суждено. Уже началась Первая мировая война, и девушек ввиду военного положения на медицинский факультет университета не принимали. Наверное, она стала бы музыкантом, но тут вмешался счастливый случай — в Ростов-на-Дону был эвакуирован из Варшавы Женский медицинский институт. Он уже был полностью укомплектован слушательницами — девушке отказали, но Александра Гавриловна, двое старших сыновей которой уже воевали, подала прошение наказному атаману, и нашу героиню приняли в медицинский институт сверх комплекта.

Зинаида уже на втором курсе увлеклась микробиологией, вела научную работу, исследуя возбудителей холеры. После окончания института её оставили ассистентом на кафедре микробиологии. Одновременно она заведовала бактериологическим отделением Северо-Кавказского бактериологического института. Молодого учёного интересовала новая область микробиологии — биохимия микробов.

В это время в городе вспыхнула эпидемия холеры, причиной которой стали грязные воды Дона и Темерника. Молодой специалистке в ходе исследования путей заражения удалось выделить холероподобный вибрион, а доказательство того, что он может превратиться в возбудителя холеры, Зинаида добыла удивительным способом. Девушка поставила опыт на себе: выпила раствор с холероподобными вибрионами. Она тяжело заболела, но ей удалось выжить!

По результатам опасного эксперимента стало понятно, что некоторые штаммы холероподобных вибрионов могут вызвать заболевание. В тот период она разработала методы быстрой диагностики холеры и установления хлорустойчивости вибрионов. Кстати, эти результаты легли в основу санитарных норм хлорирования воды, которые применяются и поныне.

В 1925 году Зинаида Виссарионовна переезжает в Москву, её назначают руководителем отдела биохимии микробов Биохимического института Наркомздрава. Любопытно, что в багаже она привезла не наряды, что было бы вполне естественно для молодой женщины, а 500 штаммов холерных и холероподобных вибрионов.

Ермольева организовала первую в СССР лабораторию биохимии микробов. Она параллельно изучает французский и немецкий языки, в 1928 году отправляется в заграничные командировки. Посещает во Франции всемирно известный микробиологический институт имени Пастера, а в Германии знакомится с видными микробиологами того времени. Её подготовка приятно удивляет закордонных мэтров, она публикует свои статьи в немецких микробиологических журналах.

В 1939 году её, уже известную спецалистку, командировали в Среднюю Азию на профилактику начинающейся холерной эпидемии. На южных широтах Ермольева успешно применила комплексный бактериофаг собственного изобретения, который оказался эффективен не только при холере, но при и брюшном тифе и дифтерии. По возвращении в Москву коллеги стали называть Зинаиду Виссарионовну «ханум» — такое уважительное наименование было присоединено к её имени представителями восточных народов, оно переводилось как госпожа, дама и даже красотка, и свидетельствовало об огромном уважении со стороны окружающих.

А потом была война и с нею — успешное, очень эффективное с военной и медицинской точки зрения участие Ермольевой в боях на Волге. Среди героев Сталинградской битвы, переломившей хребет немецкому фашизму, есть имя и невысокой хрупкой женщины — профессора Ермольевой.

То, о чём здесь шла речь, даёт нам возможность внести нашу героиню в пантеон выдающихся отечественных учёных. Но перечень заслуг — этот перечень — лишь малая толика великих деяний этой женщины!

(Окончание следует)

Владимир ГАЛАЙКО, фото из открытых источников