В конце 1925 года футбольная рабочая лига Франции пригласила советских футболистов на товарищеские игры. Высший совет физкультуры и спорта решил послать во Францию сборную Москвы, костяк которой составили динамовцы — вратарь Фёдор Чулков, защитники Иван Ленчиков и Николай Краснов, нападающие Константин Блинков и Дмитрий Маслов.

Въехали в Париж 27 декабря, а первая встреча была назначена на 1 января 1926 года со сборной командой французской рабочей спортивной федерации. Федерация организовала советским футболистам приём, но снять стадион для тренировок всё-таки не смогла — не располагала средствами.

Сборная Москвы вышла на поле с красным знаменем. Опасаясь конфискации знамени на границе, капитан москвичей Пётр Артемьев обмотал себя этим знаменем под одеждой и бережно хранил его вплоть до выхода на игру. И вот 1 января на переполненном стадионе Москвичей встретили бурей аплодисментов, стадион встаёт и долго скандирует: «Москва! Москва!» Знамя тут же было передано рабочим спортсменам Франции.

Началась игра. Франция сразу же предложила высокий темп, и москвичи еле сдерживали шквалы яростных атак. Удары москвичей по воротам соперников, увы, неточны, очень волновались ребята. И всё же в первом тайме один мяч побывал в воротах хозяев.

А что делалось на трибунах! Французы, казалось, «изменили» своей команде. Каждая атака москвичей сопровождалась восторженными криками болельщиков: «Давай, Москва, давай!»

Второй тайм прошёл под знаком полного преимущества гостей. Матч закончился со счётом 4:0. Как только прозвучал финальный свисток, всё поле было запружено хлынувшей лавиной болельщиков. Каждому хотелось прикоснуться к посланцу Москвы, пожать ему руку, засвидетельствовать свои симпатии. Нет, не были огорчены парижане поражением, а победителей уносили с поля на руках.

3 января очередная встреча состоялась в предместье Парижа — Сен-Дени. Москвичи выиграли эту встречу у рабочих-парижан со счётом 2:0. Опять — рукоплескания, скандирование, пение «Интернационала». Третью игру сборная Москвы провела 6 января в Страсбурге. Рабочие встречали советских спортсменов с красными знамёнами, с духовым оркестром. Вечером для гостей был дан концерт, а на ночь игроков разместили по рабочим семьям. Блинков и Чулков поселились у горняка. Сыновья его погибли в империалистическую войну. Ленчиков и Краснов остановились в семье рабочего консервной фабрики, который в Первую мировую войну попал в плен и отбывал его в России. Рабочие горячо интересовались жизнью своих собратьев в Советском Союзе. Они расспрашивали о том, какие права имеют советские рабочие, какой у них заработок, как они питаются. И надо было очень многое обговорить, чтобы развеять нелепые слухи или измышления бульварных газет.

Ну а игра была на редкость упорной. Хозяева поля предложили жёсткую персональную опеку, а гости, предложив самый высокий темп игры, оказались достойны победы — 6:2.

Через несколько дней москвичи перебрались в Берлин. Первое, что поразило по прибытии поезда, уже с перрона, — афиши, лозунги, бесчисленное число афиш, сообщающих не только о времени начала матча, но, нередко, о жесточайшем поражении, ожидающем русских футболистов. Об этом говорили всюду: в магазинах, в театрах, парикмахерских, кафе, в садах, просто на улицах.

15 января в 12 часов наша команда направилась на стадион, рядом под звуки оркестра шагала сборная рабочих Берлина. Накануне шёл дождь, поле раскисло. Скольжение было неимоверным. В начале игры немцы прижали москвичей к воротам. Вратарь Фёдор Чулков и защита работают в полную силу. Но, Маслов, Блинков и Артемьев всё чаще врываются в штрафную площадку немцев. Следует превосходная комбинация Блинков—Артемьев-Жибоедов—Маслов… Стадион на пару секунд замолкает, и вдруг гром аплодисментов! Москвичи ведут 1:0.

Немцы обескуражены. А вот это в футболе всегда наказуемо. Итог матча 7:0.

Берлинские рабочие провожали москвичей с красными знамёнами. На вокзале бурный митинг даже задержал отправление поезда.

Эдуард ПОПОВ