ДОСТАВИТЬ БЕЗ ПРОИСШЕСТВИЙ
Двести лет тому назад…
Рассказать о подразделении невозможно без того, чтобы не охватить страницы его истории из давно минувшего и совсем недавнего прошлого. Поэтому начнём с даты двухвековой давности. В 1811 году Указом императора Александра I была образована конвойная стража России.
Рассказать о подразделении невозможно без того, чтобы не охватить страницы его истории из давно минувшего и совсем недавнего прошлого. Поэтому начнём с даты двухвековой давности. В 1811 году Указом императора Александра I была образована конвойная стража России. После революции, с 1922 года, конвоирование лиц, содержащихся под стражей, осуществляла Московская конвойная команда. В 1933 году был организован отряд конвойной милиции, в котором служили около 200 сотрудников. 13 мая 1938 года приказом НКВД СССР был утверждён Временный устав конвойной службы Рабоче-крестьянской милиции. Эта дата и считается днём образования охранно-конвойных подразделений милиции.
А вот днём рождения столичного конвойного полка принято считать 7 января 1957 года. Он был создан на базе конвойного отряда милиции и насчитывал три дивизиона. Вновь созданному подразделению были определены задачи по охране и конвоированию арестованных и взятых под стражу лиц.
В сентябре 1986 года конвойный полк милиции переименован в полк конвойной службы милиции ГУВД Мосгорисполкома. И, наконец, с 2011 года подразделение обрело своё нынешнее название и стало именоваться Полком охраны и конвоирования подозреваемых и обвиняемых ГУ МВД России по г. Москве.
Особая профессия
Переходя от истории к повседневной практике, прежде всего надо заметить, что навыкам охранно-конвойной службы нельзя обучиться за день-два. Недопущение чрезвычайных происшествий при охране и конвоировании — это долгий ежедневный опыт работы с подозреваемыми и обвиняемыми. Сотрудник должен видеть конвоируемого, что называется, насквозь. Быть хорошим психологом. Во время общения должен уметь определять, способен ли конвоируемый на совершение таких противоправных действий, как попытка побега, суицида или нападения на конвой. Уметь выявлять лиц, хранящих при себе запрещённые предметы. Иметь навыки пресекать любые попытки неповиновения.
Ежедневно сотрудники производят досмотры, обыски подозреваемых и обвиняемых, при вывозе их из следственных изоляторов, а также по прибытии в судебно-следственные органы. От грамотных действий полицейских зависит успех службы.
Эту мысль иллюстрирует наш первый собеседник — человек, который в силу своих служебных обязанностей обращён «лицом к прессе», помощник командира полка по работе с личным составом майор полиции Артур Байков:
— Буквально на днях сержант полиции Максим Фёдоров был отмечен приказом заместителя начальника полиции — начальника УООП ГУ МВД России по г. Москве за изъятие наркотиков во время обыска у задержанного. Произошло это в здании Нагатинского суда.
У людей, изолированных от общества, в какой-то степени меняется мышление, отношение к жизни. Цель одна – быстрее покинуть место содержания под стражей. В том числе, к сожалению, незаконным способом. Задача конвоиров — предотвратить осуществление такого замысла. Отдельно останавливаемся на личности начальника конвоя.
— Дело в том, что не всегда успешный участковый либо носитель другой полицейской специальности, может быть столь же успешным начальником конвоя. Ведь не у каждого есть необходимые для этого организаторские способности. Вот представьте, есть отделение, взвод, рота — коллективы постоянные. А состав конвоя постоянно меняется, это, говоря гражданским языком, «временный трудовой коллектив», в котором надо наладить чёткое взаимодействие не только внутри него, но и организовать сотрудничество с судейскими органами, теми же судебными приставами, — поясняет Байков.
Ну и поскольку в представлении обычного гражданина, в составе конвоя непременно присутствует собака, спрашиваю у Артура Викторовича, где в этой цепочке место кинологов?
— В полку имеются взводы кинологической службы, всего — 32 служебные собаки. Кинологи подчинены напрямую заместителю командира полка по службе, а в силу должностных обязанностей работают они преимущественно с сотрудниками 2-го батальона, то есть в зданиях судов. Но если проводятся выездные следственные действия, то кинологи осуществляют охрану наряду с конвоирами 1-го батальона, транспортирующими подследственных.
Режим службы у них таков: в 6 утра они отправляются за собаками в Центр кинологической службы (ЦКС) в Балашихе, привозят в полк своих четвероногих помощников и уже из полка, после проведения инструктажа, убывают в места несения службы по Москве.
Чтобы закончить тему, Байков добавляет пару слов и о полицейских-водителях: они ведь точно так же входят в состав конвоя, и их функции прописаны с максимальной тщательностью, вплоть до места собственного нахождения при посадке и высадке подсудимых из спецавтомобиля.
Не дать помыслить о побеге
Спрашиваю, бывали ли случаи, что кинолог с собакой предотвращали побеги. Артур Викторович отвечает:
— Начнём с того, что побег сам по себе — прецедент, тьфу-тьфу-тьфу, крайне редкий. Достаточно давно была попытка побега из двора Савёловского районного суда. Тогда при высадке из автозака подследственный метнул в лицо конвоирам толчёный сахар, но кинолог сработал чётко и вместе с собакой попытку пресёк на самом раннем её этапе.
Выясняю, что, если побег всё же произошёл, то детально прописанный план в этом случае предполагает масштабное оцепление силами полка (а это более 700 человек) значительной территории и детальное её «прочёсывание». Расспрашиваю, но чувствую, что к разговорам на эту тему моих собеседников не располагают не столько профессиональные суеверия, сколько корпоративное чувство неприемлемости самого факта.
Однако ситуацию легко спасает присутствующий при нашей беседе председатель Совета ветеранов полка Фёдор Владимирович Рябов. Он подключается к разговору в этот интересный момент.
— В мою бытность, за все 16 лет, побегов было два. Один — так вообще из разряда курьёзных, поймали легко. Дело было так. Во время одной из остановок на маршруте конвой увидел, что окружающие граждане показывают, мол, арестант убежал. Как так?! Оказывается, взломал пол (машины тогда были куда менее подготовлены к транспортировке) и буквально выпал на проезжую часть. Мы сразу развернули розыскные мероприятия, да наш беглец недалеко ушёл. Он метнулся в один знакомый подъезд, но не учёл бдительность бабушек на лавочке. Когда те заинтересовались бегущим человеком и вступили было в привычные расспросы, он обматерил их. Бабушки ему этого не простили и мгновенно стали для нас главными помощниками и «поводырями». Там, в подъезде, мы вместе с участковым его и взяли.
Элемент устрашения. Четвероногий и злой
Во время беседы о кинологах, к разговору подключился командир 2-го взвода кинологической службы полка лейтенант полиции Станислав Колесников.
— Чтобы собака исправно выполняла необходимые в нашем деле специфические функции, она не должна быть, а главное — казаться тихой и мирной. В ней надо выработать соответствующую злобу, которая может быть в момент аккумулирована. Наша собака должна быть готова оказать серьёзное психологическое воздействие на конвоируемого, чтобы уже одним своим видом отбить у него всякие «левые» мысли. Не говоря уже о том, чтобы уметь пресекать побег, заниматься поиском беглеца и т. д.
Станислав рассказывает о некоторых аспектах учебного процесса.
— По инициативе нашего подразделения в ЦКС в Балашихе проработан вопрос профильного обучения собак охранно-конвойной службе. В частности, я веду две дисциплины — «Теоретическая подготовка сотрудников» и «Защитная служба». Наша задача в учебном процессе смоделировать условия, максимально приближенные к реальным. Чтобы у собак была ситуативная готовность, отрабатываем различные вводные, моделируем ситуации в судах и т. д.
— Главное — у всех собак есть один общий навык: они по запаху определяют человека, пребывающего в месте лишения свободы, — добавляет Байков.
Однако, помня слова замполита о долгих собачьих маршрутах, спрашиваю у Колесникова, каково это собакам — каждый день «пилить» в Лефортово из Балашихи, затем по судам и обратно.
— Не очень, конечно. Хотя возят их в специально оборудованных машинах с выработкой оптимальных маршрутов передвижения, чтобы собака как можно меньше времени находилась в машине. Но пробки и прочие уличные проблемы никто не отменял.
На вопрос: собаки каких пород предпочтительнее, Станислав отвечает:
— В силу учёта психологического фактора, это, конечно, немецкие овчарки и ротвейлеры. Взрывчатку может вынюхивать и пудель, но бандита с ним не поохраняешь. Тут нужны волкодавы. Поэтому наши собаки даже визуально представляют большую опасность.
Среди собак подразделения — множество победителей и призёров крупных соревнований, выставок. Они постоянно и активно участвуют в общегородских показательных выступлениях и спортивных мероприятиях.
— Наша задача — в учебном процессе смоделировать условия, максимально приближенные к реальным. Чтобы у собак была ситуативная готовность, отрабатываем различные вводные, моделируем ситуации в судах, при транспортировке, — говорит Колесников.
О материальных факторах
От попытки помечтать о собственных вольерах для собак переходим к общей теме размещения полковых служб. Она тоже очень непростая. На моё замечание о значительном потоке людей через проходную, Байков отвечает:
— Так ведь здесь, буквально над нами, фактически расположены общежития для сотрудников. И не обязательно нашего полка, и не всегда действующих, много пенсионеров. Этот адрес у многих указан в паспорте как место прописки. Так что фактически, через тот самый КПП, что вы проходили, идёт и постоянный поток «местных жителей». Но сейчас мы ждём переезда, делиться подробностями не стану, чтобы не сглазить, а когда состоится — пригласим.
Упомянув пенсионеров, говорим с собеседниками о льготном начислении стажа в полку. Ведь, согласитесь, «год за полтора» — один из весомых «бонусов» службы. Как и увеличенный календарный отпуск. Прочие материальные стимулы распределены более или менее равномерно. Надбавок к должностным окладам за выполнение задач, непосредственно связанных с риском для жизни и здоровья, нет. Да и тарифные разряды высокими не назовёшь. Зато имеются ежеквартальные премии, своими размерами в итоге компенсирующие ежемесячные «отставания» от коллег из других служб.
Немного о спорте
Во время пребывания в здании обращаю внимание на немалую галерею спортивных кубков и прочих весомых регалий, свидетельствующих об интенсивной спортивной жизни в полку. Спрашиваю об этом у Байкова.
— Многие сотрудники подразделения — действующие спортсмены высокого уровня, обладатели чемпионских титулов в единоборствах, прежде всего боевом самбо, лёгкой атлетике, командных видах. Но куда важнее для нас — культивирование массового спорта. Мероприятия, сплачивающие коллектив, необходимы. Наши полицейские принимают участие минимум в шести ежегодных спартакиадах. Главная из них — майская — приурочена к Дню Победы и Дню охранно-конвойной службы, а в текущем году приурочим её к трёхсотлетию российской полиции.
Рассказ про полк, о его успехах и проблемах получился достаточно откровенным. Кому-то может показаться, что мы уделили слишком много внимания бытовым, а то и совсем меркантильным вопросам. Но, согласитесь, для сотрудника, да и для читателя именно подобные аспекты куда важнее, чем бравурные отчёты. Каждый из наших собеседников смог добавить важные детали, в целом рисующие объективную картину жизни полка, ушедшей в историю и сегодняшней.
Бывший командир полковник милиции Фёдор Рябов, ныне — председатель Совета ветеранов полка (ветеранская организация насчитывает около 350 человек, её постоянно действующее «ядро» — около 8 человек). Он возглавлял полк с 1986 по 2002 год. Можно сказать казённо: «Фёдор Владимирович и сегодня не теряет связи с подразделением», а можно проще: застать Рябова в полку очень легко. Он знает, насколько нуждаются в опытном наставнике молодые сотрудники, и в привычных стенах здания на Лефортовском валу пребывает как дома. С ним получилось поговорить о «земном» — о том, как менялись условия службы, материального содержания сотрудников.
О том, как и когда начальник конвоя стал офицером
— В мою бытность поначалу начальники конвоя не имели офицерских званий. Что было, конечно же, несправедливо, поскольку представляло очевидное противоречие между носимым званием и степенью ответственности. Я пытался донести эту мысль до руководства, но, очевидно, что решающее слово здесь могло быть лишь за руководящим составом Министерства внутренних дел. И вот, во время проведения учений в деревне Новая Московской области, я воспользовался присутствием на них тогдашнего заместителя министра Бориса Громова и, попросив разрешения выступить на состоявшемся совещании (а оно носило статус «всесоюзного»), обратился со своей просьбойпредложением: нужны офицерские должности. Как минимум — по тогдашнему количеству городских судов — 35 должностей.
Через три дня пришла новая штатная расстановка. Дали 35 офицерских должностей. Людей мы набрали и обязали их пройти обучение. Так начальники конвоя стали офицерами. Именно они – основной кадровый резерв для будущих командиров рот, батальонов и т.д.
О заинтересованности
Зарплата сотрудников всегда составляла значительную часть моих забот. Впервые я поднял тему невысоких окладов на совещании у начальника главка (тогда им был Николай Васильевич Куликов). Упор делал на то, что повседневная служба в полку требует от людей значительных душевных и психических ресурсов. То, с чем другие милиционеры сталкивались лишь периодически, для нас было постоянным эмоциональным фоном. Куликов мысль понял и взял на решение вопроса три недели. Эти три недели я скрупулёзно отсчитал и по их истечении заявился в секретариат главка. Разговоры там передавать не буду, но в итоге к тогдашним невысоким должностным окладам добавили аж 70 процентов. Впрочем, наша «монополия» на этих надбавках продержалась недолго. Как только о них узнали остальные службы, за деньгами к Куликову потянулись все.
Об условиях в суде
— Это сейчас в большинстве городских судов условия для пребывания конвоиров и подследственных чаще всего приемлемые. Но так было не всегда. Когда я в 1986 году заступил на должность, то для начала несколько дней подряд сам ездил в автозаках, просиживал вместе с конвоем в судах, изоляторах, вникал в существо проблем. И главную из них увидел в том, насколько же в этих самых судах неприспособленными были места пребывания сотрудников вместе с конвоируемыми. В основном — подвальные помещения, грязь, сырость, антисанитария… А просиживать там иногда приходилось не часдва, а намного больше.
Ну а кому решать эту проблему, как не нам самим? Стал заниматься и этим вопросом. Самым неприспособленным в те годы, как ни странно, оказался расположенный в центре города Тверской суд. Начал вести переговоры и, наконец, «дожал». Председатель суда Лидия Васильевна Глебова моего напора не выдержала: достал, мол, так и быть отдаю вашему конвою свой зал на первом этаже, а сама найду возможность — расположусь поскромнее. Другие суды реагировали не так радикально, но тоже шли навстречу.
Заместителю командира полка — начальнику отделения организации службы майору полиции Равилю Сафину отведена роль озвучить официальные цифры и данные.
О «географии»
— Полк дислоцируется в двух местах — во Владыкино (там расположен батальон по перевозке арестантов на спецавтомобилях) и здесь — в Лефортово (судовой конвой, осуществляющий охрану и конвоирование обвиняемых в судах). Кроме того, конвойные наряды полка помогают конвоировать иногородних преступников (например, из изоляторов в аэропорт, из регионов и т.д.), доставляют подозреваемых на экспертизы и следственные действия.
О людях и функциях
— Полк имеет штатную численность 726 человек аттестованного состава. На них возложены задачи по охране и конвоированию содержащихся под стражей лиц при осуществлении уголовного судопроизводства федеральными судьями в Верховном суде России, Московском городском суде, 35ти районных судах, 6ти военных судах, а также в 9 местах проведения специализированных судебномедицинских экспертиз. Кроме того, полк выполняет заявки следователей ряда подразделений — и не только системы МВД России, а также обеспечивает транзитное конвоирование спецконтингента из регионов страны и оказывает помощь другим подразделениям столичного главка по направлению деятельности.
О статистике
— В настоящее время ежедневно нарядами полка конвоируется и охраняется от 250 до 400 заключённых под стражу лиц. В среднем в течение года сотрудниками конвойного полка охраняется и конвоируется более 75 тысяч подозреваемых и обвиняемых в судебноследственные органы г. Москвы. Что касается заинтересовавших вас обысковых мероприятий, то статистика такова: за 2017 год сотрудниками конвойных нарядов было изъято 7167 запрещённых к хранению предметов, составлены протоколы и направлены в места принудительного содержания нарушителей.
При подготовке материала, мы решили, что парадных портретов и отчётов «по бумажке» давать не станем — поговорим по душам, насколько это возможно. И самую трудную роль — рассказывать о проблемах подразделения — мы отвели его командиру.
Командир Полка охраны и конвоирования подозреваемых и обвиняемых ГУ МВД России по г. Москве полковник полиции Леонид Спасский.
— Интересную роль вы отводите руководителю. Остаётся только надеяться, что мы сумеем не показаться ни поверхностными хвастунами, ни наоборот — жалобщиками.
О проблемах
— Итак, если говорить о роли нашего подразделения в общей полицейской системе, то одну из главных проблем, я бы обозначил так: система наших оценочных показателей отличается от привычных для других служб. Сами судите, преступлений мы планово не выявляем, плана по раскрываемости у нас тоже нет, как нет и прочих количественных показателей, свойственных большинству других структур главка. То есть даже ценой идеального исполнения своих функций мы не можем улучшить средние цифры по столичному управлению. Зато, не дай Бог, любое ЧП или иная недоработка с нашей стороны мгновенно ложится пятном на городскую статистику.
Поэтому, когда наши сотрудники в постоянном режиме честно несут свою службу и полк день за днём на 100% выполняет возложенные на него функции, в картине дня мы практически незаметны. Получается, что эта «незаметность» и является нашей целью. Да, по большому счёту, факт известный: чем добросовестнее государственный служащий, тем обычному горожанину его работа видна менее всего, поскольку никак не мешает в повседневной жизни. Но когда руководитель оценивает вклад того или иного подразделения в работу всех городских служб, получается, что ему и хвалить полк особо не за что. А это, в конечном счёте, рождает несколько одностороннюю картину, в которой мы, в действительности являясь важнейшей частью правоохранительного процесса, в бумажном варианте — словно на его обочине.
Однако никак нельзя представить нас задвинутыми вглубь общественного (да и начальственного) внимания, и диалоги с сотрудниками, надеюсь, убедили вас в этом.
Ну а задачи, поставленные перед полком, успешно выполняются благодаря терпению, выносливости и огромному объёму наработанных личным составом навыков. Сотрудники действуют чётко и слаженно, зачастую в ущерб личному времени и семьям, справляясь со всеми трудностями охранноконвойной службы.
О себе
— Рассказать о «своём пути в полиции» мне — проще пареной репы. После армии (а служил я во внутренних войсках) получил предложение поступить на службу в полк, тогда он назывался «конвойным полком». Это было в 1995м. С этого самого времени, с должности милиционераводителя я и прошагал практически все должности (за исключением очень немногих) — вплоть до своей нынешней. Потому нюансы службы каждого сотрудника ощущаю, как свои собственные.
Материалы разворота подготовил Артём КИРПИЧЁВ, фото Николая ГОРБИКОВА и из архива полка
А вот днём рождения столичного конвойного полка принято считать 7 января 1957 года. Он был создан на базе конвойного отряда милиции и насчитывал три дивизиона. Вновь созданному подразделению были определены задачи по охране и конвоированию арестованных и взятых под стражу лиц.В сентябре 1986 года конвойный полк милиции переименован в полк конвойной службы милиции ГУВД Мосгорисполкома. И, наконец, с 2011 года подразделение обрело своё нынешнее название и стало именоваться Полком охраны и конвоирования подозреваемых и обвиняемых ГУ МВД России по г. Москве.
Особая профессия
Переходя от истории к повседневной практике, прежде всего надо заметить, что навыкам охранно-конвойной службы нельзя обучиться за день-два. Недопущение чрезвычайных происшествий при охране и конвоировании — это долгий ежедневный опыт работы с подозреваемыми и обвиняемыми. Сотрудник должен видеть конвоируемого, что называется, насквозь. Быть хорошим психологом. Во время общения должен уметь определять, способен ли конвоируемый на совершение таких противоправных действий, как попытка побега, суицида или нападения на конвой. Уметь выявлять лиц, хранящих при себе запрещённые предметы. Иметь навыки пресекать любые попытки неповиновения.
Ежедневно сотрудники производят досмотры, обыски подозреваемых и обвиняемых, при вывозе их из следственных изоляторов, а также по прибытии в судебно-следственные органы. От грамотных действий полицейских зависит успех службы.
 |
| Два командира: прежний — Фёдор Рябов и нынешний — Леонид Спасский |
— Буквально на днях сержант полиции Максим Фёдоров был отмечен приказом заместителя начальника полиции — начальника УООП ГУ МВД России по г. Москве за изъятие наркотиков во время обыска у задержанного. Произошло это в здании Нагатинского суда.
У людей, изолированных от общества, в какой-то степени меняется мышление, отношение к жизни. Цель одна – быстрее покинуть место содержания под стражей. В том числе, к сожалению, незаконным способом. Задача конвоиров — предотвратить осуществление такого замысла. Отдельно останавливаемся на личности начальника конвоя.
— Дело в том, что не всегда успешный участковый либо носитель другой полицейской специальности, может быть столь же успешным начальником конвоя. Ведь не у каждого есть необходимые для этого организаторские способности. Вот представьте, есть отделение, взвод, рота — коллективы постоянные. А состав конвоя постоянно меняется, это, говоря гражданским языком, «временный трудовой коллектив», в котором надо наладить чёткое взаимодействие не только внутри него, но и организовать сотрудничество с судейскими органами, теми же судебными приставами, — поясняет Байков.
 |
| Артур Байков |
— В полку имеются взводы кинологической службы, всего — 32 служебные собаки. Кинологи подчинены напрямую заместителю командира полка по службе, а в силу должностных обязанностей работают они преимущественно с сотрудниками 2-го батальона, то есть в зданиях судов. Но если проводятся выездные следственные действия, то кинологи осуществляют охрану наряду с конвоирами 1-го батальона, транспортирующими подследственных.
Режим службы у них таков: в 6 утра они отправляются за собаками в Центр кинологической службы (ЦКС) в Балашихе, привозят в полк своих четвероногих помощников и уже из полка, после проведения инструктажа, убывают в места несения службы по Москве.
 |
| Станислав Колесников |
Не дать помыслить о побеге
Спрашиваю, бывали ли случаи, что кинолог с собакой предотвращали побеги. Артур Викторович отвечает:
— Начнём с того, что побег сам по себе — прецедент, тьфу-тьфу-тьфу, крайне редкий. Достаточно давно была попытка побега из двора Савёловского районного суда. Тогда при высадке из автозака подследственный метнул в лицо конвоирам толчёный сахар, но кинолог сработал чётко и вместе с собакой попытку пресёк на самом раннем её этапе.
Выясняю, что, если побег всё же произошёл, то детально прописанный план в этом случае предполагает масштабное оцепление силами полка (а это более 700 человек) значительной территории и детальное её «прочёсывание». Расспрашиваю, но чувствую, что к разговорам на эту тему моих собеседников не располагают не столько профессиональные суеверия, сколько корпоративное чувство неприемлемости самого факта.
Однако ситуацию легко спасает присутствующий при нашей беседе председатель Совета ветеранов полка Фёдор Владимирович Рябов. Он подключается к разговору в этот интересный момент.
— В мою бытность, за все 16 лет, побегов было два. Один — так вообще из разряда курьёзных, поймали легко. Дело было так. Во время одной из остановок на маршруте конвой увидел, что окружающие граждане показывают, мол, арестант убежал. Как так?! Оказывается, взломал пол (машины тогда были куда менее подготовлены к транспортировке) и буквально выпал на проезжую часть. Мы сразу развернули розыскные мероприятия, да наш беглец недалеко ушёл. Он метнулся в один знакомый подъезд, но не учёл бдительность бабушек на лавочке. Когда те заинтересовались бегущим человеком и вступили было в привычные расспросы, он обматерил их. Бабушки ему этого не простили и мгновенно стали для нас главными помощниками и «поводырями». Там, в подъезде, мы вместе с участковым его и взяли.
Элемент устрашения. Четвероногий и злой
Во время беседы о кинологах, к разговору подключился командир 2-го взвода кинологической службы полка лейтенант полиции Станислав Колесников.
— Чтобы собака исправно выполняла необходимые в нашем деле специфические функции, она не должна быть, а главное — казаться тихой и мирной. В ней надо выработать соответствующую злобу, которая может быть в момент аккумулирована. Наша собака должна быть готова оказать серьёзное психологическое воздействие на конвоируемого, чтобы уже одним своим видом отбить у него всякие «левые» мысли. Не говоря уже о том, чтобы уметь пресекать побег, заниматься поиском беглеца и т. д.
Станислав рассказывает о некоторых аспектах учебного процесса.
— По инициативе нашего подразделения в ЦКС в Балашихе проработан вопрос профильного обучения собак охранно-конвойной службе. В частности, я веду две дисциплины — «Теоретическая подготовка сотрудников» и «Защитная служба». Наша задача в учебном процессе смоделировать условия, максимально приближенные к реальным. Чтобы у собак была ситуативная готовность, отрабатываем различные вводные, моделируем ситуации в судах и т. д.
— Главное — у всех собак есть один общий навык: они по запаху определяют человека, пребывающего в месте лишения свободы, — добавляет Байков.
Однако, помня слова замполита о долгих собачьих маршрутах, спрашиваю у Колесникова, каково это собакам — каждый день «пилить» в Лефортово из Балашихи, затем по судам и обратно.
— Не очень, конечно. Хотя возят их в специально оборудованных машинах с выработкой оптимальных маршрутов передвижения, чтобы собака как можно меньше времени находилась в машине. Но пробки и прочие уличные проблемы никто не отменял.
На вопрос: собаки каких пород предпочтительнее, Станислав отвечает:
— В силу учёта психологического фактора, это, конечно, немецкие овчарки и ротвейлеры. Взрывчатку может вынюхивать и пудель, но бандита с ним не поохраняешь. Тут нужны волкодавы. Поэтому наши собаки даже визуально представляют большую опасность.
Среди собак подразделения — множество победителей и призёров крупных соревнований, выставок. Они постоянно и активно участвуют в общегородских показательных выступлениях и спортивных мероприятиях.
— Наша задача — в учебном процессе смоделировать условия, максимально приближенные к реальным. Чтобы у собак была ситуативная готовность, отрабатываем различные вводные, моделируем ситуации в судах, при транспортировке, — говорит Колесников.
О материальных факторах
От попытки помечтать о собственных вольерах для собак переходим к общей теме размещения полковых служб. Она тоже очень непростая. На моё замечание о значительном потоке людей через проходную, Байков отвечает:
— Так ведь здесь, буквально над нами, фактически расположены общежития для сотрудников. И не обязательно нашего полка, и не всегда действующих, много пенсионеров. Этот адрес у многих указан в паспорте как место прописки. Так что фактически, через тот самый КПП, что вы проходили, идёт и постоянный поток «местных жителей». Но сейчас мы ждём переезда, делиться подробностями не стану, чтобы не сглазить, а когда состоится — пригласим.
Упомянув пенсионеров, говорим с собеседниками о льготном начислении стажа в полку. Ведь, согласитесь, «год за полтора» — один из весомых «бонусов» службы. Как и увеличенный календарный отпуск. Прочие материальные стимулы распределены более или менее равномерно. Надбавок к должностным окладам за выполнение задач, непосредственно связанных с риском для жизни и здоровья, нет. Да и тарифные разряды высокими не назовёшь. Зато имеются ежеквартальные премии, своими размерами в итоге компенсирующие ежемесячные «отставания» от коллег из других служб.
Немного о спорте
Во время пребывания в здании обращаю внимание на немалую галерею спортивных кубков и прочих весомых регалий, свидетельствующих об интенсивной спортивной жизни в полку. Спрашиваю об этом у Байкова.
— Многие сотрудники подразделения — действующие спортсмены высокого уровня, обладатели чемпионских титулов в единоборствах, прежде всего боевом самбо, лёгкой атлетике, командных видах. Но куда важнее для нас — культивирование массового спорта. Мероприятия, сплачивающие коллектив, необходимы. Наши полицейские принимают участие минимум в шести ежегодных спартакиадах. Главная из них — майская — приурочена к Дню Победы и Дню охранно-конвойной службы, а в текущем году приурочим её к трёхсотлетию российской полиции.
Рассказ про полк, о его успехах и проблемах получился достаточно откровенным. Кому-то может показаться, что мы уделили слишком много внимания бытовым, а то и совсем меркантильным вопросам. Но, согласитесь, для сотрудника, да и для читателя именно подобные аспекты куда важнее, чем бравурные отчёты. Каждый из наших собеседников смог добавить важные детали, в целом рисующие объективную картину жизни полка, ушедшей в историю и сегодняшней.
Бывший командир полковник милиции Фёдор Рябов, ныне — председатель Совета ветеранов полка (ветеранская организация насчитывает около 350 человек, её постоянно действующее «ядро» — около 8 человек). Он возглавлял полк с 1986 по 2002 год. Можно сказать казённо: «Фёдор Владимирович и сегодня не теряет связи с подразделением», а можно проще: застать Рябова в полку очень легко. Он знает, насколько нуждаются в опытном наставнике молодые сотрудники, и в привычных стенах здания на Лефортовском валу пребывает как дома. С ним получилось поговорить о «земном» — о том, как менялись условия службы, материального содержания сотрудников.
О том, как и когда начальник конвоя стал офицером
— В мою бытность поначалу начальники конвоя не имели офицерских званий. Что было, конечно же, несправедливо, поскольку представляло очевидное противоречие между носимым званием и степенью ответственности. Я пытался донести эту мысль до руководства, но, очевидно, что решающее слово здесь могло быть лишь за руководящим составом Министерства внутренних дел. И вот, во время проведения учений в деревне Новая Московской области, я воспользовался присутствием на них тогдашнего заместителя министра Бориса Громова и, попросив разрешения выступить на состоявшемся совещании (а оно носило статус «всесоюзного»), обратился со своей просьбойпредложением: нужны офицерские должности. Как минимум — по тогдашнему количеству городских судов — 35 должностей.
Через три дня пришла новая штатная расстановка. Дали 35 офицерских должностей. Людей мы набрали и обязали их пройти обучение. Так начальники конвоя стали офицерами. Именно они – основной кадровый резерв для будущих командиров рот, батальонов и т.д.
О заинтересованности
Зарплата сотрудников всегда составляла значительную часть моих забот. Впервые я поднял тему невысоких окладов на совещании у начальника главка (тогда им был Николай Васильевич Куликов). Упор делал на то, что повседневная служба в полку требует от людей значительных душевных и психических ресурсов. То, с чем другие милиционеры сталкивались лишь периодически, для нас было постоянным эмоциональным фоном. Куликов мысль понял и взял на решение вопроса три недели. Эти три недели я скрупулёзно отсчитал и по их истечении заявился в секретариат главка. Разговоры там передавать не буду, но в итоге к тогдашним невысоким должностным окладам добавили аж 70 процентов. Впрочем, наша «монополия» на этих надбавках продержалась недолго. Как только о них узнали остальные службы, за деньгами к Куликову потянулись все.
Об условиях в суде
— Это сейчас в большинстве городских судов условия для пребывания конвоиров и подследственных чаще всего приемлемые. Но так было не всегда. Когда я в 1986 году заступил на должность, то для начала несколько дней подряд сам ездил в автозаках, просиживал вместе с конвоем в судах, изоляторах, вникал в существо проблем. И главную из них увидел в том, насколько же в этих самых судах неприспособленными были места пребывания сотрудников вместе с конвоируемыми. В основном — подвальные помещения, грязь, сырость, антисанитария… А просиживать там иногда приходилось не часдва, а намного больше.
Ну а кому решать эту проблему, как не нам самим? Стал заниматься и этим вопросом. Самым неприспособленным в те годы, как ни странно, оказался расположенный в центре города Тверской суд. Начал вести переговоры и, наконец, «дожал». Председатель суда Лидия Васильевна Глебова моего напора не выдержала: достал, мол, так и быть отдаю вашему конвою свой зал на первом этаже, а сама найду возможность — расположусь поскромнее. Другие суды реагировали не так радикально, но тоже шли навстречу.
Заместителю командира полка — начальнику отделения организации службы майору полиции Равилю Сафину отведена роль озвучить официальные цифры и данные.
О «географии»
— Полк дислоцируется в двух местах — во Владыкино (там расположен батальон по перевозке арестантов на спецавтомобилях) и здесь — в Лефортово (судовой конвой, осуществляющий охрану и конвоирование обвиняемых в судах). Кроме того, конвойные наряды полка помогают конвоировать иногородних преступников (например, из изоляторов в аэропорт, из регионов и т.д.), доставляют подозреваемых на экспертизы и следственные действия.
О людях и функциях
— Полк имеет штатную численность 726 человек аттестованного состава. На них возложены задачи по охране и конвоированию содержащихся под стражей лиц при осуществлении уголовного судопроизводства федеральными судьями в Верховном суде России, Московском городском суде, 35ти районных судах, 6ти военных судах, а также в 9 местах проведения специализированных судебномедицинских экспертиз. Кроме того, полк выполняет заявки следователей ряда подразделений — и не только системы МВД России, а также обеспечивает транзитное конвоирование спецконтингента из регионов страны и оказывает помощь другим подразделениям столичного главка по направлению деятельности.
О статистике
— В настоящее время ежедневно нарядами полка конвоируется и охраняется от 250 до 400 заключённых под стражу лиц. В среднем в течение года сотрудниками конвойного полка охраняется и конвоируется более 75 тысяч подозреваемых и обвиняемых в судебноследственные органы г. Москвы. Что касается заинтересовавших вас обысковых мероприятий, то статистика такова: за 2017 год сотрудниками конвойных нарядов было изъято 7167 запрещённых к хранению предметов, составлены протоколы и направлены в места принудительного содержания нарушителей.
При подготовке материала, мы решили, что парадных портретов и отчётов «по бумажке» давать не станем — поговорим по душам, насколько это возможно. И самую трудную роль — рассказывать о проблемах подразделения — мы отвели его командиру.
Командир Полка охраны и конвоирования подозреваемых и обвиняемых ГУ МВД России по г. Москве полковник полиции Леонид Спасский.
— Интересную роль вы отводите руководителю. Остаётся только надеяться, что мы сумеем не показаться ни поверхностными хвастунами, ни наоборот — жалобщиками.
О проблемах
— Итак, если говорить о роли нашего подразделения в общей полицейской системе, то одну из главных проблем, я бы обозначил так: система наших оценочных показателей отличается от привычных для других служб. Сами судите, преступлений мы планово не выявляем, плана по раскрываемости у нас тоже нет, как нет и прочих количественных показателей, свойственных большинству других структур главка. То есть даже ценой идеального исполнения своих функций мы не можем улучшить средние цифры по столичному управлению. Зато, не дай Бог, любое ЧП или иная недоработка с нашей стороны мгновенно ложится пятном на городскую статистику.
Поэтому, когда наши сотрудники в постоянном режиме честно несут свою службу и полк день за днём на 100% выполняет возложенные на него функции, в картине дня мы практически незаметны. Получается, что эта «незаметность» и является нашей целью. Да, по большому счёту, факт известный: чем добросовестнее государственный служащий, тем обычному горожанину его работа видна менее всего, поскольку никак не мешает в повседневной жизни. Но когда руководитель оценивает вклад того или иного подразделения в работу всех городских служб, получается, что ему и хвалить полк особо не за что. А это, в конечном счёте, рождает несколько одностороннюю картину, в которой мы, в действительности являясь важнейшей частью правоохранительного процесса, в бумажном варианте — словно на его обочине.
Однако никак нельзя представить нас задвинутыми вглубь общественного (да и начальственного) внимания, и диалоги с сотрудниками, надеюсь, убедили вас в этом.
Ну а задачи, поставленные перед полком, успешно выполняются благодаря терпению, выносливости и огромному объёму наработанных личным составом навыков. Сотрудники действуют чётко и слаженно, зачастую в ущерб личному времени и семьям, справляясь со всеми трудностями охранноконвойной службы.
О себе
— Рассказать о «своём пути в полиции» мне — проще пареной репы. После армии (а служил я во внутренних войсках) получил предложение поступить на службу в полк, тогда он назывался «конвойным полком». Это было в 1995м. С этого самого времени, с должности милиционераводителя я и прошагал практически все должности (за исключением очень немногих) — вплоть до своей нынешней. Потому нюансы службы каждого сотрудника ощущаю, как свои собственные.
Материалы разворота подготовил Артём КИРПИЧЁВ, фото Николая ГОРБИКОВА и из архива полка