3 марта свой 70-летний юбилей отмечает народный артист России Георгий Мартынюк. Как и подобает настоящему актеру, он отметит свой праздник вместе со зрителями — в этот день на сцене Театра на Малой Бронной будет представлен спектакль «Я не Раппапорт», в котором Георгий Яковлевич играет одну из главных ролей.
В канун своего юбилея актер согласился побеседовать с корреспондентом «Петровки, 38» и рассказать о начале своего творческого пути, работах в театре, кино, ну и конечно, о создании легендарного образа Павла Павловича Знаменского из фильма «Следствие ведут ЗнаТоКи», вот уже не одно десятилетие являющегося эталоном милиционера.

— Если я иду мимо здания на Петровке, 38 со знакомыми, всегда показываю им, где находились окна моего кабинета, — улыбаясь, начал разговор Георгий Яковлевич. — Да, было время, когда мы снимали «Знатоков» именно в этом здании. Но позже стали работать в павильонах.
— Георгий Яковлевич, разговаривая с действующими сотрудниками милиции, я нередко слышу, что одним из главных мотивов, побудивших их связать свою жизнь с органами внутренних дел, являются романтика службы, показанная в фильмах. Одним из первых называют именно сериал «Следствие ведут ЗнаТоКи». В чем, на ваш взгляд, секрет такой популярности?
— Мы сделали правильные, положительные образы. У нас были очень хорошие, знающие свое дело консультанты. В период работы над ролью мы присутствовали при проведении допросов — наблюдали за настоящими сотрудниками милиции. На Петровке был такой следователь по особо важным делам — Михаил Петрович Дайнеко, профессионал и замечательный человек. Я был «прикреплен» именно к нему. После выхода фильма на экраны он всем говорил, что Мартынюк играет именно его.
— А как случилось, что вы получили эту роль?
— На базе нашего театра решили снимать телеспектакль. Пригласили нас с Леонидом Каневским и Эльзу Леждей из Театра киноактера. Мы репетировали отдельные сцены, затем собирали все воедино, прогоняли весь материал на площадке, а затем уже снимали. Потом как-то незаметно телеспектакль перерос в многосерийный фильм.
— Был ли какой-то особый отбор на роли?
— Нет, не было. У нас в театре работал режиссер Вячеслав Бровкин, начинавший снимать «Знатоков». Он остановил свой выбор именно на нас. Потом этот фильм снимали другие режиссеры, но образы главных героев уже устоялись, и менять что-то не имело смысла.
— Эта роль принесла вам небывалую популярность…
— Да, сериал дал нам очень многое. Мы снимали его почти 20 лет, и народу фильм нравился. Люди узнавали нас на улице, улыбались, приветствовали. Мы с Леней Каневским объездили всю страну — встречались со зрителями. Эти концерты были серьезным материальным подспорьем. Кроме того, во времена тотального дефицита популярность открывала «тайные закрома» многих магазинов. А еще мы с Львом Дуровым и Леонидом Каневским могли прийти в исполком или обком и попросить ускорить процесс выделения квартиры какому-нибудь коллеге. И мы ходили. Помогали.
— Актера Георгия Мартынюка воспринимали при этом как следователя Знаменского?
— Да. Помню, в моем родном Оренбурге произошел курьезный случай. Мы с женой каждый отпуск летали к моей маме. Однажды во время отдыха мне пришла срочная телеграмма — необходимо явиться в Москву, на съемки. Я тут же поехал в аэроагентство. Билетов на рейсы до Москвы не было. Что делать? В столицу нужно попасть срочно! Отправился к начальнику аэровокзала, обрисовал ему ситуацию. Он меня успокоил, вызвал старшего кассира и отдал ей распоряжение выписать мне билет на ближайший рейс до Москвы. Она взяла мой паспорт и через некоторое время вернулась с билетом.
Объявили посадку. Я направляюсь к терминалу. Там стоят люди в форме, проверяют билеты и документы. Вдруг один из милиционеров начинает озадаченно разглядывать мои документы, билет, меня…  Подзывает коллегу.
— Что-то не так? — спрашиваю я.
— На, сам посмотри, — ответил он.
В билете указаны мои паспортные данные, а в графе Ф.И.О. значится… Павел Павлович Знаменский. Ребята посмеялись над такой ошибкой, но на самолет меня пропустили. Я потом долго хранил этот билет.
Впрочем, была у этой «медали» и обратная сторона. Не могу назвать эту роль в числе любимых. Я в какой-то степени пострадал как актер. Люблю характерные роли, а образ моего героя мне не позволял развернуться. Знаменский — сухой, правильный следователь. Стали меньше приглашать сниматься, тогда бытовало мнение, что если артист примелькался в каком-то образе, то зритель его не сможет воспринимать в другой роли. Когда Владимир Басов, режиссер, у которого я сыграл в «Тишине», «Метели», «Щите и мече», решил взять меня на роль Шервинского в «Днях Турбиных», телевизионное начальство сказало ему — нет.
Впрочем, мне грех жаловаться. Я рад, что моя судьба сложилась именно так. Дай бог каждому артисту такую судьбу — чтобы и в кино складывалось, и на телевидении, и в театре.
— В театре вы отдыхали от знаменитого образа?
— Да, здесь я просто отыгрывался. Вообще, моими любимыми ролями были вечно пьяные сантехники. Например, в спектакле Льва Дурова «Жиды города Питера» я изначально был именно сантехником, который за все время пребывания на сцене произносил только две-три фразы. Но зато какой у меня был простор для импровизации! Я очень жалел, когда мне пришлось ввестись на другую роль в этом спектакле. Уж очень мне нравился мой герой.
— А театральные зрители нормально воспринимали подобные метаморфозы?
— А куда им было деваться? Принимали! Впрочем, не всегда. Так, мы с Леней Каневским играли зеков в спектакле «Обвинительное заключение». Зрители поначалу вообще ничего не могли понять. В зале несколько минут после нашего появления стоял хохот, а в какой-то газете даже вышла возмущенная рецензия — как же так, известные на всю страну следователи играют уголовников.
— Георгий Яковлевич, а как началась ваша актерская карьера?
— Я сам иногда удивляюсь, как сложилась моя жизнь. Я рос в послевоенном Оренбурге, больше похожем на большую деревню, чем на город. Всюду были бараки, царила разруха… Но мне, совсем еще мальчишке, захотелось играть на сцене, в театре.
— Откуда взялась эта страсть к искусству?
— В нашем доме на стене висел черный репродуктор. Тогда по радио часто читали стихи, передавали трансляции спектаклей. Я постоянно их слушал и мгновенно запоминал. Потом на память читал на утренниках. А еще мой старший брат работал в местном театре и брал меня с собой. Мне безумно нравилось находиться за кулисами.
Однажды я шел по Оренбургу и увидел объявление, что областной Дом учителя набирает ребят в драматический кружок. Я пришел туда, меня прослушали и приняли. Ходил на занятия с огромным удовольствием — мы ставили маленькие скетчи, сценки. Потом доросли до полноценного спектакля, в котором я исполнял главную роль. Кружком руководил артист местного театра Евгений Сергеевич Родионов, он договорился, чтобы в выходные дни театра нам предоставляли большую сцену. Наш спектакль анонсировался, но на афишах была маленькая приписка — играют участники драматического кружка. Впрочем, люди, которые не особо внимательно читали афишу, приходили посмотреть нашу постановку, считая, что это одна из полноценных театральных постановок. Вот так и состоялся мой дебют на сцене театра. Естественно, что после такого опыта я и думать ни о чем другом не хотел, кроме артистической карьеры.
— Почему вы выбрали ГИТИС?
— Об этом институте мне говорили еще в Оренбурге. Других театральных вузов я попросту не знал. А когда приехал поступать, то был просто ошеломлен — весь палисадник перед зданием был заполнен народом. Стояли огромные толпы абитуриентов. Было подано порядка двух тысяч заявлений, и это при том, что было всего двадцать мест. Я проходил мимо групп молодых людей, они оживленно обсуждали сложности поступления в театральные вузы: Щуку, Щепку, ВГИК… Я совсем было приуныл, даже запаниковал. Собрался уж было на вокзал за обратным билетом. Но вовремя остановился — раз приехал, нужно использовать свой шанс до конца. Прошел собеседование, все туры, экзамены по общеобразовательным предметам. И в конце концов стал студентом ГИТИСа.
— Георгий Яковлевич, после окончания института вы стали артистом Театра на Малой Бронной…
— В свой театр меня позвал Андрей Александрович Гончаров. Он руководил постановкой одного из дипломных спектаклей нашего курса. К моменту окончания ГИТИСа я был уверен, что буду артистом Оренбургского драматического театра. Меня туда пригласили, обещали квартиру, отличные роли. Но однажды в коридоре я столкнулся с Гончаровым. Он спросил о дальнейших моих планах, я честно ответил, что собираюсь работать в родном городе. «Ерунда, — сказал он, — пойдем ко мне». Сами понимаете, думал я не долго. И вот уже 47 лет (с 1962 года) я в этом театре, вот в этой гримерной, на этом месте около окна.
— Какая из сыгранных ролей вами особо любима?
— На этот вопрос очень сложно ответить, потому что все роли за что-то любишь, а за что-то не любишь. Но сейчас однозначно это консьерж Мидж в спектакле Льва Дурова «Я не Раппапорт». Этой постановке уже год, и идет она с неизменным успехом. В основе лежит пьеса американского драматурга Эрба Гарднера о двух брошенных всеми стариках. Несмотря на то что пьеса написана американцем и действие происходит в США, история эта очень актуальна и для России. Мы играем этот спектакль вместе с Львом Дуровым. И с огромным удовольствием. Приятно, что и публика реагирует очень хорошо. Например, в середине января мы были на гастролях в Оренбурге, там зрители устраивали нам настоящие овации.
— Вы сейчас заняты в двух спектаклях — «Жиды города Питера» и «Я не Раппапорт». Вам этого хватает?
— Да, вполне. Сейчас я уже не могу представить, как бы я играл на сцене каждый день или хотя бы через день. Это безумно тяжело. А когда тяжело, приходится себя преодолевать и просто перестаешь получать удовольствие от работы.
— Актерство — тяжелая работа?
— Конечно! Это так кажется, что играть на сцене или в кино — легко и просто. Если у зрителя создается такое впечатление, то это очень хорошо. А ведь за этой самой легкостью стоят многие часы изнурительного труда, и лучшая награда за него — внимание, интерес и удовольствие человека, пришедшего на спектакль.
— Георгий Яковлевич, вы смотрите современные фильмы?
— Нет. Когда мы с супругой покупаем программу телепередач, отмечаем в ней только старые отечественные фильмы. Какие потрясающие лица, образы… А какие режиссеры! От этих фильмов невозможно оторваться! А большую часть того, что снимают сейчас, смотреть просто неинтересно. Что касается многочисленных милицейских сериалов… Слишком много там крови. Жуть как много! Когда видишь анонс, уже говоришь: «Спасибо, мы это точно смотреть не будем». Но могу сказать, что самое начало «Улиц разбитых фонарей» было очень и очень достойным. Нет, наверное, есть хорошие фильмы. Но я на них не попадал. Кроме того, к сериалам привязываться не хочется. Лучше посмотреть какой-нибудь старый фильм.
— Каково ваше отношение к современной милиции?
— Сейчас ей ой как тяжело! Дня не проходит, чтобы о ней не говорили. И все чаще по неприятным поводам. Да и сами сотрудники становятся героями неприятных историй… Пал Палыча на них нет! (Смеется.)
— Что вы можете пожелать женщинам, работающим в правоохранительных органах?
— Любви, любви, и еще раз любви. Это самое главное.

* * *

А мы, коллектив редакции газеты «Петровка, 38», поздравляем замечательного и бесконечно любимого Георгия Мартынюка с юбилеем. Созданный им образ уже многие годы служит примером для подражания. Мы желаем Георгию Яковлевичу здоровья, творческих успехов и несмолкаемых аплодисментов. С юбилеем Вас, дорогой Георгий Яковлевич!

Беседовала Елена ДЕМИДЕНКО,
фото А. БАСТАКОВА
и из сети Интернет