Главный план молниеносной войны
В центре агрессивного плана «Барбаросса», теперь уже всему миру известного и даже ставшего пресловутым, был захват Москвы, что для Гитлера представлялось итогом молниеносной войны. Этот план возник разве на подступах к Москве? Нет, конечно.Может быть, в первые дни войны? Тоже нет. Его вынашивала немецко-фашистская военщина задолго до начала Великой Отечественной войны, а в 1940 году он сформировался, и было принято окончательное решение — прежде всего Москва. Только держался в вермахте в папках под грифом «Совершенно секретно». Озвучил его Гитлер с первых часов войны. Вот фрагменты из выступлений Гитлера.
— Гигантские пространства России таят в себе неисчислимые богатства. Германия должна экономически и политически овладеть этими пространствами. Тем самым она будет располагать всеми возможностями для ведения в будущем борьбы против континентов, тогда никто больше не сможет её разгромить. Когда эта операция завершится, Европа затаит дыхание.
— Чем скорее мы разобьём Россию, тем лучше. Операция только тогда будет иметь смысл, если мы одним ударом разгромим государство.
И поскольку выступление состоялось в последние часы перед нападением на СССР, кто-то из присутствующих заметил: «Но у нас договор с Россией».
Гитлер ответил: «Договор — это бумажка… Договоры соблюдаются до тех пор, пока они целесообразны».
Читатели, конечно, и без комментариев видят, с какой предельностью набирает обороты машина вероломства. Вчитайтесь в чужие слова… Вслушайтесь в чужую речь… Гитлер выступает перед генералами вермахта:
— Нам недостаточно просто разбить русскую армию и захватить Москву, Ленинград, Кавказ. Мы должны стереть с лица земли эту страну и уничтожить её народ.
Заметим для памяти: в стенограмме слова «стереть» и «уничтожить» подчёркнуты дважды.
Не могу не процитировать документ, не принадлежащий формально Гитлеру, — его создали в штабе сухопутных войск, у небезызвестного Гальдера. Это «Наставление солдатам вермахта»: «Ни одна мировая сила не устоит перед германским напором. Мы поставим на колени весь мир. Германец — абсолютный хозяин мира. Ты, солдат вермахта, будешь решать настоящее и завтрашнее Англии, России, Америки. Ты — германец. Как подобает германцу, уничтожай всё живое, сопротивляющееся на твоём пути… Завтра перед тобой на коленях будет стоять весь мир, всё человечество».
Можно ли при виде таких изуверских откровений оставаться спокойным? Это что — всего лишь архивный тлен? Но разве сегодня не бродят по земле новые коричневые? Разве не пытается поднять голову новый фашизм?
А тогда, в 1941-м, фюрер стоял на высоченной каменной трибуне, возносившей его к небу. Внизу же, по всему лукенвальдскому учебному полигону, серо-мышиными колоннами простиралось воинство, его воинство, ошалевшее от запаха крови и грохота барабанов. Надо же, вся Европа под их каблуками! Теперь — на очереди Россия, Москва.
«Забудьте, что Москва — город», — повторял фюрер, уже сойдя с трибуны. «Зиг хайль, зиг хайль!» Глаза горели, морды наливались бешенством. Раз Москва — не город, тогда жители её — не люди? Тогда бей их, жги, вешай! Приговор вынес сам фюрер. Он и снимет с тебя, исполнителя, любую ответственность, оправдает перед любым законом. И это происходило ещё до подступов к Москве, ещё в самом начале войны. Чуть позже, на совещании в штабе группы армий «Центр», Гитлер провозгласил как приказ: «Город должен быть окружён, чтобы ни один русский солдат, ни один житель — будь то мужчина, женщина или ребёнок — не мог его покинуть. Всякую попытку выхода подавлять силой, причём со всей беспощадностью».
Вот она — концентрация человеконенавистничества… Разбойничье попирание всего, что веками соблюдалось даже на войне…
Военные архивы хранят специально изданный в Берлине путеводитель-справочник по Москве для будущих захватчиков Москвы, предназначенный для командиров полков и отдельно действующих батальонов. В справочнике — история города, климат, достопримечательности. Где разместиться офицерам? Смотрите список гостиниц. Солдатам? Такой же подробный список казарм. И не бойся, не стесняйся требовать: «Я хочу номер с ванной… Хочу перину… Хочу молодую женщину в служанки… Хочу… Хочу… Главное, не бойся, не стесняйся, — поучает разговорник. — Ты — победитель!»
Впрочем, подожди, «господин победитель», лезть в ванну или тащить в постель русскую фрау. Есть дела поважнее! Вот адреса ответственных партийных и советских работников — их нужно немедленно арестовать… Вот список продовольственных складов — к каждому поставить охрану, всё взять на строжайший учёт… Да, не забудьте поставить посты на торговых базах, в музеях, картинных галереях, иначе население всё растащит — чего ждать от туземцев, от дикарей.
Листаешь программу тотального мародёрства и дивишься беспардонной наглости берлинских дирижёров: ведь город ещё не взяли и пока речи об этом нет, а уже всё поделили, всем распорядились. «Ты — властелин!» «Ты — хозяин!» Хочешь уморить голодом Москву? Читай в справочнике, как сподручнее закупорить подвоз хлеба. Хочешь, чтобы не было водопровода? Вот как можно в одночасье разрушить систему водоснабжения. Запомни: наиболее уязвимые места находятся там-то и там-то. «Да это же инструктаж уголовников!» — воскликните вы, читатель, и будете тысячу раз правы. Перед вами нравы, манеры, устремления невиданной доселе преступной популяции. Не случайно при открытии Нюрнбергского процесса было заявлено, что всё содеянное фашистской Германией лишит человечество сна, мир содрогнётся, когда узнает обо всём…
Но вернёмся снова в Берлин. Война уже началась. Осатанелая радость сзывает толпы на площади, на улицы — к репродукторам. Сводки с фронта всё победнее. Почти каждый день выступает Геббельс по радио. Его голос театрально прерывается, паузы между фразами становятся всё длиннее — рейсминистр не в силах совладать с чувствами.
Геббельс вообще не жалеет себя. Радио. Статьи — два-три раза в неделю. Митинги на вокзалах при встрече героев. А вчера, и тоже лично, вёл переговоры с одной из иностранных кинофирм о почётном праве съёмок торжественного прохождения немецких войск по Красной площади. Он утверждает текст пригласительного билета на банкет в Кремле — столы, по распоряжению фюрера, будут накрыты на тысячу персон.
Смешно, ей-богу! Делят фашисты шкуру неубитого медведя. Играют, веселятся. Но придут суровые ноябрь, декабрь… Нет, не унимается руководство армий «Центр». Строчки из приказов по группе армий «Центр» в те суровые дни: «Со стороны войск Жукова ни о каком наступлении крупного масштаба речи быть не может…», «Оборона противника находится на грани кризиса…» И обратите внимание, под этими
документами стоят числа — 3 и 4 декабря! 5 декабря началась наступательная операция в Московской битве. Это потому, что вся
Россия встала на защиту Москвы. Такой неожиданный, такой жестокий и совершенно необъяснимый разгром под Москвой ожидал немецко-фашистские вой-
ска. Стоит тут привести строки из Тютчева: «Умом Россию не понять./Её аршином не измерить…»
— Гигантские пространства России таят в себе неисчислимые богатства. Германия должна экономически и политически овладеть этими пространствами. Тем самым она будет располагать всеми возможностями для ведения в будущем борьбы против континентов, тогда никто больше не сможет её разгромить. Когда эта операция завершится, Европа затаит дыхание.
— Чем скорее мы разобьём Россию, тем лучше. Операция только тогда будет иметь смысл, если мы одним ударом разгромим государство.
И поскольку выступление состоялось в последние часы перед нападением на СССР, кто-то из присутствующих заметил: «Но у нас договор с Россией».
Гитлер ответил: «Договор — это бумажка… Договоры соблюдаются до тех пор, пока они целесообразны».
Читатели, конечно, и без комментариев видят, с какой предельностью набирает обороты машина вероломства. Вчитайтесь в чужие слова… Вслушайтесь в чужую речь… Гитлер выступает перед генералами вермахта:
— Нам недостаточно просто разбить русскую армию и захватить Москву, Ленинград, Кавказ. Мы должны стереть с лица земли эту страну и уничтожить её народ.
Заметим для памяти: в стенограмме слова «стереть» и «уничтожить» подчёркнуты дважды.
Не могу не процитировать документ, не принадлежащий формально Гитлеру, — его создали в штабе сухопутных войск, у небезызвестного Гальдера. Это «Наставление солдатам вермахта»: «Ни одна мировая сила не устоит перед германским напором. Мы поставим на колени весь мир. Германец — абсолютный хозяин мира. Ты, солдат вермахта, будешь решать настоящее и завтрашнее Англии, России, Америки. Ты — германец. Как подобает германцу, уничтожай всё живое, сопротивляющееся на твоём пути… Завтра перед тобой на коленях будет стоять весь мир, всё человечество».
Можно ли при виде таких изуверских откровений оставаться спокойным? Это что — всего лишь архивный тлен? Но разве сегодня не бродят по земле новые коричневые? Разве не пытается поднять голову новый фашизм?
А тогда, в 1941-м, фюрер стоял на высоченной каменной трибуне, возносившей его к небу. Внизу же, по всему лукенвальдскому учебному полигону, серо-мышиными колоннами простиралось воинство, его воинство, ошалевшее от запаха крови и грохота барабанов. Надо же, вся Европа под их каблуками! Теперь — на очереди Россия, Москва.
«Забудьте, что Москва — город», — повторял фюрер, уже сойдя с трибуны. «Зиг хайль, зиг хайль!» Глаза горели, морды наливались бешенством. Раз Москва — не город, тогда жители её — не люди? Тогда бей их, жги, вешай! Приговор вынес сам фюрер. Он и снимет с тебя, исполнителя, любую ответственность, оправдает перед любым законом. И это происходило ещё до подступов к Москве, ещё в самом начале войны. Чуть позже, на совещании в штабе группы армий «Центр», Гитлер провозгласил как приказ: «Город должен быть окружён, чтобы ни один русский солдат, ни один житель — будь то мужчина, женщина или ребёнок — не мог его покинуть. Всякую попытку выхода подавлять силой, причём со всей беспощадностью».
Вот она — концентрация человеконенавистничества… Разбойничье попирание всего, что веками соблюдалось даже на войне…
Военные архивы хранят специально изданный в Берлине путеводитель-справочник по Москве для будущих захватчиков Москвы, предназначенный для командиров полков и отдельно действующих батальонов. В справочнике — история города, климат, достопримечательности. Где разместиться офицерам? Смотрите список гостиниц. Солдатам? Такой же подробный список казарм. И не бойся, не стесняйся требовать: «Я хочу номер с ванной… Хочу перину… Хочу молодую женщину в служанки… Хочу… Хочу… Главное, не бойся, не стесняйся, — поучает разговорник. — Ты — победитель!»
Впрочем, подожди, «господин победитель», лезть в ванну или тащить в постель русскую фрау. Есть дела поважнее! Вот адреса ответственных партийных и советских работников — их нужно немедленно арестовать… Вот список продовольственных складов — к каждому поставить охрану, всё взять на строжайший учёт… Да, не забудьте поставить посты на торговых базах, в музеях, картинных галереях, иначе население всё растащит — чего ждать от туземцев, от дикарей.
Листаешь программу тотального мародёрства и дивишься беспардонной наглости берлинских дирижёров: ведь город ещё не взяли и пока речи об этом нет, а уже всё поделили, всем распорядились. «Ты — властелин!» «Ты — хозяин!» Хочешь уморить голодом Москву? Читай в справочнике, как сподручнее закупорить подвоз хлеба. Хочешь, чтобы не было водопровода? Вот как можно в одночасье разрушить систему водоснабжения. Запомни: наиболее уязвимые места находятся там-то и там-то. «Да это же инструктаж уголовников!» — воскликните вы, читатель, и будете тысячу раз правы. Перед вами нравы, манеры, устремления невиданной доселе преступной популяции. Не случайно при открытии Нюрнбергского процесса было заявлено, что всё содеянное фашистской Германией лишит человечество сна, мир содрогнётся, когда узнает обо всём…
Но вернёмся снова в Берлин. Война уже началась. Осатанелая радость сзывает толпы на площади, на улицы — к репродукторам. Сводки с фронта всё победнее. Почти каждый день выступает Геббельс по радио. Его голос театрально прерывается, паузы между фразами становятся всё длиннее — рейсминистр не в силах совладать с чувствами.
Геббельс вообще не жалеет себя. Радио. Статьи — два-три раза в неделю. Митинги на вокзалах при встрече героев. А вчера, и тоже лично, вёл переговоры с одной из иностранных кинофирм о почётном праве съёмок торжественного прохождения немецких войск по Красной площади. Он утверждает текст пригласительного билета на банкет в Кремле — столы, по распоряжению фюрера, будут накрыты на тысячу персон.
Смешно, ей-богу! Делят фашисты шкуру неубитого медведя. Играют, веселятся. Но придут суровые ноябрь, декабрь… Нет, не унимается руководство армий «Центр». Строчки из приказов по группе армий «Центр» в те суровые дни: «Со стороны войск Жукова ни о каком наступлении крупного масштаба речи быть не может…», «Оборона противника находится на грани кризиса…» И обратите внимание, под этими
документами стоят числа — 3 и 4 декабря! 5 декабря началась наступательная операция в Московской битве. Это потому, что вся
Россия встала на защиту Москвы. Такой неожиданный, такой жестокий и совершенно необъяснимый разгром под Москвой ожидал немецко-фашистские вой-
ска. Стоит тут привести строки из Тютчева: «Умом Россию не понять./Её аршином не измерить…»