Итак, он всё-таки наступил. Тот самый грозный, для крепостных крестьян очень долгожданный, а для помещиков и землевладельцев до ледяного ужаса пугающий 1861 год, известный как год отмены крепостного права в России или как год крестьянской реформы. Одна из великих реформ Александра II была провозглашена Манифестом

 «О всемилостивейшем даровании крепостным людям прав состояния свободных сельских обывателей» от 19 февраля (по старому стилю, конечно). Согласно Манифесту, российские крестьяне получали гражданские права — свободу вступления в брак, самостоятельное заключение договоров и ведение судебных дел, владение и приобретение недвижимого имущества на своё имя. Но, как известно, сами крепостные крестьяне были не слишком довольны такой свободой: земля-то осталась в собственности у помещиков, а земля — кормилица.

ГОД ПЕРЕМЕН

Недовольные крепостные отозвались на реформу крестьянскими бунтами — по России в тот год было насчитано более тысячи восстаний. При этом в Москву на заработки потянулись новые толпы бывших крепостных — само собой, количество бродяг и другого шлявшегося народа в городе сразу же увеличилось в разы. Словом, 1861 год, год перемен, был отмечен довольно нервной обстановкой, но газета «Ведомости московской городской полиции», как и подобает солидному изданию, на «жареные» подробности не клевала, а старалась делать всё возможное, чтобы в городе поддерживались порядок и спокойствие, а москвичи как можно более полно получали нужную и важную информацию. И самое главное — информацию оперативную, касающуюся реальных городских событий. Московский военный генерал-губернатор Тучков сообщал об очередных выборах в Дворянское собрание, московская таможня объявляла об очередной продаже конфискованного ранее товара, рекламные полосы пестрели предложениями самых разных услуг и вещей, например: «Вода от веснушек, от загара, уничтожает веснушки, загар и матены (пятна на лице)». Несмотря на непростую обстановку, москвичи не забывали о разных развлечениях: газета сообщала об очередных бегах, которые состоятся на ипподроме, приглашала в сад Эльдорадо на «Большой увеселительный праздник» с участием военного оркестра, хора цыган, «недавно прибывшей труппы тирольцев» и даже чудесного фонтана.

Но не развлечениями едиными в тот удивительный год жила Москва, а значит, и газета полиции поставляла и деловые новости, и, что называется, новости по профилю. В тот год в рубрике «От полиции» почему-то часто сообщалось об утерянных и найденных крестьянских паспортах: «В канцелярию г. обер-полицмейстера представлен найденный паспорт на имя крестьянина княгини Щербатовой Григория Петрова Землина. Потерявший паспорт этот за получением может прибыть в помянутую канцелярию». Похоже, обилие утерянных и найденных паспортов крестьян — результат усилившейся крестьянской миграции. Но одними крестьянскими паспортами рубрика не ограничивалась, поскольку можно было прочесть и про «найденный в саду Эрмитаж браслет», и про сбежавшую от неизвестного хозяина «борзую собаку шерстью рыжая, с белою грудью, с ошейником, шитым шерстью». Ну и конечно, как всегда, москвичи узнавали про угнанных и найденных лошадей — гужевой транспорт был едва ли не главным: «В Серпуховскую часть представлены две лошади, запряжённых в крестьянскую телегу. Хозяин лошадей за взятием их может прибыть в помянутую часть». 

Однако только фиксацией совершённых преступлений газета не ограничивалась, отдельное внимание уделялось профилактике правонарушений. И вот какие объявления появлялись: «Исправляющий должность следственного пристава Якиманской части квартальный надзиратель Эймбке объявляет, что он по распоряжению начальства производит исследование о расточительности московского 3-й гильдии купца Сергея Иванова Федурина, состоящего под попечительством. А как Федурину исполнится совершеннолетие 6 сего июля месяца и об учреждении над ним опеки сделано распоряжение, то посему нужным считает предварить, чтобы по совершеннолетии никто ему, Федурину, ни под какие акты денежных доверий не делал, а в противном случае таковые будут сочтены недействительными».

Среди деловых новостей в газете 1861 года регулярно появляются сведения на тему развивающегося железнодорожного транспорта. И здесь не только расписание движения поездов, но ещё и информация об открытии новых направлений. Среди прочих можно прочесть: «С 14 июня открывается новый участок железной дороги от Москвы до Владимира». Нельзя не отдать должное, газета практически в каждом номере, как обещала, публикует таблицу свободных мест в московских больницах.

ПРИНЯТЫ ДЕЯТЕЛЬНЕЙШИЕ МЕРЫ

За тот год, когда московским обер-полицмейстером служил Александр Львович Потапов, в Москве случилось немало благоприятных перемен. И газета регулярно сообщала о них. Стараниями Потапова для разбора мелких правонарушений в ускоренном порядке был учреждён в полиции так называемый словесный суд. Москвичи ощутили, что за короткое время было отремонтировано изрядное количество дорог, — спасибо обер-полицмейстеру. По инициативе Потапова полицейским чинам было увеличено жалование, а солдатам, привлечённым для ремонта дорог и расчистки снега, стали платить хоть и небольшие, но всё-таки деньги.

Александр Потапов был переведён из Москвы на другую службу в середине 1861 года, оставив после себя московское полицейское «хозяйство» в довольно приличном виде. Да и освобождённые от крепостных оков крестьяне ещё только начинали разбегаться по городам и весям. В июле назначенный исполняющим обязанности московского обер-полицмейстера генерал-майор Генрих Киприанович Крейц как раз застал увеличение роста московской преступности в связи с падением крепостного права. Газета «Ведомости московской городской полиции» стала давать довольно подробные отчёты о преступлениях, случившихся в Москве. И не только о таких, к примеру, обычных кражах: «26 сентября, Пречистенской части, 4 кварт., в доме г. Шереметьевского из незапертой передней комнаты неизвестно кем похищены две шубы, принадлежащие ему, г. Шереметьевскому, стоющие 350 руб». По тем временам потерпевший «попал» на большие деньги, но в тревожном 1861 году в Москве пошли и более страшные преступления — о них подробно сообщала полицейская газета. Вот довольно показательный громкий случай в детективном стиле «убийца — дворецкий», описанный журналистами с невесёлыми подробностями: «Жившая Арбатской части, 4 квартала в доме купчихи Алексеевой вдова полковника графиня Авдотья Максимовна Толстая, 60 лет, 28 сентября найдена в квартире своей убитою, а часть имущества её похищена. В убийстве графини Толстой падает прямое подозрение на прислугу покойной — человека Ивана и женщину Настасью, нанятых графинею за несколько дней пред тем и скрывшихся после сделанного преступления; но кто они, живущие в доме Алексеевой по случаю недавнего переезда на эту квартиру графини отозвались незнанием, и письменные виды их в полицию для них представлены не были, в квартире же графини кроме её и скрывшейся прислуги никто не жил. По осмотру медика тела графини оказалось, что смерть ей последовала от перерезания горла и нанесения удара в голову; преступление же совершено посредством ножа и топора, принадлежащих к имуществу покойной, которые и найдены окровавленными в кухне при квартире графини. К розыску убийц приняты деятельнейшие меры». Насколько действенны оказались эти меры полиции, читатели узнают позже всё из той же полицейской газеты. Кстати, в том заслуга появления такой довольно подробной криминальной хроники и нового редактора газеты. Теперь в конце последней полосы стоит фамилия Н. Тардов. Судя по всему, у редакции стали более тесными связи с полицейскими сыщиками и следователями — без получения от них необходимой служебной информации сообщать читателям подобные новости в подобном профессиональном стиле было просто невозможно. Да и имена и фамилии лихоимцев теперь указаны в газете точно.

А вот ещё одна заметка на криминальную тему, но уже, выражаясь современным языком, об угоне, угонщиках и их задержании. Об угоне лошади: «10 декабря вечером, Яузской части у Устинского моста взяты полициею по сомнению, с лошадью дворовый человек г. Альбединской Пепуг Мумтенков и крестьянин Григорий Валуев. Лошадь та оказалась сведённою того же числа со двора дома Баскакова, состоящего Тверской части, на Моховой улице и принадлежит прибывшей в Москву из деревни временно-обязанной крестьянке г. Арсеньевой Татьяне Петровой».

Недаром современники той поры жаловались на участившиеся грабежи и разбои на московских улицах. Особенно небезопасно стало разгуливать по малолюдным улицам в ночное время. Москвичи приговаривали: «Преступность пожаловала к нам вместе с освободившимся крестьянским людом». Но не стоит думать, что московская полиция в то время опустила руки перед нахлынувшим криминалом. Ведомство московского обер-полицмейстера старалось, многие преступления раскрывались благодаря именно усилиям полиции и наличию сети информаторов. И здесь вновь стоит вспомнить о громком преступлении — убийстве графини Толстой. В заметке было указано: «К розыску убийц приняты деятельнейшие меры». И вот результат. Уже через три месяца в «Ведомостях московской городской полиции» опубликовано следующее сообщение: «22 декабря в 11 часов утра по конфирмации г-на Московского военного генерал-губернатора будет произведено публичное наказание на месте преступления дворового человека г. Бобарыкина Ивана Изюмова, оказавшегося по произведённому над ним при Московском ордонанс-гаузе военном суду виновным в убийстве ночью 28 сентября сего года вдовы полковника графини Толстой, в квартире ея, Арбатской части, 4 квартала, на Патриарших прудах в доме купчихи Алексеевой и в ограблении имущества ея с заранее обдуманным намерением, а также в краже у крестьянина Лисовского со взломом денег».

САМЫЕ ТОЧНЫЕ СВЕДЕНИЯ

Рассказывая о заметных газетных публикациях года, нельзя обойти такое знаменательное для города событие, как учреждение в Москве адресного стола. Безусловно, какой-то учёт жителей вёлся и ранее, но отныне решено было всё упорядочить и привести в систему. В номере от 2 октября появился «Приказ исправляющего должность Московского обер-полицмейстера по Московской полиции сентября 28 дня 1861 года № 149», в котором говорилось, что в городе учреждается адресный стол, где «постоянно должны находиться самыя точныя сведения» обо всех объектах недвижимости, обо всех присутственных и правительственных местах, о владельцах недвижимости и «о всех жителях Москвы, как постоянно, так и временно проживающих». Квартальным надзирателям предписывалось доставить к 1 числу будущего ноября в адресный стол самые точные сведения обо всех жителях Москвы. Сведения эти необходимо было представить на печатных листах установленной формы. Впоследствии же все жители Москвы должны будут доставлять в адресный стол сведения о себе сами через местных квартальных надзирателей, но уже с платой по 1 копейке. В конце приказа стояло строгое наставление: «За своевременным и аккуратным исполнением этого приказа предлагаю гг. частным приставам наблюсти».  Подписал свиты его величества генерал-майор граф Крейнц.

Это был прообраз современного адресно-справочного бюро, где позднее можно было найти не только адрес нужного человека, но и координаты учреждений, организаций, объектов культуры и т. д. То есть всего, без чего большому городу не обойтись.

Александр ДАНИЛКИН, фото автора, репродукция из открытых источников