Евгений Буринский

В академическом издании «МВД России: Энциклопедия» (Москва: Объединённая редакция Министерства внутренних дел Российской Федерации, Издательский дом «ОЛМА-ПРЕСС», 2002 год) опубликована статья А.И. Миронова об экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел. Говоря о предыстории современной службы, автор публикации сообщает, что первым государственным судебно-экспертным учреждением в системе МВД России был Медицинский совет при Департаменте полиции, учреждённый 31 декабря 1803 года.

Экспертная деятельность профессора

Архивные документы свидетельствуют, что этот совет не только проводил химические, медицинские и криминалистические исследования документов, но и контролировал подобные экспертизы, которые выполнялись другими учреждениями. Как отмечено в статье, в 1811 году «при созданном Министерстве полиции был образован еще один Мед. совет». Ему было вменено в обязанность «рассмотрение следствий о скоропостижно умерших и ревизию свидетельств сомнительных случаев по делам гражданским и уголовным, когда потребуется заключение Медицинского ведомства».

Позднее, после ликвидации Министерства полиции, оба совета в 1822 году объединились в один — при Департаменте медицинском МВД. В 1836 году новым Положением о Медицинском совете «круг объектов, подлежащих его исследованию, был расширен (помимо документов, экспертизе стали подвергаться и другие вещественные доказательства)». Безусловно, качество исследований и их интенсивность существенно повысились после включения академика
Д.И. Менделеева, Е.Е. Зинина, Ю.Ф. Фрицше и других признанных учёных и специалистов в состав Медицинского совета.

В частности, экспертная деятельность профессора Петербургского университета Дмитрия Ивановича Менделеева началась в 1865 году. Видный отечественный учёный возглавлял в университете химическую лабораторию, где проводил судебные экспертизы по делам, связанным с отравлениями, фальсификацией пищевых продуктов и вин, самовозгоранием различных веществ, загрязнением рек сточными водами заводов и фабрик.

Как известно, в широкий круг интересов выдающегося отечественного химика Дмитрия Менделеева входили экономические и промышленные проблемы, народное образование и воздухоплавание, горнорудное дело и политика. Однако очень привлекала Дмитрия Ивановича и судебная экспертиза, которая довольно уверенно пробивала себе дорогу уже в то время.

Напомню, что Дмитрий Менделеев является автором многих криминалистических исследований по разоблачению подделок документов и восстановлению вытравленных преступниками текстов. Как он полагал, в суде должен выступать тот эксперт, который по заданию следователя проводил исследования, потому что объективный, научно обоснованный вывод может быть сделан только при анализе лично проведённых опытов. По убеждению Дмитрия Ивановича, эксперта необходимо знакомить с обстоятельствами дела, по которому он должен давать заключение.

Следует особо выделить, что в 1856 году при Медицинском департаменте была организована первая лаборатория микроскопических исследований вещественных доказательств. Между прочим, с 1870 года, согласно распоряжению Министерства юстиции, только в данной лаборатории проводились все повторные и спорные химико-микроскопические исследования.

Наука и поджог

Ещё в 1867 году русский юрист А.А. Квачевский утверждал:

«…Одним из лучших указателей на известное лицо служат следы его пребывания на месте преступления, они бывают весьма разнообразны: следы ног, рук, пальцев, сапог, башмаков, лошадиных копыт, разных мелких вещей, принадлежащих известному лицу; следы бывают тем лучше, чем более дают определенных указаний, чем отличительнее они, чем более в них чего-либо особенного, например отпечатков разного сорта гвоздей на подошвах, следов копыта лошади, кованной на одну ногу; здесь точное измерение, то есть определение тождественности вещей с тождественностью лица, может привести ко многим указаниям…».

В научное обеспечение раскрытия преступлений суждено было внести свой существенный вклад и целому ряду других известных учёных того периода. В частности, в криминалистической литературе рассказывается о поучительном прецеденте 1874 года, когда в Петербурге наука сказала своё веское слово о причине пожара, во время которого сгорела огромная паровая мельница некоего Кокорева. Правда, на момент огненного происшествия данную мельницу арендовал «двенадцатикратный миллионер» Овсянников — «король Калашниковской хлебной биржи». Для полного расследования по делу требовалась химическая экспертиза, за проведение которой взялся известный химик Александр Михайлович Бутлеров.

В умышленном уничтожении паровой мельницы заподозрили, в первую очередь, миллионера-арендатора. Однако обвиняемый Овсянников и его адвокат настаивали, что пожар возник якобы из-за случайного взрыва мучной пыли, поэтому, мол, о привлечении кого-либо к уголовной ответственности за это непредвиденное бедствие не может быть и речи.

Тем не менее Александр Бутлеров и его помощники провели серию экспериментов, стремясь выяснить, возможен ли в принципе такой («спонтанный») взрыв, какова воспламеняемость мучной трухи и самой муки да и горят ли они… Экспериментаторы определили, что мука и мучная пыль могут загореться, но лишь от соприкосновения с открытым огнём. Причём указанные вещества (мука и мучная пыль) долго тлеют, а когда, наконец, появляется пламя, то оно в данной среде распространяется очень медленно. Иначе говоря, научно была опровергнута возможность взрыва мучной пыли и муки и, соответственно, версия обвиняемого и его защитника о будто бы случайном возникновении пожара.

Обвиняемый Овсянников был предан суду, на котором подтвердилась версия следствия о том, что пожар случился в результате поджога. Как стало известно, по приказу своего хозяина-миллионера паровую мельницу подпалил его приказчик Левтев. В отношении подсудимого Овсянникова прозвучал обвинительный приговор.

«Творец судебной фотографии»

Самым видным профессиональным криминалистом дореволюционной России считался Евгений Фёдорович Буринский (1849—1912), обладатель премии имени М.В. Ломоносова.

В конце XIX века русский учёный Буринский разработал метод цветоделительной фотографии, который успешно применял в судебной практике и исследовательской работе. С помощью многократного (до 1000 крат) усиления контраста изображения Буринскому «удавалось выявлять в документах едва заметные, а иногда и совершенно невидимые тексты». Развивая своё открытие, Евгений Фёдорович в 1889 году (в здании Петербургского окружного суда) создал судебно-фотографическую лабораторию.

Помимо судебной фотографии, Евгением Буринским разработаны и такие методы криминалистического исследования документов, как цветоделение, наложение негативов и другие. Он — автор первых в России оригинальных научных трудов по криминалистике и судебной экспертизе (среди которых — «Судебная экспертиза документов», 1903 год).

Мировую известность получили проведённые им, Буринским, исследования древних кожаных грамот, которые были обнаружены при раскопках в Московском Кремле. За эту уникальную работу исследователю в 1898 году вручили премию имени М.В. Ломоносова. Представляя номинанта к престижной в среде учёных награде, Академия наук отметила в частности: «…Благодаря ему создалась так называемая судебная фотография – искусство открывать всякого рода подделки и изменения в судебных документах… Право Буринского называться творцом судебной фотографии всеми признано и никем не оспаривается».

В июне 1892 года Министерство юстиции вошло в Государственный Совет с предложением об учреждении судебно-фотографической лаборатории при Прокуратуре Петербургской судебной палаты, с правом производить судебные исследования по уголовным и гражданским делам. Вскоре, с 1 января 1893 года, начало функционировать первое официальное государственное экспертное учреждение царской России – правительственная судебно-фотографическая лаборатория при Министерстве юстиции, в которой были предусмотрены должности присяжного фотографа и его помощника. А ровно через шесть лет, то есть 1 января 1899 года, подобную лабораторию организовали при Министерстве внутренних дел.

Александр ТАРАСОВ,

фото из открытых источников