1859 год в истории России, к счастью, не отличался особо значимыми событиями — ни больших войн (разве что схватки с горцами на Кавказе), ни мора, ни ужасных природных катаклизмов. Единственное, чем была наэлектризована атмосфера в обществе, — это горячее обсуждение грядущей отмены крепостного права. Газета «Ведомости московской городской полиции» в такой достаточно позитивной обстановке всё увереннее завоёвывала свою нишу, а читатели в тот год обратили внимание на позитивные перемены в издании.

ИЗ СЛЕДСТВЕННОГО ДЕЛА

В первые январские дни подписчики знакомились скорее с традиционными событиями: новые назначения чиновников, товарищ министра юстиции вступил в управление министерством в связи с болезнью министра, в Малом театре 2 января идёт спектакль «Гамлет, принц Датский», на Кузнецком мосту «поступили в продажу парижские конфекты»…
Но в самом первом номере года от 2 января появилась доселе невиданная публикация — детективная история, напечатанная под впервые обозначенной рубрикой «Повесть, взятая из следственного дела». Захватывающая история с элементами криминала будет публиковаться с продолжениями в нескольких номерах, а внушительное словосочетание «из следственного дела» будет убедительно свидетельствовать, что авторские подробности — это правда жизни. Новая традиция, возникшая в том году, вскоре успешно приживётся на страницах газеты, и оттого на протяжении всего года будут публиковаться различные «повести, взятые из следственных дел» с захватывающими названиями: «Странное злодеяние», «Роковая тень» и т. п. Все с многочисленными продолжениями. Читателям это новшество явно понравится, и они будут с нетерпением ждать очередного номера, чтобы узнать, чем же в той или иной повести дело окончится.

В унисон с подобными публикациями газета по-прежнему активно ведёт рубрику «От полиции». Например, в номере от 10 января читатель узнал, что найден ящик с некими тридцатью пузырьками, у цирка — серебряный портсигар с папиросами, а на улице — «кошелёк с паспортом крестьянина Родионова». В номере от 14 января: «На Кремлёвской площади найдена бронзовая медаль на Андреевской ленте, на Кузнецком — муфта на розовой подкладке, а в Мясницкую часть привели бродившего по городу мерина». Как всегда, потерявшие всё это добро приглашаются в канцелярию обер-полицмейстера.

Следуя традиции прошлых лет, когда ещё до Крымской войны газета печатала перечни рекомендуемых цен на мясо, муку и другие продукты, на страницах издания вновь появляется аналогичная полезная информация, всем любопытная. Скажем, в номере от 17 января дан перечень тарифов перевозки грузов на Николаевской железной дороге — сколько нужно заплатить за перевоз пуда груза из Москвы в Санкт-Петербург, чтобы всё было по-честному, без обмана. А в номере от 17 февраля московский почт-директор растолковывает москвичам порядок приёма и отправления корреспонденции по почте.

Ну и конечно, сообщения есть о пожарах, особенно если объект незаурядный, а последствия трагические. Так, в номере от 3 февраля газета информирует о пожаре в цирке аж в Санкт-Петербурге: «…Во время пожара сгорел рядовой пожарной команды Васильевской части Василий Львов, бывший дежурный при цирке, а рядовой Мартын Кесарин ушибся и обжёг себе шею».

ПРИНЯТЬ К СВЕДЕНИЮ

Между тем московский обер-полицмейстер князь Кропоткин не сидит сложа руки, он явно на своём месте. Газета публикует его толковые приказы, в том числе регулирующие дорожное движение. В номере от 7 февраля находим: «Для предупреждения беспорядков, бывающих иногда при разъездах экипажей от театров и цирка, предлагаю гг. чиновникам Московской полиции и офицерам Московского жандармского дивизиона принять за постоянное правило, чтобы при расстановке экипажей и разъезде оных соблюдался следующий порядок». И далее детально расписан порядок подъездов-разъездов у основных московских театров: «К Большому театру — к главному подъезду, приезд от дома Бронникова, разъезд обратно, т. е. к Малому театру. Экипажи становятся у каната на площади пред главным фасадом Большого театра и далее по канату лицом к Охотному ряду. Правый подъезд, т. е. Петровский — приезд с Петровки, разъезд обратно…»

В номере 55 от 12 марта глава московской полиции приказом, датированным 11 марта, предупреждает москвичей о своеобразном, как сегодня сказали бы, лохотроне. В приказе дано предупреждение, что в городе появились дельцы, которые развернули торговлю лотерейными облигациями австрийского займа, хотя продажа «всякого рода промессов на какие-либо лотереи воспрещена» и продажа «билетов иностранной лотереи или промессов на лотерею» преследуется по закону: «…всем занимающимся в Москве продажею билетов иностранных лотерей или промессов на лотереи, чтобы они немедленно прекратили означенную торговлю и возвратили бы лицам, кои сего пожелают, деньги за взятые у них лотерейные билеты». 

В номере от 7 мая помещён приказ обер-полицмейстера о ремонте мостовых: «Я предписываю гг. частным приставам озаботиться о скорейшем и сколь возможно лучшем исправлении мостовых, понуждая к этому домовладельцев».

Газета также регулярно публикует официальную информацию, связанную с работой полиции. Здесь есть и распоряжения о порядке перевозки арестантов по железной дороге, и императорские рекомендации по проведению следствия: «Очные ставки даются для объяснения противуречий и для взаимного уличения подсудимых, доносителей, свидетелей и других призываемых к следствию лиц».

ГРАФА СМЕНИЛ ГРАФ

На фоне активности обер-полицмейстера Кропоткина в этом году как-то потерялся сам московский градоначальник — военный генерал-губернатор граф Закревский. В газете с начала года — ни его распоряжений, ни приказов. Объяснение оказалось простое: графу наметилась отставка. И точно, в номере 81 от 20 апреля москвичи прочитали: «Высочайшим приказом от апреля 16-го дня 1859 года: член государственного совета, московский военный генерал-губернатор, генерал-адъютант, генерал от инфантерии граф Закревский увольняется от должности московского военного генерал-губернатора с оставлением в звании генерал-адъютанта». Вместо ушедшего одного графа был назначен градоначальником другой — граф Строганов. О причинах увольнения Закревского по Москве ходили самые разные слухи («не вписался в программу реформ Александра II, выступал против отмены крепостного права»), но фактическим поводом для отставки стало то, что дочь графа вышла второй раз замуж, не разведясь с первым мужем, а помог ей в оформлении второго, получается, незаконного брака, сам Закревский.

Для москвичей эта отставка трагедией не стала, она была ожидаема. А с приходом весны жизнь ещё более оживилась: грачи весной — в Москву, а из Москвы гуртом потянулись путешественники — за границу. Газета на эти сообщения отводит уже целые полосы, столько желающих отправиться за кордон. Новый градоначальник Строганов в городе особо проявить себя не успел (в том числе и на газетных страницах), поскольку всего через несколько месяцев был приглашён ко двору в качестве воспитателя цесаревича Николая Александровича — уже в сентябре отбыл в Питер, а на смену ему пришёл Тучков. В том же месяце в номере от 3 сентября в газете было опубликовано сенсационное известие о пленении лидера горского сопротивления на Кавказе имама Шамиля.

НОВЫЕ ВЕЯНИЯ

Несмотря на сокращённый набор знаменательных событий, 1859 год для газеты «Ведомости московской городской полиции» можно считать особенным — в издании появились не только новые рубрики, но ещё и изменился подход к подаче материалов, связанных с работой полиции. Публикации на эту тему стали носить более углублённый, более профессиональный характер. Нет, рубрика «От полиции», где читателя кратко информировали о найденных кошельках и бесхозных лошадях, конечно, осталась. Зато появились новые. Особо примечателен «Дневник происшествий». Авторы стали писать так, что читатель понимал: газетчики получают информацию из первых рук, то есть из полиции, от дознавателей — подробностей много. Так, в номере 104 от 19 мая читаем о предшественниках современных клофелинщиков: «Крестьянин г. Дурново Акимов с женщиною, которую он называл своею женою, наняв в работницы солдатку Киселёву, угощал её чаем и пивом, а когда отдыхали за Спасским въездом, то Акимов дал Киселёвой говядины, от употребления которой она пришла в бесчувственное состояние, и Акимов, обобрав бывшую при ней одежду, скрылся. При Акимове, взятом 11 мая в Мясницкий частный дом, в узле оказалась женская сорочка, принадлежащая Киселёвой, и около фунта мокраго дурмана, о каковом узле Акимов положительно ничего не объяснил и в обобрании Киселёвой не сознался, показывая, что у него самого неизвестною женщиною украдена чуйка. Об этом назначено формальное следствие». 

Или вот сообщение от 24 мая о трагическом происшествии на реке Москве: «20 июня в половине 1-го часа пополуночи градский страж Хамовнической части Абрамов дал знать полиции, что по реке Москве катались на лодке несколько человек, из коих два студента Императорского Московского университета, упав с лодки, утонули. По изысканию полиции оказалось, что катавшиеся лица, взяв лодку у перевозчика отставного унтер-офицера Степанова, плыли в ней по реке, и когда выехали на середину реки, то из них студент Соколов, встав на лодке, чтобы переменить правившего веслом товарища, покачнул лодку так сильно, что он, Соколов, студент Генике и г. Толмачёв упали в воду. Соколов и Генике утонули, а Толмачёв спасён прибежавшим из ближайшей сторожки крестьянином князя Голицина Никифором Васильевым. О происшествии этом производится формальное следствие».

Даже о московских пожарах газета стала сообщать по-другому, с интригующими полицейскими подробностями: «3 административной части 1 кв., с 15 по 17 мая в доме Сусловой произведено было восемь поджогов в подвалах и отхожих местах». Далее автор повествует, как были вычислены поджигатели, почему и каким образом они устраивали поджоги. В статье приведены не только подробности, но и названы имена поджигателей и заказчиков поджогов. Так что опубликованные в газете криминальная хроника и рассказы о происшествиях теперь уже никоим образом не выглядят «бледнее», чем сообщения о происшествиях в газетах нашего времени.

Ну и наконец, ещё одно полезное всему городу нововведение в газете «Ведомости московской городской полиции» 1859 года: газета взялась публиковать порядок и правила приёма больных в московские больницы. Вот что по этому поводу сообщал новый градоначальник Москвы Павел Тучков в номере от 17 ноября: «Замечено, что при неизвестности правил, коими руководствуются больничныя заведения в Москве при приёме больных, а также при неимении сведений о свободных в больницах местах, весьма часто возят больных долгое время по городу из одной больницы в другую, пока наконец не найдут такую больницу, в которой они могут быть приняты. Для устранения сего неудобства, столь опасного по своим последствиям во многих случаях, признано необходимым собрать по всем московским больницам подробные сведения о правилах, коими они руководствуются при приёме больных, и сделать сии правила общеизвестными». Вам это ничего не напоминает, дорогой наш современный читатель?

Александр ДАНИЛКИН, фото автора и из открытых источников