«Мосгаз»
 |
| Павел Фёдорович Благовидов |
Руководил этой операцией начальник МУРа полковник милиции Анатолий Иванович Волков. Большой вклад в организацию розыска и задержания преступника внесли П.Ф. Благовидов, В.Ф. Корнеев, Ф.Д Светлов, В.Ф. Чванов и многие другие офицеры милиции Москвы, Иваново, Татарии. Они блестяще выполнили работу. Но точку в этом деле посчастливилось поставить двум участковым уполномоченным, которые оказались в нужном месте и в нужное время. И только потом была профессиональная работа криминалистов, следователей...
Первый кровавый след злодей оставил в столице 20 декабря 1963 года в квартире Соболевых на Балтийской улице. Вернувшись с работы, родители обнаружили труп своего двенадцатилетнего сына Кости. Врачи констатировали, что подросток умер от ран, нанесённых ему каким-то рубящим предметом, вероятнее всего, небольшим топором.
Во время осмотра места преступления никаких следов, отпечатков пальцев, других улик найти не удалось.
Хозяева не обнаружили шерстяного детского свитера, сатиновых шаровар, кожаного кошелька с узорным тиснением и шестидесяти рублей. Напрашивалась версия: преступление совершено с целью ограбления.
Розыскные мероприятия начали с опроса жильцов дома. Из их показаний выяснилось, что между 10 и 12 часами дня — как раз в то время, когда по заключению специалистов наступила смерть Кости, — в нескольких квартирах побывал некий молодой человек. Представляясь работником Мосгаза, проверяющим исправность газовых плит, он выслушивал жалобы граждан, делал какие-то пометки в тетради.
Кое-где даже опробовал горелки, регулировал пламя. Причём всё это делал, как подметили свидетели, не снимая перчаток. И ещё: ушные отвороты на его шапке оказались завязанными сзади. Обычно москвичи так не носят.
Основываясь на этих и некоторых других данных, муровцы пришли к выводу, что убийца, вероятнее всего, приезжий. Выдаёт себя за другого и действует очень осторожно, боясь оставить отпечатки пальцев или другие следы. С фотороботом подозреваемого уже 23 декабря был ознакомлен личный состав московской милиции. Развернулся активный розыск, он шёл по разным направлениям. В частности, исходя из версии о гастролёре, который, очевидно, поспешит уехать из Москвы, усиленное внимание обращалось на железнодорожные вокзалы, аэропорты, междугородные автобусные станции, а также на гостиницы и дома приезжих. Через участковых уполномоченных перед администрацией и общественниками домоуправлений поставили задачу: тщательно выявлять тех, кто проживает без прописки. Однако розыск по горчим следам ничего не дал.
А в это время страшные события потрясли Иваново. Средь бела дня неизвестный обошёл под видом работника горгаза несколько домов по улицам Калинина и Октябрьской, убил Мишу Кулешова — ученика пятого класса, пенсионерку Горелову, изнасиловал ученицу девятого класса Таню Сахалинскую (все фамилии потерпевших изменены), нанеся ей одиннадцать ран. Из всех квартир преступник прихватил с собой несколько мелких вещей — электробритву, карманный фонарик, женскую кофту. Приметы и алгоритм действий: проверка газовых плит, записи в тетрадке, руки в перчатках —свидетельствовали, что в городе объявился тот самый «Мосгаз».
Милиция незамедлительно перекрыла вокзал и автобусную станцию, но опять безрезультатно. Как выяснилось позже, преступник сразу же покинул областной центр, сев в проходящий поезд, и вернулся в столицу.
Через три дня, 28 декабря, в Москве грянуло новое ЧП: в том же Ленинградском районе, недалеко от дома, где был убит Костя Соболев, от рук выродка, опять же выдававшего себя за работника Мосгаза, погиб одиннадцатилетний Саша Лисовцев. По огромному городу, уже занятому предновогодней суетой, покатились мутные волны слухов, тут же обраставших жуткими, невероятными подробностями. Для всей милиции, и в первую очередь для муровцев, настали горячие деньки. И хотя они буквально сбились с ног, побочно раскрыли ряд серьёзных преступлений, но след «Мосгаза» им никак не давался.
Надежда на успех появилась лишь 8 января. Участковый 58-го отделения Е. Малышев, обходя днём свою территорию, заметил, как на Шереметьевской улице какой-то мужчина с громоздким ящиком, обвязанным скатертью или покрывалом, сел в самосвал и уехал. Поначалу сотрудник не придал этому особого значения: мало ли людей ловят попутку. Но уже вечером узнал: в своей квартире по Шереметьевской улице, 71 убита пенсионерка Ермакова. Узнал и первые результаты расследования. Молодой человек под видом работника домоуправления посетил более десяти квартир недавно заселённого дома. Интересовался недоделками, просил смелее высказывать претензии к строителям. Навестил он и Ермакову, муж и два сына которой были в это время на работе. Видимо, хозяйка высказала ему какие-то жалобы, а он предложил ей изложить их в письменном заявлении. Ермакова села за стол и успела написать на листе бумаги, обнаруженном при осмотре, всего одно слово: «Заявление». В этот момент преступник и убил пожилую женщину. Взяв из квартиры 100 рублей денег, наручные часы «Мир» и телевизор «Старт-3», он скрылся.
Естественно, участковый тут же вспомнил о самосвале и мужчине с громоздким ящиком в руках. Однако в памяти у него отложились лишь две цифры номерного знака машины — 96. Но и этого оказалось достаточно. В течение ночи были проверены все самосвалы, зарегистрированные в ГАИ Москвы и столичной области, и обнаружена автомашина МОЖ 96-26. Её водитель рассказал, что действительно подвозил мужика с ящиком, обмотанным тряпкой, описал его приметы. Вспомнил, что тот, рассчитываясь, доставал деньги из кожаного кошелька с узорчатым тиснением. Кошелёк очень походил на тот, который был похищен из квартиры Соболевых. Пассажир вышел на перекрёстке Трифоновской и 3-й Мещанской улиц. Информацию обо всём этом МУР быстро распространил по городским милицейским подразделениям и службам.
Получив такие данные, заместитель начальника 87-го отделения милиции капитан Н. Билюченко, который недавно ещё работал участковым уполномоченным и обслуживал микрорайон Мещанских улиц, сразу же прикинул: разыскиваемый не отпустил бы машину далеко от своего места жительства, либо от квартиры человека, к которому он вёз поклажу. С громоздким ящиком долго не натаскаешься. Значит, искать его надо где-то здесь, поблизости.
Мысленно разделив территорию своего бывшего участка на сектора, капитан начал их обход. Он встретился и доверительно побеседовал со многими из своих общественных помощников, жильцами, которых хорошо знал. Одна из собеседниц, проживавшая в доме 89 по 2-й Мещанской улице, рассказала, что у соседки по лестничной площадке Коренковой гостит племянница с мужем.
— Как выглядит муж?
— Молодой, высокий, рыжеватый, — ответила женщина. — Похож на кавказца.
И ещё вспомнила, что позавчера, то есть 8 января, он откуда-то привёз телевизор «Старт-3», который продал живущему в соседнем подъезде Накоцкому.
Билюченко немедленно сообщил обо всём в МУР. Не более часа потребовалось сотрудникам, чтобы выяснить: никакой племянницы у Коренковой нет, а сдаёт она комнату женщине и мужчине, приметы которого совпадают с приметами разыскиваемого. Без труда установили, что у Накоцкого стоит телевизор, похищенный из квартиры Ермаковой.
Решено было срочно задержать подозреваемого. Однако дома ни его, ни женщины не оказалось. Хозяйка пояснила, что квартиранты около четырёх часов дня куда-то ушли и когда вернутся не знает. При обыске среди их вещей обнаружили наручные часы «Мир», электробритву «Харьков», два электрофонарика, другие вещи, похищенные в Москве и Иванове.
В квартире оставили засаду. К десяти часам вечера вернулась квартирантка. Она назвалась Алевтиной Дмитриевой. Рассказала, что ей двадцать один год, до декабря прошлого года работала артисткой кордебалета Оренбургского театра музыкальной комедии. В декабре 1963 вместе с женихом они приехали в Москву и сейчас подыскивают себе работу. Где её суженый в настоящее время, не знает. Она же купила билет до Казани, где живут её родители, куда намерена выехать на следующий день.
У Дмитриевой изъяли фотографию её жениха, на которой тот в своё время сделал дарственную надпись. Из документов, обнаруженных при обыске, стало известно, что преступник — двадцатишестилетний Владимир Ионесян, бывший артист того же театра музкомедии.
Наступил не менее напряжённый, занявший всего трое суток, заключительный этап операции. В вещах нашли телеграмму, отправленную ему 20 декабря в Иваново, до востребования. «Паспорт и военный билет выслала. Дея», — сообщалось в ней. Обнаружили также карту железных дорог и лист бумаги в клеточку, на котором рукой предполагаемого убийцы были написаны названия городов: Иваново, Казань, Рязань, Ярославль, Оренбург. Не исключено, что это были пункты его возможного появления. Туда срочно выехали работники Московского уголовного розыска.
С помощью оренбургских сотрудников милиции установили, что Дея — это жена Ионесяна. Поспешно бежав с любовницей из города, он забыл документы и по его просьбе та выслала их в Иваново, о чём сообщала телеграммой. Стало известно также, что Дея после 20 декабря выехала в Тбилиси, где жили родители мужа, чтобы сообщить им о его неверности. Отец Владимира засобирался в Москву — хотел приструнить сына. В уголовном розыске приняли необходимые меры для того, чтобы воспользоваться этой встречей для задержания преступника.
Чувствуя неотвратимость расплаты за содеянное, Ионесян метался, всячески запутывая следы. Понимая, что обычные пути бегства из Москвы перекрыты, он решил прибегнуть к уловке. Сначала на такси, потом общественным транспортом добрался до станции Голутвин. На электричке доехал до Рязани, а потом пригородным поездом до Рузаевки. Выждал какое-то время и сел в поезд Харьков — Казань. Он посчитал, что таким кружным путём незаметно доберётся до Казани и здесь спокойненько отсидится, пока всё утихнет. Однако муровцы предусмотрели возможность его появления в этом городе. Во-первых, последний значился на том самом листке бумаги. А во-вторых, Ионесян конечно же знал, что Дмитриева едет туда 11 января. И потому было вполне вероятно, что он может подсесть к ней в поезд где-то в пути, либо встретить её уже на вокзале в Казани. Сыщики проработали оба варианта.
В столицу Татарии преступник, как и наметил, прибыл 11 января, за час до прибытия московского поезда, которым приехала его сожительница. Но встретиться им пришлось только через несколько дней на очной ставке в МУРе. При задержании на перроне у него изъяли личные документы, прихваченный им паспорт матери Тани Сахалинской, туристический топорик со следами крови и одежду с бурыми пятнами...
Дело Ионесяна и его сообщницы рассматривал Верховный суд РСФСР, приговорив убийцу и насильника к исключительной мере наказания — смертной казни, а Дмитриеву — к длительному сроку лишения свободы. Коренкову, предоставившую им убежище, за грубое нарушение паспортного режима лишили прописки в Москве и выслали из города.
Вениамин ПОЛУБИНСКИЙ
Первый кровавый след злодей оставил в столице 20 декабря 1963 года в квартире Соболевых на Балтийской улице. Вернувшись с работы, родители обнаружили труп своего двенадцатилетнего сына Кости. Врачи констатировали, что подросток умер от ран, нанесённых ему каким-то рубящим предметом, вероятнее всего, небольшим топором.
 |
Хозяева не обнаружили шерстяного детского свитера, сатиновых шаровар, кожаного кошелька с узорным тиснением и шестидесяти рублей. Напрашивалась версия: преступление совершено с целью ограбления.
Розыскные мероприятия начали с опроса жильцов дома. Из их показаний выяснилось, что между 10 и 12 часами дня — как раз в то время, когда по заключению специалистов наступила смерть Кости, — в нескольких квартирах побывал некий молодой человек. Представляясь работником Мосгаза, проверяющим исправность газовых плит, он выслушивал жалобы граждан, делал какие-то пометки в тетради.
Кое-где даже опробовал горелки, регулировал пламя. Причём всё это делал, как подметили свидетели, не снимая перчаток. И ещё: ушные отвороты на его шапке оказались завязанными сзади. Обычно москвичи так не носят.
Основываясь на этих и некоторых других данных, муровцы пришли к выводу, что убийца, вероятнее всего, приезжий. Выдаёт себя за другого и действует очень осторожно, боясь оставить отпечатки пальцев или другие следы. С фотороботом подозреваемого уже 23 декабря был ознакомлен личный состав московской милиции. Развернулся активный розыск, он шёл по разным направлениям. В частности, исходя из версии о гастролёре, который, очевидно, поспешит уехать из Москвы, усиленное внимание обращалось на железнодорожные вокзалы, аэропорты, междугородные автобусные станции, а также на гостиницы и дома приезжих. Через участковых уполномоченных перед администрацией и общественниками домоуправлений поставили задачу: тщательно выявлять тех, кто проживает без прописки. Однако розыск по горчим следам ничего не дал.
 |
| Владимир Фёдорович Чванов |
Милиция незамедлительно перекрыла вокзал и автобусную станцию, но опять безрезультатно. Как выяснилось позже, преступник сразу же покинул областной центр, сев в проходящий поезд, и вернулся в столицу.
Через три дня, 28 декабря, в Москве грянуло новое ЧП: в том же Ленинградском районе, недалеко от дома, где был убит Костя Соболев, от рук выродка, опять же выдававшего себя за работника Мосгаза, погиб одиннадцатилетний Саша Лисовцев. По огромному городу, уже занятому предновогодней суетой, покатились мутные волны слухов, тут же обраставших жуткими, невероятными подробностями. Для всей милиции, и в первую очередь для муровцев, настали горячие деньки. И хотя они буквально сбились с ног, побочно раскрыли ряд серьёзных преступлений, но след «Мосгаза» им никак не давался.
 |
| Фридрих Дмитриевич Светлов |
Естественно, участковый тут же вспомнил о самосвале и мужчине с громоздким ящиком в руках. Однако в памяти у него отложились лишь две цифры номерного знака машины — 96. Но и этого оказалось достаточно. В течение ночи были проверены все самосвалы, зарегистрированные в ГАИ Москвы и столичной области, и обнаружена автомашина МОЖ 96-26. Её водитель рассказал, что действительно подвозил мужика с ящиком, обмотанным тряпкой, описал его приметы. Вспомнил, что тот, рассчитываясь, доставал деньги из кожаного кошелька с узорчатым тиснением. Кошелёк очень походил на тот, который был похищен из квартиры Соболевых. Пассажир вышел на перекрёстке Трифоновской и 3-й Мещанской улиц. Информацию обо всём этом МУР быстро распространил по городским милицейским подразделениям и службам.
 |
| Волков и группа сотрудников. 1967 год |
Мысленно разделив территорию своего бывшего участка на сектора, капитан начал их обход. Он встретился и доверительно побеседовал со многими из своих общественных помощников, жильцами, которых хорошо знал. Одна из собеседниц, проживавшая в доме 89 по 2-й Мещанской улице, рассказала, что у соседки по лестничной площадке Коренковой гостит племянница с мужем.
— Как выглядит муж?
— Молодой, высокий, рыжеватый, — ответила женщина. — Похож на кавказца.
И ещё вспомнила, что позавчера, то есть 8 января, он откуда-то привёз телевизор «Старт-3», который продал живущему в соседнем подъезде Накоцкому.
Билюченко немедленно сообщил обо всём в МУР. Не более часа потребовалось сотрудникам, чтобы выяснить: никакой племянницы у Коренковой нет, а сдаёт она комнату женщине и мужчине, приметы которого совпадают с приметами разыскиваемого. Без труда установили, что у Накоцкого стоит телевизор, похищенный из квартиры Ермаковой.Решено было срочно задержать подозреваемого. Однако дома ни его, ни женщины не оказалось. Хозяйка пояснила, что квартиранты около четырёх часов дня куда-то ушли и когда вернутся не знает. При обыске среди их вещей обнаружили наручные часы «Мир», электробритву «Харьков», два электрофонарика, другие вещи, похищенные в Москве и Иванове.
В квартире оставили засаду. К десяти часам вечера вернулась квартирантка. Она назвалась Алевтиной Дмитриевой. Рассказала, что ей двадцать один год, до декабря прошлого года работала артисткой кордебалета Оренбургского театра музыкальной комедии. В декабре 1963 вместе с женихом они приехали в Москву и сейчас подыскивают себе работу. Где её суженый в настоящее время, не знает. Она же купила билет до Казани, где живут её родители, куда намерена выехать на следующий день.
У Дмитриевой изъяли фотографию её жениха, на которой тот в своё время сделал дарственную надпись. Из документов, обнаруженных при обыске, стало известно, что преступник — двадцатишестилетний Владимир Ионесян, бывший артист того же театра музкомедии.
Наступил не менее напряжённый, занявший всего трое суток, заключительный этап операции. В вещах нашли телеграмму, отправленную ему 20 декабря в Иваново, до востребования. «Паспорт и военный билет выслала. Дея», — сообщалось в ней. Обнаружили также карту железных дорог и лист бумаги в клеточку, на котором рукой предполагаемого убийцы были написаны названия городов: Иваново, Казань, Рязань, Ярославль, Оренбург. Не исключено, что это были пункты его возможного появления. Туда срочно выехали работники Московского уголовного розыска.
С помощью оренбургских сотрудников милиции установили, что Дея — это жена Ионесяна. Поспешно бежав с любовницей из города, он забыл документы и по его просьбе та выслала их в Иваново, о чём сообщала телеграммой. Стало известно также, что Дея после 20 декабря выехала в Тбилиси, где жили родители мужа, чтобы сообщить им о его неверности. Отец Владимира засобирался в Москву — хотел приструнить сына. В уголовном розыске приняли необходимые меры для того, чтобы воспользоваться этой встречей для задержания преступника.
Чувствуя неотвратимость расплаты за содеянное, Ионесян метался, всячески запутывая следы. Понимая, что обычные пути бегства из Москвы перекрыты, он решил прибегнуть к уловке. Сначала на такси, потом общественным транспортом добрался до станции Голутвин. На электричке доехал до Рязани, а потом пригородным поездом до Рузаевки. Выждал какое-то время и сел в поезд Харьков — Казань. Он посчитал, что таким кружным путём незаметно доберётся до Казани и здесь спокойненько отсидится, пока всё утихнет. Однако муровцы предусмотрели возможность его появления в этом городе. Во-первых, последний значился на том самом листке бумаги. А во-вторых, Ионесян конечно же знал, что Дмитриева едет туда 11 января. И потому было вполне вероятно, что он может подсесть к ней в поезд где-то в пути, либо встретить её уже на вокзале в Казани. Сыщики проработали оба варианта.
В столицу Татарии преступник, как и наметил, прибыл 11 января, за час до прибытия московского поезда, которым приехала его сожительница. Но встретиться им пришлось только через несколько дней на очной ставке в МУРе. При задержании на перроне у него изъяли личные документы, прихваченный им паспорт матери Тани Сахалинской, туристический топорик со следами крови и одежду с бурыми пятнами...
Дело Ионесяна и его сообщницы рассматривал Верховный суд РСФСР, приговорив убийцу и насильника к исключительной мере наказания — смертной казни, а Дмитриеву — к длительному сроку лишения свободы. Коренкову, предоставившую им убежище, за грубое нарушение паспортного режима лишили прописки в Москве и выслали из города.
Вениамин ПОЛУБИНСКИЙ