Михаил Кремнёв

— Хамид, остановись, пожалуйста, у подземного перехода, — сказал прапорщик милиции Владимир Киречко.

— А чего не у дома? — удивился сидящий за рулём «Жигулей» капитан милиции Хамид Булгаков. — Ты же обычно там сходил…

— Да я в магазин — куплю еды кошке, да и себе чего-нибудь на ужин. А уже потом домой, тут близко, — Владимир Васильевич пожал руки коллегам — Булгакову и майору милиции Михаилу Кремнёву, аккуратно закрыл дверцу авто и нырнул в переход к торговой точке.

Беседа эта произошла вечером 6 апреля 2004 года. День для сотрудников «убойного отдела» УВД по ЦАО выдался трудным и очень напряжённым. В зоне их ответственности — Красносельском и Мещанском районах — произошло несколько зверских убийств лиц без определённого места жительства, и правоохранители были заняты поиском преступников, жестоко расправившихся с этими и без того наказанными судьбой людьми.

После анализа всей информации, собранной на месте происшествий, оперативники выдвинули несколько версий, среди которых основной была такова. Эти убийства — отзвуки каких-то разборок в среде преступников, «базирующихся» в районе трёх вокзалов — Ленинградского, Ярославского и Казанского. Этот «транспортный тре-
угольник» давно приобрёл криминальные черты, и поскольку он находился по соседству, то тамошние «штормы» выбрасывали к ним свои жертвы.

Вручение медали Хамиду Булгакову

Весь день майор милиции Кремнёв, капитан милиции Булгаков и прапорщик милиции Киречко провели в поиске — у трёх вокзалов с помощью своих помощников старались зацепиться за информацию об убийцах. Они обследовали притоны, подвалы и крыши, водные и газовые колодцы, теплотрассы, спрятанные под землёй коммуникации. Дело двигалось медленно, никаких реальных фактов не удавалось собрать. В конце дня, ещё раз обсудив версии и наметив план работы на завтра, они собрались ехать по домам.

Булгаков как «счастливый владелец автомобиля» — так он шутил о себе — решил развести друзей по домам. Киречко он высадил у перехода на Леснорядской улице, а Кремнёва повёз в Новые Черёмушки, в которых тот обитал. Они уже были почти у цели, как у Михаила зазвонил мобильный телефон. Выслушав говорившего, он попросил Хамида остановиться. Тот свернул к обочине и вопросительно посмотрел на товарища.

Кремнёв тяжело вздохнул и сказал:

— Киречко убили!

— Как? — вскрикнул тот. — Когда?

— Подробностей не знаю, едем обратно на Леснорядскую улицу.

У подземного перехода, где они расстались с товарищем, было много людей. Стояли машины с мигалками,
виднелась карета скорой помощи.

Когда они спустились вниз, Булгаков услышал, как один из милиционеров, обтягивающий территорию вокруг небольшого продовольственного магазина розоватой запретительной полосой, разговаривал со своим напарником:

— Видно, кто-то важный погиб, смотри сколько начальников наехало.

Капитан милиции Булгаков присмотрелся — среди старших офицеров он увидел заместителя начальника УВД по ЗАО — начальника криминальной милиции полковника милиции Игоря Зиновьева, рядом с ним стоял начальник Московского уголовного розыска генерал-майор милиции Виктор Голованов, кстати, единственный человек, который дважды возглавлял эту прославленную организацию. Были и другие представители руководящего состава столичной милиции.

Интерес к трагическому событию был понятен: смерть сотрудника правоохранительных органов и тем более сотрудника уголовного розыска — это всегда было событием экстраординарным. Вряд ли чрезвычайно удивлю читателя, если скажу, что все муровцы выработали у себя так называемый ген МУРа и жили с ним до отведённого им свыше конца. Этот ген включает в себя великий дар сочувствия человеческим страданиям, великий дар готовности всегда выступить на защиту обиженных и потерпевших, это готовность, не жалея здоровья и самой жизни, служить закону и законности. Именно эти высокие чувства и привели их к подземному переходу на Леснорядской улице.

В небольшом продовольственном магазине заплаканная продавщица рассказывала о том, что же здесь произошло:

— Вечером зашёл очень пьяный мужчина и начал хулиганить — кричать, нецензурно выражаться, задирать посетителей. Разогнал всех покупателей. Я уже не представляла, что и делать. Неожиданно вошёл мужчина, и хотя он не был в форме, я знала, что он милиционер. Он у нас часто брал еду для своей кошки.

Как стало ясно из дальнейшего её рассказа, события развивались следующим образом. Киречко, услышав брань пьяного мужчины, направился нему — хотел его успокоить. Подойдя ближе, он узнал в хулиганствующем типе своего «подшефного» — обратился к нему с такими словами: «Ты же недавно вернулся из тюрьмы, опять обратно напрашиваешься!»

Разговор получился очень коротким. Преступник неожиданно подбежал к Киречко и ударил его ножом. Прапорщик милиции упал, а преступник выбежал из магазина. Рана оказалась смертельной.

— И тогда я позвонила в милицию и в скорую помощь, — завершила женщина свой рассказ и снова заплакала.

Увидев устремлённый на них взгляд начальника МУРа, Булгаков и Кремнёв поняли, что пора действовать, — кому, как не им, напарникам погибшего милиционера, проявлять инициативу. Кремнёв позвонил в дежурную часть и попросил уточнить, кого Киречко несколько раз арестовывал и кто из них недавно вышел из тюрьмы.

В течение самого короткого времени из отдела позвонили и коротко назвали фамилию:

— Андрей Зиновчик.

Всё стало на свои места. Андрей Зиновчик — рецидивист с нескольким «ходками» в места отдалённые, причём две из них ему, если так можно выразиться, «обеспечил» погибший Владимир Васильевич.

— Фото! Срочно нужна фотография преступника, — сказал полковник милиции Зиновьев. — И адрес его квартиры…

— Я знаю его в лицо, — сказал Кремнёв. — Мне приходилось с Киречко задерживать его последний раз. Живёт он недалеко, на улице Краснопрудной, в крайнем доме.

Через несколько минут сыщики стояли у большого сталинской постройки жилого дома. Выяснилось, что преступник жил вместе с двумя глухонемыми сёстрами. Несмотря на жестокость и необузданный нрав, Зиновчик любил своих сестёр, заботился о них, защищал. Он знал, что без него они могут и не выжить.

— Следовательно, — сделал вывод Кремнёв, — преступник если не дома, то где-то очень близко.

Осмотрели дом — его двор был проходным, следовательно, Зиновчик имел пути отхода. Сыщики решили разделиться на две группы. Одна, которую Булгаков назвал руководящей, прикрыла главный вход во двор, а ему самому и Кремнёву выпало обойти дом и стать у малозаметной калитки, позволяющей преступнику ускользнуть в переулок.

Наряд милиции поднялся в адрес и стал звонить и стучать в дверь квартиры. Дверь буквально подпрыгивала от их ударов, но никто не открывал. Видно, глухонемые женщины не слышали. Но когда правоохранители уже потеряли терпение, дверь неожиданно отворилась, в коридоре стояли две женские фигуры и, разводя руками, показывали, что здесь никого нет. На всякий случай милиционеры прошлись по комнатам — действительно, Зиновчика нигде не было. Они попытались выяснить у женщин, где их брат, но толком поговорить не удалось. Милиционеры передали по телефону, что преступника здесь нет, но они остаются в квартире — вдруг появится.

Возникла пауза. Сгустилась темнота. Булгаков подумал, что это как раз на пользу преступнику. Неожиданно в глубине тёмного двора мелькнула фигура человека, который шёл очень осторожно, не было слышно даже шагов. Булгаков с Кремнёвым решили дождаться, чтобы человек приблизился. Когда тот на секунду попал в круг света, Кремнёв, который знал его, крикнул:

— Хамид, это убийца. Бери его!

Булгаков был крепким парнем, занимался борьбой самбо, и обездвижить Зиновчика ему не представляло особых трудностей. Через секунду на запястьях рук преступника щёлкнули наручники.

Впрочем, тот особенно и не сопротивлялся, был испуган и что-то мычал нечленораздельно. Показывал на рот и на уши, дескать, глухонемой.

Сыщики вывели его на свет, и когда уличный фонарь осветил задержанного, Кремнёв подтвердил свою догадку:

— Это точно Зиновчик, убийца Володи!

Задержанный продолжал что-то лепетать, но оперативники быстро обыскали его. Во внутреннем кармане куртки они обнаружили нож. Это было такое «бандитское перо» — заточенный на обе стороны нож — только после этого преступник перестал прикидываться и стал отвечать нормальным голосом.

Оказывается, после убийства Киречко он пошёл домой и попытался уснуть. Когда же появился наряд милиции, сёстры разбудили его, и он через окно выбрался на чердак, а потом на крышу. По ней перебрался в соседний подъезд и спустился вниз. Он увидел большую группу сыщиков у главных ворот и пошёл к калитке в глубине дома, полагая, что милиционеры о ней не знают…

Убийцу подвели к машине — отправить в отдел милиции. Генерал-майор милиции Голованов оглядел это ничтожество, отобравшее жизнь у красивого, умного, трудолюбивого человека. Он сказал ему:

— Запомни, МУР никому не прощает!

Московский городской суд приговорил Андрея Зиновчика к 15 годам, которые тот провёл в Тамбовской колонии.

Указом Президента Российской Федерации прапорщик милиции Владимир Киречко был награждён орденом Мужества (посмертно). Майор милиции Кремнёв и капитан милиции Булгаков были отмечены медалями «За отличие в охране общественного порядка», которые им торжественно вручили руководители главка.

…У читателя, видимо, остался вопрос: так кто же убивал бомжей? Успокою: этих преступников также удалось найти и арестовать. Но это уже другая история, о которой мы также обязательно расскажем.

Владимир ГАЛАЙКО,

фото из архива Музея истории МУРа