Уж так вышло, что в 1853 году «Ведомости московской городской полиции» чаще обычного писали о пожарах: их в тот год в Белокаменной случилось немало, некоторые и вовсе впоследствии вошли в историю. В этом огне словно был скрытый символ, намёк свыше на грядущие жаркие битвы Крымской войны, которая уже стояла на пороге.

БОЛЬШОЙ ПОЖАР В БОЛЬШОМ

А началась эта «огненная тема» с января. Так, в номере 18 от 23 января читаем отчёт о событии с последствиями: «21 числа сего месяца в исходе 1 часа пополудни в незастрахованном доме полковницы Николаевой, стоящем Мясницкий части 3 квартала по проезде бульвара, что на Чистых прудах произошёл пожар». Далее следовало не только описание подробностей происшествия — автор поведал читателям ещё и о понесённых смелыми пожарными профессиональных травмах: «При действии на этом пожаре из числа пожарных служителей: унтер-офицер Иван Семёнов опалил себе глаза, рядовым Семёну Усачёву ушибло бревном плечо и Агапу Семёнову тоже бревном грудь; пожарных служителей Лейбу Левина ударило балкой в голову и повредило каску, а Андрея Малкова сшибло упавшим на него жёлобом и стоящий в должности брантмейстера Бородин обрушившейся накатиною получил удар в поясницу».

Квартальный надзиратель. 1853 год

И всё-таки это был в общем-то обычный для города пожар. А вот в марте красный петух оставил Москву без одного из самых известных зданий, ставшего визитной карточкой не только столицы, но и всей России. И самыми первыми рассказали об этом «Ведомости московской городской полиции» в номере 58 от 13 марта: репортаж был о том, как в огненной пучине полыхал Императорский Большой театр. От знаменитого творения зодчего Бове остались лишь четыре стены да головёшки. Вот как повествовал о событии журналист полицейской газеты: «11 марта, в половине 10 часа утра с каланчи Тверского Частного Дома усмотрен сильный дым, выходящий из здания Императорского Большого Московского Театра, посему тотчас же отправилась туда пожарная команда Тверской Части и был выкинут на каланче сигнал для сбора пожарных команд всех частей города. По прибытии на место найдено: что театр горит внутри, и пламя, быстро распространявшееся по всем направлениям внутренности театра, вылетало громадною массою в окна и крышу онаго, и несмотря на все усилия действий пожарных команд, собравшихся на месте пожара, прекратить огонь и даже ослабить его силу не было никакой возможности, и вся внутренность здания театра кроме боковых зал в бельэтаже и комнат в нижнем этаже, в коих помещалась контора, касса и буфет, к 2 часам пополудни сгорела; крыша над главною залой и подъездом прогорела и упала вниз, наружные карнизы все обгорели и обрушились. По изысканию на месте причина пожара ещё не открыта».

К слову, причина того страшного пожара неясна до сих пор, хотя Большой театр и в те времена, и в наши дни входил и входит в обойму главных достопримечательностей России. Кроме того, что в огне сгорели само здание, декорации и костюмы, не удалось избежать и человеческих жертв. Правда, артистов и детей из театральной школы удалось вовремя вывести, но среди обслуживающего персонала потери всё же были. Журналист пишет: «Во время этого пожара трое из мастеровых театра выскочили в окно верхнего этажа на крышу, из них двое бросились на землю и убились об мостовую до смерти, а третий – московский мещанин Дмитрий Петров остался на крыше, с которой сойти не имел возможности: лестницы такой длины, которая бы достала до той крыши, не было и он находился в неизбежном положении погибнуть или от пламени, которое постепенно к нему приближалось, или последовав за своими товарищами броситься на землю; то или другое, но он готовился к смерти, призывая на помощь Всевышнего».
Но Дмитрия Петрова всё-таки удалось спасти – помог крестьянин из Ярославской губернии Василий Марин, «занимающийся кровельным мастерством и бывший в Москве проездом в Петербург». Ярославский кровельщик придумал, как передать на крышу несчастному верёвку, по которой Петров смог спуститься на землю. Однако на этом огненная трагедия не закончилась: «Кроме того в грудах угля найдены три обгоревших трупа людей, звание коих ещё неизвестно. Во время этого пожара пострадали от ушибов пожарные служители: Иван Семёнов, Иван Мещанов, Фалка Балак и московской команды мастеровых военнаго поселения кантонист Авдей Яковлев». Головёшки после пожара, который обсуждала вся Москва и который вошёл в историю, дымились ещё целую неделю, а всего тогда в огне погибло 7 человек.

Большие пожары мучили в этот год Первопрестольную как будто по расписанию. В №68 от 26 марта читаем: «23 марта в 4 ч. утра внутри дома московских купцов братьев Еремеевых, находящемся у Ильинских ворот, на Маросейке в химическом магазине московского 2 гильдии купца Гросвальда произошёл пожар».

От бесчинств красного петуха в Москве страдали целые улицы. В номере 110 от 19 мая читаем: «17 мая в половине 12 часов утра Пресненской части 2 квартала в Большом Новопесковском переулке в доме коллежской советницы Гезень произошёл пожар». В том пожаре сгорело «более 30 строений до основания в Панфиловском переулке и Проточном».

И всё-таки важно, что московский обер-полицмейстер Лужин так рьяно боролся с курением на улицах, о чём не раз появлялись напоминания читателям в «Ведомостях московской городской полиции». И хотя тогда многие москвичи поначалу воспринимали эти запреты на курение всего лишь как чудачества обер-полицмейстера, современные борцы за чистоту и экологию наверняка поддержали бы эту инициативу.

МОСКВА — ГОРОД ЗАГАДОЧНЫЙ

Между тем, несмотря на все пожарные катаклизмы, обычная жизнь в городе шла своим чередом и газета полиции старалась не отставать от неё, регулярно публикуя самые разные известия, многочисленные объявления и познавательные материалы. В том числе и краеведческого характера — об истории знаменитых московских улиц. Так, например, в номере 3 от 5 января читателям рассказывается о Никольской улице: «Где теперь книжные, табачные и бумажные лавки был прежде саадачный ряд, где продавались колчаны с луками и стрелами».

В газете московской полиции регулярно отводилось место и для сообщений, которые сегодня назвали бы информацией из бюро находок. А с появлением железнодорожного сообщения по маршруту Москва-Питер появились и растеряхи-пассажиры. Читатели узнавали из газеты о самых разных находках, читая такие объявления: «Управление С.-Петербурго-Московской железной дороги приглашает явиться за получением ниженайденных вещей, оставленных пассажирами при проезде по железной дороге». Список вещей, которые забывчивые пассажиры могли получить обратно, публиковался в двух вариантах: один — для находок, обнаруженных в Москве, другой — для находок из Санкт-Петербурга. А забывали пассажиры в вагонах вещи самые разные — от разнообразного вида и фасона картузов, шляп и офицерских касок до шпаг, ювелирных изделий, столярных и слесарных инструментов, шинелей и документов. Вагонов-ресторанов тогда ещё не было, с собой в поездку пассажиры брали самую разную снедь в корзинах — и их тоже по рассеянности оставляли потом в вагонах.

Кстати, о найденных полицией предметах в самой Москве газета тоже по уже установившейся традиции сообщала регулярно. По какому-то странному и сегодня непонятному совпадению довольно часто почему-то сообщалось о найденных знаках отличия «За беспорочную службу». И, конечно же, о сбежавших от хозяев лошадях. А вообще найти в Москве можно было что угодно — Москва город загадочный. В номере 25 от 31 января в разделе «От полиции»: «23 сего января представлен в Пресненский Частный Дом найденный на Малой Дмитровке мешок с серебром».

ВЫСОЧАЙШЕ ПОВЕЛЕТЬ СОИЗВОЛИЛ

Вместе с подобными «полицейскими частностями» газета, конечно же, регулярно публикует важные официальные сообщения, особенно если они касаются профессиональных деталей службы. Так, в номере 222 от 12 октября вся московская полиция и обычные москвичи с особым интересом прочитали: «Государь Император по всеподданнейшему докладу Московского Военнаго Генерал-Губернатора, во 2-й день минувшего сентября Высочайше повелеть соизволил: 1) Всем чиновникам наружной Московской полиции с настоящего времени носить пехотную каску с жёлтым прибором и гербом Московской губернии, пуговицы жёлтые с прежним гербом, на мундирах по борту, на клапанах, карманах и на брюках тёмнозелёного сукна красный кант, воротники с ныне употребляемым золотым шитьём и 2)Нижним чинам Московской пешей полицейской команды, по истечении срока употребления теперешней амуниции носить мундир с брюками тёмнозелёного армейского сукна с жёлтыми пуговицами и с жёлтым же на касках прибором; к мундиру прибор, как-то: воротник, высечки на погонах, фалды и канты по борту и на обшлагах и к шинели воротник, высечки на погонах и канты алаго гвардейского сукна».

С чем были связаны эти изменения в «моде» полиции? Возможно, помимо прочего — и с грядущими событиями: Крымская война уже стояла на пороге,  буквально через 4 дня после этой публикации Турция объявила войну России. Несколько позже к турецкой армии «подтянутся» и англичане, и французы, и ещё целый ряд государств, не желавших видеть укрепляющуюся в своей мощи и влиянии российскую державу. В 1853 году в газете «Ведомости московской городской полиции» будут опубликованы и донесения российского флотоводца Павла Степановича Нахимова, разгромившего турецкий флот в знаменитом Синопском сражении, и известия о боевых действиях на Кавказе, и отчёты о сборе пожертвований для российских воинов. А впереди — ещё целых три года Крымской войны, кровавые сражения с нагрянувшими ордами из Европы. Тогда ещё никто не знал, что война закончится поражением России. Правда, через три года россиян ожидала и хорошая новость: в 1856 году наконец отстроят сгоревший Большой Театр.

Александр ДАНИЛКИН,

фото автора. Иллюстрация из открытых источников