Этот великий День Победы отмечает Россия и народы стран, спасённых от гитлеровского порабощения. Отмечают также вклад в дело Победы великого полководца, маршала Советского Союза, четырежды Героя Советского Союза (1939, 1941, 1945, 1956) Георгия Константиновича Жукова.
 

Восхождение к вершинам военного искусства Жуков начал в 1939 году, командуя советскими войсками в боях на реке Халхин-Гол. В январе—июле 1941 года возглавлял Генштаб. В Великую Отечественную войну в 1941—1942 годах командовал войсками Резервного, Ленинградского и Западного фронтов. С августа 1942-го — 1-й зам.наркома обороны и зам. Верховного Главнокомандующего. По поручению Ставки Верховного Главнокомандования координировал действия фронтов в Сталинградской битве. В 1944—1945 годах командовал войсками 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов (в Висло-Одерской и Берлинской операциях). От имени Верховного Главнокомандующего 8 мая 1945 года принял капитуляцию фашистской Германии.

Из воспоминаний маршала:

«Дом в деревне Стрелковка в Калужской губернии, где я родился 19 ноября (по старому стилю) 1896 года, стоял посредине деревни. Был он очень старый и одним углом крепко осел в землю. От времени стены и крыша обросли мохом и травой. Была в доме всего одна комната в два окна.

Отец и мать не знали, кем и когда был построен наш дом. Из рассказов старожилов было известно, что в нём когда-то жила бездетная вдова Аннушка Жукова. Чтобы скрасить своё одиночество, она взяла из приюта двухлетнего мальчика — моего отца. Кто были его настоящие родители, никто сказать не мог, да и отец потом не старался узнать свою родословную. Известно только, что мальчика в возрасте трёх месяцев оставила на пороге сиротского дома какая-то женщина, приложив записку: «Сына мого зовите Константином». Что заставило бедную женщину бросить ребёнка на крыльцо приюта, сказать невозможно. Вряд ли она пошла на это из-за отсутствия материнских чувств. Скорее всего — по причине своего безвыходного положения.

Моя мать Устинья Артемьевна, родилась и выросла в соседней деревне Чёрная Грязь в крайне бедной семье».

Из воспоминаний писателя Константина Федина о встрече и беседе с маршалом Жуковым в Потсдаме в 1945 году:

«…В кавалерии новичок выделяется, и его зачисляют в унтер-офицерскую учебную команду.

— Я был первым номером в команде из двухсот сорока человек, — рассказывает маршал, — и скоро получил звание вице-унтер-офицера, ефрейтора в кавалерии не было. В шестнадцатом году в этом унтер-офицерском чине попал на Западный фронт. Драться привелось в районе Молодечно-Свенцяны. Там я и приобрёл своё первое знакомство с немцами…

Эти слова маршал говорит немного помедленнее, хотя речь его вообще нетороплива, очень сжата, непринуждённа, без подыскивания слов, из простых и отчётливых определений. Он произносит помедленнее и с улыбкой эти слова — о первом  знакомстве с немцами, и они звучат совсем особенно в его берлинском рабочем кабинете, где я слушаю рассказ о жизни былого драгуна, имевшей в будущем столь решающее влияние на участь всей немецкой армии.

Я вижу перед собой человека отличной военной выправки, идущей от доброй посадки кавалеристов, свободной и лёгкой. Коренастость фигуры не производит впечатления полноты или грузности. Но её крепость и слаженность словно увеличивают невысокий рост. Жест большой, с резкими границами в начале и в конце. Очень хорош этот жест, когда показываются, иллюстрируются военные операции — все эти прорывы, заходы, отсечения, и тогда видно, что жест идёт от приказа. Голова выразительная — с крупным подбородком прежде всего бросающимся в глаза, с выпуклым и подтянутым вверх лбом. Все черты лица сильные, вырезанные без ошибок и смело, без подробностей — с одного раза. Но улыбка мягкая, как у людей, которые знают, что она действует убедительнее силы

…С курсантской бригадой он попадает на врангелевский фронт и становится командиром эскадрона. Затем после освобождения Крыма — на борьбу с бандами Антонова в Тамбовскую губернию. Тут он впервые получает должность помощника командира, а потом и командира полка.

О своих трудах полкового командира маршал Жуков до сих пор отзывается
с любовью:

— Я очень много получил, командуя полком. Ведь полк — это уже часть, в его хозяйстве есть всё, начиная от штаба, и всё очень наглядно, близко для управления, рукой подать. Самая плодотворная школа моя была в полку. Я прокомандовал 7 лет 39-м полком седьмой кавалерийской дивизии. Это в конном корпусе Тимошенки. Полк мой был передовым, на смотрах всегда выдвигался как образцовый.

И будто желая смягчить высокую оценку, невольно данную своему первому любимому детищу, Георгий Константинович весело смеётся:

— Всегда ведь надо по кому-нибудь равняться.  Равнялись по моему полку…

Вслед за такой длительной и требовательной школой полкового начальника перед ним почти на целое десятилетие, начиная с 1930 года, звено за звеном развёртывается цепь строевых командных должностей. Это уже высшие, генеральские должности, подготовка к которым накоплялась не только военной практикой, но и теоретическими занятиями: за истёкшее время командир прошёл Высшую кавалерийскую школу и курсы командного состава при Военной академии Красной Армии. Он мог уже свободно брать на себя возрастающую с каждой ступенью ответственность — командира бригады, заместителя инспектора кавалерии по боевой подготовке. Командира дивизии в составе знаменитой  Первой Конной армии, потом — командира 6-го казачьего корпуса, наконец, заместителя командующего войсками Белорусского военного округа.

Наступает 1939-й — год испытания зрелости военачальника и его вспыхнувшей славы: Георгий Константинович Жуков получает назначение командовать первой армией с задачей разбить японскую военщину, дерзко выступившую против Советского Союза и дружественной Монголии на реке Халхин-Гол.

Операция на Халхин-Голе была настоящим рождением полководца. Имя Жукова делается известным всей Красной Армии, всей нашей стране. Ему присваивается звание Героя Советского Союза. Перед ним открыт простор, отвечающий таланту большого военного деятеля.

В мае 1940 года его впервые вызывает Сталин, и он назначается на новый командный пост. В январе 1941-го его опять приглашает Сталин, и Жуков получает вдруг новое назначение — начальник Генерального штаба Красной Армии. Хотя он — строевой командир и должность кажется ему неожиданной. Хотя ему представляется, что он мало знаком со сложнейшей штабной работой, с особенностями её техники, и он признаётся в этом с военным прямодушием, но он не может не занять поста… Однако новой работе не суждено было длиться долго.

Началась Великая Отечественная война с гитлеровской Германией.

Когда рассказ дошёл до этого места, маршал внезапно улыбнулся и проговорил с неподдельным облегчением:

— Ну, пожалуй, и всё. Остальное уже известно…».

На снимке, публикуемом в этом материале, слева по стойке «смирно» замер командующий 53-й армией генерал-лейтенант Манагаров. Тень от козырька фуражки упала на глаза  командующего Степным фронтом генерала армии Конева, но можно различить, что он глядит на Манагарова с тревогой и скрытой симпатией. А крайний справа, в кожаной куртке, с непреклонным и суровым лицом — заместитель Верховного Главнокомандующего маршал Советского Союза Жуков. Много лет спустя военкор Рюмкин сказал:

— Ругались они очень.

Рассказ журналиста Г. Аксельрода:

«Примерно в тот же час, когда Рюмкин делал свои снимки на НП 53-й арии, впервые за всю войну собирался в поездку на фронт И.В. Сталин.

Кабинетный полководец, постигавший военное искусство методом кровопролитных проб и потрясающих ошибок, он для своей единственной поездки на фронт в сорок третьем году с поразительной точностью выбрал наиболее критический момент.

После Курской битвы стратегическая инициатива на советско-германском фронте переходила к Красной Армии. С немалым трудом наши войска «выпрямляли» северный фас Курской дуги, а на южном фасе готовился другой мощный удар — Белгородско-Харьковская наступательная операция. Но успех операции, имевшей условное название «Полководец Румянцев», зависел в значительной степени от сковывающих действий других фронтов, в том числе Западного и Калининского на Смоленском направлении. Вот сюда и поехал Сталин.

Поездка Сталина проводилась в обстановке глубокой тайны. О ней не были осведомлены члены Политбюро ЦК и ГКО. Парадоксально, но последним, кто узнал о том, что Верховный Главнокомандующий отбывает на фронт, был начальник его охраны генерал Власик.

Продолжалась поездка трое суток, с 3 по 5 августа. Сначала спецпоездом Сталин приехал в Гжатск. Отсюда на бронированном «паккарде» отправился в район Юхнова, куда на встречу с ним прибыли командующий Западным фронтом В.Д. Соколовский и член Военного Совета Н.А. Булганин. По утверждению очевидца, разговором с ними Верховный остался доволен.

Иначе протекала встреча с командующим Калининским фронтом А.И. Ерёменко. Она состоялась на другой день в деревне Хорошево под Ржевом. В крестьянской избе, где во время оккупации квартировал немецкий полковник, для Сталина оборудовали аппарат связи ВЧ. Приехав со станции, он тут же вызвал по телефону Ерёменко. Один из личных телохранителей Сталина вспоминает: «Едва хозяин вызвал по телефону Ерёменко, я тут же вышел из избы во двор. Слышно было, как по телефону начался «шум». Длился он минут десять из-за того, что фронт топчется на месте. Закончился разговор такой руганью, такой матерщиной в адрес Ерёменко, какой раньше я от товарища Сталина никогда не слыхал».

Канун наступления на Белгородско-Харьковском направлении, 2 августа, запомнился Манагарову на всю жизнь: в тот день судьба впервые свела его на фронте с маршалом Жуковым. Этой встрече Иван Мефодьевич посвящает в своей книге ярчайшие страницы. Конечно, в них нет и намёка на «сочные», скажем так, выражения, прозвучавшие тогда на НП 53-й армии. Воистину, было бы странно, если бы они были приведены. Хотя если полистать мемуары иных военачальников, увидевшие свет после октября 1957 года, когда на Пленуме ЦК КПСС заочно, за глаза, освобождали Жукова с поста министра обороны СССР, то авторы этих книг, как выясняется, отнюдь не стеснялись. Опальному маршалу они припомнили всё, что было, а может, и не было.

Манагаров пишет о Жукове с некоторого временного отдаления. Пишет восторженно. Отлетело всё случайное, наносное, не главное, и Жуков предстаёт таким, каким он был в действительности — крупнейшим военным деятелем современности. Полководцем, который в совершенстве владел искусством вождения войск и обладал недюжинной волей, чтобы осуществлять свои идеи на практике. Профессиональный военный, Манагаров без тени смущения признаёт превосходство Жукова.

 

(Продолжение следует.)

Подготовил Эдуард ПОПОВ