Полковник милиции запаса Николай Тимофеевич Чубай — человек своему делу искренне преданный. Более двадцати пяти лет он отдал уголовному розыску, все эти годы по-настоящему живя этой службой. Приходилось ему и рисковать своей жизнью ради покоя граждан: однажды он не побоялся выйти на вооружённого ножом преступника, за что был награждён орденом Красного Знамени. О своей жизни и службе — а эти понятия в его судьбе переплетены накрепко — он рассказал «Петровке, 38».

—Когда возникло у вас желание пойти на службу в органы правопорядка?

— Должен сказать, что какой-то мечтой детства это не являлось. Впервые я об этом подумал ближе к окончанию школы. На занятия приходилось мне с товарищем ходить восемь километров, и это только в одну сторону. По дороге о многом успевали поговорить, в том числе о будущем. В какой-то момент возникла и тема милиции, однако исключительно в шутку. Но мысль эта засела и в конце концов превратилась в твёрдое намерение.

— Пошли в милицию сразу после армии?

— Не совсем так. На второй год службы я решил поступать в юридический институт и стал к этому целенаправленно готовиться. Как раз тогда подошёл ко мне командир роты и сказал: «Чубай, выбирай: тебе сержанта дать или в отпуск?» Зачем, думаю, мне этот «сержант» — поеду в отпуск. А дома хранились учебники, я забрал их с собой в часть и стал готовиться. Но с поступлением у меня в итоге не задалось. Я хорошо сдал большую часть экзаменов, но не лучшим образом справился с историей. Думал, что предмет этот знаю неплохо и непосредственно перед экзаменом не готовился — вот и поплатился, не добрал баллов. А конкурс был огромный: на 200 мест претендовали 1200 человек. Так что не солоно хлебавши пришлось мне возвращаться в деревню.

— Как же вы оказались в органах?

— В деревню мне написала сестра, бывшая в то время в Москве: «Что ты там будешь в деревне всю жизнь делать? Приезжай к нам». На вопрос её, и правда, ответа не было, так что отправился я в Москву. Сестра работала в детском саду, с ней трудилась женщина, у которой муж служил в милиции. Она познакомила нас, и после разговора с ним я пошёл в Кировское РУВД оформляться на службу. Под ответственностью этого управления находилась территория в пределах Садового кольца. Здесь было четыре отделения: 2-е, 47-е, 105-е и 27-е, в которое я и попал.

Находилось оно неподалёку от Таганки, в сторону Яузы. Всего несколько месяцев я проработал рядовым милиционером, после чего пошёл учиться в среднюю школу милиции. Окончив обучение, я вернулся в своё отделение, но теперь на должность оперуполномоченного. Так судьба моя и оказалась связана с уголовным розыском более чем на четверть века, из которых семь лет проработал «на земле». А последние 12 лет службы я находился на должности заместителя начальника РУВД по оперативной работе — должность очень трудная: это и уголовный розыск, и следствие, и ОБХСС. Крутиться нужно, как заведённому. Могу не без гордости сказать, что очень мало людей, единицы, занимали её на протяжении стольких лет. А ведь это ещё и выпало на чрезвычайно сложное время.

— В чём была сложность этого периода?

— Впервые на этой должности я оказался ещё при Щёлокове. А при нём, вы знаете, очень многое поменялось в советской милиции. Прежде милиционер в СССР получал вообще-то не очень много: сыщик имел зарплату 90 рублей, старший оперуполномоченный — 110 рублей. Деньги, мягко говоря, невеликие. Когда пришёл Щёлоков, начались выплаты за звание, для многих это стало дополнительным хорошим стимулом улучшить свою работу, взяться за неё с ушедшим было жаром. Но при этом и спрос стал совсем другой. Очень жёстко всё было поставлено. За раскрываемость спрашивали сурово и со стороны райкома, и исполкома, и в министерстве, и на Петровке. Это положение сохранялось и впоследствии, когда я перешёл в Железнодорожное РУВД. Но нам краснеть не приходилось — по раскрываемости мы стабильно входили в первую десятку по Москве. Хотя поначалу, когда узнал, что переводят меня в то управление, у меня руки опустились — привык уже к своему коллективу, не хотел уходить.

— А почему же вас перевели туда?

— Ситуация была следующая. Когда умер Брежнев, милицию решили укрепить кадрами из Комитета госбезопасности. К нам пришёл Юрий Афанасьевич Медведев, бывший начальник Ленинградского КГБ. Ничего дурного о нём сказать не могу: человек умный, нормальный руководитель, и мы с ним вполне сработались. Однако, как я потом понял, у него имелись связи на уровне министерства. И с кем-то там они решили взять человека из министерства на моё место, а меня перевести на ту же должность в другой район.

К слову, этот период усиления милиции сотрудниками КГБ долго не продлился. Потому что, во-первых, эффективность работы поначалу и вовсе упала — не из-за того, что люди пришли плохие, просто требовалось время притереться друг к другу, службы-то очень разные. А во-вторых, многие пришедшие оказались просто не в силах работать в наших условиях. В КГБ ведь как было: одно дело, один объект они могли вести месяцами, сосредоточенные только на нём. У нас же каждый день ты приходишь на работу и не знаешь, за что браться — столько преступлений, а их в Советском Союзе было всё-таки немало. Люди хватались за голову, спрашивали удивлённо: «Ребята, как вы ухитряетесь работать? Это вообще возможно в таких условиях?» Многие, почувствовав «все прелести» каждодневной милицейской службы, ушли.

— Вы сказали, что ваше РУВД входило в число лучших по Москве. Как удавалось добиться таких результатов?

— У нас был отличный коллектив — люди любили работать, готовы были на службе дневать и ночевать, если на территории района случалось тяжкое преступление. Каждый начальник и весь личный состав по-настоящему болели за своё отделение, работали одной командой, готовые всегда помочь и подсказать друг другу. Фактически это было нашим девизом, звучало на собраниях, на совещаниях: один за всех и все за одного. Что и давало свои плоды.

Есть причины и более конкретные. К примеру, тогда очень эффективно работала агентура, о которой в те времена никто не говорил и не писал, а она между тем вносила очень весомый вклад в раскрытие преступлений. Называли мы её спецаппаратом, и действовала она как в тюрьмах, так и в городе. Кроме того, я нацеливал людей брать пример с сотрудников ГАИ. Обратите внимание, как он себя ведёт, когда изучает чей-то документ: у него взгляд уже автоматически всё равно работает и по сторонам — он ни на секунду не выпускает из-под контроля обстановку на дороге. И так должно быть у всех: у постовых, у оперативников — смотреть не только вперёд, но и по сторонам, цеплять боковым зрением, кто как себя ведёт, с кем идёт, что несёт.

— Вы были чрезвычайно увлечённым службой человеком, хотя в то время у вас уже была семья.

— Жена не один раз вздыхала: вот стал ты из оперативника заместителем начальника РУВД, а что поменялось — всё равно тебя не вижу! Действительно, уходя рано утром, я возвращался, когда дети уже спали. На личную жизнь времени не хватало, но что поделать? Преступники ждать не будут, и если совершено преступление, нужно действовать оперативно. Хотя жене, конечно, непросто это было переживать. Тогда ведь не было мобильных телефонов, чтобы быстро выяснить, что на самом деле всё в порядке. Как-то раз, помню, на работе пришлось оставаться трое суток, а семья как раз уехала на дачу за город. Жена привыкла, что я могу задержаться надолго, но когда я приехал, она готова уже была мчаться в Москву, в отдел, выяснять, что же стряслось.

— Какое же дело приковало вас к работе на трое суток?

— Одно из самых запоминающихся за мою службу. Это было в июне 1981 года. В районе Аэропорт к солдату на остановке подошёл некий мужчина и попросил посторожить его чемодан, пока он ненадолго отлучится. Больше он не появлялся, и солдат обратился к милиционерам, которые обнаружили внутри... человеческую ногу. В тот же самый день, но чуть позже, в нашем районе, в Головинском пруду, находят голову мужчины. Какая-то жуткая история происходит, а мы не имеем никаких серьёзных зацепок. Сбиваемся с ног. Пошла сводка по городу. Через день в реке Сетунь, в Тушинском районе вылавливают туловище. Оно было обёрнуто в простыню. И это была решающая ошибка преступника — на простыне была бирка, которая не сразу, но шаг за шагом вывела нас на преступника. Убийцей оказался гость столицы из Азербайджана. Он любил покутить, встречался здесь с девушкой, которая работала в гостинице, — оттуда и простынь. На Белорусском вокзале он познакомился с офицером, ехавшем из Германии в Челябинск. Тот пригласил его к себе. Выпили, офицер показал кое-какие ценные вещи. На полу лежал хороший ковёр, и у преступника загорелись глаза. Несколько ударов ножом и стали первым актом этого дела.

— Если сравнить то время, когда вы служили в милиции, и современность, кому работать проще: нынешним полицейским или вашему поколению?

— Тяжело на нашей службе в любое время. Однако сейчас мне видится одна большая проблема: приходящим молодым ребятам сегодня практически не у кого учиться. Когда я пришёл в 27-е отделение милиции, там меньше 5-ти лет ни один не отработал. Мне было у кого набираться мудрости. А сейчас сыщики в массе своей работают 3–5 лет — и уходят. Они завалены преступлениями, а в силу неопытности толком и не знают, с чего начать. Не выдерживают, а ведь только-только начинают эту службу понимать, 5–6 лет нужно сотруднику, чтобы стать настоящим сыщиком. Есть, конечно, те, кто предан этой службе, любит её и без неё не может. Но когда они только приходят, им тоже нужен кто-то, кто мог бы подсказать и направить, а таких сегодня мало.

— Что бы вы хотели сказать, может быть, напутствовать или пожелать, нынешнему поколению молодых сыщиков?

— Я так говорил, когда служил сам, говорю и сегодня: не бойтесь трудностей. Без этого на нашей службе делать нечего. Здесь нельзя недоработать или, поморщившись, обойти какую-то грязь, происходящую в людской жизни. Вникайте во всё: пусть временами неприятно, пусть сложно, но это нужно, если действительно хотите схватить преступника. Работайте дружно, поддерживайте друг друга, так вам будет проще. Не делите — это моё дело, а это напарника, вы делаете одно большое общее дело. Всех вам благ и всего наилучшего от всей души.

Денис КРЮЧКОВ

Биографическая справка:

Николай Тимофеевич Чубай. Родился 13 сентября 1939 года в селе Большие Каленичи Полонского района Хмельницкой области. В 1971 году закончил Высшую школу милиции МВД СССР.

Ноябрь 1958 — июль 1961 года — служба в рядах СА.

Ноябрь 1961— август 1962 года — милиционер 27-го отделения милиции.

Сентябрь 1961 — август 1964 года — курсант средней школы милиции.

Октябрь 1964 — апрель 1971 года — оперуполномоченный, старший оперуполномоченный 27-го, затем 47-го отделений милиции.

Май 1971 — май 1975 года — заместитель начальника 47-го отделения милиции по уголовному розыску.

Май 1975 — октябрь 1978 года — начальник 1-го отделения милиции.

Ноябрь 1978 — март 1981 года — начальник отдела профилактики Москворецкого РУВД.

Апрель 1981 — апрель 1985 года — заместитель начальника Ленинградского РУВД по оперативной работе.

Май 1985 — май 1993 года — заместитель начальника Железнодорожного РУВД по оперативной работе.