Москва 1897 года — это уже крупный европейский город, и население за миллион перевалило. Очередной признак цивилизации: воскресенье в России объявлено официальным выходным днём, москвичи тоже гуляют на всю катушку. Первопрестольная хорошеет на глазах. Самая роскошная улица — Кузнецкий мост.

В центре созвездие блистательных по тому времени гостиниц, ресторанов. Кстати, в одном из них в тот год в июне встретились Станиславский и Немирович-Данченко и стали основателями МХАТа. Трактиры тоже заполнены заскочившими перекусить извозчиками, купцами, мастеровыми. В трактирах и кормят сытно, и всегда узнаешь главные московские новости из самых злачных мест. Взять Хитровку — она и ежедневный источник новостей, и вдобавок превратилась в некую биржу труда, куда стекаются толпы чернорабочего люда, крестьян, прибывших из деревни наниматься в услужение. Здесь же вертятся карманники, разного рода жулики, золоторотцы — неизменная городская «накипь», за ней у полиции особый пригляд. Везде наглядно ощущается мощный круговорот бурной московской жизни.

«ХОЗЯИН ЗЕМЛИ РУССКОЙ»

Из самых значимых событий года: в империи, а значит, и в Москве, прошла общероссийская перепись населения. Накануне в «Ведомостях московской городской полиции» появилось официальное сообщение от московского генерал-губернатора: «Довожу до сведения первопрестольной столицы, что предстоящая по высочайшему повелению первая всероссийская перепись населения будет произведена 28 января сего года. Для исполнения переписи учреждена в Москве особая переписная комиссия, которая разделила город на 100 переписных участков и поручила заведование каждым из участков особому лицу. Под руководством этих заведывающих счётчики, снабжённые для удостоверения их личности установленным нагрудным знаком и свидетельством, будут в назначенные для того дни перед 28 числом января обходить все дома и квартиры столицы и раздавать переписные листы».

По указанию министра внутренних дел, опубликованному в номере от 13 января, все сотрудники полиции «обязаны оказывать в деле переписи как заведывающим переписными участками, так и счётчикам всякое законное содействие при исполнении этими лицами возложенных на них обязанностей». Кроме всего прочего, у полиции был свой интерес к полученным данным переписи: органам важно знать точное число населения города, его состав, размер имущества, вид заработка и другие подробности, — всё это являлось руководством к оптимизации работы по поддержанию порядка и сохранению безопасности. К слову, Николай II в графе «Род деятельности» лично написал: «Хозяин земли русской». По итогам переписи выяснилось, что доля грамотного населения в стране составляла всего около 20%, в городах проживали лишь 13,4%, в стране всего два города-миллионника — Москва да Санкт-Петербург.

Судя по всему, работой московской полиции во время переписи самодержец остался доволен. В «Ведомостях московской городской полиции» от 28 марта в своём приказе обер-полицмейстер огласил: «На основании высочайшего повеления 30 января 1897 года мне пожалована высочайше утверждённая за труды по первой всеобщей переписи населения 1897 года тёмно-бронзовая медаль для ношения на груди, на ленте из государственных цветов. О чём объявляю по полиции». А позже в другом опубликованном в газете приказе обер-полицмейстер огласил фамилии ещё пары десятков сотрудников полиции, удостоенных той же награды.

ГОРОДОВОЙ НЕВНИМАТЕЛЬНО СТОЯЛ НА ПОСТУ

Как бы ни была важна и уникальна всеобщая перепись, как бы усердно ни содействовали московские полицейские её удачному проведению, всех остальных обычных обязанностей с них в то время никто не снимал. А криминальной публике что перепись, что не перепись — ей всё равно, да и преступность на все сто процентов никому ещё не удалось искоренить. И в январе, в период переписи, разбойники не дремали. Гоп-стоп во все времена был в полном ходу. При одном из таких налётов сумма грабежа была довольно внушительная. В газете в «Дневнике происшествий» ситуация была описана так: «При возвращении артельщиков Биржевой артели фон-Меккъ Николая Матвеева Жукова и Ивана Облезова из конторы товарной станции Казанской железной дороги, откуда они несли деньги — первый 12516 руб., а второй 11355 руб., — на Ольховской улице напали двое грабителей, которые, сбив с ног Облезова, намеревались силою отнять у него деньги, но, испугавшись крика Облезова, от него отстали и погнались за бежавшим Жуковым. Догнав его, один из грабителей выхватил из рук мешок с деньгами 12516 руб. и скрылся во дворе дома Басова, где его удалось вскоре задержать. Мешок в целости сейчас же был от него отобран. Задержанный назвался административно высланным из Москвы московским мещанином Фёдором Фёдоровым, в грабеже не сознался и отказался назвать скрывшегося своего соучастника».

Обер-полицмейстер Трепов пребывает в статусе «исправляющего должность» второй год и привычку поощрять отличившихся сотрудников полиции перенял у своего предшественника Власовского. Участники задержания упомянутого грабителя были награждены денежной премией.

Но самым результативным получателем вознаграждений от обер-полицмейстера за задержания преступников и разных подозрительных лиц следует считать городового Александра Лахмоткина. Вот уже несколько лет подряд эта фамилия регулярно появляется на страницах «Ведомостей московской городской полиции». И вот очередной приказ главы полиции от 27 ноября: «Городовые 3 участка Мясницкой части Александр Лахмоткин задержал женщину, обвиняемую в убийстве, и 2 участка Якиманской части Яков Евланов, заметив загоревшуюся в трубе одного владения сажу, немедленно принял меры к прекращению пожара и успел прекратить огонь в самом начале. Назначаю за это в награду Лахмоткину — десять рублей и Евланову — три рубля, из остаточных сумм полиции». 

В те времена нередки были случаи, когда денежные вознаграждения отличившимся сотрудникам жертвовали и сами москвичи, которым полиция помогла вернуть украденное. В номере «Ведомостей московской городской полиции» от 2 октября — типичный случай подобной благодарности: «Артист Московских императорских театров Борис Пащеев, представив двадцать пять рублей, просит о выдаче таковых в награду чинам сыскной полиции за успешный розыск похищенного у него велосипеда».

Впрочем, обер-полицмейстер Трепов у своего предшественника Власовского перенял и привычку держать личный состав в строгости, заботясь о поддержании порядка и дисциплины. И как Власовский, Трепов регулярно совершал инспекторские объезды по московским улицам. Отмечал любые мелочи, подчинённым за расхлябанность доставалось по полной. Примером тому в номере от 10 октября служит приказ обер-полицмейстера: «При проезде по городу 8 сего октября мною замечено: по 1 участку Арбатской части, в 11 часов утра постовой городовой у Никитских ворот невнимательно стоял на посту, Собачья площадка не очищена от грязи; по 1 участку Пресненской части постовой городовой знак № 768 был грязно одет; по 1 участку Якиманской части постовой городовой знак № 350 в 3 часа 50 минут дня ушёл с поста в будку. По 2 участку Басманной части на углу Ярославского переулка и Сыромятнической улицы в 4½ часа дня не было постового городового; по 2 участку Яузской части в Грузинском переулке в 4 часа 35 минут дня нищий просил милостыню; по 3 участку Мясницкой части в 4 часа 40 минут дня постовой городовой на Хитровской площади занимался праздными разговорами. О чём даю знать по полиции».

Для любого городового попасть в приказ обер-полицмейстера из-за расхлябанности или нарушения в форме одежды ничего хорошего не сулило, поскольку непосредственный начальник его части за это по головке не погладит. А если какой-либо городовой попадал под горячую руку начальника уже не в первый раз, то и наказание его за проявленную оплошность кратно увеличивалось.

ХОДЫНСКОЕ ЭХО

В тот год «Ведомости московской городской полиции» неоднократно возвращались к теме трагедии на Ходынском поле, где в дни коронации Николая II погибло огромное количество граждан. Точное число поначалу по причине суматохи и неразберихи было неизвестно. В целях уточнения сведений была создана особая комиссия для выяснения личностей погибших на Ходынском поле 18 мая 1896 года и раздачи пособий семьям погибших и пострадавших из сумм, высочайше пожалованных. Первая часть отчёта комиссии была опубликована в «Ведомостях московской городской полиции» 14 октября 1897 года. Начинался отчёт так: «В самый день несчастного события на Ходынском поле во время народного гулянья 18-го мая 1896 года его императорскому величеству государю императору благоугодно было высочайше повелеть оказать пособие семьям лиц, погибших при этой катастрофе, и покрыть расходы на их погребение».

Комиссия должна была составить точные именные списки погибших «с точным обозначением их семейного положения», чтобы определить размеры пособий — погибшим кормильцам семей больше, раненым и изувеченным меньше. Сложности с определением личностей погибших состояли в том, что тела в тот день были развезены в разные точки Москвы или взяты родственниками с места трагедии. Кроме того, в тот день на Ходынку пришли граждане, прибывшие в Москву со всех концов России, и уточнять нужно было по всем уголкам страны. В итоге комиссии удалось официально установить: погибли 1386 человек. Больше всего жертв было погребено на Ваганьковском кладбище — 1293 человек, из них личности 50 человек установить так и не удалось, поскольку многие из них не имели ни постоянного места жительства, ни регистрации в полиции и пришли на Ходынское поле, чтобы получить от царя заветный подарок. А ещё ходили слухи, что в подарочном наборе будут лотерейные билеты с выигрышами на крупные суммы… Московской полиции пришлось серьёзно поднапрячься при установлении личностей погибших. Помогали также коллеги из других регионов страны — гости на Ходынку прибыли со всех губерний.

Больше недели в октябре газета «Ведомости московской городской полиции» публиковала частями список погибших при народном гулянии. Самой первой в том скорбном списке значилась Алексеевичева Анна Родионовна, 15 лет, крестьянка Калужской губернии Перемышльского уезда Озерской волости, деревня Каменки. Стоит отметить, что абсолютное большинство погибших в давке — крестьяне, то есть тот самый народ, представители разночинного населения, выходцы из сёл и городов громадной России. Некоторые пришли на праздник целыми семьями и оказались в трагическом списке. Под самым последним номером — 1379 мартиролога значилась Ямщикова Евдокия Фёдоровна, 39 лет, бронницкая мещанка. Но скорее всего и эти цифры не полностью отражают картину с погибшими, посокольку от полученных ран и увечий многие погибли не только непосредственно на Ходынке, но и после прихода домой, иногда через несколько дней после случившегося. Но как бы то ни было, а комиссия свою работу сделала, газета отчёт опубликовала, а жуткое ходынское эхо слышится до сих пор.

Александр ДАНИЛКИН, фото автора и из открытых источников