О ПРОШЛОМ И НАСТОЯЩЕМ

Более тридцати лет в одном подразделении, а именно в отделе ГИБДД УВД по СВАО трудится подполковник милиции Леонид ПАНЬКОВ. Толковый, грамотный специалист, как о нём отзываются сослуживцы, он уже давно бы мог уйти на повышение. Но не тот это человек. Он там, где, по его мнению, нужен.

— Леонид Дмитриевич, ваш трудовой стаж впечатляет. Сегодня в гарнизоне людей с такой выслугой можно пересчитать по пальцам. А таких, как вы, верных на протяжении всех этих лет одной службе и одному подразделению, наверное, и нет больше.
— Да, действительно, многие, с кем я начинал, ушли по возрастающей — главк, министерство. Мне тоже не раз предлагали должности в этих организациях, просто желания уходить у меня никогда не возникало. Особо горжусь тем, что до занимаемой должности — начальника штаба полка ДПС я прошёл все ступеньки служебной лестницы, начав с самого низа, и знаю эту службу в мельчайших подробностях и не понаслышке.
— Расскажите о себе.
— Родился я в 1959 году в деревне Белое Курганской области. Там же закончил десятилетку, устроился слесарем на Шадринский инструментальный завод в цех по производству радиаторов к грузовикам КамАЗ. Причём хотел попасть именно в этот цех, так как любовь к автомобилям и тяга к технике у меня появилась уже тогда. В 1977 году был призван в ряды Вооружённых сил. Благодаря увлечению спортом (на момент призыва я был кандидатом в мастера спорта по многоборью и являлся неоднократным призёром и чемпионом области и района) служить посчастливилось в Германии. Незадолго до призыва отучился в ДОСААФ и получил шофёрские корочки на категории В и С (а права на мотоцикл у меня с 16-ти лет), поэтому в армии был водителем. Последние полгода возил командира части на «уазике». Через два года был уволен в запас, после чего приехал в Москву и устроился в Бабушкинское ГАИ на должность инспектора ГАИ и ДН. С тех пор вся моя жизнь неразрывно связана с дорожной инспекцией.
— Я так понял, в роду у вас милиционеров не было и, учитывая ваше желание работать поближе к транспорту, логичнее всего вам было бы устраиваться на какой-нибудь автокомбинат, нежели в ГАИ.
— Скорее всего я бы так и сделал, если бы ни командир части. За полгода полковник Ти (это фамилия такая) стал для меня не просто командиром, а самым настоящим наставником и учителем. Это Владимир Алексеевич настоял, чтобы я после службы поступил на работу в органы внутренних дел. Вот и получилось, что с учётом моих стремлений мне была одна дорога — в Госавтоинспекцию. И о сделанном выборе не жалею, а Владимиру Алексеевичу очень благодарен за те наставления. Кстати, в 1985 году я случайно встретился с его заместителем в Москве, который сообщил мне, что командир уже не служит, а работает в исполкоме подмосковного Реутова. Я тут же отправился туда. Была такая радостная встреча, после которой началась уже самая настоящая дружба, которая длится по сей день.
— Как проходила ваша служба?
— Начинал, как я уже сказал, инспектором ГАИ и ДН. Кстати, в те годы это была сержантская должность. На протяжении пяти лет моим местом службы был стационарный пост, расположенный на пересечении Ярославского шоссе с МКАД, позже — перекресток проспекта Мира и улицы Докукина. В 2005 году заочно окончил техникум, но первое офицерское звание получил только в 1990 году будучи на должности инспектора по пропаганде, на которой проработал три года. Это было очень интересное время. По сути из человека, который инспектирует и наказывает, я превратился в самого настоящего учителя, а учениками моими стали водительские коллективы. Мы ездили по предприятиям, встречались с шофёрами, беседовали с ними, агитировали, демонстрировали соответствующие фильмы. С детьми тоже много работали. Ходили по учебным заведениям, проводили уроки по правилам дорожного движения, создавали в школах отряды ЮИД. Самым главным достижением того периода жизни считаю то, что отряд ЮИД школы № 1099 на улице Ротерта, подготовленный мной и моими коллегами в 1993 году, выиграл сначала районные, а потом городские соревнования, завоевав право представлять Москву в Воронеже на всероссийском конкурсе «Безопасное колесо». Наши дети заняли там 1-е место.
— Детям свойственно внимать взрослым, поэтому они в плане обучения самый настоящий пластилин. Но ведь взрослые далеко не такой мягкий материал для учёбы.
— Конечно, с водителями было значительно сложнее, но там и методы использовались другие. Если самый лучший подход к ребёнку — это игра, и именно в форме игр, викторин и конкурсов можно без труда заставить детвору выучить «на отлично» правила и неукоснительно их соблюдать, то с взрослыми дядями, безусловно, так не получится. От них мы добивались понимания профилактическими беседами. А чтобы наши слова не были пустыми, подкрепляли лекции фотосессиями, на которых демонстрировали фотографии изувеченных детей. Смотрите, говорили мы им, это произошло по вашей, шофёрской вине. Какое вы имеете на это право? Стоит ли ваша спешка и лихачество того, что ребёнок стал инвалидом и навсегда лишился полноценного существования? И это действовало!
— Что было дальше?
— В 1993 году меня перевели на техническую работу — на должность старшего инженера по организации дорожного движения. Ямы, выбоины на дороге, отсутствие освещения, не по ГОСТу установленные дорожные знаки, испорченные светофоры — всё это стало моей головной болью. Только ежедневные объезды улично-дорожной сети с проверкой были мне не очень интересны, я просился назад, на живую работу. В 1996 мне это удалось. В тот год состоялась реорганизация службы ГАИ, и три районных отдела — Бабушкинский, Кировский и Дзержинский — объединили в один, который стал обслуживать Северо-Восточный округ. В новом отделе я возглавил 2-ю роту ДПС и пробыл её командиром ровно десять лет, вплоть до 2006 года, пока не был назначен на сегодняшнюю должность — начальника штаба полка ДПС. За время службы ротным мне очень редко приходилось краснеть за личный состав, так как в подчинение попадали на удивление достойные и способные ребята, многие из которых сегодня заняли более значимые должности в нашем ведомстве. К примеру, Артём Меркулов был у меня в своё время командиром взвода, а после моего ухода в штаб встал на моё место ротного. Спустя какое-то время перспективного офицера и толкового руководителя заметили и доверили больший объём работы — командовать полком ДПС СВАО, и сегодня уже я являюсь его подчинённым. Три сегодняшних заместителя Меркулова — Александр Шевченко, Роман Кузнецов и Сергей Дейцев были в моей роте инспекторами ДПС, как и ныне действующие командиры рот Александр Былинин, Александр Прохоров и Сергей Бодров. Вот какую смену мне удалось взрастить для своего родного подразделения!
— Леонид Дмитриевич, на ваш взгляд, отличается нынешнее поколение стражей порядка от милиционеров социалистической эпохи?
— Ещё как! В советские времена сотрудники милиции куда ответственнее были, целеустремлённей, собранней.
— Почему современные блюстители закона эти качества подрастеряли?
— Да не только они, всё наше общество их подрастеряло. Ведь раньше все мы жили одной идеей — сделать нашу жизнь краше и лучше, вот и делали, не считаясь с личным временем, отдавая себя без остатка работе. А сегодня, в безыдейный век, да к тому же век товарно-денежных отношений, это невозможно. Нынешнему поколению не ведомо, что такое переживание за коллектив, за порученное дело. Я частенько рассказываю молодым коллегам один случай. Зимой дело было, где-то в середине 80-х. Я тогда нёс службу в районе станции метро «Ботанический сад». Подбегают ко мне две испуганные женщины и говорят, что в пятидесяти метрах отсюда на их глазах один мужчина другому нанёс ножевое ранение. Куда, спрашиваю у них, преступник после этого делся. А они показывают на другую сторону дороги: да вон он по тротуару шагает. Я к нему. А тот увидел преследование — и в лесной массив, наутёк. Я за ним вдогонку, но разрыв в дистанции был очень большой. Скинул тогда я с себя валенки и босиком по двадцатиградусному морозу за преступником следом.
— Догнали?
— Догнал. Здоровенный детина, под два метра ростом оказался, а у меня ни пистолета, ни рации. Повезло, что физическая подготовка у меня отменная была, помимо еженедельных занятий в спортзале я каждое утро по 35 раз подтягивался. После непродолжительной борьбы повалил я его на снег, заломал за спину руки и связал их его же шарфом.
— А что потом?
— А что потом… Так и пришёл с ним в дежурную часть, где выяснилось, что этот товарищ месяц как из мест не столь отдалённых вернулся, где отбывал наказание за совершение разбоя. Когда я эту историю молодым коллегам рассказываю, те восхищаются: вот это да! Мы бы так не смогли!
— Что, за преступником они бы не побежали?
— Да нет, в погоню, конечно, бросились бы, но признают, что вряд ли им хватило бы выдержки и выносливости на серьёзный марш-бросок. Очень интересны их соображения, как они будут действовать в таких ситуациях. Одни заявляют, что передадут по рации сообщение о случившемся сотруднику, в чью сторону побежал преступник, или в дежурную часть, мол, пусть у дежурного голова болит, что теперь делать. Другие — остановят проезжающий мимо транспорт и воспользуются «железным конём». Увы, в то время у нас таких возможностей не было и приходилось полагаться только на собственные силы.
— А работать в Советском Союзе было спокойнее в плане личной безопасности?
— И да и нет, преступники появились ведь не вчера. Беспокоят нас уличные грабежи, кражи, угоны автотранспорта не только сейчас. Дерзкие, бросающие вызов обществу преступления тогда тоже были. И всё же преступники по отношению к представителю власти тихими были, это факт. А нападение на сотрудника милиции было событием из ряда вон и требовало самого серьёзного разбирательства. С другой стороны, мне один раз пришлось такое пережить, и для защиты своей жизни и жизни другого милиционера даже вынужден был применить табельное оружие. Правда, было это уже в конце 90-х, когда в Союзе уже не так спокойно было.
— Расскажите об этом.
— Охотно. Стала промышлять на нашей территории шайка автоугонщиков, которая действовала следующим образом. Преступники выжидали, когда на парковке у входа на ВВЦ появится подходящая машина. Далее двое человек шли следом за ушедшим гулять на выставку владельцем авто на тот случай, если бы он вдруг захотел вернуться, и не дать ему этого сделать, а другие осуществляли угон. Когда таким образом было украдено с десяток автомобилей, приняли решение выставить там засаду из числа местных участковых, а для страховки обязали один экипаж ДПС находиться где-нибудь поблизости. В тот день меня назначали старшим в экипаж прикрытия. Около полудня преступники объявились. По уже отработанному сценарию двое проследовали за владельцем, а трое других встали на прикрытие угонщика. Когда вор вскрыл дверной замок и проник в салон автомобиля, участковые решили действовать. Но случилось непредвиденное. Один из околоточных, когда бежал к месту преступления, сильно вывихнул ногу и утратил возможность передвигаться, поэтому его напарнику пришлось задерживать бандитов в одиночку. Те сдаваться без боя не захотели, завязалась драка, в ходе которой милиционер успел выстрелить трижды в воздух, но это не остановило преступников. Выстрелить на поражение околоточный не успел, так как секундой позже был нокаутирован. Мы подъехали к месту событий в тот момент, когда пистолет поверженного участкового уже находился в руках бандитов. Дабы не дать им выехать на чужом автомобиле в город (они уже смогли завести мотор), мой водитель блокировал выезд, и я ринулся к преступникам, наведя на них свой пистолет, и громко потребовал, чтобы они сдавались, а то начну стрелять. Вижу, в стане врага замешательство. Ну, думаю, надо их ошеломить, и произвожу первый выстрел в воздух, потом второй, потом навожу пистолет в их сторону и кричу: теперь буду стрелять в того, кто ещё стоит, а не лежит на асфальте. И они испугались, легли-таки.
— Интересная история. Уверен, у вас их за более трёх десятков лет работы набралось немало. Не могу не задать вопроса: на заслуженный отдых не собираетесь?
— Нет! Ведь есть и силы и желание работать.