ЦАРЬ ПЁТР СКАЗАЛ: «НИЧЕМУ НЕ БЫВАТЬ!»
 |
Первые из них были воздвигнуты на средства московского дворянства у Тверской заставы. Замечу, что эта застава и другие возникли на пересечении дорог, ведущих к Москве, с Камер-Коллежским валом, построенным в 1742 году. Почему так был назван вал? Потому что был построен Камер-коллегией, которая ведала государственными доходами. Вал служил таможенной границей города. После многочисленных перестроек и реконструкций едва ли можно зримо представить себе Камер-Коллежский вал того времени. Теперь это площадь Белорусского вокзала.
Улица, ведущая от Тверской заставы, в то время называлась вовсе не Тверскою, а Царскою. Другие триумфальные ворота были построены на средства купечества у бывшего тогда каменного здания с тяжёлыми воротами, но ни императрица, ни виновник торжеств увидеть эти замыкающиеся на ночь ворота не успели. В одну тёмную ночь ворота исчезли, их просто украли воры. Ну ведь не иголка в стогу сена, но все розыски московской полиции были тщетны.
Помимо этих двух ворот были выстроены Никольские и Воскресенские, украшенные, как и первые, разными мифологическими изображениями. Екатерина желала, чтобы Пётр Александрович Румянцев явился в столицу в древней колеснице, подобно римскому победителю. Но победитель оттоманов униженно просил государыню о вступлении в Москву без торжеств и почестей. Екатерина уступила Румянцеву, но с условием, что он примет с приветствиями и поздравлениями всех собравшихся для этого случая в Москве сановников и военных.
Два слова о самом Румянцеве-Задунайском (1725—1796): граф, генерал-фельдмаршал, проявил себя как полководец в Семилетней и Ррусско-турецкой войнах. Одержал победы при Рябой Могиле, Ларге и Кагуле в 1770 году. Впервые применил новую военную тактику колонн и рассыпного строя.
Он был высокого роста, стройный, величественный, отличался превосходной памятью, не забывал никогда, что читал или однажды видел, не знал болезней, семидесяти лет от роду делал в день по пятидесяти вёрст верхом, не уставая, вёл жизнь в лагере как простой солдат.
В молодости отличался необыкновенным удальством. Особенно Румянцев не знал препятствий по части побед над прекрасным полом и очень часто торжествовал над непреклонными. Так, однажды, заплатив одному оскорблённому мужу двойной штраф, он в тот же день воспользовался правом своим на повторное свидание с супругой оного, сказав ему, что он имеет право жаловаться, потому что получил уже вперёд удовлетворение.
Не могу не уделить немного внимания папаше Румянцева-Задунайского, который при дворе Петра Великого имел большие заслуги и даже был дружен с царём. Когда папаша Александр решил жениться, то обратился к Петру I за благословением. Пётр спросил:
— Видал ли ты невесту, и хороша ли она?
— Не видал, — отвечал Румянцев-старший, — но говорят, что она не дурна и не глупа.
— Слушай, Румянцев, — продолжает государь, — балу я быть дозволяю, а от сговора удержись. Я сам буду на бале и посмотрю невесту. Если она действительно достойна тебя, то не стану препятствовать твоему счастию.
До десяти часов вечера ожидали царя. Полагая, что какое-либо важное дело помешало ему сдержать данное слово, начали танцевать, но вдруг Пётр явился в дом невесты своего любимца, увидел её, стоя в дверях в толпе любопытных зрителей, и, сказав про себя, но довольно громко: «Ничему не бывать», уехал. Хозяин и жених были чрезвычайно огорчены этим неприятным событием.
На другой день Румянцев с печальным видом явился к царю.
— Нет, брат, — произнёс царь, лишь только увидел его, — невеста тебе не пара, и свадьбе не бывать, но не беспокойся, я твой сват. Положись на меня, я высватаю тебе гораздо лучшую, а чтоб этого вдаль не откладывать, приходи вечером, и мы поедем туда, где ты увидишь, правду ли я говорю.
В назначенное время государь отправился с Румянцевым к графу Матвееву.
— У тебя есть невеста? — спросил Пётр, когда Матвеев вышел ему навстречу. — А я привёз ей жениха.
Неожиданное предложение привело графа в большое замешательство, тем более, что он считал Румянцева, бедного дворянина, недостойным руки своей дочери. Государь тотчас отгадал мысль Матвеева.
— Ты знаешь, — произнёс он, — что я его люблю и что в моей власти сравнять его с самыми знатнейшими.
Нечего было делать графу, пришлось согласиться на желание такого свата. Девятнадцатилетняя графиня Марья Андреевна была объявлена невестою Румянцева.
После свадьбы Александр Румянцев был произведён в бригадиры с пожалованием ему нескольких деревень.
Род Румянцевых крепко вошёл в историю России, благодаря собирательству коллекционера Сергея Петровича (сына П.А. Румянцева-Задунайского) был создан бесценный Румянцевский музей. Но это совсем другая история, и мы как-нибудь к ней вернёмся.
Подготовил Эдуард ПОПОВ
Улица, ведущая от Тверской заставы, в то время называлась вовсе не Тверскою, а Царскою. Другие триумфальные ворота были построены на средства купечества у бывшего тогда каменного здания с тяжёлыми воротами, но ни императрица, ни виновник торжеств увидеть эти замыкающиеся на ночь ворота не успели. В одну тёмную ночь ворота исчезли, их просто украли воры. Ну ведь не иголка в стогу сена, но все розыски московской полиции были тщетны.
Помимо этих двух ворот были выстроены Никольские и Воскресенские, украшенные, как и первые, разными мифологическими изображениями. Екатерина желала, чтобы Пётр Александрович Румянцев явился в столицу в древней колеснице, подобно римскому победителю. Но победитель оттоманов униженно просил государыню о вступлении в Москву без торжеств и почестей. Екатерина уступила Румянцеву, но с условием, что он примет с приветствиями и поздравлениями всех собравшихся для этого случая в Москве сановников и военных.
Два слова о самом Румянцеве-Задунайском (1725—1796): граф, генерал-фельдмаршал, проявил себя как полководец в Семилетней и Ррусско-турецкой войнах. Одержал победы при Рябой Могиле, Ларге и Кагуле в 1770 году. Впервые применил новую военную тактику колонн и рассыпного строя.
Он был высокого роста, стройный, величественный, отличался превосходной памятью, не забывал никогда, что читал или однажды видел, не знал болезней, семидесяти лет от роду делал в день по пятидесяти вёрст верхом, не уставая, вёл жизнь в лагере как простой солдат.
В молодости отличался необыкновенным удальством. Особенно Румянцев не знал препятствий по части побед над прекрасным полом и очень часто торжествовал над непреклонными. Так, однажды, заплатив одному оскорблённому мужу двойной штраф, он в тот же день воспользовался правом своим на повторное свидание с супругой оного, сказав ему, что он имеет право жаловаться, потому что получил уже вперёд удовлетворение.
Не могу не уделить немного внимания папаше Румянцева-Задунайского, который при дворе Петра Великого имел большие заслуги и даже был дружен с царём. Когда папаша Александр решил жениться, то обратился к Петру I за благословением. Пётр спросил:
— Видал ли ты невесту, и хороша ли она?
— Не видал, — отвечал Румянцев-старший, — но говорят, что она не дурна и не глупа.
— Слушай, Румянцев, — продолжает государь, — балу я быть дозволяю, а от сговора удержись. Я сам буду на бале и посмотрю невесту. Если она действительно достойна тебя, то не стану препятствовать твоему счастию.
До десяти часов вечера ожидали царя. Полагая, что какое-либо важное дело помешало ему сдержать данное слово, начали танцевать, но вдруг Пётр явился в дом невесты своего любимца, увидел её, стоя в дверях в толпе любопытных зрителей, и, сказав про себя, но довольно громко: «Ничему не бывать», уехал. Хозяин и жених были чрезвычайно огорчены этим неприятным событием.
На другой день Румянцев с печальным видом явился к царю.
— Нет, брат, — произнёс царь, лишь только увидел его, — невеста тебе не пара, и свадьбе не бывать, но не беспокойся, я твой сват. Положись на меня, я высватаю тебе гораздо лучшую, а чтоб этого вдаль не откладывать, приходи вечером, и мы поедем туда, где ты увидишь, правду ли я говорю.
В назначенное время государь отправился с Румянцевым к графу Матвееву.
— У тебя есть невеста? — спросил Пётр, когда Матвеев вышел ему навстречу. — А я привёз ей жениха.
Неожиданное предложение привело графа в большое замешательство, тем более, что он считал Румянцева, бедного дворянина, недостойным руки своей дочери. Государь тотчас отгадал мысль Матвеева.
— Ты знаешь, — произнёс он, — что я его люблю и что в моей власти сравнять его с самыми знатнейшими.
Нечего было делать графу, пришлось согласиться на желание такого свата. Девятнадцатилетняя графиня Марья Андреевна была объявлена невестою Румянцева.
После свадьбы Александр Румянцев был произведён в бригадиры с пожалованием ему нескольких деревень.
Род Румянцевых крепко вошёл в историю России, благодаря собирательству коллекционера Сергея Петровича (сына П.А. Румянцева-Задунайского) был создан бесценный Румянцевский музей. Но это совсем другая история, и мы как-нибудь к ней вернёмся.
Подготовил Эдуард ПОПОВ