Подполковник милиции Ирина Трубицына — ветеран розыска. В жизни ей повезло, она работала с замечательными людьми, профессионалами, с кем в одном строю стояла на острие борьбы с криминалом. Ирина Николаевна рассказала три истории, каждая из которых раскрывает тонкости и секреты оперской работы.

Из биографии

Нина Николаевна Трубицына родилась в 1960 году в Подольске Московской области. В 1977 году поступила на работу в Подольскую центральную больницу машинисткой. Через год, 26 ноября, пришла на работу в Сокольнический РУВД также на должность машинистки. И с той поры до 2015 года связала свою жизнь со службой в органах внутренних дел столицы. В 1993 году прошла аттестацию и стала младшим оперуполномоченным отдела уголовного розыска 7-го РУВД (территория трёх вокзалов). Работала в оперативно-розыскном отделении, занималась розыском без вести пропавших, преступников, неопознанными трупами, затем некоторое время — в отделе кадров. Потом была начальником ОРО, далее работала во 1-м отделе МУРа.

— Ирина Николаевна, чем были памятны 90-е годы, в которые вам пришлось работать?

— Тогда началась стихийная приватизация, «рыночные отношения» и, как следствие, её криминальный передел. Каждый день, приходя на работу, получала сводку о без вести пропавших, на машинах и без машин, с денежными суммами, людей самых разных категорий, стариков, женщин, подростков. Моим наставником в тот очень сложный период был мой непосредственный руководитель, начальник ОУР Виктор Борисович Папсуев — прекрасный организатор, человек предельно жёсткий, требовательный по части подготовки, оформления документов и планирования работы. И все сначала «плакали-рыдали», а потом, когда он уже служил в Министерстве внутренних дел России, говорили при встрече: «Спасибо». Ещё я благодарна Вере Ивановне Мальцевой, она 27 лет служила в розыске, в том числе и на «земле», она научила обыденной работе, как держать связь с ЦАБ и ЗИЦ. Конечно, помог на первых порах мой опыт работы секретарём, взаимодействие с участковыми, розыском и ППС.

— А время на семью оставалось у оперуполномоченного?

— У нас тогда уже было двое детей. Мой муж Николай Иванович служил участковым, потом — замом начальника отделения, перешёл в дежурную часть. Он взял большую часть семейных дел на себя. И благодаря ему я выстроила свою карьеру. Шесть лет назад он умер. Сын работал заместителем начальника информационного центра УВД по ЦАО, уволился в звании подполковника полиции. Дочь несколько лет работала в Следственном комитете.

— Семья сотрудников правоохранительных органов. Было о чём поговорить…

— Да, было интересно общаться за семейным столом. У каждого — своя тема, свои истории, но взгляды и убеждения общие. Три года назад я ушла в отставку, на следующий же день поступила на работу в институт. Приняли меня нормально, но, хочу сказать, там совершенно другой подход. Мы — другие люди. И вот уже на третий год моё планово-экономическое образование и правоохранительная служба не могли не проявиться. Я стала задавать неудобные вопросы. Одна наша сотрудница прежде работала в Мещанском ОВД. Полгода испытывала себя на гражданке и вернулась обратно в отдел. Спрашиваю: Вера, что случилось? Та же история, стала интересоваться, почему берёте людей без регистрации и так далее. Видно, такие мы неудобные.

— Какие истории тех лет остались самыми памятными?

— Пожалуй, убийство из охотничьего ружья старшины милиции на Сухаревской площади. Группа оперативников выехала тогда на место преступления, им удалось установить имя и фамилию преступника — некий Олег Васильевич Трунов. Когда прошёл определённый срок, дело приостановили. А так как данные подозреваемого были известны, нам отдали его в розыск. Жил он в городе Железнодорожном из-за чего наша группа оперов долго его искала. И казалось, уже со всех сторон обложили, но взять никак не могли, каждый раз ускользал. Как-то в мае говорю нашему оперативнику Рыжову, он тоже, кстати, Олег Васильевич: «Давай съездим в Железнодорожный, Все 12 человек из нашего отдела участвовали в розыске, а я нет!» Сели в его старенький «Вольво» красного цвета, приехали, покрутились по району. Потом подъехали к частному деревянному дому, рядом с пустырём, где проживал этот разыскиваемый бандит. Это только потом выяснилось, что все уже знали о нашем приезде. Обошли территорию вокруг дома, сели в машину. Тут из дома высыпала группа — 12 мужчин. Олег Васильевич велел мне остаться в машине и наблюдать с оружием наготове (если что, стреляй в воздух). А сам пошёл «пообщаться» с мужчинами. Как потом выяснилось, приехали на поминки товарища. Вдруг навстречу Олегу решительно зашагал один из компании. И тут неожиданно, украдкой или ползком, буквально перед окном у меня вырос здоровенный детина. «Чего вы сюда приехали?» «Отстань», — говорю ему, отмахнувшись. Васильевич потом передал ощущения: «Думаю, или он её придушит, или она его из пистолета прибьёт!» А через два дня прокурор позвонил и сообщил: «Ирина Николаевна, тут ваш разыскиваемый звонил, сказал, если ещё раз сюда в Железнодорожный Трубицына сунется, она тут и останется!» А я живу в Сокольниках напротив леса, как говорится, берите голыми руками, тем более домой возвращалась иной раз около 11 вечера. В голове не укладывалось, что со мной может что-то случиться. Наш Олег Васильевич сам по себе человек спокойный, но когда это услышал… В таких острых ситуациях его не остановишь. Взяв с собой оперативника Андрея Яковлева, он устроил засаду у дома деда бандита, который установили, отрабатывая информацию оперативным путём. Отработали тогда его бабушку и всех родственников. И на третий день злодея, вооружённого охотничьим ружьём, задержали. К его большому удивлению. А у меня тогда, можно сказать, словно интуиция сработала: идёшь на охоту — либо зверя поймаешь, либо нет. Честно говоря, сама не очень любила ездить по адресам, но служба требовала отрабатывать информацию и задерживать людей.

— А с задержанием банд какую-нибудь историю расскажете нашим читателям? В 90-е годы их было пруд-пруди…

— Как раз в 90-е годы было громкое ограбление «Тори Банка» на Каланчёвской улице. Убойный отдел достаточно быстро установил пятерых грабителей. В розыске остался один человек. Проверили все его связи, но без результата. А на его след помог выйти случай. Я просматривала оперативную информацию, и тут как-то интуиция сработала. Говорю ребятам: «Съездите в адрес». И в канун Нового года они едут туда, ищут в этой квартире. Через два часа звонят оттуда, говорят: «Ирина Николаевна, всё обыскали, нет его!» Прошу поискать ещё, там точно должен быть! И один из оперов вышел на балкон, где стоял небольшой шкафчик. Открыл его, а там и сидит этот голубчик, скукожившись от холода.

— Для оперативника, конечно, нет большей радости, чем достойно выполненная работа, результат?

— Вспоминаю те времена. Интересно было работать. Многие женщины-оперативники, бывало, плакали от безысходности, когда что-то не получалось в работе. Конечно, сказать, что работать по без вести пропавшим интересно — это цинично. Но получаешь удовлетворение, когда удаётся найти этих людей. Были случаи, когда старички уходили мусор вынести или за хлебом в магазин. И как в воду канули. И находили же! А ведь с учётами тогда слабовато было: пальцы «катали», с фотографиями, дактокартами проблемы. Всеобщая разруха и нас коснулась. Но в жизни мне везло с руководителями. Моим непосредственным начальником был Виктор Петрович Касьяненко. Интересный человек, никогда не читал нравоучений. Заглянешь к нему, говорит: садись, чайку попьём. В оперском деле, как он говорил, связи надо отрабатывать с детского сада. Мы про себя посмеивались. И зря. Был случай, в начале лета приходит к нам беременная женщина, говорит, муж уехал на машине и пропал. А это по практике, почти всегда — 105-я статья (убийство). Стали отрабатывать все связи. Ничего на след наводящего. Говорю оперативнику Игорю Бахрову: «Давай, в школу съездим.» И наши учителя, вы даже представить себе не можете, сколько о нас знают. Они показали фотографии, кто с кем дружил. Спрашиваем, а с кем дружил наш пропавший? Показывают девочку. Мы по ЦАБу пробиваем её данные. Оказалось, что он поехал к этой однокласснице, вместе с ней отправились в деревню к её сыну. По дороге попали в аварию, одним днём обернуться не успели. Вот так отработка школьных связей и дала результат. Спросила потом завуча: «А если кто-то из милиционеров придёт к моей классной руководительнице?» Ответила: «И она всё расскажет о вас!» Это просто кладезь информации. В розыске надо цепляться за каждый случай, факт.

А в убойном отделе всё уже было по-другому, как говорится, «небо и земля». Совершенно разные походы. Если в ОРО работали от разыскиваемого человека, то в «убойке» — от факта преступления к поиску преступника. Здесь у меня было уже штабное, тоже интересное дело. Но сколько я ни работала в милиции, в розыске и в полиции, принцип был один — всё время учиться!

Беседовал Сергей ВОЛОГОДСКИЙ, фото из архива Ирины ТРУБИЦЫНОЙ