С Иосифом Кобзоном

Его работой могут похвастаться политики, артисты, сотрудники правоохранительных органов. Заслуженный стоматолог России, доктор медицинских наук Геннадий СОРОКОУМОВ — основатель и бессменный руководитель первого в мире стоматологического клуба, созданного не для врачей, а для друзей — пациентов, цель которого — развитие стоматологической культуры в России, как части общей культуры человека.

Центр «Клуб 32» оборудован стоматологическими установками последнего поколения и обеспечен инструментами и материалами ведущих фирм мира. И это несмотря на то, что в прошлом у Геннадия Львовича кроме родителей — ветеранов Великой Отечественной войны, и коммуналки ничего не было. Дедушка Пётр Иванович Сорокоумов погиб ещё в Советско-финляндскую войну при прорыве «линии Маннергейма».

Сегодня действительно удаётся лечить зубы совсем без боли. В первую очередь благодаря мастерству и искренней любви врача к своим пациентам. Именно так! Конечно, применяются самые эффективные анестетики. Всё, что используется, — самого высокого качества. Врач про каждого своего пациента может рассказать целую историю, потому что ему это искренне интересно.

Но важно ещё и то, что Геннадий Львович — человек необыкновенно творческий. Песни на его стихи исполняли и исполняют народные артисты России Лев Лещенко, Бедрос Киркоров, заслуженные артисты России Леонид Серебренников, Ян Осин, Владимир Михайлов, Александр Савин, а также группа «Доктор Ватсон», Игорь Наджиев, Сергей Волчков... И это далеко не полный список. Да и музыку к его песням писали такие мэтры, как народный артист СССР Никита Богословский, народные артисты РСФСР Оскар Фельцман, Владимир Шаинский, заслуженный деятель искусств Российской Федерации Александр Журбин и многие другие. Его стихи читали со сцены и на центральных каналах ТВ народные артисты России Аристарх Ливанов, Леонид Ярмольник, Александр Пашутин, Геннадий Юхтин и Александр Пятков. При всём при этом Геннадий Львович ежедневно проводит операции и на боевом посту находится до 11 вечера. Это неизменно в течение 30 лет. А вообще, в стоматологии он с 1981 года.

— Геннадий Львович, вы выступаете за здоровый образ жизни?

— У меня был друг Давид Михайлович Лернер, аккомпаниатор. Двух месяцев не дожил до 103 лет. И даже как-то сигару он курил. Естественно, немножко там выпивал, а уж как танцевал со своей женой Галиной Павловной… Или мой друг и соавтор, мой пациент, народный артист Советского Союза Никита Владимирович Богословский. Он конкретно курил. Это совершенно не значит, что мы советуем так делать, но заниматься самобичеванием, если не удаётся покончить с привычками, излишне тоже не следует.

— Нужна какая-то мера, чтобы это не отражалось на здоровье?

— Ну, давайте, ладно, скажем так. Мне отец ещё в детстве объяснял, что алкоголь вреден с точки зрения… именно правопорядка. Чтобы выпивший человек не нахулиганил, не разбил что-то, кого-то не побил.

— Подождите, а здоровье нации?

— А вот, например, во Франции скажут, что пить вино просто полезно. И что надо пить. Понимаете, опять разный взгляд на одно и то же. У нас путают алкоголика с человеком, который, может быть, иногда выпивает.

— Вы долгое время занимались спортом именно в «Динамо» и были раз двадцать чемпионом?

— Наверное, да. Московское «Динамо» — это наше! Нам в 1977 году манеж построили с полиуретановым покрытием, 260 метров дорожка, а внутри сетка и идеальное поле для футболистов. Мы учились на 5-й улице Ямского поля, в школе спортивной «динамовской». В школу приезжали в половине одиннадцатого, чтобы утром мы могли потренироваться.

— Ваша спортивная закалка дала импульс на всю жизнь.

— В общем, да, конечно. Выигрывал школьные соревнования по подтягиванию. Позанимался боксом в шестом классе. Меня уже начали приводить в пример тем, кто уже давно занимался, потому что у меня техника была хорошая. А я, не проведя ни одного боя, думаю, ну что я в боксе делаю? И занялся бегом...

До седьмого класса меня никто ни разу не обогнал. Я даже не знал этого ощущения, что меня кто-то обгоняет. А в шкафу у меня до сих пор висит милицейская форма, в которой я выступал за Ленинградский район. Собирали нас тогда на улице Адмирала Макарова, возле райотдела.

— Как вы решили стать стоматологом? Ведь спортивная карьера открывалась.

— Наш тренер сказал, что институт стоматологический заинтересован просто в мужчинах. Молодым ребятам официально при поступлении на балл ставили выше, нужны были военные врачи. И, конечно, спортивная команда институтская была в нас заинтересована. Особенно для бега по Садовому кольцу на приз газеты «Вечерняя Москва», который ежегодно проходил 2 мая. Нам всегда давал старт главный стартёр нашей страны, стартёр Московской Олимпиады Нимрут Васильевич Томас, тренер московского «Динамо».

— Сейчас уже тяжеловато бегать. Но последние старты помните?

— Последний раз я пробежал на чемпионате Российской Федерации для ветеранов на стадионе ЦСКА. Не сошёл с дистанции. Четыреста метров я пробежал. Пробежал бы больше, но тогда точно разорвал бы мышцу. Мне так и сказал певец Михаил Звездинский, что в это время надо бросить бегать. Мне 52 года тогда было. Главный редактор нашего журнала «Стоматология для всех» Александр Васильевич Конарев говорит: «А если у вас тромб оторвётся»? Но я увидел дорожку и почувствовал запах. Это же не просто — пробежал. Это надо прийти на стадион, почувствовать запах этой резины, этого покрытия, дорожки, пока ты переодеваешься. Потом ты должен найти себя в списках — это тоже целое волнение. Сначала себя не находишь, потом должен зарегистрироваться, потом ещё отметиться, потом получить номера, потом не пропустить старт.

— Вашему клубу 30 лет?

— Да! Юбилей! Все эти годы мы находимся на Арбате. Любовь к старой Москве определило наше местоположение. И всегда мы были в хороших отношениях с Арбатским отделением милиции. Помню, в середине 90-х следователь приходит, говорит: да вот, всё занят, некогда зубами заняться, то там убийство, то там.

— Много сотрудников полиции приходит к вам?

— И местные полицейские, и со всего города. Сотрудники ДПС недавно приходили.

В середине 80-х я дружил с начальником Главного управления внутренних дел Мосгорисполкома Владимиром Георгиевичем Борисенковым. Он был участником Великой Отечественной войны, после войны военным прокурором в ГСОВГ, заместителем начальника Главного управления охраны общественного порядка МВД СССР. Пришёл я на Петровку, 38, встречает меня заместитель начальника. В общем, мною заинтересовались. Направили в Горлов тупик, в поликлинику МВД, чтобы уже работать. Только там не было интернатуры. Чисто технически не сложилось. Но связь с полицией (милицией) давняя, крепкая. Одни только разговоры с Аркадием Вайнером, который в МУРе служил, и воспоминания чего стоят. Сколько он мне рассказывал!

— У вас хорошая генетика, как сейчас говорят. Кто ваши родители?

— Отец с 17 лет уже был на фронте, поступил в самом начале войны в танковое училище в Ленинграде. Там уже в августе месяце они были на передовой, потом их доучили в Рыбинске, вернули охранять «Дорогу жизни» на Ладоге, у него был знак «Участник Дороги Жизни». То есть отец у меня, в общем-то, кадровый военный. Но попал под хрущёвскую демобилизацию.

— У меня отец тоже попал.

— А он вообще не представлял, как может быть по-другому. И мама говорит, надо тебе куда-нибудь учиться. И он пошёл в юридический институт. Он и военный, и юрист. А я хотел быть следователем, но тренер сказал: «Идите в медицинский». А ещё хотелось в полиграфический. Мне запах книг нравился. И виделась конкретная работа. Вот я это сделал! И в стоматологии есть вот этот момент. Можно даже ребёнку объяснить, что ты делаешь. Сейчас много таких профессий, когда невозможно объяснить, чем ты конкретно занимаешься. То ли менеджер, то ли ещё кто-то. А здесь конкретика — там был больной зуб, а я его вылечил. Профессию можно взять и потрогать руками, как написанную
книгу.

— Мешает ли творчество вашей профессиональной деятельности врача?

— Мой друг, мой пациент, мой старший товарищ, генеральный директор Института Склифосовского, в 90-е годы, профессор Владислав Георгиевич Теряев сказал, что у настоящего врача, у большого хирурга не бывает такого, что он не писал бы стихи или картины. То есть это не то, что какое-то следствие его таланта. А без этого не бывает профессии. Обязательно у врача будет что-то такое.

— Вопрос к вам, как к вице-президенту национального комитета Российской Федерации по общественным связям. Какие вы написали поправки в Конституции?

— Как-то я сказал сенатору Алексею Константиновичу Пушкову, что хочу писать поправки в Конституции. А он говорит: «Напишите, напишите, мне это интересно». Я говорю: «А это ненаказуемо?». Он говорит: «Ну, если уверены». И написал, мне пришла бумага из Совета Федерации, что они приняты к рассмотрению.

— Поправки секретные?

— Одна по поводу эвтаназии, остудить горячие головы энтузиастов. Чем это опасно? Почему нельзя этого делать? Я выступаю против разрешения эвтаназии и предлагаю совершенствовать законодательство, чтобы защитить общество.

— Так у нас и так запрещена эвтаназия…

— И постоянно стоит вопрос, чтобы её разрешить, раз она на Западе разрешена и пользуется популярностью. Хотите экстра-вариант? В хорошем отеле проведут, специальном. А это значит, что к нам, так или иначе, придёт. Вторая поправка. Вот мы называемся официально Российская Федерация, сокращённо Россия. Я предложил ввести историческое название страны — Российская империя. Ещё одна поправка про название города Калининграда. Имя Калинина не является столь значимым, чтобы целый город так называть. Есть промежуточный вариант, давайте назовём город Калиноград. Конечно, всё обосновывал. Ещё предлагаю не сажать людей в тюрьму сразу, а сначала обучать их, как не совершать преступления, а при повторных нарушениях применять более строгие меры. А вот потом они пусть уже не обижаются. Общество должно быть уверено, что его никогда не увидит.

— На радио «Калина Красная» ваши песни звучали много раз.

— Они это ждут. Мне рассказывали, что для них это очень важно. Но существует романтизация преступного мира. Какие они благородные в кино, в песнях. «С вором ходила, вора любила». Надо, чтобы преступник был заведомо опозорен. «Дрянь самая последняя», ещё какие-то слова придумать. Законодательно надо запрещать подобное.

— Вы часто встречаетесь с участковыми уполномоченными полиции.

— Работа участковых важна. Если её усилить, то общество станет более прозрачным и безопасным. Я хорошо отношусь к сотрудникам полиции, считаю их порядочными и профессиональными людьми. Если бы они были усилены раза в два… И с сотрудниками ГАИ, когда на дороге остановят, я изначально с каждым говорю, как с очень хорошим человеком. Совершил ты небольшое нарушение на дороге. Зачем начинаешь пытаться отбалтываться из-за какого-то штрафа, допустим? Ну возьми и нормально признай. У сотрудников ГИБДД есть свой особый юмор. И в полицию приходят физически развитые ребята, интеллигентно выглядят, воспитаны. А полицейские, которые находятся на посту пять, шесть, восемь часов, может быть, даже больше? Не жалуются, несут службу! Через газету хочу передать всем знакомым и незнакомым сотрудникам полиции пожелания здоровья, счастья и успехов в службе!

— Что можете пожелать столичным полицейским как врач?

— У сотрудника полиции должны быть здоровые зубы. Только со здоровыми зубами он сможет полноценно выполнять свои служебные обязанности. Тем более, что мы представляем столицу — город-герой Москву.

Беседовал Константин СПАССКИЙ,

фото из личного архива Геннадия СОРОКОУМОВА