Газета «Петровка, 38» неоднократно писала о сотрудниках ГУ МВД России по г. Москве, кому судьба предопределила труднейшую задачу — участвовать в ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС. День и ночь, не жалея здоровья и самой жизни, они укрощали «взбесившийся атом» и в конце концов победили его. Честь им и хвала!

Трагедия в небольшом украинском городе Припяти сказалась на образе жизни сотен тысяч людей как в нашей стране, так и за её пределами. Среди них особенно много так называемых «чернобыльских переселенцев». В их числе — Татьяна АЛЕКСЕЕВА, медицинская сестра терапевтического отдела № 1 поликлиники №1 столичного полицейского главка.

— Татьяна Ивановна, где вас застала чернобыльская трагедия и как стало известно о ней?

— В апреле 1986 года я жила в Брянской области, в городе Клинцы. Это второй по величине город Брянщины. В то время — один из крупных промышленных центров, на весь Советский Союз гремел Клинцовский механический завод имени Николая Щорса, единственное в Советском Союзе предприятие, выпускавшее автомобильные краны высочайшего класса.

Памятник Чернобыльцам в г. Клинцы

После окончания Клинцовского медицинского училища я работала медсестрой в городской санитарно-эпидемической станции. Чем тогда мы занимались? В основном профилактикой — имелись неблагополучные семьи, в которых дети болели корью, чесоткой, желтухой и другими инфекционными заболеваниями. Обычные проблемы небольших провинциальных городков.

Ни 26 апреля 1986 года, ни на следующий день никто из руководителей Клинцов об аварии на Чернобыльской атомной электростанции ничего нам не говорил. Хотя от нас до Припяти относительно недалеко. Более того, 1 мая в городе состоялся обязательный в те времена праздничный парад, в котором участвовали женщины и дети, включая самых юных.

Лишь через две недели появились какие-то слухи о произошедшей трагедии. А вскоре в Клинцы приехали учёные из Московского и Ленинградского научно-исследовательских институтов, занимающихся радиационной гигиеной. Как говорится, тайное стало явным.

— Клинцы оказались в зоне заражения?

— Пострадал не только наш старинный прекрасный город. Роза ветров в день аварии изменилась так, что радиация нанесла удар по юго-западной части Брянской области, как раз той, которая прилегает к Украине.

г. Клинцы. Проспект Ленина

Регион был загрязнён, причём очень неравномерно — были территории, где уровень радиационной активности составлял более 100 кюри на квадратный километр!

Учёные к концу 1986 года провели необходимые замеры и выделили три группы территорий: те, где активность составляла 15 кюри на квадратный километр, далее — от 15 до 40 кюри. Наконец, самая «грязная» и опасная зона отселения — свыше 40 кюри на квадратный километр. Тогда же, в 1986 году, началось отселение некоторых населённых пунктов.

Постепенно пришло понимание того, какой коварной оказалась радиация. Она проникала через землю в ягоды, грибы, выращиваемые овощи, фрукты и в конце концов в молоко и мясо. Бывало так, что специалисты с продовольственного комбината закупали тушу коровы. Проводили замеры — всё нормально, из мяса делали, к примеру, колбасу, и вдруг сюрприз: готовый продукт «фонил», требовалось его уничтожение. Потом выяснилось, что часть туши действительно не имела радиации, а совсем небольшой кусок получил огромную дозу. Но в результате после переработки получалась загрязнённая продукция. В общем, тушу нужно было измерять буквально каждые несколько сантиметров…

— Татьяна Ивановна, ваша семья попала под отселение?

г. Клинцы. Дом пионеров

— Всем, кто оказался на заражённых территориях, выдавали документ — удостоверение проживающего в зоне отселения, зоне проживания с правом отселения. Такая «корочка» имеется и у меня. Клинцы вошли в зону отселения. Причём у нас на Брянщине этот процесс начался ещё в 1986 году.

Многие жильцы не понимали опасности заражения, отказывались бросать «родовые гнёзда», продолжали пахать огороды, пасти коров и коз, ходить в лес за ягодами и грибами.

Но наша семья сразу почувствовала тяжесть радиации. Ухудшилось здоровье пятилетней дочери Юли — обострились аллергические реакции, начались проблемы с бронхами. Несколько лет прошло в поиске панацеи, а потом стало ясно, что нужно всё кардинально менять, в первую очередь, место жительства. Мы переехали в Москву, я поступила на работу в 1-ю поликлинику главка, в которой работаю уже 23 года. Кстати, рядом со мною трудится Юля — она выучилась и стала медсестрой.

— А какая сейчас ситуация с радиацией в Клинцах?

— В Клинцах осталась мама, поэтому я часто приезжаю в родной город и интересуюсь обстановкой. Конечно, стало чище. Во-первых, прошёл период полураспада цезия. Из его количества, охватившего город, осталось ровно половина. Кроме того, цезий, попадая в почву, имеет свойство крепко схватываться с ней. И из-за этого он плохо переходит в растения, что делает продукцию (мясо, молоко, фрукты и овощи) значительно чище. Сейчас практически нет ни молока, ни овощей, которые были бы загрязнены выше так называемых допустимых уровней. Как сообщают учёные, единственное, что остаётся непригодным для пищи, — это грибы. Они по-прежнему предмет опасности.

Чернобыльская трагедия оставила в судьбах многих людей такой глубокий след, что он ещё долго будет зарастать, а уж последствия останутся навсегда.

Владимир ГАЛАЙКО, фото из архива Татьяны АЛЕКСЕЕВОЙ и из открытых источников