6 марта нынешнего года отдел по контролю за оборотом наркотиков УВД по СВАО возглавил полковник полиции Максим КРИВОШЕИН. Он пришёл на эту должность из УСБ города Москвы, за его плечами огромный опыт — более 17 лет службы в подразделениях наркоконтроля. Мы побеседовали с ним накануне Международного дня борьбы с наркоманией и незаконным оборотом наркотиков.

— Максим Андреевич, вы с 1999 года работаете в этом направлении. Ситуация на рынке сегодня и двадцать лет назад сильно различается?

— Пожалуй, одно из самых серьёзных различий состоит в том, что сегодня практически весь сбыт проходит через интернет. Из рук в руки, как было ещё в начале 2000-х, никто не торгует. Наркоторговцы активно используют современные технологии. В сети существуют теневые площадки с огромным оборотом. Денежные средства поступают переводами на банковские карты, которые оформлены на «левых» людей, так называемых «дропов». При этом деньги по цепочке перечисляются с карты на карту и иногда уходят за рубеж. Отследить тех, кто совершает эти сделки, очень сложно. Однако мы не стоим на месте и регулярно изымаем крупные партии наркотических средств.

Совсем недавно у гражданина одной из стран ближнего зарубежья наши сотрудники изъяли 2 килограмма 300 граммов героина. Ещё один интересный случай был в апреле. В поле нашего зрения попал довольно крупный торговец, тоже иностранный гражданин. Он приобретал большие веса, фасовал их по 100-200 граммов и продавал через закладки торговцам поменьше. Закладки делал в одном из лесных массивов СВАО. Учитывая профессионализм и опыт личного оперативного состава ОНК СВАО, его разработка от получения информации до задержания заняла ровно неделю, и он был задержан при раскладывании в тайники наркотического средства — героина. Нами было изъято в общей сложности больше килограмма героина. Как выяснилось в ходе работы, он занимался ещё и экстремистской деятельностью против своего государства, и кроме наркотиков мы нашли у него оружие, глушители и патроны.

— Какие наркотики сегодня вызывают наибольшее беспокойство?

— Беспокойство вызывают все, а употребляют чаще всего героин, мефедрон и марихуану. В целом это общая картина для всех округов Москвы. Выделяется разве что Центральный административный округ. В нём больше состоятельных клиентов и популярен кокаин.

Ещё один бич — торговля в аптеках сильнодействующими веществами без рецепта. Есть капли для глаз, которые наркоманы вводят внутривенно или внутримышечно. Такие лекарства должны отпускаться строго по рецепту, но мы регулярно выявляем аптечные пункты, где рецептами пренебрегают.

Мефедрон — синтетический наркотик, мощный психостимулятор. За чувство эйфории и эмпатии приходится расплачиваться бессонницей, проблемами с сердечно-сосудистой системой и психозом. В течение «мефедронового марафона», который может длиться несколько дней, наркоман может забывать о еде и воде. Постановлением Правительства РФ от 29 июля 2010 года № 578 «О внесении изменений в некоторые акты Правительства Российской Федерации в связи с совершенствованием контроля за оборотом наркотических средств» мефедрон внесён в Список I наркотических средств, оборот которых в Российской Федерации запрещён.

— Как наркотики попадают в Москву?

— Зависит от вида наркотического средства. Героин поступает к нам из ближнего зарубежья, а туда, как известно, из Афганистана, где он производится из опиумного мака. Прячут его в фурах, на которых везут в Россию сезонные овощи и фрукты. В машинах сделаны специальные тайники, которые практически невозможно обнаружить. В моей практике был случай, когда в одном КАМАЗе мы нашли 250 килограммов чистого героина, который можно «разбодяжить» в 10 раз. Представьте, сколько смертоносного вещества мог доставить  один грузовик.

В конце 90-х — начале 2000-х преобладал опий, который наркоманы называли «ханкой» или «чернушкой». Вспоминаю один цыганский посёлок, в котором стояли вёдра с песком. Песок они добавляли в «ханку» и тем самым увеличивали вес наркотика. Потом постепенно на наркорынок стал выходить героин, который впоследствии вытеснил опий. Героин продавали по 0,1 грамма, цена была 100 рублей, и наркоманы называли такую дозу «чопиком».

— Всем этим занимается одна преступная группировка?

— Обычно каждое звено в этой цепочке работает само по себе. Одни производят для оптовиков большие объёмы, которые следующие дробят на партии поменьше и так далее, до свертков по несколько граммов, которые покупает конечный потребитель. Никто из покупателей лично не знает того, у кого он берёт товар, всё общение ведётся через интернет.

Что касается мефедрона, он почти весь производится в Московской области, а оттуда поступает в город и расходится по России.

С марихуаной по-разному. Её везут из ближнего зарубежья и выращивают в России в кустарных условиях. Месяц назад мы выявили в округе лабораторию, в которой выращивали марихуану. Люди закупают ультрафиолетовые лампы, вентиляторы и создают теплицы прямо в квартирах.

— В этой сфере в основном действуют этнические группировки?

— Не обязательно. Крупные поставки — да, так как они идут из-за рубежа. А тот же мефедрон производят местные — образно выражаясь, наши с вами соседи.

— Об опасности наркотиков слышали все. Кто потребители этих веществ? У них есть что-то общее?

— Это совершенно разные люди со своей историей зависимости. Это может быть и восемнадцатилетний студент, полный планов на будущее, и старый наркоман. Как-то мы задержали 57-летнего мужчину с двадцатилетним опытом приёма героина. Он уже весь в дырах от инъекций, но ещё кое-как жил. Не думайте, будто опасность героина преувеличена. На одного человека с таким выносливым организмом приходятся десятки расставшихся с жизнью задолго до старости.

К сожалению, нет гарантий того, что близкий и родной человек не станет жертвой наркомании. Оступившись, отказаться будет сложно.

— Насколько важно выявление мест потребления, притонов?

— Притонов, какими они, наверное, представляются большинству обычных граждан, в которых варят опий и лежит вповалку дюжина наркоманов, сейчас фактически нет. Раньше регулярно находили такие квартиры. В них готовили кустарные наркотики, тут же обитали и употребляли эту отраву десять, пятнадцать человек. Были «крокодиловые» притоны, в которых люди буквально гнили заживо. В его производстве использовался бензин, помещения пропитывались горючими парами и мгновенно вспыхивали вместе с жильцами. Сегодня притоны тоже есть, обычно героиновые, но их не сравнить с теми страшными берлогами.

«Крокодил» — кустарный наркотик, стремительно вызывающий стойкую зависимость. Для изготовления используют бензин, бытовые растворители, серу со спичек и т. д. Ядовитые вещества, входящие в его состав, вызывают язвы и эрозии в местах уколов, из-за чего живые ткани начинают некротизироваться и отторгаться. Мучительная смерть наступает через считанные месяцы после начала употребления. Пик распространения «крокодила» пришёлся на середину 2000-х.

Наша важнейшая задача — сделать наркотики как можно менее доступными. Ориентируемся мы не на количество задержаний, а на качество — выявление организованных преступных групп и каналов поставок. Ситуация по округу улучшается, задержаний становится больше.

— Вы занимаете эту должность всего несколько месяцев, поэтому в завершение хотелось бы спросить: уже освоились на новом месте?

— Я здесь сразу почувствовал себя как дома! В отделе подобрался образцовый личный состав. Сотрудники опытные, есть те, кто служил ещё в ФСКН, отлично знают своё дело. Боевые ребята, вместе с которыми можно успешно бороться с этим злом и решать любые задачи. Самое важное для меня — это профессиональная и надёжная команда. Большую часть времени мы проводим на службе, поэтому одна из моих задач — создать комфортные условия для работы оперативников. Считаю, что мы одна большая семья.

Беседовал Денис КРЮЧКОВ, фото Александра НЕСТЕРОВА и из открытых источников