Три длинные «шеренги» вольеров, взволнованный собачий лай, быстро сменяющийся дружеским повизгиванием, — мы в Центре кинологической службы УВД по СЗАО. И если для меня всё здесь ново и непривычно, то мой собеседник начальник центра старший лейтенант полиции Сергей ЕРОФЕЕВ чувствует себя здесь, как дома. И в этом нет ничего удивительного — в нынешнем году он отмечает двадцатилетие своей кинологической службы.

— Сергей Валерьевич, ваш отец был известным кинологом, долгие годы работал в нашем главке. Видимо, выбор вами профессии протекал быстро и легко.

— Увы, нет. Да, мой отец майор полиции Валерий Ерофеев действительно двадцать пять лет работал в Бабушкинском РУВД столичного главка милиции. У нас дома всегда были собаки, отец любил крупные породы — кавказских или среднеазиатских овчарок, поэтому к животным я привычен с раннего детства.

Но жизнь сложилась так, что после окончания девяти классов я решил уйти в профессионально-техническое училище, выучился на электромонтажника и с удовольствием работал. Строительный бизнес мне нравился, я поступил в Московский государственный строительный институт на факультет экологии. Но где-то на третьем курсе я почувствовал, что меня тянет к…

— К собакам?

— Можно и так сказать, тянет к этой неугомонной службе, тянет к этим добрым «напарникам» с мокрыми носами, к постоянным заботам. И я пришёл в кинологический центр УВД по СЗАО.

Вначале был обычным милиционером патрульно-постовой службы, как говорится, присматривался, привыкал к новой профессии. А потом стал овладевать профессией кинолога, хотел работать по взрывчатым веществам.

Мне «вручили» немецкую овчарку — кобеля по кличке Ирис. Это был уже опытный служака, к нам он пришёл из внутренних войск, там у него было несколько «напарников». Всем видом, а иногда и поступками он показывал, что какой-то там «мальчишка» для него не указ, — собаки ведь как люди. И здесь мне огромную помощь оказал мой отец, который приручал не одного такого гордеца. Он подсказал мне, как лучше построить отношения с Ирисом.

— Какой же секрет успешной работы с собакой?

— Секрет прост — доброта. Ирис любил пряники, и мы выстроили с ним хорошее взаимодействие. Кстати, с того времени я только так — через доброе отношение — и строю работу с собаками, и от подчинённых этого требую. Ведь молодёжь иногда полагает, что нужно строгость проявлять.

С Ирисом мы проработали лет восемь, он оказался настоящим трудягой — северо-восток столицы с ним прочесали не один раз. Разных случаев было много, но запомнился такой: на севере Москвы мужчина в гаражах копал себе погреб, как вдруг что-то металлическое звякнуло. На всякий случай позвонил в правоохранительные органы: в годы войны здесь был арсенал — могло с тех пор что-то остаться. Мы приехали, и собака сразу дала сигнал — взрывчатка. Оказалось, что боевая граната — современная, новенькая, готовая к использованию.

Ирис успешно трудился до 12 лет и умер на боевом посту: инфаркт — собаки, как люди. Он дождался меня, я отдыхал после дежурства, увидел меня, приподнялся — попрощался и умер…

— Наверное, очень тяжело начинать всё сначала с другой собакой?

— Конечно, непросто, но интересы службы требуют.

— Через десять лет работы на северо-востоке столицы вы ушли в Зональный центр кинологической службы главка. Должность повыше предложили?

— Нет, должность у меня была такая же. Главная побудительная причина перемены — захотелось познать чего-то нового, расширить свой кругозор.

— Чем отличалась работа на новом месте?

— Здесь много такого, чего нет в обычном подразделении. Во-первых, собраны лучшие мастера кинологического дела, особое внимание уделялось методике тренировки собак и расследованию с их помощью преступлений. Мне много дала работа под руководством майора полиции Алексея Владимировича Фомина — у него есть чему поучиться, это настоящий мастер своего дела. Работая в Зональном центре, я окончил вуз по специальности, стал офицером полиции.

Ну и конечно, масштаб работы увеличился во много раз. Выезжали на разного рода сигналы по всей столице, иногда даже приходилось «заглядывать» и за её пределы.

Помню, пришлось работать на территории, которая отошла к Новой Москве. Там в адресе был настигнут и задержан преступник, уроженец Северного Кавказа, за которым тянулся шлейф различного рода злодеяний. Кинологи, как правило, работают или до обыска, или после. Обыск завершился с нулевым результатом, и тогда наступил мой черёд. Я отпустил собаку, и она у огромной деревянной кровати «сделала знак». Я полез под кровать и в самом укромном месте обнаружил пистолет преступника…

— Уже два года вы трудитесь в Центре кинологической службы УВД по СЗАО. Вначале были заместителем начальника, а потом возглавили его. Расскажите, пожалуйста, об этом подразделении.

— Наш центр ничем не отличается от таких же подразделений в других УВД по административным округам. По штату — 18 сотрудников. В основном работают у нас женщины, так сказать, представители прекрасной половины человечества.

Если вести речь о собаках, то их больше, чем сотрудников. Некоторые полицейские имеют двух четвероногих «напарников»: с одним работают по наркотикам, а с другим — по взрывчатке.

Собаки в основном овчарки, в большинстве немецкие, но есть и бельгийские. Работают наши питомцы, как я уже сказал, по обнаружению взрывчатых веществ, наркотического зелья, работают и по следу. Как правило, животных мы получаем из Зонального центра кинологической службы, а сотрудников набираем сами.

Если называть лучших работников, то у нас все хорошие, заботливые и старательные сотрудники. Все-таки назвать лучших? Записывайте. Капитан полиции Максим Евстигнеев, старший лейтенант полиции Яна Саликова, сержант полиции Анастасия Белякова, которая, между прочим, трудится с двумя собаками. Но повторюсь, все сотрудники преданы своей работе.

Вот недавний пример. На улице Барышиха нашему сотруднику старшему лейтенанту полиции Алёне Кавериной и служебной собаке по кличке Де Орси Мак Флай Шон было поручено исследовать такси марки Киа-Рио. Имелось подозрение, что авто используют для транспортировки незаконных веществ.

Как написала в своём рапорте инcпектор-кинолог, «собака самостоятельно пронюхала передний бампер, левый борт, багажник, правый борт. Сигнальной позой «посадка» обозначила на заднем пассажирском сидении сумку бордового цвета. Обнаружено и изъято: 2 полиэтиленовых пакета с неизвестным веществом…»

Добавлю, что экспертиза показала: данное вещество — наркотическое зелье.

— Обычно руководители уже с собаками не работают. Это и понятно, у начальника и так забот хватает.

— Нет, я один из немногих начальников центров, у кого есть служебный пёс. У меня немецкая овчарка, кобель по кличке Риторно.

Владимир ГАЛАЙКО, фото Александра НЕСТЕРОВА