Для службы по борьбе с хищениями социалистической собственности и спекуляцией, как известно, к числу приоритетных линий оперативной работы всегда относилось противодействие фальшивомонетничеству, И надо подчеркнуть, что сотрудники столичного Отдела БХСС по праву считались в системе органов внутренних дел нашей страны одними из лучших специалистов по раскрытию такого рода уголовных деяний, связанных с подделкой денег.

Среди ярких профессиональных достижений московских сыщиков — изобличение в 1941 году фальшивомонетчика Николая Лопухова, сообщниками которого оказались его отец и брат. Между прочим, сугубо «семейное дело» — это действительно большая редкость для данного вида преступной деятельности.

Задержание братьев-сообщников

30 мая сорок первого в кассе пересчёта Московской конторы Госбанка в сумках торгующих организаций, при выборочной проверке, обнаружили фальшивые банковские билеты достоинством 10 червонцев, выпуска 1937 года. Об этом факте сразу же был проинформирован ОБХСС Москвы, и милицейские борцы с алчной уголовщиной незамедлительно приступили к проведению соответствующих оперативных мероприятий.

Макет принадлежавшей фальшивомонетчикам Лопуховым избы с потайной комнатой

Обвиняемый Николай Лопухов в период предварительного расследования

Фотоаппарат, использовавшийся при подделке денег

Включённые в музейную экспозицию снимки соучастников преступления — Кирилла и Алексея Лопуховых

Часть изъятого при обыске по делу фальшивомонетчиков Лопуховых

Благодаря энергичным усилиям сыщиков, вскоре был схвачен первый подозреваемый. 1 июня 1941 года в одном из магазинов в Киевском районе столицы задержали гражданина Алексея Кирилловича Лопухова, попытавшегося сбагрить в этом торговом заведении поддельную купюру. Прибыв в жилище задержанного и его жены, оперативники там, в московской квартире, застали Николая Кирилловича Лопухова, который приходился пойманному с поличным сбытчику родным братом.

У Николая Лопухова, при его задержании, был изъят чемодан с фальшивыми бумажными дензнаками. Кроме того, этот задержанный лишился в законном порядке и своих неправедных накоплений  — полученных от сбыта липовой наличности настоящих денег, которые гостем Москвы были припрятаны в носки.

Обыск в деревенском доме

Сотрудники ОБХСС, к которым присоединились специалисты НТО — Научно-технического отделения Отдела уголовного розыска Управления милиции (УМ) города Москвы, отправились на обыск жилья Николая Лопухова. Как накануне установили оперработники, он и его отец Кирилл Фёдорович Лопухов обитали в частном доме в сельской местности: в деревне Веселёво Верейского района Московской области.

Обыскивая избу, сотрудники милиции нашли в этом жилом деревянном строении потайную комнату. Столичные правоохранители обнаружили этакую фотолабораторию Николая Лопухова, которая им использовалась в фальшивомонетнических целях. В качестве вещественных доказательств были изъяты фотоаппаратура и фотореактивы. Также в доме находился шкаф с двойными стенками — в предназначении такого тайника не приходилось сомневаться: явно не с благими целями он был устроен.

Однако, можно сказать, главные находки во время обыска были сделаны во дворе дома Лопуховых. Здесь, в укромном местечке, отыскали зарытые в землю две деревянные коробки и склеенный из досок ящик. Из данного «схрона» вытащили на свет, в частности, клише и фальшивые денежные знаки.

Конкретнее говоря, из потайного дощатого ящика извлекли клише защитной сетки текста поддельного паспорта, круглых печатей и штампов, а также и сделанное из жёлтой меди клише для изготовления фальшивых денег. К слову, легко напрашивался предварительный вывод, что клише из жёлтой меди уже использовалось для подделки купюр, так как поверхность этого специ- фического изделия была покрыта тёмной краской.

Допрос обвиняемого

В протоколе допроса обвиняемого Николая Лопухова подробно зафиксировано, с чего он начал разработку способов подделки паспортов и бумажных дензнаков, а также какие «кустарные новшества» применил в дальнейшем при изготовлении фальшивок. В данном документе указано, что Лопухова допрашивал заместитель начальника 7-го отделения Отдела БХСС Управления милиции города Москвы Петров. Следует заметить, что допрос продолжался не один час и был окончен в половине девятого вечера.

В начале этой в буквальном смысле протокольной беседы оперативник-руководитель спросил допрашиваемого:

— Из какого источника узнал, что механическим способом можно воспроизвести водяной знак?

— О том, что водяной знак можно воспроизвести механическим способом, я догадался сам путём осмотра настоящего паспорта… — ответил фигурант уголовного дела.

— Укажите, — счёл необходимым сразу же уточнить оперативный работник, — каким способом изготовлялся текст для паспортов, какие строки изготовлялись фотомеханическим путём и какие  — другим способом?

— Текст для паспорта, гербы, номера я изготовил фотомеханическим способом, — не стал темнить Лопухов. — Все слова, буквы, номера, гербы я вычертил на бумаге, на одной пластинке сфотографировал и после скопировал на медные пластинки вышеуказанным способом, потом отретушировал ненужные места; вернее — все места, не подлежащие травлению, закрыл лаком, протравил и текст разрезал…

— Какими источниками и расчётами пользовался при постройке фотоаппарата?

— Никакими источниками при постройке фотоаппарата я не пользовался, — немногословно ответил обвиняемый.

Перейдя же к выяснению деталей использовавшейся Николаем Лопуховым «домашней технологии» дублирования купюр, замначальника отделения ОБХСС предложил:

— Изложите подробно процесс изготовления форм для лицевой и обратной стороны [то есть форм для двусторонней] печати и сколько потратил времени на каждую операцию?

— При изготовлении гравюры для денег я применил горячий эмалевый способ копирования непосредственно с билета. Приготовил медные пластинки нужного размера. Приготовил кредитные билеты, вымыл их с мылом водой, просушил, разгладил валиком на стекле, очистил одну сторону каждого билета стеклом. Потом чисто отшлифованную пластинку, обезжиренную, обливал раствором прежде приготовленным, горячей эмалью, и эту пластинку подсушивал в центрифуге над лампой, приготовил кредитный билет, то есть кредитный билет положил на стекло копировальной рамки рисунком наверх [вверх], и на рисунок положил пластинку <…> [на некоторое время]. После этого медную пластинку окрасил чернилами для видимости копии, промыл пластинку водой и поставил сушить. После сушки стал пластинку эмалировать, подогревать на пламени огня, потом приступил к ретуши... Сделав это, приступил к травлению…

— Какие краски применял для лицевой и оборотной [обратной] стороны печатей и для нумерации?

— Для нумерации я применял краски: газовую сажу и лазурь, а связующим звеном мне служил масляный лак. Для гравюры я применял следующие краски: для обратной стороны — лазурь, часть газовой сажи и немного краплака, а для лицевой стороны [использовались] лазурь, газовая сажа и немного краплака, но только в другой пропорции, связующим веществом мне служил масляный лак.

— Зачем производил проклейку бумаги и из каких источников узнал, чем производится проклейка и как?

— Проклейку бумаги я производил для того, чтобы бумага была плотнее и отпечаток бы выходил яснее и буквы бы не расплывались… Никаких консультаций о способе проклейки и чем проклеивать я ни от кого не получал. Мне нужен был клей, и я выбрал желатин, так как он в холодной воде не растворяется, не ломается и твёрдый на разрыв.

— Изготовлял ли где [и] когда в своей жизни какие-либо формы клише?

— Никогда, нигде я никаких клише не изготовлял и не видел, как [их] изготовляют. Самые первые изготовл[енн]ые мною клише — это те клише, посредством которых я изготовлял паспорта и фальшивые деньги. Нигде, никогда я в типографиях не работал, ни лекций, ни консультации не посещал, никто меня по вопросам изготовления денег и паспортов не консультировал и ни с кем не советовался. Нигде и никогда никакое печатное производство я не видел. В своей работе я «консультировался» с книгами, а именно: по гальванопластике и фотомеханическом процессе профессора Лауберта, а больше всего я «доходил» сам, путём производства мною всевозможных опытов…

Как и полагается, в конце протокола допроса обвиняемого Н.К. Лопухова имеется запись со стандартной формулировкой:

«Больше показать ничего не могу, записано с моих слов, мне прочитано, в чем и расписываюсь».

«В результате кропотливой работы…»

Выполняя задание Научно-технического отделения ОУРа, Николай Лопухов на следственном эксперименте продемонстрировал отдельные стадии своего преступного «творчества». Как выяснило следствие, в течение ряда лет молодой злоумышленник неплохо изучил фотодело и графику, а ещё химию и некоторые прочие отрасли знаний.

По заключению выполненной в столичном НТО экспертизы, страницы поддельного паспорта (он был изъят из потайного ящика во время обыска в Подмосковье) заполнил Николай Кириллович Лопухов.

Его соучастниками, согласно собранным по уголовному делу доказательствам, были Алексей Кириллович и Кирилл Фёдорович Лопуховы.

В отчёте Управления Народного комиссариата внутренних дел Московской области по уголовному делу, возбуждённому в 1941 году по материалам ОБХСС УМ города Москвы названного УНКВД в отношении отца и братьев Лопуховых, указано в частности:

«Большое <…> значение руководством страны, особенно в военное время, придавалось ликвидациям [проявлений] фальшивомонетничеств[а,] подрывающего финансовую систему нашего государства.

Изготовленные подделки денежных знаков высокого качества с использованием специально изготовленного клише являлось серьезной угрозой <…> экономик[е] страны, поэтому задержание и изобличение фальшивомонетчиков отца и братьев Лопуховых для работников ОБХСС УМ г. Москвы было делом чести.

В результате кропотливой работы, проведения ряда оперативно-розыскных мероприятий <…>  были задержаны: Лопухов А.К., Лопухов Н.К. и их отец Лопухов К.Ф.

При обыске изъяты типографические [типографские] и чертежные принадлежности для изготовления фальшивых купюр, фотореактивы, клише, бланки паспортов и фальшивые банковские билеты десятичервонного достоинства выпуска 1937 года.

Учитывая большое государственно-политическое значение этого дела[,] Лопухов Н.К. был приговорен к расстрелу, а [его] отец и брат осуждены на длительные сроки лишения свободы».

Правда, в некоторых других источниках отмечено, что к смертной казни за совершённое фальшивомонетничество осудили обоих братьев-соучастников — Николая и Алексея Лопуховых.

***

При осмотре посетителями постоянной экспозиции Музея истории Московского уголовного розыска их внимание не может не привлечь макет принадлежавшей Лопуховым деревенской бревенчатой избы с потайной комнатой, а в посвящённой изобличению семьи фальшивомонетчиков витрине демонстрируются вещественные доказательства по данному уголовному делу, включая фотоаппарат и клише.

В фондах Музея истории органов внутренних дел Москвы хранятся фотоальбом и другие архивные документальные материалы по этой неординарной криминальной истории, завершившейся для семьи фальшивомонетчиков разоблачением и законной расплатой за содеянное.

Александр ТАРАСОВ, фото автора и из фондов Центрального музея МВД России, Музея истории органов внутренних дел Москвы