(Окончание. Начало в № 20)

Решили сделать несколько засад у торговых центров на юго-западе. Автомобили с оперативниками расположили у мест выездов из парковочных пространств. Но что-то не задалось. То ли преступники решили устроить себе каникулы, то ли отбыли на родину, то ли промышляли на других «точках», — но ни в первый, ни во второй, ни в третий и даже четвёртый день они не появились. Так прошла почти неделя. Наступила пятница.

В тот день Валентина Викторовна, мама нашего героя, попросила Илью отвезти вечером после работы на дачу детский велосипед «Орлёнок» для внуков. И даже предоставила ему свой автомобиль — ВАЗ-21099 «Спутник», в просторечии называемый «девяносто девяткой». На авто было специальное велокрепление — «гнездо» — для перевозки подобных грузов.

Когда капитан милиции прибыл к месту засады с «Орлёнком» на крыше, то сразу стал предметом шуток и розыгрышей коллег. «Ну, теперь-то этим «отморозкам» из «Шкоды» точно конец!» — кто-то под общий хохот выразил коллективное мнение. Знал бы он, что вовсе не ошибается.

Пятница оказалась таким же «неурожайным днём», как и предыдущие дни этой недели, бандиты не явились. Начинало вечереть, и пора было заканчивать работу. Один за другим оперативники прощались с капитаном милиции Высотским, отключали радиостанции и уезжали — «растворялись в выходных», как любил говорить один из его товарищей. Илья Валериевич как старший наряда уезжал последним. Медленно вырулил со стоянки на Варшавское шоссе и вдруг увидел ту самую голубую «Шкоду». Хотя номера на автомобиле были другие (как выяснилось позднее, ворованные), это была именно она. Особых догадок и не требовалось: на капоте автомобиля лежал пожилой человек, который держался за «дворники» и громко кричал:

— Отдайте, паразиты! Стойте, бандиты! Помогите!

Было ясно, что это один из пострадавших, который не убоялся оружия барсеточников и попытался их задержать. Сделав несколько крутых виражей, «Шкода» сбросила мужчину и поехала по Варшавке. Капитан милиции Высотский, лихорадочно вызывая по радиостанции коллег, пристроился за голубой машиной. Банды, проехав с полкилометра, огляделись — не сели ли им на «хвост»? И никого не увидели. Могли ли они предполагать, что мирный «Жигуль» с розовым «Орлёнком» на «спине» и есть «карающий меч» правоохранителей?

Вскоре на зов капитана милиции отозвались радиостанции коллег. Они мгновенно включились в ситуацию и стали возвращаться к Варшавскому шоссе.

Илья Валериевич знал, куда устремились бандиты: справа по курсу имелось большое неухоженное пространство, часть которого занимали самодельные гаражи. Здесь барсеточники обычно делали привал: освобождались от улик — забирали из ворованных сумок деньги, ценные вещи, а остальное выбрасывали. Здесь они делали себе уколы наркоты, о чём свидетельствовало огромное количество брошенных шприцов, а потом снова отправлялись совершать свои «подвиги». Как правило, привал занимал минут 15—20.

«Шкода» повернула направо и затерялась среди строений. Высотский также подрулил к въезду в гаражи, выбрал самое узкое место дороги и перегородил его своей «девяносто девяткой», на которой сиротливо возвышался «Орлёнок».

До появления бандитов оставалось несколько минут, и он стал размышлять. Дорога не закрыта наглухо, барсеточники явно этим воспользуются и пойдут на таран. Сдержать их можно будет только с помощью оружия. Для его применения имеются практически все предпосылки: бандиты ограбили человека и протащили его на капоте. В общем, статья 15 закона «О милиции» давала ему право на применение огнестрельного оружия.

Он вынул ПМ из кобуры и загнал патрон в патронник.

Здесь следует сделать небольшое отступление и сообщить читателю, что, в отличие от некоторых других стран, скажем, к примеру, от США, наши правоохранители не любят применять оружие. Почему? Да всё просто, таковы традиции, идущие от советских времён. Во-первых, если в случае стрельбы пострадает невинный человек, то это могло закончиться увольнением милиционера, а то и его посадкой на нары. Во-вторых, наши сотрудники как-то чересчур гуманно настроены, они понимают, что оружие — это «последний довод», с этим нужно поосторожнее. И в-третьих, после применения оружия, будь ты прав хоть на тысячу процентов, придётся сидеть и писать объяснительные, что для некоторых оперативников хуже зубной боли.

Размышления капитана милиции прервала «Шкода», деловито выехавшая из-за гаражей. Сквозь ветровое стекло были видны двое мужчин. Они во все глаза удивлённо смотрели на «девяносто девятку» с возвышающимся на ней детским велосипедом. Один что-то сказал другому, и оба засмеялись.

Илья решил привлечь их внимание к себе, и ему это удалось. Он произвёл, как положено, выстрел вверх. А потом перевёл ствол оружия вниз и прицелился в голубой капот.

Придётся сделать ещё одно небольшое отступление. Дело в том, что как раз несколькими днями ранее Илья ознакомился с дискуссией, разгоревшейся на одном из чатов об оружии. Её участники спорили: а не пора ли уже отказаться от пистолета Макарова? Дескать, ПМ на вооружении находится аж с 1951 года, устарел, не отвечает новым требованиям. У него уже и патрон слабоват, в общем, как посчитали многие участники этого разговора, нужен новый пистолет, более мощный и современный. Илье, честно говоря, ПМ нравился, он его считал, да и сейчас считает, одним из лучших пистолетов в своём классе.

Почему-то вот в такой непростой ситуации вспомнилась именно та дискуссия. Он улыбнулся: сейчас посмотрим, «слабоват ли патрон». Он сделал по движку несколько выстрелов, и сразу стало понятно, что «не слабоват» — машина подпрыгнула и резко замедлила ход (потом оказалось, что пули пробили движок насквозь и он уже не мог функционировать). Затем, чтобы успокоить «Шкоду» до конца, сделал два точных выстрела по колёсам — машина замерла. А потом навёл пистолет между сидящими мужчинами в кабине и решили «пульнуть» как раз в «серединку», для острастки. Но что-то его удержало.

Он подошёл к «Шкоде», заставил её пассажиров выйти из кабины и «стреножил» их приготовленными наручниками — приковал друг к другу. К его удивлению, в машине оказался третий человек, который находился на заднем сидении, как раз там, куда он хотел выстрелить «для острастки». Это был… инвалид, с обеих сторон от которого возвышались костыли.

Необходимо предостеречь сердобольных читателей от слов возмущения в адрес правоохранителя, дескать, от его действий мог пострадать — страшно сказать! — инвалид. Не спешите, друзья. Инвалид этот особенный. Это бывший барсеточник, который, чтобы не попасть в руки милиционеров, выпрыгнул с четвёртого этажа. Он покалечился, «потерял скорость», взял в руки костыли, а потом пересел в инвалидное кресло, но от своих криминальных наклонностей не отказался. Стал «человеком-сейфом». В его, извините за подробность, памперсах бандиты прятали оружие, выезжая на «гастроли». И когда их тормозили гаишники, бандиты выворачивали карманы, убеждая начальника, что ничего противозаконного у них нет. А «бедного инвалида» никто и не трогал, кому охота ковыряться в чужих памперсах посреди поля. Так бандиты обычно и ехали на грабёж.

Прибывшие коллеги Высотского быстро включились в ситуацию и проверили на наличие оружия всех задержанных — на этот раз у инвалида в памперсах ничего не хранилось.

Переполненный азартом, возбуждением и адреналином, Илья набрал телефон начальника отдела.

— Командир, пришлось стрелять, — и коротко обрисовал ситуацию, заставившую применять оружие.

— Раненые, убитые есть? — начал расспрашивать Андрей Михайлович. — А где задержанные?

— Стоят рядом со мной в наручниках!

— А почему они стоят? — вдруг взорвался полковник милиции Должников. — Они должны лежать на земле и дрожать, как щенки в холодную погоду!

Естественно, по факту применения оружия была создана комиссия, которая сделала вывод о том, что капитан милиции Высотский действовал строго в рамках закона.

…Где-то через полгода оперативника пригласил к себе начальник столичного главка генерал-полковник милиции Владимир Пронин. Владимир Васильевич объявил, что Указом Президента Российской Федерации Илья Валериевич награждён медалью «За отличие в охране общественного порядка», и, широко улыбаясь, прикрепил награду к кителю капитана милиции.

Надо сказать, что судьба вновь столкнула с той самой «Шкодой». Как-то раз он заехал в мастерскую по ремонту автомобилей — нужно было масло поменять. Пока мастер колдовал, он прошёлся по цеху, и неожиданно в углу его взгляд наткнулся на знакомый голубой цвет. Подошёл поближе, точно, та самая «Шкода». А вот и следы от его выстрелов.

— Что это за машина? — спросил у менеджера.

— Обычная тачка, — ответил тот, — только вот под град попала. Сейчас приведём в порядок и вернём хозяевам.

Наверное, подумал Илья Валериевич, опять для криминала готовится. А потом приложил все усилия, чтобы «Шкода» больше не выходила в криминальные рейсы и не попадала «под град». Впрочем, это уже другая история.

Владимир ГАЛАЙКО,

фото из архива редакции