Брифинг почему-то шёл не очень гладко. Принимавшие в нём участие журналисты засыпали министра внутренних дел России Сергея Степашина неприятными вопросам, колкими замечаниями и просто упрёками. Впоследствии выяснилось, что большинство этих острых выпадов оказались напрасными. Но в тот момент Сергей Вадимович, желая разрядить обстановку, сказал: «Товарищ Фёдоров, встаньте. Посмотрите, товарищи журналисты, на обычного милицейского генерала с простым человеческим лицом. У вас какие-то вопросы остались? У нас весь личный состав такой симпатичный».

С момента, когда были сказаны эти слова, прошло свыше двух десятилетий, но генерал-полковник милиции Валерий ФЁДОРОВ мало изменился — всё так же подтянут, энергичен, улыбчив, и живые его глаза излучают силу — физическую и интеллектуальную.

Наше досье

Валерий Иванович Фёдоров родился 1 августа 1943 года в городе Коврове Владимирской области. Окончил среднюю школу, затем работал токарем, слесарем на заводе имени В.А. Дегтярёва.

В Вооружённых Силах СССР с 1962 года.

В 1969 году окончил юридический факультет Пермского государственного университета. Работал милиционером третьего разряда городского отдела милиции города Коврова, затем — помощником прокурора в городе Губаха Пермской области.

С 1970 года — на общественной работе. В 1979 году окончил Академию общественных наук при ЦК КПСС.

В 1983 году назначен на должность начальника политического отдела УВД Пермской области. В 1988 году занял должность начальника Управления внутренних дел Пермской области.

С 1990 по 1993 год — народный депутат РСФСР по 64-му Западно-Уральскому национально-территориальному округу.

4 декабря 1995 года Фёдоров назначен на должность заместителя министра внутренних дел России. С 26 февраля 1996 года — статс-секретарь — заместитель министра — начальник Главного управления кадров МВД России. В 1997 году Фёдорову было присвоено специальное звание «генерал-полковник юстиции».

С 1 апреля 1999 года — статс-секретарь — первый заместитель министра внутренних дел России. До 1 июля 1999 года был главой Следственного комитета при МВД России.

26 апреля 2001 года был освобождён от должности первого заместителя руководителя МВД России.

В октябре 2001 года Фёдоров стал членом Совета Федерации от Вологодской области. Был трижды избран первым заместителем председателя Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству. Был членом Комиссии Совета Федерации по естественным монополиям, членом Комиссии Совета Федерации по физической культуре, спорту и развитию олимпийского движения, членом российской делегации в Парламентской ассамблее Совета Европы. Доверенное лицо на выборах президентов: Б.Н. Ельцина в 1996 году, В.В. Путина в 2000 году.

1 июня 2012 года покинул Совет Федерации.

Женат, воспитал дочь, имеет двух внуков.

— Валерий Иванович, 1 августа вам исполнится 76 лет, но выглядите вы лет на пятнадцать моложе. В чём секрет?

— Особого секрета нет. Здоровый образ жизни, занятия спортом. Я ещё в детстве увлёкся велосипедом. Вначале стал чемпионом завода, потом чемпионом города и чемпионом Владимирской области среди допризывников. Я и сейчас не бросаю «двухколёсного друга». Каждый день начинаю с велосипедной прогулки — минут сорок. Ну и, конечно, гены, спасибо родителям.

— Кто были ваши родители?

— Я родился в 1943 году в городе Коврове Владимирской области в семье рабочих. Папа — Иван Кузьмич Фёдоров, мама — Лидия Васильевна (в девичестве Агеева). Папу я бы отнёс к разряду рабочей аристократии. Он был очень знающим человеком, имел обширнейшие познания в металловедении, был специалистом высочайшего класса. С ним советовались техники, инженеры и даже сам Василий Алексеевич Дегтярёв — знаменитый оружейник, Герой Социалистического Труда. Интересно, что Василий Алексеевич был удостоен этого звания вторым в СССР, а первым Героем являлся Сталин.

Созданный Дегтярёвым пистолет-пулемёт широко применялся в первый период Великой Отечественной войны. Потом для уничтожения немецких танков конструктор создал противотанковое ружьё Дегтярёва. Первые 300 экземпляров ПТРД прямо с Ковровского завода были направлены в 16-ю армию генерал-майора Константина Константиновича Рокоссовского и сыграли заметную роль в уничтожении немецких танков под Москвой.

Самое первое моё детское воспоминание — это похороны Василия Алексеевича. На них пришло огромное количество людей. Я был с папой, точнее, сидел у него на руках. Мы прошли по улице Социалистической, запруженной людским потоком. Мне тогда шёл шестой год.

— Да, Ковров недаром называют оружейной столицей России.

— Ковров — это крупный оборонный и промышленный центр. Здесь, к слову, начинал и молодой Миша Калашников, тут он изготовил первый образец своего знаменитого автомата. Когда было доложено о нём Сталину, тот сказал, что двум медведям в одной берлоге не ужиться, дескать, в Коврове уже есть Дегтярёв, пусть Калашников едет в Ижевск.

— Вы, конечно, после школы пошли на оружейный завод?

— Да, на завод имени Василия Алексеевича Дегтярёва. Вначале устроился учеником токаря в аппаратную цеха № 25. В этом цехе изготавливали и обрабатывали стволы для пушек и другого огнестрельного оружия. Мне по душе пришлось токарное дело, научился читать чертежи. Работа привлекательная — каждый день новая деталь, новые впечатления. Недалеко находился станок моего отца. У него был высший, 7-й, разряд. Тут я ещё раз убедился, какой он талантливый вертикальщик-фрезеровщик, с каким вниманием и уважением все относились к нему, к его замечаниям и предложениям. До призыва в армию работал вместе с отцом.

— А где вы служили?

— Я был призван в Вооружённые силы летом 1962 года. Обычно призыв начинался осенью, но неожиданно в военный комиссариат вызвали моего папу ещё в июне. И ему там сказали, что сын будет призван в секретные войска, причём на днях. Собирайте, дескать, парня на службу.

Сборы были недолги, «обнулили» мои кудри, собрали вещмешок и погрузили в поезд, следующий по маршруту Владимир — Нижний Тагил. По прибытии я вместе с новыми друзьями, такими же призывниками, прошёл курс молодого бойца. Тут и выяснилось, что буду служить в Ракетных войсках стратегического назначения.

Эти войска тогда были молоды, их только-только создали, и они буквально были окутаны секретностью. Никто из моих близких и родных даже не подозревал, где я служу. Родные подписывали конверт: «в/ч 54075, рядовому Фёдорову», и письмо находило меня.

Я служил в 42-й ракетной Тагильской дивизии, которая имела на вооружении межконтинентальные баллистические ракеты Р-16У (8К64У). Дивизия несла боевое дежурство. Я был определён электриком-прибористом в отделение гиростабилизированной платформы. Если перевести на более доступный язык, то прибор этот отвечал за устойчивость ракеты в полёте — по тонгажу, рысканью и вращению.

Служил я три года, а если быть точнее, 38 месяцев. Поэтому, когда я сейчас слышу сетования на длительность военной службы («Аж на целый год!»), меня просто смех разбирает...

Служба многое мне дала, многому научила. Я благодарен командирам, воспитателям, инженерам. Изумительный офицерский состав. В части была создана атмосфера деловитости, серьёзного отношения к делу, преобладала взаимопомощь и дружеская поддержка. Помню, как мы играли в футбол на масло, команда офицеров и команда солдатская. В чём тут изюминка? Солдатская порция масла — 10 граммов, а офицерская — 50! И всё было по-взрослому. Если побеждали мы, то они передавали нам своё масло, а если мы проигрывали, то относили свои «пайки» в офицерскую столовую. Это было справедливо и очень по-товарищески...

— Период вашей службы совпал со знаменитым Карибским кризисом. Тогда американцы разместили свои ракеты в Турции, а мы в ответ — на Кубе. Мир был в полушаге от войны...

— Конечно, никто нам тогда никаких геополитических лекций не читал. Но напряжение службы 1962 года мне запомнилось. Ранним октябрьским утром наш полк был поднят по тревоге. Прозвучала команда: «Ракету на старт!» И вдруг вместо обычной «болванки», с которой шли тренировки, подвезли... настоящую ракету с ядерной головной частью. Были приняты беспрецедентные меры по маскировке городка и места старта. Весь личный состав перевели на круглосуточное боевое дежурство.

Но, слава Богу, вскоре руководство США и СССР сумело договориться.

— Валерий Иванович, а как так получилось, что вы, успешно стартовав на техническом поприще, оказались в гуманитариях, поступили на юридический факультет Пермского университета?

— Первую «юридическую прививку» я получил в армии. Меня то ли избрали, то ли назначили, уже и не помню за давностью времён, народным заседателем военного трибунала нашего гарнизона. И вот случилось чрезвычайное происшествие. Трое военнослужащих, как бы сейчас сказали — кавказской национальности, украли две двадцатилитровые канистры спирта. Их задержали. Шло следствие. Начался суд.

В совещательной комнате состоялась беседа между заседателями и председательствующим на суде. Он сообщил, что государственный обвинитель (прокурор) потребовал дать каждому по четыре года. Мне же показалось, что это чрезвычайно много. Ведь достаточно было дать два года дисциплинарного батальона, после пребывания в котором бойцы могли вернуться в часть и дослужить. Они бы и так получили хороший урок, но судьбы у молодых парней не были бы сломаны до конца, у них не значилась бы судимость. Я высказался о своём виденье приговора. Но двое, судья и мой коллега, народный заседатель, выступили за четыре года. Я остался в меньшинстве. Судья попросил выразить моё особое мнение. Я как умел, так и написал...

— А почему вы выбрали для поступления юридический факультет Пермского университета?

— Поступать на юридический мне посоветовал пропагандист полка майор Воронов. В Перми жили мои родственники. Вот так и сошлось.

Надо сказать, что командование части оказывало всяческую помощь тем, кто хотел учиться дальше. Вообще, учёба — это был главный тренд времён моей молодости. Все военнослужащие нашей части, кто задумал поступать в вузы, должны были в обязательном порядке посещать дважды в неделю (по средам и субботам) гарнизонную школу — повторять там программу десятого класса. Потом следовала сдача экзаменов и только после них можно было получить отпуск для сдачи вступительных экзаменов. Я очень хотел учиться. Поэтому вставал каждый день на полтора часа раньше общего подъёма и сидел в сушилке, дополнительно занимался. Без репетиторов обходился...

Я написал рапорт, и командир дивизии, Герой Советского Союза, генерал-майор Владимир Вишенков дал мне разрешение на отпуск. (Владимир Михайлович впоследствии стал начальником Главного штаба РВСН в звании генерал-полковника). На вступительных экзаменах я получил две четвёрки и пятёрку, набрал 13 баллов из 15 и был зачислен в Пермский государственный университет имени Алексея Максимовича Горького. Согласитесь, для старшего сержанта срочной службы это неплохо! Родители, конечно, обрадовались, хотя мой папа всегда хотел меня видеть инженером.

— А потом сразу всех первокурсников на картошку?

— Да. Побывали и на уборке картофеля. Но была и учёба, и нелёгкие сессии, были спортивные соревнования, конкурсы художественной самодеятельности. Должен сказать, что годы учёбы, проведённые в ПГУ, — это незабываемое время взросления, возмужания, выбора жизненного пути.

— И наверное, выбора спутницы на всю жизнь...

— Когда меня спрашивают, как я познакомился со своей женой, то я всем отвечаю — это «криминальная история». Последнюю практику я проходил в Коврове, в отделе внутренних дел. Работал следователем и за этот период, между прочим, закончил 16 дел. В моём производстве было дело о спекуляции. Подозреваемая — женщина из Владимира, которую задержали милиционеры Коврова. Она скупала в Москве и во Владимире детские вещи, тогда это были товары повышенного спроса, и торговала ими в нашем городе. В то время это считалось серьёзным преступлением против основ государственной экономической политики.

Задержанная в принципе соглашалась со всеми обвинениями — да, ездила, да, скупала, да, продавала. Но когда до окончания расследования дела оставалось совсем немного времени, она вдруг заявила, что стоит на учёте в областном психиатрическом диспансере, — дело надо прекратить, так как «я не соображала, что творила».

На следующий день я поехал на электричке в областной центр, в психиатрическую больницу. Попросил пригласить главврача. Вышла молодая девушка и сообщила, что главврач в отпуске, а она его замещает.

В беседе выяснилось, что подозреваемая в спекуляции действительно стоит у них на учёте. Но когда я попросил оформить соответствующую бумагу, девушка ответила, что сделает это только после официального письменного запроса. Все мои просьбы разбились о её неуступчивость.

Несолоно хлебавши я вернулся в Ковров, напечатал запрос и на следующий день снова поехал во Владимир. Там получил выписку из истории болезни подозреваемой. Она хоть и числилась, но могла отвечать за свои поступки. И ответила.

Надо сказать, что девушка-врач, звали её Галина Михайловна Быкова, мне очень понравилась. Я позвонил ей и пригласил на концерт. Вот с тех пор 50 лет мы идём с ней вместе по жизни. Родили дочь, растим внуков.

— В этом году исполняется полвека со дня окончания вами Пермского университета. За эти годы на каких только должностях не пришлось побывать — руководящих, выборных, назначаемых. Какой период больше всего памятен?

— В 1969 году я был направлен в шахтёрский городок Губаха помощником прокурора. Не скрою, были и другие предложения, но основную роль в выборе места службы сыграло обещание быстро выделить нам жильё. К тому времени я уже по горло был сыт общежитиями, вдобавок завёл семью. В Губахе наша семья прожила четырнадцать лет. Через некоторое время мне предложили перейти на общественную работу — избрали вторым секретарём горкома комсомола. Потом я вернулся в правоохранительные органы. Был назначен начальником политического отдела УВД Пермской области, а в 1988 году — начальником Управления внутренних дел Пермской области. Пробыл я на этой должности семь лет, и эти годы, пожалуй, были самыми памятными.

Настало время перестройки. Мы широко применяли открывшиеся возможности для работы с населением, для его информирования, для выработки положительного образа человека в милицейской форме. Как-то мой заместитель сказал, что в Венгрии существует радиостанция «Авторадио» — где-то он вычитал. Мы подхватили эту идею, в результате радиостанция понравилась жителям Пермской области. Получила она одобрение и у министра внутренних дел генерала Анатолия Куликова, который, кстати, свою первую поездку в этой должности совершил в наш главк.

Также очень много работали над повышением уровня образования и профессионального мастерства сотрудников, внедрения современных методик и технических средств. Как-то я узнал, что лишь некоторые сотрудники читают секретную и специальную литературу. А там много умных и нужных вещей написано. Пришлось потребовать, чтобы личный состав повернулся к этой проблеме лицом.

Мы много и целенаправленно потрудились над созданием в области современной кинологической службы. «Братья наши меньшие» здорово укрепили патрульно-постовые наряды и экипажи.

Тогда впервые было сказано, что в нашей стране есть организованная преступность, и мы её здорово прижали в нашей области.

— Видимо, всё это сыграло свою роль в выдвижении вас в Москву. Вы были заместителем у нескольких министров внутренних дел страны...

— У четверых, если быть точным. У Анатолия Сергеевича Куликова, Сергея Вадимовича Степашина, Владимира Борисовича Рушайло и Бориса Вячеславовича Грызлова. Скажу сразу, что это люди цельные, неординарные, как говорится, «личности крупного калибра». Свою должность каждый рассматривал, как высшее доверие народа и руководства страны, потому и делал всё, чтобы оправдать это доверие. К примеру, Куликов — очень системный человек, организованный, глубокий аналитик. Трудно переоценить его вклад в решение чеченской проблемы.

Все эти люди очень заботились о повышении авторитета нашего ведомства, об улучшении условий службы правоохранителей. С ними, конечно, непросто было работать, но очень интересно. Я многому у них научился.

— Вам пришлось, пусть и недолгое время, возглавлять Следственный комитет МВД. Какое известное, громкое, нашумевшее дело тогда было расследовано?

— Следственный комитет возглавлял я три месяца — с 1 апреля по 1 июля 1999 года. Дел там расследовалось много, но мне особенно запомнилось одно — в отношении бывшего министра юстиции Валентина Ковалёва.

— Это когда постыдные плёнки из бани по телевизору показывали?

— Да, были там такие плёнки, но мы расследовали хищение денег из созданного Ковалёвым в 1994 году «Фонда общественной защиты гражданских прав». Было украдено более 1 миллиарда неденоминированных рублей, из которых более 740 миллионов оказались на его личных счетах. Ковалёв каждую неделю присылал на моё имя петицию — несколько листов, исписанных с обеих сторон мелким почерком. Ничего нового к нашим знаниям они не добавляли, и я приказывал эти послания подшивать к делу. Потом материалы передали в суд.

И вот 3 октября 2001 года Московский городской суд приговорил Ковалёва к 9 годам лишения свободы. Но условно (!), с испытательным сроком в 5 лет. Этот рекорд условного срока в нашей стране не побит до сих пор.

— Валерий Иванович, у вас удивительная биография: мальчик из простой рабочей семьи сумел выучиться и сделать фантастическую карьеру. Вы начали свой служебный путь в МВД милиционером третьего разряда городского отдела милиции провинциального городка и окончили его генерал-полковником милиции, первым заместителем министра внутренних дел России. Апосле этого ещё двенадцать лет являлись сенатором, членом Совета Федерации. Скажите, пожалуйста, что нужно сделать сейчас, чтобы у нас в стране снова заработали социальные лифты? Чтобы вот такие ясноглазые парни из русской глубинки, как вы, снова получили возможность идти во власть и служить России?

— Хотел бы подчеркнуть, что, несмотря на зрелый возраст, с уважением отношусь к нашей российской молодёжи. Всё хорошее, что сейчас делается, — это во многом заслуга молодых людей. Возьмите, к примеру, возвращение в Россию Крыма, обустройство новых газовых и нефтяных месторождений в Арктике, оказание интернациональной помощи сирийскому народу — всё это усилия и старания молодых жителей нашей страны.

Я часто вспоминаю чеченские события. В 1996 году я возглавлял группировку сил Министерства внутренних дел в самопровозглашённой Ичкерии. Я заменил на этом посту генерал-полковника Павла Голубца. Наша штаб-квартира находилась в окружённом бандитами Грозном на стадионе «Динамо». Боевики сосредоточили большие силы и постоянно обстреливали наши позиции. Очень была тревожная обстановка.

И вдруг через линию бандитского окружения к нам прополз молодой боец внутренних войск. Я встретился с ним, и он вдруг попросил: «Товарищ генерал, могли бы вы дать мне немного гранат? — и, помолчав немного, стесняясь, добавил: — И сигарет».

Я сам не курю. Но порывшись в столе, обнаружил оставшиеся от моего предшественника сигареты, целый блок Marlboro. Протягиваю его солдату, а он смущённо: «Товарищ генерал, нам бы «Приму». Этот русский парнишка остался в моей памяти как пример выполнения своего воинского долга, воспитанности и совестливости — сначала гранаты, а потом сигареты...

Я полагаю, что мы просто обязаны внести в нашу общественную жизнь такие коррективы, чтобы молодые люди могли отдавать все свои способности служению Отечества, чтобы они получили возможность подниматься по социальной лестнице. Важно, чтобы мы все понимали, что нужно оценивать и выдвигать людей не по родственным связям, а по их личным качествам, по тем результатам, которых они добиваются в труде и службе.

Владимир ГАЛАЙКО,
фото из открытых источников