Лучший хоккеист XX века

(Окончание. Начало в № 16.)

Казалось, сама внешность Владислава Третьяка не располагала к тому, что он станет хорошим хоккейным вратарём. При высоком росте ему было трудно ловить шайбы, которые шли низом. Тренировки, тренировки и поиск способа недостаток возвести в ранг достоинства. Он первым из вратарей применил стиль «баттерфляй». Владислав стал садиться, как бабочка, одним махом выбрасывая ноги в разные стороны, и практически перекрывал всю нижнюю часть ворот.

После серии матчей с канадской сборной (1972), которую считали лучшей в мире, не многие могли поверить, что появился такой вратарь, который сумел намертво «запечатать» свои ворота. Плели всякие небылицы, в том числе о хирургическом вмешательстве. Но никаких «фокусов» в своей игре Третьяк не применял, да и в природе таких не существовало, а Тони Эспозито в послематчевых интервью заявил: «После игр первой половины серии наша пресса вовсю упрекала канадских форвардов. Но упрекала зря… Мы с Кеном, вратари-профессионалы, играли в этих матчах с русскими как любители. Третьяк — профессионал высшего класса. И пожелай он выступить в НХЛ, любой клуб с готовностью подписал бы с ним контракт…»

Владислав всегда играл на результат и любую неудачу переживал ужасно, а в юные годы после неудачной игры, случалось, и плакал. И тогда вся команда утешала безутешного игрока. Он вообще считал, что вратарь не должен пропускать ни одной шайбы. Не должен — и всё тут.

Неоценимым качеством была выработанная им самим психологическая устойчивость. Противники постоянно старались спровоцировать его, заставить выйти из себя. И для этого мелких, обидных средств выработано в достатке. Зацепить невзначай уже после свистка, когда шайба у него в ловушке, бросить гаденькую реплику. Ну сказано же, что в хоккее этого много больше, чем, например, в футболе. То-то так нередко вспыхивают драки в матчах даже высокопрестижных. Но Третьяк и по жизни немного флегматик, и поэтому все попытки вывести его на запрещённую игру всегда проваливались.

Сыграв всего несколько матчей на мировой арене, Владислав стал любимцем миллионов болельщиков, причём болели за него даже фанаты будущих противников. Зрителей восхищало его мастерство, удивительная реакция, мужество и та непостижимая ловкость, с которой он ловил шайбы, летевшие в ворота сборной СССР. В неменьшей степени поклонникам хоккея импонировала открытая улыбка Владислава, его дружелюбное, благожелательное отношение к коллегам по ледовым сражениям, к новичкам в родном ЦСКА, его готовность помочь молодым советом и делом.

Отдав всю жизнь спорту, Третьяк остался верен ему и после ухода. Правда, он не успел поиграть за профессионалов. В 1984 году, когда Владиславу было уже почти 32 года, руководители «Монреаль Канадиенс» сделали последнюю попытку заполучить Третьяка. В Сараево на Белую Олимпиаду был привезён контракт с суммой, которая имела хвост из шести нулей. Нет, не уцепился. Его приглашали и тренером в канадский клуб «Эдмонтон Ойлерс». Болельщикам сведущим не надо объяснять, какую новую славу, какое благо обещают такие предложения. А Владислав, оставив лёд, ушёл на административную работу в ЦСКА и Спорткомитет Министерства обороны СССР, представлял Вооружённые силы в президиуме Федерации хоккея СССР.

Нет, не замкнулся он насовсем в рамках ЦСКА. Его приглашают в Чикаго консультировать мастеров команды «Чикаго Блэк Хоукс». Ежегодно консультирует. Он создал в Канаде целую сеть школ, где тренируются 500 детей, и, к сожалению, самые талантливые из них скоро будут защищать ворота наших противников. «А как же наши?» — спрашивают Третьяка. И он откровенно называет вещи своими именами: «Мы сможем вернуть нашу великую славу, только когда будем экономически сильны, как Северная Америка, и сможем платить зарплаты, как получает Павел Буре — 5 миллионов долларов в год. Мы ещё далеки от этого, хотя ростки уже есть».

Таков Третьяк, которого Международная федерация хоккея назвала лучшим хоккеистом XX века.

Подготовил к печати

Эдуард ПОПОВ