В любом московском районе круглые сутки наше спокойствие охраняют парни из группы немедленного реагирования. Работа у них одна из самых непростых и напряжённых.

Корреспондент «Петровки, 38» побеседовали с командиром взвода ППС ОМВД по району Западное Дегунино Сергеем Юдиным.

Он устроился на службу сразу после армии в 1995 году. Четыре года назад стал командиром взвода ППС. Теперь он руководит нарядами и проверяет работу сотрудников, однако по-прежнему и сам объезжает территорию, проводит задержания.

Основное отличие группы немедленного реагирования от автопатруля — скорость реакции. Нередко считанные мгновения отделяют драку от поножовщины, жизнь от смерти. После сообщения диспетчера о происшествии в течение 7 минут сотрудники должны быть на адресе.

В Западном Дегунине уровень криминала меньше по сравнению с районами, где есть метро, но правонарушений тоже хватает. Количество выездов, по словам Сергея Александровича, зависит от времени суток и дня недели. В пятницу вечером их много: от 20 до 30 — люди иногда не видят границ своего отдыха, в будни — значительно меньше, от 5 до 7. Основные проблемы района, как и во многих других, — наркомания и мигранты. Командир взвода рассказал о ситуации подробнее:

— В прошлом месяце мало задержаний наркоманов, а до этого — четырёх человек задержали. Были и крупные размеры доз. К сожалению, наркоманов много, боремся с ними, задерживаем, надеясь, что когда-нибудь искореним эту заразу. С иностранцами тоже сложная ситуация. Сейчас решаются вопросы об ужесточении миграционного контроля. Это необходимо, ситуация на пределе: когда начинаем усиленно работать по приезжим, спецприёмники переполнены.

Кроме двух этих проблем, есть ещё одна — граждане, появляющиеся на улицах пьяными. Бывают случаи: сотрудники забирают в отделение человека в нетрезвом состоянии, а он звонит в «02» и, едва ворочая языком, жалуется на них. Полицейские поступают правильно, но людям «под градусом» сложно это объяснить. Потом начинается сложный процесс: проводят медосвидетельствование, с сотрудника берут объяснения, вызывают «пострадавшего». В большинстве случаев человек соглашается с тем, что позвонил в «02» спьяну, и претензий к полицейским не имеет.

Чтобы работать в группе немедленного реагирования, необходимы любовь к своему делу, понимание значимости своей работы. Для человека случайного здесь слишком тяжело. В ГНР берут людей, которые уже успели заслужить доверие.

— С нерадивыми сотрудниками мы попрощались давно, в начале реформы. Отбор стал намного строже. К сожалению, когда ребята только стажируются, сразу узнать их отношение к службе не всегда получается. Но в основном молодые сотрудники сейчас грамотные, с желанием работать, целеустремлённые.

Молодых ребят приходит много, но не все могут подойти под первую группу здоровья. Да и желание должно быть огромным, так как путь к заветному месту работы не быстрый. Сначала необходимо стажироваться три месяца на должности — старший инспектор экипажа, полицейский или полицейский-водитель. На этом этапе они оценивают, понравилась им работа или нет, готовы ли они к ней. В свою очередь, руководители присматриваются к сотруднику: есть ли у него способности к работе, искреннее ли это желание. Если «притирка» прошла благополучно, кандидата отправляют на четырёхмесячное обучение — стрельба, правовые основы службы, физическая самооборона.

Многое на службе приходит с опытом. Например, умение быстро узнать в толпе преступ-ника.

— У опытного сотрудника глаз намётан на поведение человека, — говорит Юдин. — Как он одет, как себя ведёт. У нас был пример: летом мы со вторым командиром взвода ездили проверять экипажи и на улице заметили человека. Погода была пасмурная, а у него очки от солнца, кепка натянута на глаза, весь закутанный, чтобы лица видно не было. Решили его проверить. В итоге он оказался в розыске по борсеточному делу. У каждого человека своя реакция на сотрудников полиции. Обычно подозрения вызывают люди, которые при виде полицейского отворачивают лицо, нервничают, стараются скрыться.

Проработав на службе 20 лет, Сергей, бывает, задумывается о том, чтобы сменить деятельность. Сегодня ему есть на кого оставить службу: в роте воспитали хорошее поколение сотрудников с желанием работать. Ребята эти скромные, и фамилии свои не называют. Алексей в ППС в общей сложности уже 15 лет. Он рассказывает:

— Когда устраивался на эту работу, то знал куда иду. Сложности сюрпризом не стали. Может, гены сыграли: мой отец работал в МВД. Служба мне нравится, каждый день новые ситуации, а мне всегда интересны случаи, которых ещё не было в моей практике. Здорово, что, разрешая те или иные проблемы, реально помогаешь людям. Мы, как врачи, только, наверное, оздоровляем всё общество.

Можно даже уточнить — как психологи. На службе почти всё взаимодействие вербальное, необходим постоянный диалог с разными людьми. Только через общение складывается полная картина происшествия и возможные способы её решения.

В экипаже Алексея три человека, и в них он уверен:

— Ссор у нас никогда не было. Проработав столько времени, я свой экипаж считаю второй семьёй. На службе мы страхуем друг друга, ведь даже при простой проверке документов от человека можно ожидать всего. Если будет какой-то негатив, то работа не заладится.

У ребят остаётся мало свободного времени, которое можно было бы уделить близким людям. Но они в один голос говорят, что вне службы себя уже не видят.

Юля БОЙКО

— Поступило сообщение, что отобрали велосипед на улице у несовершеннолетнего. Поехали в сторону, куда предположительно направился преступник. Нашли его быстро, ещё быстрее задержали. Угонщик оказался приезжим и был до полного умопомрачения пьян. Кое-как сложив его бормотание в связный рассказ, выяснили, что украл он из-за лени. Не хотелось ему идти пешком на работу на мойку, и тогда, увидев у паренька велосипед, он решил этим транспортом воспользоваться.

— Случается ребятам из нашей роты и участвовать в погонях. Как-то раз экипаж получил информацию, что у девушки на улице украли сумку и вырвали телефон. Пострадавшая запомнила номер машины. Сотрудники почти сразу обнаружили похожий автомобиль и стали сверять номера. Люди, которые ехали в этой машине, заметили патруль, поняли, что ищут их, и увеличили скорость, пытаясь оторваться. Началась погоня — настоящее кино, только без стрельбы. Другие экипажи блокировали выезды и въезды. В итоге беглецов вскоре догнали. Бывает и наоборот: преступник точно сам в руки идёт — не зная ещё о преступлении, выезжаем из-за угла, и как раз выхватываем фарами грабителя.

— Когда только начинал работать, мы с экипажем выехали на адрес. Хулиган бил стёкла ночью на первых этажах в доме. Если свет в квартире загорался, то он убегал, если нет — забирался туда. После очередного разбитого окна кто-то, наконец, позвонил в «02». Оставив человека блокировать входную дверь, мы с напарником полезли в окно. Когда я забрался в квартиру, преступник оказался прямо передо мной. Тут же его схватил, пытаюсь повалить на пол, чтобы зафиксировать и наручники надеть. А он как начал вдруг кричать, то вопит в голос, то ругается. Я понять его не могу: то ли сопротивляется, то ли мы ему не нравимся. И главное — не ложится никак. Потом оказалось, что он бы и рад передать себя в руки правосудию, да нога между мебелью застряла.

— Патрулировали ночью территорию. Видим, из двора выезжает машина без габаритных огней, что является административным правонарушением. Мы включили световые огни и попросили машину остановиться. Подошёл вместе с напарником, он встал со стороны лобового стекла, чтобы наблюдать за действиями водителя. Никаких документов у того не оказалось, и мы попросили его выйти из машины. Очень он нервничал и всё время просил разрешения отойти. Мы с напарником переглянулись, видим — дело нечисто. В какой-то момент, поняв, что заговорить нас ему не удастся, он бросился бежать, но мы были к этому готовы, так что побег его тут же и окончился. Начали досматривать и нашли, что ему нервы жгло: маленький свёрток в правом кармане — тридцать граммов героина.