— Юрий Андреевич, вы генерал-майор внутренней службы. Как это люди по жизни выходят в генералы, что их ведет? Может быть, в родне есть военные?

— Нет, тут совсем другая история. 1942 год. Война. Поселок Теплая гора Пермской области. Отец — Томашев Андрей Яковлевич, старший мастер доменного цеха, выплавляющего хромоникелевый чугун для нужд обороны.

У нас в квартире разместилась семья командира одного из военных подразделений, находящегося на переформировании.

Командир как-то, указывая на меня — пацана, который «под стол пешком ходит», — говорит: «Он у вас генералом будет…» Ну мало ли что может сказать военный. Сказал, и — забыли. Забыли до тех пор, пока это не осуществилось.

Как сын металлурга, притом потомственного (дед и прадед тоже были металлургами, работали на заводах графов Шуваловых), я поступил на металлургический факультет Уральского политехнического института. И вот, в период обучения в институте заканчиваю военную кафедру по специальности штурман военно-воздушных сил и соответственно получаю звание лейтенанта запаса.

Казалось бы, что предсказание командира периода войны начинает сбываться. Но кто мог в то тяжелое время об этом подумать?

После окончания института работал на Нижнетагильском металлургическом комбинате горновым, мастером доменного цеха, затем старшим мастером опытной доменной печи. И может быть, по этой стезе шел бы и дальше, но…

Время было такое: комсомол, партийная работа, партком НТМК, Нижнетагильский горком КПСС, заведующий отделом административных органов Свердловского обкома партии.

В этот период еще одно образование получил в Академии общественных наук при ЦК КПСС. О генеральском звании и мысли не было, хотя проходил военные сборы, сам их организовывал, вырос до майора запаса.

Но вот 1983 год. 9 мая День Победы. По этому случаю в Свердловске военный парад. По завершении которого выезжаем с руководством ОК КПСС во главе с Борисом Николаевичем Ельциным в Высшее военно-политическое танково-артиллерийское училище для завершения обряда праздника.

После возложения цветов к памятнику Ленина Борис Николаевич, потирая руки, говорит: «Ну что, на этом завершаем официальную часть?» На что ему командующий Уральским военным округом генерал-полковник Тягунов отвечает: «Борис Николаевич, есть еще одно событие. Вот Томашеву присвоено очередное звание — подполковник запаса. Разрешите ему вручить соответствующие погоны». И вручает. А Борису Николаевичу это так не понравилось. Как же так, с ним не согласовали, тем более такое звание обычно присваивалось партийному работнику рангом не ниже секретаря обкома партии. Слышу как он раздраженно говорит секретарю обкома Житеневу: «Имей в виду, вперед тебя станет генералом…» Это был второй звонок.

Тогда у меня не было и мысли о генеральских погонах. Но судьба сложилась так, что в этом же году был назначен первым заместителем начальника По-

литуправления МВД СССР с присвоением звания полковника, а в следующем, 1984 году присвоили звание генерал-майора внутренней службы.

Нет, не мог я, заводской мальчишка, ни в военные, ни в послевоенные годы даже мечтать о генеральских погонах, когда мы сильно недоедали. Помню, как с великим нетерпением ждали, когда первая крапива взойдет. Это же зеленый супчик и лепешки.

А путеводная звезда у меня еще в старших классах появилась после прочтения романа Джека Лондона «Мартин Иден». Меня просто потрясла судьба писателя Идена, самоотверженно и целеустремленно пробивающегося из самых низов к большой жизни. Я понял, что только учеба и труд могут вывести меня в люди. Еще в комсомоле я дважды прошел целину — на Алтае и в Казахстане, за что дважды был награжден медалями «За освоение целинных земель».

— Вам нравилась комсомольская работа?

— Безусловно. Конечно, молодость — самая памятная, золотая пора. Но не только это. Время незабываемо еще и потому, что мы занимались конкретными практическими делами. Уральский комсомол строил знаменитые объекты на Урале: 6-ю доменную печь, фабрику окатышей, 6-ю асбофабрику и другие, имеющие большое значение народнохозяйственные объекты. И у нас отношения с Борисом Николаевичем, в ту пору заведующим отделом строительства Свердловского ОК КПСС, были хорошие. Это он потом показал свой жесткий характер, который узнала не только страна, но и весь мир.

Работая в течение семи лет заведующим отделом адморганов Свердловского обкома партии, я часто выезжал в командировки по Союзу, выступал практически на всех совещаниях в ЦК КПСС, рассказывая об опыте борьбы с преступностью в области. Мне не хотелось покидать родной Урал — партийная дисциплина возымела свое.

С министром внутренних дел Николаем Анисимовичем Щелоковым мы встречались всякий раз, когда я приезжал в Москву. Вот был министр! Что бы там ни говорили, но уважение к нему людей, с ним работавших, осталось. Он дело знал и очень многое сделал для милиции. Сумел народ повернуть к ней лицом. Умел с пониманием и уважением относиться к запросам низов.

Вот пример. В Свердловской области было 60 колоний. Нигде, ни в одной из областей не было такой напасти. Щелоков выслушал меня и дал распоряжение на сокращение их числа.

— А как вы пришли в ГУВД Москвы?

— В 1986 году Ельцин был избран Первым секретарем МГК. Мы тогда готовили торжественное заседание по поводу празднования Дня милиции. А я еще отвечал за подготовку праздничного концерта. Это был праздник всей страны.

Перед празднованием вызывает к себе: «Докладывай!» Я ему: «Проводит-то МВД» А он: «А где проводит? В Москве!»

После праздника Борис Николаевич предложил перевести меня в ГУВД Москвы на должность первого заместителя начальника. Я возразил: «Начальником ГУВД только что назначен Богданов. Он пришел из спортобщества «Динамо». А я инженер, даже не юридическое образование. Не пойду». А он мне «Даю три дня сроку!» Тут же наши свердловские товарищи взяли меня в оборот: «Ты что предательствуешь? Не хочешь помочь?»

Так я пришел в московскую милицию и очень рад. С Петром Степановичем Богдановым мы сработались. Он — это само спокойствие, ум и интеллигентность. Вообще его боготворю.

— А в целом управленческая команда сложилась?

— Подобрались профессионалы высокого класса: Николай Степанович Мыриков, Николай Михайлович Шаранков, Василий Иванович Балагура, Алексей Прохорович Бугаев, Виктор Михайлович Кононов, Виктор Николаевич Довжук. Пусть не обижаются мои дорогие товарищи, если кого-то упустил.

— Юрий Андреевич, насколько я знаю, вы принимали участие в ликвидации Чернобыльской аварии.

— Да, тогда очень многие, если не сказать все, службы МВД СССР и союзных республик, способные предотвратить рост масштабов катастрофы, были там. Все было, как в смертельном бою. Мы теряли людей и каких замечательных! Так, память о Владимире Михайловиче Максимчуке — Герое России, внесшем весомый вклад в ликвидацию последствий аварии на ЧАЭС, — навсегда останется в наших сердцах.

— Благотворительный фонд работает, творит добро 18 лет. Вам приходится постоянно соприкасаться с людской бедой, но прежде чем дело доходит до помощи, надо добыть средства, рассказывать, убеждать. Это сложно?

— Очень сложно. Ни мне, ни даже всему правлению фонда ни за что не справиться с огромными объемами требуемых финансов, материальных средств. У нас более 400 семей, потерявших кормильцев, и 40 тысяч ветеранов органов внутренних дел. И если хотя бы раз в год оказать им материальную помощь, да просто пригласить во Дворец культуры, то арифметика становится беспощадной. Вот недавно ко Дню Победы мы собрали 400 ветеранов, устроили для них праздничный концерт, вручили по две тысячи рублей. Может, кому-то сумма покажется невелика, а для них — большой праздник. В поле зрения фонда ежегодно попадают более 10 000 сотрудников, нуждающихся в какой-нибудь помощи.

Иногда это тяжелые больные. Так в зоне нашего внимания находится Василий Бебнев — бывший лучший следователь ГУВД, который после полученного ранения потерял возможность самостоятельно передвигаться. Путевка в санаторий для него стоит более двух тысяч долларов. Но даже получив ее, он не сможет самостоятельно до него добраться. Его надо спустить на руках с пятого этажа из его квартиры, усадить в автобус, на вокзале перенести в вагон. По месту прибытия кто-то должен его встретить. Но фонд не отказывается. Я рассказал об одном инвалиде, но милиция постоянно находится в режиме соприкосновения с преступным элементом, то есть в режиме возможного боя. Кто, кроме фонда, поможет все возрастающему числу пострадавших?

Вот потому-то с первых часов, даже минут, существования фонда люди, понимающие свой долг перед своими защитниками, вошли в правление фонда.

Первыми были народные артисты СССР Олег Ефремов и Юрий Никулин. Певец Александр Серов первым сделал добровольное крупное денежное пожертвование. Работе фонда оказывают помощь начальник милицейского главка Владимир Васильевич Пронин и его заместитель член правления фонда Владимир Анатольевич Чугунов.

Фонду очень помогает один из руководителей Департамента финансов Москвы Владимир Петрович Ширяев. Большую помощь работе фонда оказывает Комитет общественных связей, а также Департамент семьи и молодежной политики г. Москвы. Среди наших помощников неизменно находится бывший работник МВД Виктор Владимирович Кривопусков. Им и многим другим участникам в нашей работе мы обязаны значительными успехами. Фонд «Петровка, 38» в 2007 году стал победителем Конкурса социально значимых программ благотворительной направленности г. Москвы, он признан лучшим благотворительным фондом Центрального административного округа Москвы с вручением ему премии «Общественное признание».

Впереди работы много, очень много и я уповаю на свои силы, опыт и острое желание помогать тем, кому без нас совсем плохо. А что касается юбилея, то я действительно не верю, что мне 70.

— Спасибо за интересное интервью и с юбилеем, Юрий Андреевич! Доброго здоровья вам, вашей семье и успехов в вашем благородном труде!