В истории Московского уголовного розыска самой значимой фигурой всегда был его начальник, который олицетворял все славные и благие дела по раскрытию наиболее сложных и запутанных преступлений, совершённых в конкретный период времени.

Но бывало так, что имена некоторых наших руководителей ни в кадрах, ни в истории советской милиции ранее не упоминались. И только в результате целенаправленной и упорной работы историков МУРа, прежде всего начальника музея Олеси Петровны Скударёвой, ветеранов Юрия Григорьевича Федосеева, Александра Дмитриевича Лукашенко и других, они стали известны и заняли почётное место в славной когорте руководителей МУРа, как это произошло с героем настоящего очерка.

Совет ветеранов МУРа

В литературных кругах часто можно услышать: «Если можешь не писать, не пиши». И рад бы последовать этому мудрому совету, да не могу, уж больно тема злободневная — вытаскивать из небытия давно забытые имена людей, которые были нашими предшественниками на ниве борьбы с преступностью. Казалось бы, о легендарном Московском уголовном розыске и его руководителях всё и всем давно известно. Оказывается, не всё. Совсем недавно мы радовались открытию имён Василия Васильевича Емельянова и Эдуарда Карловича Сината, возглавлявших МУР в период с 1924 по 1929 год, а теперь — новая находка, обнаруженная внештатным начальником Музея МУРа Олесей Скударёвой. Привычно перелистывая пожелтевшие архивные страницы, она наткнулась на очередную сенсацию. Оказывается, что после В.П. Овчинникова управление в период с января 1938 по июль 1939 год возглавлял никому до того не известный Николай Георгиевич Козлов.

Попытки найти его личное дело успехом не увенчались, так как по истечении 90 лет со дня его рождения оно в соответствии с узаконенной установкой на беспамятство было бездушно уничтожено. Единственное, что удалось наскрести по доступным архивам, так это его фотографию и разного рода учётные карточки с анкетными данными, перечнем наград и так называемым послужным списком.

Для очередного музейного стенда этого, может быть, и было бы достаточно, но трудовой путь Козлова, начатый в 10-летнем возрасте и пройденный от ученика слесаря до начальника областной милиции настолько впечатлил, что мне захотелось, даже имея минимальную информацию, немного порассуждать о нём и его времени. При отсутствии письменных воспоминаний современников, служебных аттестаций, наградных листов и всего того, что обычно хранится в секретном разделе личного дела, можно и ошибку совершить при оценке его личных качеств. Но то, как складывалась его милицейская судьба, по каким ступеням ему пришлось пройти, ставит его в один ряд с героем песни, начинающейся словами: «Дан приказ ему на запад…» И мне подумалось, что такой человек, рождённый революцией и взращённый социально ориентированным государством рабочих и крестьян, заслуживает того, чтобы в памяти людей о нём осталось чуточку больше, чем чёрточка между годами жизни. 

Николай Козлов появился на свет в 1904 году, можно сказать, из небытия. Ни в одной анкете нет даже числа и месяца его рождения, да и место рождения можно поставить под сомнение — то ли Москва, то ли Тверская губерния. Семья рабочая, малообеспеченная. Николаю после двух классов приходской школы, едва достигшему десятилетнего возраста, пришлось пойти подмастерьем на чугунолитейный завод, а через четыре года стать помощником слесаря в паровозном депо Савёловского вокзала.

Рабочий коллектив, революция, Гражданская война сделали своё дело. В 15 лет Николай — комсомольский активист, а в шестнадцать по комсомольской путёвке работает оперативным агентом ЧК, и не в какой-нибудь Марьиной роще, а в Волынской губернии. Правда, пробыл он там недолго, полтора года, после чего возвратился в своё паровозное депо, где, три года работая слесарем, руководит комсомольской ячейкой. Когда Козлову исполнилось 20 лет, его приняли в партию большевиков, а через год он уже назначается ответственным секретарём уездного комитета комсомола в Рославле Смоленской области, затем в том же качестве в подмосковном Дмитрове. Однако то ли грамотёжки не хватило комсомольскому вожаку, то ли что-то у него там не заладилось, но в 1927 году партия «бросает» его, представителя господствующего класса, на укрепление рядов московской милиции. Возможно, это было связано с появлением у него в том же году внебрачного сына, что могло быть расценено как моральное разложение, не позволившее ему продолжать партийную карьеру. Всё может быть, однако не будем гадать.

Свою милицейскую службу в Москве 23-летний «выдвиженец» начинал сразу с руководящей должности помощника начальника одного из отделений МУРа, а заканчивал через 12 лет, будучи начальником Московского уголовного розыска. По тем временам такое продвижение по службе не было из ряда вон выходящим явлением. Были и более стремительные карьеры. Например, его ровесник А.Н. Косыгин к тому времени был уже народным комиссаром текстильной промышленности СССР. Что же касается Николая Георгиевича, то положительную роль в его судьбе могло сыграть пролетарское происхождение, партийная дисциплина и добросовестность. Нельзя исключать и чьей-то помощи, а также счастливого стечения обстоятельств.

Отработав три года помощником начальника отделения, Козлов прошёл годичную стажировку в центральном аппарате НКВД РСФСР, после чего вернулся в МУР уже начальником отделения. В этом качестве ему предстояло отработать пять лет, прежде чем стать заместителем начальника милиции Московского железнодорожного узла. По-хорошему, сидеть бы ему в этом качестве годика три-четыре, но наступил 1937 год с его охотой на «врагов народа» и чисткой рядов милиции, поэтому через год работы на «железке» нашего героя спешно возвращают в МУР и назначают заместителем начальника МУРа. Его ценят, ему верят, на него рассчитывают, не зря же к 20-летнему юбилею РКМ его награждают орденом «Знак Почёта». Кстати, тем же указом орденом Красной Звезды был награждён и его непосредственный начальник В.П. Овчинников, над которым уже сгущались тучи. Через месяц его освободят от занимаемой должности, и управление под своё начало придётся принимать 33-летнему старшему лейтенанту милиции Козлову.

(Окончание следует)

Юрий ФЕДОСЕЕВ,

начальник Московского уголовного розыска 1991—1994 годов,

фото из архива МУРа