Звонок в дверь. Стоявший на пороге пожилой мужчина спросил:
— Воякина Валентина Ивановна здесь проживает?
— Да, это я, — отчего-то волнуясь, ответила мать.
— Я Григорий Воякин. Брат твой...
Немая сцена... Потом объятия, поцелуи, расспросы... Гостя проводили в комнату.
Нам было известно только то, что двоюродный брат нашей матери Григорий пропал без вести во время войны. И все, тишина, долгие годы неизвестности. И вот он перед нами. Через много лет после окончания Великой Отечественной. Седой. Когда-то крепкий и высокий, сейчас он выглядел бесконечно усталым, сидел за столом сутулясь, изредка поглаживая скатерть морщинистой ладонью. Стеклянный протез вместо левого глаза. По щекам текут слезы…
Немного успокоившись, Григорий Тихонович начал свой неспешный рассказ…

* * *

На фронт он ушел вместе с моим дедом Иваном. Служили вместе, в одном подразделении, что, несомненно, было большой удачей в тех непростых условиях. Воевали честно. Как могли, поддерживали друг друга, по-родственному.
И вот случился тот тяжелый и трагический день. Май 42-го. Передовая. Изрытая воронками линия траншей. После неудачной атаки наши войска отошли на исходные рубежи, оставив на поле убитых и раненых. Среди этих раненых в воронке без сознания лежали и мои родственники. Деда Ивана немцы посчитали погибшим, а Григорий пришел в себя от грубого пинка сапогом в бок:
— Ауфштейн! Лос, лос, шнель! Руссеш швайн…
Позже, после очередной и более удачной атаки, санитары подобрали деда и отправили в госпиталь, где он залечивал раны долгие месяцы. А племянник его Григорий угодил в плен, как и многие тысячи наших бойцов…
Лишившись глаза, израненный и контуженый Григорий как-то выжил и попал в концлагерь в Польше.
Тяжкие условия, ужас концентрационных лагерей... Все это  довелось испытать Григорию с лихвой. Немного оправившись от ран, он с друзьями бежал из лагеря.
Были погоня, овчарки, стрельба, потеря друзей. Но кое-как все же оторвались от преследования и дальше пробирались по ночам на восток.
Голодные и оборванные, уже на территории Белоруссии прибились к партизанам. Пинский партизанский отряд под командованием Василия Захаровича Коржа принял беглецов в свои ряды. Повезло.
Трудно представить все эти лишения и невзгоды, сидя за столом в спокойной, мирной обстановке.
Григорий Тихонович, вспоминая, как бы вновь окунался в прошлое, вздыхал, замолкал ненадолго и снова продолжал рассказывать.
Пинский партизанский отряд существовал с начала Великой Отечественной и уже в июне провел свой первый бой, напав на колонну противника. Партизаны устраивали засады на дорогах, препятствовали продвижению вражеских войск. Громили штабы вражеских дивизий, уничтожали автомашины и броневики, захватывали вооружение. В августе и первой половине сентября партизаны провели массовое разрушение телеграфно-телефонной связи на линиях, связывающих группы армий «Центр» и «Юг». Они непрерывно нападали из засад на восстановительные команды и батальоны связи и истребляли их. С первых дней вторжения врага начались и расширялись диверсии партизан и подпольщиков на железнодорожных коммуникациях. Борьба партизан активизировалась в период Московской битвы. Уже в 1941 году партизаны в ряде районов Белоруссии образовали партизанские зоны и края, которые они удерживали до конца войны. Одними из первых такие края возникли на обширной территории западнее Днепра до Минска.
В такой вот славный отряд и попал с друзьями Григорий. Воевали не за страх, а за совесть, мечтая о скорейшем воссоединении с родными войсками.
И вот слышна долгожданная канонада. Отступающие колонны немцев, наступающие передовые части Красной Армии. Радостные, полные сил и надежд, встречали они своих. Но, как оказалось, радость была преждевременной...
СМЕРШ — особый отдел НКВД. Быстрое следствие и допросы. Выяснив, что Григорий был в плену, особисты дальше разбираться не стали. Не помогло даже ходатайство партизанского командования. Раз попал в плен и не застрелился, значит — враг народа! А то, что был пленен в бессознательном состоянии, не является оправданием. Дали ему 10 лет лагерей, несмотря на партизанские заслуги.
И покатил столыпинский вагон с решетками на окнах на Восток, увозя Григория в далекие Сибирские края. Проезжая мимо станции Абдулино Оренбургской области, он увидел на перроне соседку из родной Пономаревки. Старушка торговала семечками. Поезд двигался медленно, и Григорий даже охрип, пытаясь докричаться и хоть что-то сообщить родственникам через старушку. Но, увы, бабулька была глуховата и только бессмысленно таращилась на зарешеченные вагоны…
Обида и досада на жестокую несправедливость — все переплелось в душе Григория. Опять лагеря, хоть и свои — советские, но от этого еще более страшные. Лесоповал, холод, голод, вши... Злые овчарки и не менее злые вертухаи на вышках, для которых все зеки — враги народа.
Но мир не без добрых людей. Прониклась к нему симпатией молодая медсестра Ольга из медсанчасти. Помогала ему вынести тяжелые лагерные будни, подкармливала, не давая загнуться на непосильной работе.
И вот однажды эта девочка решилась на опасное и рисковое мероприятие. В то время Григорий лежал в лагерной больничке — старые раны в тяжелых условиях давали о себе знать. Срок у Григория был немалый, и возможность выжить была весьма призрачной. Понимала это и медсестра. И когда появился шанс, она решила использовать его, рискуя головой. Ночью сосед Григория по больничной койке тихо отошел в мир иной. Ольга подменила документы, и схоронили доходягу под именем Воякина Григория Тихоновича. А сам Григорий, уже с документами погибшего человека, через пару месяцев освободился по окончании срока.
Как удалось Ольге провернуть все это благополучно, одному Богу известно. Но любовь творит чудеса, и фортуна улыбнулась влюбленным.
Уехали Григорий с Олей подальше от сибирских морозов. Постепенно наладился их семейный быт. Работали, жили, учились. Григорий окончил институт в Москве и работал инженером по нефтедобыче в Баку.
Многие годы жили они, скрывая правду. Боясь репрессий и преследований в отношении своих родственников, Григорий вообще не давал о себе знать родным. Своих детей у них не было, и поэтому из сталинградского детдома удочерили они девочку.
Во времена хрущевской оттепели была у него мысль объявиться, но поостерегся и, как оказалось, не зря. Оттепель была благополучно заморожена еще на долгие годы. Только теперь фанфары советской пропаганды прославляли не великого отца всех народов, а дорогого и многоуважаемого Леонида Ильича…
Шли годы тихой и размеренной жизни. Григорий стал уважаемым человеком. Дослужился до старшего инженера треста нефтегазодобычи в Нижневартовске. Но грянула перестройка. Опять забрезжила слабая надежда, что в стране назревают кардинальные перемены. И помня, чем закончились хрущевские времена, Григорий выжидал. В прессе вовсю осуждали культ личности Сталина и реабилитировали невинно осужденных. А Григорий все сомневался…
И вот когда он окончательно убедился, что возврата к прежним временам не будет, то решился на отчаянный шаг. Собрал чемоданчик с бельем, перекрестился и… отправился в милицию, сдаваться. Переживал ужасно. У околотка, на лавочке, так же переживая и волнуясь, его ожидала любимая жена. Но времена действительно переменились! Пожилой майор внимательно выслушал сбивчивые объяснения Григория. Посидел, подумал, протянул бумагу и продиктовал, как писать заявление с просьбой поменять фамилию на свою, настоящую.
Долгая проверка и согласования. На запрос в КГБ пришло подтверждение его истории. После долгих бюрократических проволочек Григорий наконец-то получил ответ и разрешение вернуть свою фамилию и официальный документ о реабилитации, на основании чего его восстановили в правах и возвратили боевые награды.
Только после всего этого и будучи в полной уверенности, что все кошмары позади, Григорий поехал домой, к родным. Воскрес без вести пропавший Воякин Григорий Тихонович.
После развала Союза и вынужденной эвакуации из Средней Азии моей матери и сестры с детьми, Григорий Тихонович приютил моих родных на первое время у себя, в городе Отрадном Самарской области.
Много подобных историй случалось в нашей стране, но, увы, не все они заканчивались столь благополучным образом.
Без сомнения можно сказать, что все, кто участвовал в той войне, являются Героями. Именно так, с большой буквы. Ведь если бы не они, то и не было бы светлого праздника Победы 9 мая 1945 года...

В год 65-летия Великой Победы над фашистскими захватчиками участник войны Виктор Георгиевич СОЛЯНКИН отметил свой 85-й день рождения. «Годы пролетели как птицы, — говорит ветеран. — Осталась лишь память…»

Виктор Солянкин родился в Москве, в Марьиной роще. Ему исполнилось 3 года, когда их семья переехала на улицу Шаболовка, где прошло его детство и отрочество.
В июне 1941-го Виктор окончил 7 классов общеобразовательной школы, получил паспорт и уже строил планы на будущее. Но тут грянула война.
— Мой отец был беспартийный, но по духу большевик, — вспоминает ветеран. — Работал он на фабрике гнутой мебели на Малой Тульской. Когда началось формирование народного ополчения, сразу вступил в него добровольцем. С фронта он не вернулся, пропал без вести под Смоленском. Под этим городом и я принял первое боевое крещение, попав под обстрел.
В начале войны события на фронте развивались молниеносно. Мы отступали, враг продвигался вглубь страны. Чтобы его остановить, на строительство оборонительных сооружений было брошено население. Виктора Солянкина вместе с бывшими одноклассниками направили под Смоленск рыть противотанковые рвы.
— Рыли, что было сил… Ладони в кровь… Линия фронта все ближе к нам. И вот первый налет немецких самолетов, — вспоминает он. — Сначала били из пулеметов, потом сбросили несколько бомб. После обстрела нас, подростков, решили вернуть в Москву. Только въехали в столицу — воздушная тревога. Бомбы полетели на жилые кварталы. Мы попрыгали из машин и бегом в метро. На какой станции спасались, уже не помню, но просидели мы там несколько часов.
До дома Виктор добирался пешком. Родных — мать, старшую сестру и младшего брата застал за подготовкой к эвакуации.
— Моему возвращению они обрадовались. Говорят, поедешь с нами. Я воспротивился — не поеду. Здесь вместе с ребятами буду дежурить на крышах, тушить зажигательные бомбы,— рассказывает Виктор Георгиевич. — И тогда, чтобы увезти меня, мама пошла на хитрость. Говорит, проводи нас, помоги с вещами, потом вернешься…
Дорога была долгой. Сначала тряслись в кузове машины, потом на теплоходе плыли по Волге. В 25-ти километрах от Чебоксар их высадили, направили в колхоз. Там подселили в один из домов. О возвращении Виктор уже не думал. Москва находилась на осадном положении. Приспосабливаться к деревенской жизни и сельскохозяйственному труду было нелегко. Но эти трудности были ничто по сравнению с теми, что выпали на долю населения, оставшегося на оккупированных территориях или в местах, где шли бои. Сначала Солянкин работал на току, молотил рожь. Потом делал все, что поручали. Вечерами вслушивался в сводки с фронта.
В январе 1943 года Виктору Солянкину пришла повестка из военкомата. По пути в город он сильно простудился, у него поднялась температура, и его направили в госпиталь. Там поставили диагноз — воспаление легких. Через две недели отпустили долечиваться домой. В марте вновь призвали. Направили в 10-й учебный зенитный полк, который находился в Кунцево, тогда это был район Подмосковья.
— Четыре месяца учебы — и ты уже боец, рядовой, разведчик-наблюдатель, — говорит ветеран. — Потом была Пенза. Там формировали нашу зенитную часть. И вновь Москва. Хорошо помню, как в октябре с Белорусского вокзала мы уезжали на фронт… Смотрели на проплывающую мимо столицу и думали — вернемся или нет. Мне повезло, я вернулся. Правда, только через пять лет.
Зенитная часть, в которой служил Виктор Солянкин, вошла в состав зенитно-артиллеристской дивизии 1-го Прибалтийского фронта, которым командовал маршал Баграмян. Боевое крещение часть приняла под Брянском. Потом воевала на разных участках фронта.
— Зенитка — это автоматическое орудие, предназначенное для борьбы с воздушными целями, — поясняет ветеран. — Наша задача была сбивать самолеты противника. А моя, как разведчика-наблюдателя, — зорко следить за небом. Чуть заслышал рев двигателей, сразу за бинокль… И все внимание на небо. Увидел врага и тут же докладываешь командиру: один самолет или несколько, какие, в каком направлении летят и так далее. Особенно нам досаждали так называемые «рамы». Эти самолеты-разведчики фотографировали наши позиции, и чтобы секретная информация не досталась врагу, их нужно было обязательно уничтожить. Информацию о появлении «рам» мы передавали не только своим зенитчикам, но и летчикам. Те тут же поднимались в небо на перехват и уничтожение «рам».
Сегодня, в век компьютерного бума, трудно представить себе, как воевали наши фронтовики без современных средств техники, обнаруживая цели с помощью одного лишь бинокля. Разведчик-наблюдатель зенитной части должен был обладать не только определенными физическими и моральными качествами — здоровьем, тонким слухом, острым зрением, наблюдательностью, терпением, но и хорошо знать тактику противника, какие у него самолеты на вооружении, уметь хорошо читать карту, быстро ориентироваться на местности. Посты наблюдения разведчиков всегда находились на передовом крае, на самых высоких местах.
— Война есть война, — вздыхает ветеран. — И без потерь она не бывает. Мы сбивали их самолеты, они бомбили наши позиции. Гибли мои товарищи и в бою, и в минуты затишья… Помню, сидели разговаривали, один однополчанин отошел, как говорится, «в кустики». Вдруг взрыв. Подбегаем — лежит, сапоги вместе с ногами в клочья. Наступил на мину. Мне же повезло, зацепило лишь раз.
Гул самолета раздался из-за облаков. Солянкин взял бинокль. День. Небо просматривалось хорошо. Вот он, появился, немецкий «Хейнкель-111». Солянкин быстро доложил о нем. Зенитчики открыли огонь. Но летчику удалось достичь наших позиций и сбросить бочку, начиненную маленькими минами. Взрыв. Осколки разлетелись, поражая все на своем пути. Один из них и зацепил плечо разведчика. Рана оказалась неглубокой, и Виктор Солянкин даже в медсанчасть обращаться не стал, ограничившись помощью медсестры.
В феврале — марте 1944 года войска 1-го Прибалтийского фронта во взаимодействии с войсками Западного фронта предприняли наступление под Витебском, прорвали оборону противника, улучшив свои позиции на этом направлении. Летом 1944 года, участвуя в Белорусской операции, войска фронта совместно с войсками 3-го Белорусского фронта осуществили Витебско-Оршанскую операцию, а затем Полоцкую и Шауляйскую операции, в результате которых разгромили две вражеские группировки. За прорыв обороны северо-западней Шауляя рядовому Виктору Георгиевичу Солянкину была объявлена благодарность от Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами СССР Иосифа Сталина.
В сентябре 1-й Прибалтийский фронт участвовал в Рижской операции, а в начале октября нанес неожиданный для противника удар на Мемель и блокировал совместно с войсками 2-го Прибалтийского фронта немецко-фашистскую группировку в Курляндии. В январе — феврале 1945 года войска фронта в ходе Восточно-Прусской операции содействовали 3-му Белорусскому фронту в разгроме Тильзитской группировки противника, а 4-я Ударная армия фронта во взаимодействии с соединениями морской пехоты, артиллерией и авиацией Балтийского флота участвовала в ликвидации Мемельского плацдарма и освобождении Мемеля.
— 330 тысяч немцев мы окружили и прижали к Балтийскому морю, — вспоминает ветеран. — Фронт двинулся дальше, а наша часть застряла там до конца войны. Помню, как увидел я колонну пленных немцев, она казалась нескончаемой. Ребята кричат: «Все! Котел сдался!». А спустя несколько дней объявили о капитуляции Германии. Победа! Всю ночь небо было красным от салютов…
Зенитная часть была расформирована. Тех бойцов, кто был старше и прошел всю войну, демобилизовали. А Виктору Солянкину сказали: ты молод, так что послужи. Еще три года он служил под Выборгом. Сначала в артиллерийской, потом в стрелковой части.
В Москву вернулся в марте 1948 года. Встретился с мамой и родными. Отдохнув, устроился работать экспедитором. И неизвестно, как бы сложилась его трудовая биография, если бы живший в их доме сотрудник Министерства госбезопасности (МГБ), узнав о возвращении фронтовика, не предложил ему пойти учиться в школу МГБ. После ее окончания младший лейтенант милиции был направлен на службу в подразделение ГАИ по охране спецтрасс.
— Мой пост находился на Воробьевых горах. А у Сталина была дача в Кунцево, и его машина часто проезжала мимо меня по этой дороге, — рассказывает Виктор Георгиевич. — Потом меня перевели в ГАИ Советского района. Я нес службу на площади Павелецкого вокзала, когда по громкоговорителю, висящему на столбе, объявили о смерти Сталина. Сразу собралось много народу, все обсуждали эту новость… Настроение было подавленным, гадали, что будет дальше… В те дни мы работали почти круглосуточно. Я волновался за свою жену, она была в декрете, на последнем месяце. И вот отпускают меня на несколько часов домой, прихожу, а она собирается идти на похороны вождя. Весь народ тогда скорбел. Предвидя, какая там будет обстановка, я ее не пустил… И оказался прав.
Милиционер в любой ситуации должен помнить, что он стоит на охране закона. Поэтому на счету Виктора Георгиевича Солянкина за годы службы в милиции не только задержание нарушителей ПДД. Однажды ночью, проезжая по улице на мотоцикле, он заметил метнувшегося от ворот кожевенной фабрики человека с мешком за плечами. Что такое? Солянкин догнал и задержал незнакомца. Он оказался вором, а в мешке — украденные куски кожи.
Другой случай произошел в троллейбусе. В конце салона двое мужчин заспорили. Один из них, выхватив нож, нанес удар оппоненту. «Милиция!» — закричали пассажиры. Солянкин оказался на месте и, выбив нож из руки преступника, скрутил его.
За плечами Виктора Георгиевича Солянкина в общей сложности 36 лет службы. Доставая из шкафа парадный пиджак, он любовно поглаживает рукой награды, которыми отмечены его заслуги перед Родиной, и говорит:
— Вот они, самые мне дорогие… Орден Отечественной войны 2-й степени, медали «За отвагу», «За победу над Германией» и ведомственные медали за службу в милиции. На пенсию я вышел в звании капитана милиции. В 2005 году по указу Президента России Владимира Путина нам, бывшим фронтовикам, присвоили на звание выше, и теперь я майор милиции в отставке. Вроде уж не до чинов и званий, но все равно приятно, что нас чтят.

Татьяна СМИРНОВА,
фото автора

СВОЯ ВОЙНА

Сегодня мы вспоминаем войну… Безжалостную, кровопролитную… Но у каждого, кто жил в то время, своя война, своя память о ней.

Я принадлежу к поколению московских довоенных пацанов. По возрасту не мог быть призван в армию, хотя хотелось убежать на фронт. Было мне тогда 8 лет. Но я многое помню. Детская память очень цепкая.
Всю войну провел в Москве. Отец был грузчиком, мама работала на заводе станочницей. Три смены это не одна ... Все время хотелось есть. На 26-й день войны были введены карточки на продукты. Потерять их — значит голод. На Новой Басманной улице в доме № 10 в небольшой комнате на 14 метрах нас было пятеро. В 1942 году самый младший умер, прожив всего два года. Это была первая потеря. Осталось нас два брата. Ушли на фронт и не вернулись два маминых младших брата, в том числе мой крестный — дядя Петя. С Первого подшипникового завода добровольцами ушли и не вернулись старший брат отца дядя Леша и его сын — мой двоюродный брат Юрка, любитель голубей.
После первых налетов фашистской авиации потери были и на нашей улице. Недалеко от площади Разгуляй и сегодня находится больница № 6. Тогда она превратилась в госпиталь. С ребятами мы приходили к воротам госпиталя, когда к нему после бомбежек подъезжали полуторки с ранеными и убитыми. Ничего тогда мы еще не понимали. Потом начались бесконечные воздушные тревоги. Бежать до метро «Красные ворота» было далеко, и мы с мамой и младшим братом прятались в полуподвале нашего подъезда: там было бомбоубежище. Было тесно, душно.
Дом наш был одним из самых красивых на улице. Он был построен в 1914 году как доходный дом и предназначался для поквартирного проживания. На всех семи этажах и во всех шести подъездах отдельных квартир не было — только коммунальные. На нашем, седьмом, было 13 комнат, в которых проживали примерно 30 человек. Высота потолков — около четырех метров. Что это такое вскоре почувствовали все, особенно пожилые. Лифт часто не работал. Спуститься в магазин за продуктами было легко, а вот подняться — трудно, приходилось отдыхать. Вскоре начались проблемы с отоплением, хотя в доме была собственная котельная и небольшой склад с углем, который заканчивался. В некоторых комнатах прежде был камин, но у нас его не было. Отец простучал стены и нашел канал для буржуйки. Плита в квартире была одна на двенадцать конфорок. Стояли большие столы для готовки. Собственных шкафчиков ни у кого не было.
Стали возникать проблемы с газом, упало давление в трубах. На двух-трех конфорках еще можно было подогреть пищу, на остальное газа не хватало. Тогда на помощь пришла смекалка. Нас, ребят, ставили возле трубы с каким-нибудь металлическим предметом и мы равномерно стучали по трубам, чтобы за счет вибрации поднимался газ.
Из нашей квартиры мужчины один за другим уходили на фронт. Неожиданно для всех арестовали пожилую семью, мужа и жену. Они были немцами. Судьба их осталась неизвестна.
В самом начале войны детей с нашей улицы собрали в ближайшей школе и повезли на машинах в какой-то речной порт. Посадили на пароходы и довезли до Конаково. Вместе со мной в этой группе был Витя Царев, будущий знаменитый футболист. Впервые мы попробовали там удивительно вкусный подсолнечный жмых, увидели самолет, который разбрасывал листовки. Воспитатели собрали их и куда-то отнесли. Наше пребывание под Конаково было недолгим. Вскоре нас вернули родителям. Видимо, уже стало ясно, что война будет долгой.
Первую зиму мы с горем пополам пережили. Летом начали осваивать ближайшее Подмосковье, прежде всего леса. Щавель, кислица, грибы — все годилось. Мама иногда делала блины, пекла их большую стопку, тонко раскатывала на фанерном круге тесто для лапши, подсушивала эти заготовки, потом сворачивала и нарезала тонко-тонко. От Вагонного депо им. Артамонова мама получила где-то в Переделкино кусок земли для посадки картошки. Окучивать ездили всей семьей. Когда картошка поспевала, привозили домой, сушили, складывали опять в мешки и какое-то время поддерживали себя.
Из того времени памятен страшный случай. Однажды к нам подошла женщина и предложила отовариться карточкой в ближайшем магазине, где, по ее словам, у нее работала знакомая. Я пошел с ней. Перед тем как войти в магазин, она попросила меня передать ей карточки. Я отдал. Вскоре она вышла и сказала, что обо всем договорилась и мне надо подойти к прилавку, назвать имя продавца и получить свои продукты. Когда я вышел из магазина, где так и не поняли, чего я хочу, ее уже и след простыл. Это была чистой воды афера. Дома надо мной не смеялись, не жалели, но я видел, как мама переживает. До получения карточек на следующий месяц оставалось еще четыре дня. Чтобы купить для нас хлеба, мама не гнушалась никакой работой. Вместо сахара по талонам можно было купить конфет, а их затем обменять на хлеб.
 И все же, несмотря на все трудности, утраты, лишения, у нас не было злости, желания обмануть, обидеть. Все были в равных условиях. Каждый нашел свой путь, дело по душе, свою профессию. Мог ли я тогда, в трудные годы войны, представить, что мы с братом получим высшее техническое образование в лучшем вузе страны, будем бесплатно заниматься в различных кружках и спортивных секциях; завоюем уважение в коллективах и сможем отдать свои знания и способности общему делу, Родине…

МОЛЧАЛИВЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА ВОЙНЫ

Иногда удается прикоснуться к удивительным документам. Недавно, перебирая домашний архив, я нашел письмо с фронта. Написано оно в мае 1942 года, карандашом, очень красивым мелким почерком, как будто по линейке.

Александр Александрович Абрикосов. Прямой потомок знаменитого рода предпринимателей России. Когда началась война, он добровольцем ушел на фронт. В письмах в Москву дочери и своему лучшему другу Александру Шатову, который находился в Борисоглебске Воронежской области, столько теплоты, заботы, уважения, что поневоле испытываешь гордость по поводу знакомства с этим человеком.

3 мая 1942 г.
«Милый Александр Павлович! Только что получил Ваше письмо от 17.4. с поздравлением по поводу Веруськиного рождения. Спасибо Вам за память и примите в свою очередь мои самые лучшие пожелания с наступающим 26.5. Лелькиным семилетием. С большим интересом читал я Ваше большое письмо, в котором Вы подробно пишете и о театре, и о своей жизни. С тем большим интересом, что я очень давно уже от Вас не имею, а Верка в своих письмах тоже о Вас ничего не пишет. Не знаю, застанет ли это мое письмо ее у Вас, но независимо от этого я могу пожаловаться на нее за ее слишком малое внимание и отзывчивость ко мне и моим просьбам. Просто-напросто я считал излишним обижаться. Я уже не говорю про то, что письма она пишет не очень часто, а если напишет, то чрезвычайно наспех, даже с ошибками, свидетельствующими об этой спешке. Ведь мне кажется, что не только более взрослым, но и ей должно быть понятно, что значит получить на фронте письмо от своих! Нужны ли какие либо пояснения того, как их, эти письма, ждешь, с какой жадностью читаешь и перечитываешь, и как неприятно бывает, когда видишь, что письмо написано только для того, чтобы написать, так как не писать, видимо, неудобно, да еще наспех. Я уж не говорю про ряд мелких просьб и вопросов, на которые ждешь ответа. Так, например, я просил вложить мне в письмо курительную бумагу — это было забыто, просил написать, получена ли компенсация за отпуск неиспользованный — это не сделано, о Вас просил написать — тоже нет и т.д. Ну, в конце концов, это ее дело. Я, например, заранее поздравил ее с днем рождения (кстати, она, разумеется, забыла меня поздравить 29.3., только Таня и Лиля меня вспомнили), так вот я ей написал, что ко дню рождения я хочу ей сделать подарок, чтобы она решила, что именно ей интересно получить, независимо от стоимости (конечно, в пределах возможного для меня), если же то, что она хочет иметь, стоит слишком дорого, то пусть она напишет, посоветуется. Но вообще, ни одного слова, ни о рождении, ни о подарке она мне не ответила. 17.4 она написала, что дня через два думает уехать, дедушка пишет от 28.4, что вчера проводил Верку, а она сама за прошедшие с 17.4 не потрудилась меня порадовать письмом и подробностями жизни. Я даже в большой обиде на нее. Что касается до себя, то писать мне особенно нечего. Конечно, все подробности переживаний при встрече, если суждено остаться живым. Вот уже месяц, как мне присвоили звание лейтенанта, и с тех пор я помощник командира батареи. Вы пишете, что хотите Верку оставить у себя и сейчас, по-вашему, ей за 10 класс (кстати, она писала давно еще, что послезавтра экзамены, а были ли они и как прошли, даже словом не обмолвилась), заниматься не надо. Я как раз считал по-другому и написал ей давно еще очень большое письмо, именно уговаривал ее не оставаться без учебы ни одного дня. Ну, в общем, Вам виднее, и конечно, ей надо следовать всецело Вашим указаниям. С Вовкой сейчас дело неважно, он там с Лилей живет впроголодь, если не хуже. Поэтому я предпринял все меры к тому, чтобы его отправили к Тане. Сегодня как раз получил от нее письмо, в котором она и родители всячески зовут его к себе. У них там своя корова, и вообще, судя по Таниным письмам, она питается очень хорошо и чувствует себя теперь прекрасно. Она очень хотела послать Верке пшена, гороху и чечевицы, но не с кем, никто не едет от них. Так что теперь вся остановка за дорогой, за переездом. Как удастся Лиле осуществить приезд, я не знаю, легко ли это, надо ли какие-либо разрешения и т. д., не знаю, но думаю, что она этого добьется, так как она сама, по ее словам, измучилась от этих работ забот. Оставив Вовку Тане, она хочет вернуться в Москву. Во всяком случае, ей будет одной легче устроиться с заработком. И вот если этот план осуществился бы, я был бы весьма счастлив и вполне спокоен за Вовку. Почему Надюша ничего не напишет? Вы все время от себя! Или она в обиде на меня, за что-либо для меня неведомое. Весна не в полном разгаре, еще сыро, дождливо и даже прохладно, но временами, когда выглядывает солнышко, и в затишье от гулов взрывов, выстрелов, разрывов обратишь внимание на природу, бабочек, чириканье птичек и т.д., делается так странно, что эта часть жизни не воюет, а идет своим чередом. Когда-то в это время готовились к переезду на дачу, теперь как все это далеко! Между прочим, Вы еще как-то давно обещали прислать фото, хоть несколько штук. Но почему-то до сих пор не реализовали свое обещание. Был бы очень рад и с большим интересом взглянул бы на Вас всех. Какие Вы теперь? Заканчивая свое письмо, я прошу Вас не забывать меня, писать по возможности почаще, а также и Надюшу, нет-нет, да и черкнуть мне пару слов. Конечно, все мои наилучшие пожелания здоровья, успехов, благополучия и т. д. и Вам всем, непокидающих меня вообще, я пользуюсь случаем передать Вам через это письмо.
Уваж. Вас А. Абр».

Война закончилась, началась новая жизнь. Не все было гладко и безоблачно. Яркая родословная Абрикосова давала о себе знать. Проблемы с работой. Александр Александрович нашел призвание в педагогической деятельности. В издании «Учпедгиз» были выпущены две части руководства для учащихся средней школы по черчению. Многие учились по этим учебникам. Даже сегодня они еще актуальны.
Приходили письма с фронта и без обратного адреса. Тогда в доме стоял душераздирающий крик, а женщину-почтальона, принесшую похоронку, проклинали, как будто она виновата, что погиб муж или сын.
Как-то мне попала такая похоронка. Держать ее в руках, тем более читать, без слез — невозможно.

Автор материалов Геннадий ТОМИН

На протяжении 32 лет Советом ветеранов 2-го ОПМ ГУВД по г. Москве руководит майор милиции в отставке Хабиб Гилязов. Это человек неиссякаемой жизненной энергии, несмотря на свои преклонные годы, по напору и сноровке даст фору любому более молодому коллеге. А ведь он, прежде чем надеть милицейские погоны, прошел все круги военного ада…

Хабиб Гилязов родился в 1925 году в башкирском селе Янышево. Детство у него было обычное для той поры — едва окрепнув, мальчик помогал родителям по хозяйству.
К началу войны ему исполнилось всего 15. Только в январе 1943 года Хабиб Гилязов достиг призывного возраста и был направлен в ряды Красной Армии. Воинская служба началась на станции Кувандык Оренбургской области в школе младших командиров отдельного учебного полка. Там Гилязову после пяти месяцев обучения было присвоено воинское звание «младший сержант», после чего он был отправлен на 2-й Украинский фронт действующей армии командиром отделения автоматчиков 99-й стрелковой дивизии.
На украинской земле гимнастерку сержанта украсила первая боевая награда — медаль «За боевые заслуги», которую Гилязов получил за самоотверженность и смекалку, проявленные при штурме небольшого населенного пункта. Со своими подчиненными он успешно выбил немцев из основательных укреплений.
В боях под Житомиром 29 ноября 1943 года Хабиб Галяутдинович был  ранен.
После лечения в госпитале города Казани его направили в 235-ю стрелковую дивизию 732-го стрелкового полка 3-го Белорусского фронта, в отдельную роту автоматчиков и взвод полковых разведчиков. Там ему приходилось участвовать в наступательных операциях и в разведках боем, несколько раз брать пленных немцев, за что он был награжден медалью «За отвагу».
Третьей наградой Хабиба Гилязова стал орден Красной Звезды — за спасение полкового знамени от внезапно напавших на штаб фашистов.
В феврале 1944 года в одном из боев Хабиб Галяутдинович был снова ранен. Попал в госпиталь города Двинска, что в Белоруссии. После госпиталя был назначен командиром отделения 6-го стрелкового полка 2-й гвардейской Таманской дивизии 1-го Прибалтийского фронта.
Закончил войну гвардии сержант Гилязов в Восточной Пруссии, в Кенигсберге. За участие в штурме фашистской цитадели, за проявленные мужество и героизм командир отделения пулеметчиков Хабиб Гилязов был удостоен второго ордена Красной Звезды.
Сразу после окончания войны по приказу Сталина 2-ю гвардейскую Таманскую дивизию из Германии перевели в Москву, где и продолжил службу Хабиб Гилязов. Десять раз в составе дивизии он участвовал в параде на Красной площади, а когда пришла пора демобилизоваться, ему предложили работу в органах внутренних дел столицы. В 1950 году гвардии старшина Хабиб Гилязов стал старшиной милиции.
Начинал новую службу постовым милиционером по охране метрополитена. Его подразделение обслуживало Кольцевую линию метро. А в свободное время милиционер ходил на занятия в вечернюю школу. Вскоре фронтовика выдвинули на должность заместителя командира взвода, а затем — инспектора.
В 1961 году Хабиб Галяутдинович, уже будучи офицером, пришел в механизированный полк милиции, где работал в должности старшего патрульного автоэкипажа. Службу в органах внутренних дел капитан милиции Гилязов закончил в 1978 году в должности старшего оперативного дежурного полка.
Отдыхать не в его характере. Прошло всего несколько недель со дня ухода на пенсию, и Гилязов вновь устроился на работу, на этот раз в Управление вневедомственной охраны, на вольнонаемную должность, и еще 12 лет трудился начальником охраны одного из московских НИИ.
В канун 55-й годовщины Великой Победы капитану милиции в отставке Хабибу Гилязову приказом министра внутренних дел России было присвоено специальное звание — майор милиции в отставке.
За свой славный героический путь Хабиб Галяутдинович, помимо перечисленных наград, удостоен ордена Отечественной войны 1-й степени, медалей Жукова, «За взятие Кенигсберга», «За безупречную службу» 1-й, 2-й и 3-й степени, множества юбилейных наград.
Он по-прежнему в строю: и поможет, и подскажет, если надо — подставит плечо. Вот она — военная закалка.

Наталья АЛЕКСЕЕВА,
фото Николая БЫЛДИНА

ФРОНТОВЫЕ МИЛИ

Еще один ветеран 2-го оперативного полка милиции — Александр Матвеевич Алпатов. Его военная биография настолько обширна, что потянула бы на целую книгу.

Совсем недавно, 27 апреля, Александр Матвеевич отметил свой очередной день рождения. А родился он в 1924 году в поселке Копи Рязанской области (Скопинский район). Семья Алпатовых была крестьянского сословья.
В 1938 году Александр окончил среднюю школу-семилетку и определился разнорабочим в местном совхозе «Озера». Когда началась война, ему шел 18-й год.
На фронт Алпатов ушел добровольцем, причем только с третьей попытки, поначалу следовал отказ за отказом по причине нехватки лет. В апреле 1942 года прошел обучение в 40-й учебной части, которая располагалась в городе Покровском (ныне — Покровск), где получил первую воинскую специальность — командир пулеметного расчета. По окончании обучения Алпатов был направлен на Юго-Западный фронт, в 117-й полк 39-й пехотной дивизии 8-й армии.
Свой боевой путь Александр Алпатов начал в городе Прохоровка Курской области, а затем продолжил в Запорожье, в составе 3-го Украинского фронта.
Как сейчас помнит Александр Матвеевич свой первый бой. Наши войска несли большие потери. Подразделение Алпатова прибыло на подкрепление. Стояла задача — взять населенный пункт, выбив немцев из их оборонительных сооружений. Для выполнения приказа Алпатов со своим пулеметным расчетом начал пробираться к позициям противника. Нужно было скрытно подобраться к линии ведения огня, до поры до времени не выдавая себя. Но кто-то из сослуживцев не выдержал и открыл огонь. В ответ по нашим позициям дала залп немецкая самоходка, в результате пулемет был поврежден, а Александр Матвеевич получил ранение. От госпитализации он отказался.
Из четырех пулеметных расчетов уцелел только один. Вскоре подошло подкрепление. Подключилась авиация. После бомбежки вражеских позиций подразделение Алпатова вступило в бой и врага удалось выбить.
Впоследствии Александр Матвеевич принимал участие в освобождении Днепропетровска, Кривого Рога, Новониколаева, Одессы, Тирасполя, в форсировании Днестра, которое, как вспоминает ветеран, было молниеносным. Там он снова был ранен и снова от госпитализации отказался — вернулся на передовую.
В августе 1943 года Алпатов был направлен на 1-й Белорусский фронт, в составе которого принимал участие в освобождении городов Ковеля и Люблина, а летом 1944 года — в форсировании реки Вислы под Варшавой. В результате операции нашими войсками был занят большой плацдарм.
В дальнейшем Александр Алпатов принимал участие в освобождении Варшавы. Чуть позднее освобождал польский город Поздань. Там Алпатов получил контузии и был временно отстранен от должности командира пулеметного расчета. Его назначили командиром подразделения кабельной связи полка и дали задание проложить линейную связь через реку Одер. Под командованием Алпатова находились двое бойцов, хотя, исходя из нагрузки, было положено не менее пяти. Но им удалось не только установить линию связи, но даже захватить пленного. Когда немца доставили в штаб, выяснилось, что он является командиром разведки. Если есть командир, должны быть и подчиненные. Алпатов с бойцами отправился туда, где был задержан немец, и взял двух немецких солдат, а потом еще шестерых. Все они были доставлены в штаб.
В марте 1945 года в 3-м часу ночи началось наступление на Берлин. Вспыхнули прожекторы. «Катюши» открыли огонь. Саперы разминировали дорогу, и на город двинулись наши танки. Для создания иллюзии большой численности техники танкисты добавили к танкам трещетки. Пехоты тоже не хватало. Но одно то, что армия шла на Берлин, добавляло сил и решимости.
Во второй половине апреля подошел к Берлину и полк, в котором воевал Александр Алпатов. Он лично принимал участие во взятии Рейхстага. Вот как он вспоминает эти события.
— Мы ворвались в здание. Приходилось проявлять осторожность. При входе в очередное помещение сначала бросали гранату, затем стреляли, а уж потом заходили сами. Так добрались до верхних этажей, где и водрузили Знамя Победы.
После окончания войны Александр Матвеевич не сразу вернулся на родину. До марта 1947 года он продолжал службу в Германии в составе советского контингента войск.
Вернувшись со службы, в 1948 году оформился на работу в 34-е отделение милиции. Там в должности милиционера он проработал до 1952 года. Затем, будучи уже в офицерском звании, был переведен на должность участкового инспектора и дежурного по отделению. В 1953 году поступил на службу в 1-й механизированный полк милиции г. Москвы, откуда уволился в 1970 году по состоянию здоровья.
Однако трудовую деятельность Алпатов не закончил. Еще 14 лет работал слесарем на птицефабрике Красногорского района и 12 лет — вахтером в поликлинике. Вот такая насыщенная биография у ветерана войны и милиции Александра Матвеевича Алпатова.
За службу Родине Александр Алпатов награжден орденом Отечественной войны 2-й степени и медалями «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», «За отвагу» (дважды), «За боевые заслуги» (дважды), «За штурм и взятие Рейхстага», медалью Жукова, «За безупречную службу» 1-й, 2-й и 3-й степеней, множеством юбилейных медалей.

Наталья АЛЕКСЕЕВА,
фото Николая БЫЛДИНА

НА ФРОНТ СО ШКОЛЬНОЙ СКАМЬИ

Восстановление хозяйства после Великой Отечественной войны стало еще одним подвигом советского народа. После победы над врагом предстояло многое сделать. А налаживать мирную жизнь приходилось тем, кто еще вчера бесстрашно шел в атаку. Михаил Александрович Комаров был призван на фронт прямо со школьной скамьи, а затем связал свою жизнь с правоохранительными органами.

—Михаил Александрович, как для вас началась война?
— В 1944 году я закончил восьмой класс и перешел в девятый. Однако жизнь распорядилась по-иному. Пришло время призыва нашего возраста в армию, хотя мне тогда исполнилось только 17 лет. И ростом я был ниже винтовки Мосина. В школе на уроках боевой подготовки нас научили собирать и разбирать боевое оружие: винтовку, автомат ППШ, ручной пулемет. Таким образом, старшеклассники могли запросто пользоваться этим оружием. А обучали этому мастерству военруки, бывшие офицеры-командиры, демобилизованные из армии по ранениям, полученным на фронте, не понаслышке знавшие способы борьбы с врагом. Они нас выводили в поле и обучали приемам окапывания, а в оврагах — стрельбе по мишеням. Впоследствии, находясь на фронте, мы благодарили своих учителей.
— Где проходил ваш боевой путь?
— Призвали нас в октябре 1944 года и, сформировав эшелон, отправили на запад. Через неделю мы выгрузились в небольшом городке Кастополь Ровенской области, где дислоцировалась 20-я бригада ВВ НКВД оперативного назначения. Получив обмундирование и оружие, приняли Присягу и прошли краткий курс боевых действий в условиях лесов, болот, гор и населенных пунктов. Вскоре нас распределили по подразделениям. Я попал в роту автоматчиков. С этого момента у нас началась боевая жизнь. 20-я бригада выполняла задачу ликвидации бандформирований украинских националистов — бендеровцев, пособников фашистской Германии. Их банды совершали страшные злодеяния, не жалея ни женщин, ни стариков, ни детей. Нападали на небольшие воинские подразделения, убивали наших солдат и местных активистов, совершали диверсии. Вспоминая об этом времени, думаю: как мы, мальчишки, могли выдержать такую моральную и физическую нагрузку? Главное, никогда не болели!
— Как сложилась ваша послевоенная судьба?
— После войны меня направили в Москву в специальную часть, которая находилась непосредственно в Кремле. В ней я прослужил еще 4 года. Затем — спецшкола, по завершении которой мне было присвоено офицерское звание. И еще 2 года службы. Таким образом, моя воинская служба длилась около 12 лет. Передо мной встал вопрос, чем заняться дальше. Профессии как таковой не было — образование всего 8 классов. И я решил поступать в Госавтоинспекцию. Одновременно работал и учился. Закончил автодорожный техникум, а потом поступил в Академию МВД.
— Михаил Александрович, не могли бы вы поподробнее рассказать о вашей службе в ГАИ?
— В то время Москва была разделена на 16 районов. В каждом из них — свое отделение. Я работал в передовом отделении ГАИ Калининского РУВД. Мы 16 раз завоевывали переходящее Красное Знамя! Контролировал территорию от площади Прямикова до кольцевой дороги — 11 километров. Кусково, Новогиреево, Перово, Вешняки — тогда это были деревни.
Однажды меня послали принимать средства регулирования в недавно присоединенных к Москве районах Перово и Новогиреево. А какие там средства регулирования?! Ржавый светофор и несколько знаков! Сейчас сложно представить, но в то время там был дачный поселок. От станции ездили на лошадях! После вхождения в состав Москвы старые дома разрушили и возводили новые. И инфраструктура была создана за короткое время. Начинали буквально с нуля. Я составил план, и по нему мы стали работать.
В Кусково находилась старая школа, в которой ребята продолжали учиться. А раз так, то необходимо школьников обучить правилам дорожного движения. Установили плакаты, стали проводить занятия.
Во время проведения Олимпиады, мне довелось выполнять ответственное задание. Меня вызвали в Министерство и говорят: «Назначаем вас начальником перевозки допинговых проб». А заместитель начальника спрашивает: «Ты хоть знаешь, что такое допинговая проба?» «В первый раз слышу», — говорю. Оказывается, как мне потом рассказали, одна такая проба стоит больше миллиона долларов. За успешное выполнение этого задания объявили благодарность.

Александр ДРОЗДОВ

Мы знаем о Великой Отечественной войне из уроков и учебников по истории, но в них изложена лишь сотая часть того, через что пришлось пройти нашим дедам и прадедам. У каждого из них своя история войны, свой трудный путь к победе. Своими воспоминаниями о том страшном времени поделился ветеран Великой Отечественной войны Петр Денисович НЕФЕДОВ.

—Когда началась война, я гостил у своей тети в Красногорске, оттуда меня и забрали на фронт. Около месяца я учился на корректировщика огня, а после был отправлен воевать под Москву, на Можайский фронт.
Свой первый бой Петр Денисович помнит как сейчас. Они вместе с напарником пошли в разведку. Им удалось засечь немецких мотоциклистов, которые расположились неподалеку от деревни. Молодые солдаты дали наводку на них тяжелой артиллерии, а сами укрылись в окопе. После того как началась бомбежка, немцы бросились бежать и наткнулись на русских разведчиков. В ходе перестрелки напарника Нефедова убили, а его самого ранили в ногу.
— Я сначала и не понял, что произошло, — вспоминает Петр Денисович. — Смотрю, а мой сапог полон крови. Я рванул что было силы в лес, там меня подхватили наши солдаты и отправили в медсанчасть, а оттуда потом перевели в госпиталь, где я провалялся почти месяц.
Став на ноги, Петр Денисович возвращается на фронт. Но после ранения ему нельзя было ходить в разведку, поэтому его направили в танковое училище. После окончания учебы молодой танкист попадает под Сталинград.
— В одном из сражений наш танк заглох посреди поля. Мы попытались его отремонтировать. Чудом удалось завести мотор и тронуться с места. Но пока мы возились с машиной, наша колонна ушла далеко и нам пришлось ее догонять. Свернув в сторону леса, мы наткнулись на три вражеских «Тигра». Деваться было некуда. Тогда я подумал: будь что будет, и стал стрелять по немецким танкам. Они, видимо, не ожидали, что мы откроем огонь и замешкались. Пока немцы поняли что к чему, нам удалось отъехать на безопасное расстояние. Несмотря на это, вражеские танки начали преследовать нас. Чтобы уйти от погони, мы свернули в лес. проехав насколько метров, поняли, что сбились с пути, перед нами было болото. Но возвращаться назад было нельзя, оставалось одно — пробираться через топь. Мы направили танк в сторону болота, я приоткрыл люк, чтобы посмотреть дорогу. Вдруг вижу, бежит нам навстречу девушка и кричит: «Туда нельзя, потонете! Стойте, я вам покажу, как проехать!». Я ее подхватил и усадил в танк.
Марина, так звали ту девушку, показала тропу, по которой можно было проехать через болото. Прижавшись вплотную к деревьям, что росли вдоль топи, танк проехал нормально, а вот немецкие «Тигры» угодили прямо в трясину. Вражеские машины стали тонуть, а испуганные немцы пытались вылезти из них. В этот самый момент Петр Денисович ударил по ним из огнемета. За отвагу и мужество, проявленные в этом бою, все члены экипажа, в том числе и Марина, спасшая жизнь солдатам, были награждены орденом Красного Знамени.
Вскоре Петру Нефедову пришлось покинуть деревню, в которой жила Марина. это была их первая и последняя встреча. Влюбленный солдат пытался отыскать ее после войны, но безуспешно, он даже посвятил стихи своей спасительнице, но она их так и не услышала.
Были и еще сражения — под Сталинградом, в Ленинграде, в Прибалтике, Латвии, Эстонии. Этот список длинный. Главное, что Петр Денисович чудом остался жив.
— Я уверен, что выжить мне помогала молитва. Бывало, попадешь в такую передрягу, — вспоминает Петр Денисович, — что кажется — это конец, а откроешь глаза — жив. Помню, однажды попала наша дивизия под бомбежку, снаряды так и рвались один за другим, а спрятаться некуда, единственным укрытием был танк, я и залез под него. Когда бомбежка прекратилась, я вылез. Смотрю, а в живых осталось всего несколько человек. Тогда я понял, что Бог услышал мои молитвы и спас меня от смерти. Так через всю войну с молитвой на устах и прошел. Много моих товарищей погибло в то страшное время, а я остался жив и вернулся домой только с одним ранением.
Когда страна праздновала День Победы, Петр Денисович вместе со своими сослуживцами находился в Маньчжурии, где еще шли военные действия с японцами. Ему и там пришлось нелегко, но тот факт, что немцы были разгромлены, придавал силы. Поняв, что воевать дальше нет смысла, японцы стали отступать. Враг был окончательно побежден.
Для Петра Денисовича Вторая мировая война закончилась в 1947 году, и началась другая — с преступностью. В послевоенное время в стране возросло количество краж, грабежей и разбойных нападений, поэтому закаленный фронтовой жизнью Петр Денисович пошел на службу во вневедомственную охрану г. Москвы, где проработал несколько лет, целиком и полностью отдавая себя любимой профессии, после чего ушел на пенсию. Но не привыкший сидеть без дела энергичный ветеран занялся всерьез живописью.
С детства Петр Денисович любил рисовать. Поначалу это были наброски карандашом, а потом он начал использовать краски, и его картины стали яркими и живыми.
— Очень часто ко мне за помощью обращаются люди, окончившие художественные институты, чтобы я подправил или отреставрировал их картины, — признается ветеран. — Недавно мне принесли полотно одного известного современного художника, которое было в ужасном состоянии, мне пришлось над ним долго работать.
Увидеть творения Петра Денисовича на выставках невозможно, как и купить — он пишет для души, поэтому свои картины просто дарит. В основном Петр Денисович любит писать пейзажи, церкви, а особенно хорошо у него получается сирень. Вдохновение к Петру Денисовичу приходит после того, как он побывает в своей родной деревне в Тульской области.
— Мы с Львом Николаевичем Толстым земляки, — улыбаясь говорит Петр Денисович. — Я родился в деревне Павловская, расположенной недалеко от Ясной Поляны. Края там живописные, рука сама к кисти тянется.
Правду говорят, что талантливый человек — талантлив во всем. Петр Денисович еще пишет стихи и песни, отлично играет на баяне и балалайке, его резными шкатулками с секретными замками не налюбуешься. в общем, мастер на все руки. У Петра Денисовича есть чему поучиться — нет ни одного дела, с которым бы он не справился, хотя ему уже 88 лет. Но несмотря на свой преклонный возраст, Петр Денисович очень энергичный и жизнерадостный.
— Мой девиз, — признается он,— «Не торопись прожить жизнь — она одна». Это и есть секрет моего долголетия.

Яна УРСУ,
фото из личного архива П.Д. Нефедова

Уважаемые ветераны! Молодое поколение сотрудников московской милиции!
Мы отмечаем 65-ю годовщину Великой Победы. 9 мая 1945 года была завершена самая кровопролитная война. В этот день мы со слезами на глазах чествовали наших солдат-победителей и оплакивали павших.
Поздравляю вас с праздником! Ветеранам желаю крепости духа, здоровья, благополучия, и не терять способности радоваться жизни. Ведь несмотря ни на какие трудности и огорчения, она прекрасна!
Обращаясь к молодежи, я хочу напомнить слова по сей день актуального завещания маршала Жукова: «Молодых людей я призвал бы бережно относиться ко всему, что связано с Великой Отечественной войной. Но особенно важно помнить: среди вас живут фронтовики. Не забывайте их в сутолоке жизни… Относитесь к ним чутко и уважительно. Это очень малая плата за все, что они сделали для вас с 41-го по 45-й год». Ветераны и те, кто пали в войне, умели верить в победу и побеждать коварного врага. Живые обязаны помнить об этом и чтить их!
Желаю вам, нынешнему поколения сотрудников московской милиции, — создавайте крепкие семьи, растите детей и честно служите!

Н.Н. Бутылин,
председатель Совета ветеранов УВД по ЮАО г. Москвы

Вклад полковника милиции в отставке Николая Николаевича Бутылина в дело московской милиции огромен. Уважаемый человек, ветеран МВД, председатель Совета ветеранов УВД по ЮАО, родоначальник большой милицейской династии. И несмотря на свой возраст, он по-прежнему в строю. К его мнению прислушиваются, его советам следуют… А вот эти строки, написанные его другом — писателем и поэтом Евгением Грязновым, будто посвящены ему.

Дело делать свое мы умели —
Пусть гремит оркестровая медь!
Постареть-то мы, друг, постарели,
Только нам не дано устареть!

В первые же дни Великой Отечественной войны отец Николая Бутылина ушел на фронт. Единственной опорой матери теперь стал он, старший сын. Еще трое его братьев и сестренка были совсем малы. И Николай не подвел. Повзрослев не по годам под грузом огромной ответственности, он спас семью и помог выжить односельчанам.
Тверская область. Деревня Заболотье. Здесь жила семья Бутылиных. Каждый день пятнадцатилетний Николай вслушивался во фронтовые сводки. Они были неутешительны. Советские войска отступали… Вот уже стали слышны отзвуки боев. Чтобы было где спрятаться от обстрелов, Николай выкопал убежище. Из леса привез бревна, сделал накат, пол застелил сеном. Выход вывел под изгородь, чтобы было незаметно. Но упавший снаряд завалил землянку.
— Всему, что я умел, меня научил мой дед, — говорит Бутылин. — Он был мастером на все руки — и плотник, и столяр, и жестянщик, и бондарь… Он говорил мне: «Смотри и делай как я!»
Зная, что в случае оккупации деревни немцы заберут у населения все продукты, Николай по ночам копал ямы. Вместе с мамой туда опускал кадки с зерном, мясом, огурцами, капустой… Закопав, разравнивал. В подполе спрятал картошку и швейную машинку «Зингер», самую дорогую вещь в семье.
И вот случилось страшное. Зимой 42-го деревня оказалась на оккупированной немцами территории. Но немцы в ней не остановились. Причиной тому стал партизанский отряд, скрывающийся в соседнем лесу.
Бои в тех местах шли страшные. Когда началось наше наступление, немцы уходили, сжигая деревни дотла. Не миновала эта участь и Заболотье. Вместе с односельчанами Николай оказался в лесу. Зима. Мороз. Разведенный костер мало чем мог помочь. И тут Бутылин вспомнил про колхозный котлован, в нем до войны хранили картошку. Пошел проверить. Накрытый бревнами, соломой и засыпанный сверху землей котлован сохранился.
Николай перетащил туда маленькую чугунную печурку и привел односельчан. Здесь отогреваясь, выживали не только местные, но и наши солдаты, освобождавшие те места.
— В километрах восьми от нас, в деревне Боровка, жила сестра матери. У нее было пятеро детей, муж на фронте, — рассказывает ветеран. — Мать очень волновалась за нее. А у меня была любимая лошадь Зорька, я ее как мог прятал от немцев. На ней я отправился в путь. Только выехал из леса в чисто поле, как летит немецкая «рама». Самолет такой. И тут же пулеметная очередь. Пули свистят, я к Зорьке прильнул — выручай, мол! Выручила. Скрылись с ней в лесу. Снег ей там по брюхо, мороз 40 градусов. Пробираемся по лесу, а я думаю: если с лошади слезу, замерзну. Нужно вперед. А там слышно, как рвутся снаряды. Но решил: будь что будет…
Боровка оказалась цела, при въезде в нее всадника остановил часовой. Николая привели в штаб. Офицер стал расспрашивать, кто такой, куда идет. А он, стуча зубами, попросил, чтобы сначала дали отогреться и поесть чего-нибудь. Когда его накормили щами и перловой кашей, рассказал офицеру все, что знал. Деревню Бутылиных Заболотье освобождал Центральный фронт, а Боровку, куда приехал Николай, — Калининский. Связь между фронтами была плохая, и сведения Николая о том, где идут бои, где сейчас немцы, оказалась очень кстати.
Семья тетушки выжила. Переночевав у нее, наутро Николай отправился в обратный путь. Его мать известию обрадовалась. Теперь у них было место, чтобы переждать суровую зиму. Откопали и перевезли туда припрятанные по инициативе Николая запасы, которые спасли от голода две их семьи, да и соседям помогали выжить.
А вскоре потерял Николай свою Зорьку. Лошадь наступила на мину, и ее разорвало в клочья. Ехавший в санях паренек, друг Бутылина, чудом остался жив. Его спас сундук, на котором он сидел.
— Пришел в деревню, плачет. Нет больше Зорьки. Я говорю, ну что теперь делать, людей убивают… Жаль, конечно, было ее очень. Без Зорьки все приходилось таскать на себе, — рассказывает Бутылин. — Когда зима заканчивалась, мать предложила нам остаться в Боровке, но мы с братом решили возвращаться в родную деревню. На месте нашего сгоревшего дома вырыли землянку. Из Боровки я притащил раму и дверь. Никто меня не учил, но по какому-то наитию я смог сложить русскую печь. Сделал мебель. И тут нечаянная радость — на два дня пришел отец…
Старший Николай Бутылин воевал под Москвой, Смоленском, Ржевом, Вязьмой. Вместе с однополчанами попал в окружение. Вышел из него. Пешком шел до Волоколамска, проходя в пяти километрах от своей деревни, но не зашел. Долг звал его прежде всего явиться в штаб. От его дивизии тогда почти ничего не осталось. Когда сформировали новую, Бутылина отпустили домой. Это была его последняя встреча с семьей. Уходя, словно предчувствуя, что не вернется, он сказал, оценив дела своего сына: «Теперь я спокойно могу умереть». Погиб он под Сталинградом.
Но не только заботой о семье и односельчанах жил в военные годы Николай Бутылин. Он активно помогал партизанам продуктами, информировал их о передвижениях немцев. Участвовал в артобстрелах, поднося вместе с друзьями снаряды нашим артиллеристам. Никто их не заставлял рисковать жизнью, но они считали это своим долгом. Его друг Алексей Ерофеев провел наших бойцов через болото, заведя в деревню, занятую немцами, с тыла, и деревня была освобождена.
И вот настало 9 мая 1945 года. Плакали все, ведь ни один дом не обошла беда. Кто-то погиб на фронте, кто-то умер от голода. У соседей погибли все четыре сына. Тетин муж вернулся с фронта инвалидом, без ступней ног. Но главное — победили! Чтобы жить…
Каждый год Николай Николаевич Бутылин приезжает в свою деревню. Вспомнить те года, помянуть ушедших и искупаться в реке Шоша.
— Родная земля и река. Они дают мне и моим детям и внукам силы, — признается ветеран. — Возвращаемся из этой поездки обновленными… И каждый раз я думаю о том, что не дай Бог, чтобы следующие поколения испытали тот ужас, который выпал на нашу долю.

* * *

После войны Николай Бутылин пришел работать в милицию. Начинал службу в Твери, потом работал в легендарном МУРе, возглавлял Советское РУВД г. Москвы. За его плечами 42 года службы. После объединения Советского, Пролетарского и Красногвардейского районов в Южный округ, в 1992 году Николай Николаевич Бутылин создал и возглавил Совет ветеранов УВД по ЮАО. С этого момента его жизнь стала неразрывно связана с заботой о ветеранах и воспитанием молодого поколения сотрудников.
Юбилейные дни наиболее хлопотная пора для членов Совета ветеранов. Планы по проведению торжеств обширны — концерт в УВД с приглашением 47 ветеранов, посещение 35 человек на дому с вручением поздравительных открыток, материальной помощи и продовольственных заказов, подведение итогов фотоконкурса к 65-летию Победы, открытие музея в ОВД по району Бирюлево Восточное, проведение спортивного праздника на стадионе «Труд», возложение венков к памятнику у УВД по ЮАО, цветов ко всем мемориальным доскам погибших сотрудников милиции в районных ОВД.
— Главное, никого из ветеранов не оставить без поздравления, — волнуется Николай Николаевич. — Несмотря на свою нелегкую сегодняшнюю жизнь, первое, о чем они просят — чтобы о них не забывали.

Татьяна СМИРНОВА.
Фото из личного архива Н.Н.Бутылина

ПОМНИТЬ И ЧТИТЬ

28 апреля в Культурном центре ГУВД по г. Москве для ветеранов Центрального округа столицы состоялась благотворительная акция, приуроченная к 65-летию Победы в Великой Отечественной войне. В мероприятии приняли участие 152 человека.

Желанных гостей у входа встречал духовой оркестр. Мелодии военных лет в его исполнении погружали участников тех далеких событий в воспоминания. Многие из пожилых людей не могли сдержать слез, но по большей части это были слезы радости.
Организатором праздника выступил Благотворительный фонд «Петровка, 38». А помогли ему подготовить эту встречу Совет ветеранов и Отдел воспитательной работы УВД по ЦАО г. Москвы. Значительную материальную помощь оказал председатель Региональной общественной организации «Православие. Армия. Отечество» полковник юстиции Сергей Алферов.
Руководители Благотворительного фонда «Петровка, 38» рассказали о программе, которая разработана для того, чтобы не оставить без внимания ни одного ветерана или труженика тыла военных лет, и которая четко выполняется.
— В этом году в проведении праздничных мероприятий мы сделали разбивку по подразделениям. К примеру, вчера прошел праздник для ветеранов вневедомственной охраны. К огромному сожалению, по состоянию здоровья уже не все наши подопечные способны передвигаться самостоятельно. Но мы намерены доставить им подарки и материальную помощь на дом, — рассказал о работе Благотворительного фонда «Петровка, 38» его директор Александр Обойдихин.
Концертная программа началась с торжественной части. На сцену вышли все, кто принял участие в организации мероприятия.
Первым к гостям праздника обратился председатель правления Благотворительного фонда «Петровка, 38» генерал-майор внутренней службы Юрий Томашев:
— Поздравляю вас с наступающим великим праздником — 65-летием Победы. Ваш подвиг останется навечно в памяти народа. Победив в этой непростой войне, вы снова стали в строй, но уже в рядах милиции.
Юрий Андреевич также отметил, что работа с ветеранами — одно из главных направлений работы фонда.
Слова приветствия и благодарности адресовал собравшимся и начальник УВД по ЦАО г. Москвы генерал-майор милиции Петр Павлюк. В заключение он сказал:
— События Великой Отечественной войны коснулись каждой семьи. И моей в том числе. Мы же, нынешнее поколение, должны и будем помнить и чтить ваши подвиги. Низкий вам поклон, уважаемые наши ветераны, за то, что вы подарили нам жизнь. Мы живем сегодня лишь потому, что миллионы ветеранов пролили свою кровь на фронтах.
Затем перед ветеранами выступил народный артист России Дмитрий Быков. Певец стал инициатором проведения этого концерта и пригласил для участия в нем несколько фольклорных коллективов.
После полуторачасового праздничного концерта ветеранов ждали подарки и фуршет в ресторане КЦ ГУВД по г. Москве.

Вера АВДОНЬКИНА,
фото А. БАСТАКОВА

УНАСЛЕДОВАТЬ ВСЕ САМОЕ ЛУЧШЕЕ

Увы, все меньше остается среди нас живых свидетелей суровых и героических событий Великой Отечественной войны. И тем выше ценность общения с ветеранами. Пока они живы, мы должны унаследовать у них смелость, мужество, храбрость, выносливость, а самое главное — любовь к своей Родине и народу. Это и стало лейтмотивом состоявшейся 23 апреля встречи ветеранов УВД по ВАО г. Москвы с молодыми сотрудниками окружных отделов внутренних дел.

Открылось торжественное мероприятие, которое проходило в музее боевой и трудовой славы управления, исполнением государственного гимна России. Затем с приветственным словом к молодежи обратился председатель Совета ветеранов Анатолий Буторов.
— Во время войны было ясно, кто является нашим врагом и откуда ждать удара. Вам же, новому поколению, предстоит защищать фронт невидимый и по крупицам собирать информацию о противнике, готовящемся совершить или совершившем злодеяние. Поэтому будьте осторожны, и каждый день, уходя на службу, помните, что ваши близкие беспокоятся о вас так же, как беспокоились наши родные, провожая нас на фронт.
Из последовавшего далее краткого экскурса в историю участия сотрудников органов внутренних дел Восточного округа в Великой Отечественной войне, молодые люди узнали о тех, чьи подвиги и боевые заслуги вписаны в летопись нашей страны. Так, навечно в списки личного состава 66-го отделения милиции занесен погибший в годы Великой Отечественной войны Герой Советского Союза старшина милиции Иван Кирик. Во время сражения бывший участковый прикрыл своим телом командира, над которым уже был занесен штык врага. Командир остался жив, а Иван пал на поле боя. По-прежнему в рядах ветеранской организации участники парадов на Красной площади 7 ноября 1941 и 24 июня 1945-года — Николай Соснин и Михаил Серегин.
На нынешней встрече своими воспоминаниями о военных годах и цене добытых наград поделились Сергей Афонин, Михаил Сафронов и Николай Четвергов. Все трое — уроженцы Рязанской области, полковники милиции в отставке, отдавшие службе в органах внутренних дел свыше 30 лет.
Сергей Афонин был призван в армию в январе 43-го, и уже в июне попал на фронт. Участвовал в разгроме фашистских войск под Курском. Был ранен. После выписки вновь направлен на фронт. В составе 57-й армии 20-й стрелковой дивизии 55-го гвардейского полка Сергей участвовал в форсировании Днепра. Его отряду удалось перебраться на противоположный берег реки и захватить и удержать под шквальным огнем плацдарм. За успешно выполненную боевую задачу по освобождению территории от врага он был награжден орденом Славы 3-й степени. День победы ветеран встретил в Румынии. После демобилизации в 1947 году Сергей поступил на службу в отдел милиции района Метрогородок, где спустя 33 года с честью завершил свою карьеру.
Бережно сохранил воспоминания о выпавших на его долю испытаниях другой участник встречи — Михаил Сафронов.
— На фронт я попал в июне 43-го в 11-ю гвардейскую дивизию, которой командовал генерал-лейтенант Баграмян. После освобождения Орла меня направили учиться в школу младших лейтенантов, из которой я вышел уже командиром разведывательного взвода полка. Вместе со своим взводом прошел всю Белоруссию, Польшу. Когда наши войска вступили на территорию Восточной Пруссии, удача от меня отвернулась. Впервые я был ранен при штурме Кенигсберга. Второй раз — 16 апреля 45-го во время уличных боев при освобождении от захватчиков жилого дома, — рассказал ветеран.
За участие в этих событиях он был награжден орденом Великой Отечественной войны. Свою службу в милиции Михаил начал в оперативном полку. Затем работал в различных отделах МУРа, а после окончания высшей школы МВД был назначен в 73-е отделение милиции Куйбышевского района заместителем начальника отделения по уголовному розыску. В милиции Восточного округа он проработал до 1981 года.
Фронтовая история Николая Четвергова также началась в 1943 году на Курской дуге в 5-м танковом корпусе. Продолжилась — в боях за Киев. Но самым трудным, самым острым ее моментом стали события на западе Венгрии, на побережье озера Балатон. Незадолго до этого в Румынии Николаю удалось завладеть трофейным автомобилем — полуторкой марки «Renault». В Венгрии батальоны Советской армии попали в окружение. Николаю и еще двум водителям приказали прорваться в глубь территории и доставить необходимое бойцам снаряжение и провизию. Колонна тронулась. Первыми шли машины со снарядами, последней — с продовольствием. Неожиданно из леса появился немецкий танк, сопровождаемый группой немцев. Загрохотали выстрелы. Первая машина взорвалась. Николая, сидевшего за рулем второй, засыпало осколками битого стекла. Правый борт и часть кабины снесло. Осколки попали на третий автомобиль. Очнувшись, Николай заметил, что немцы совсем близко, и притаился. Однако враги проследовали к третьей машине, очевидно, надеясь, что кое-какая провизия все же не пострадала. Собравшись с духом, Николай выжал сцепление, газ и со всей скоростью рванул вперед. Немцы стреляли вслед, но советскому солдату удалось выбраться к своим и доставить ценный груз по назначению. За проявленные мужество и отвагу Николай был удостоен ордена Красной Звезды. После войны он поступил на службу в 73-е отделение милиции и остался верным выбранной профессии до конца.
С этим же призывом — быть преданным выбранной стезе — ветераны обратились к молодым сотрудникам в завершение встречи.

Екатерина КРУТОГОЛОВА, фото автора

27 апреля в 1-ом оперативном полку милиции для учащихся выпускных классов лингвистической школы, учеников 2 класса ГОУ СОШ № 1324 и детей детского сада № 456 г. Москвы состоялась экскурсия, приуроченная к 65-летию Победы в Великой Отечественной войне. На мероприятии присутствовал начальник ГУВД по г. Москве генерал-майор милиции Владимир Колокольцев.

Принимать экскурсантов для личного состава 1-го оперативного полка милиции, что размещается на улице Викторенко, дело привычное. Главной притягательной силой являются полковые питомцы — лошади, стоящие на милицейском довольствии. Их в полку 255 голов.
Поскольку лошади — животные пугливые, перед тем как поместить их в городскую среду, а тем более задействовать в проведении массовых мероприятий, их долго готовят к будущей работе. Лошадь должна научиться не бояться городского шума, криков, хлопков и прочих раздражающих факторов. Об этом детям поведал командир полка полковник милиции Владимир Лысак.
Юные посетители также убедились в том, что поведение животных во многом зависит от опыта наездника. Милиционер-кавалерист сержант милиции Наталья Романова рассказала, что, лошадь чувствует внутреннее состояние всадника и понимает его по малейшим движениям. На вопрос, испытывала ли она страх во время осложнений обстановки при столкновении, например, с футбольными фанатами, Наталья невозмутимо ответила: «Мне бояться нельзя, иначе лошадь впадет в панику».  
Дети не переставали удивляться увиденному и услышанному. Рассказ сотрудников полка сопровождался зрелищными моментами. Например, они увидели, как лошадей седлают и подковывают. Детям также показали автомобильные прицепы, используемые для перевозки лошадей, и их внутреннее оснащение и убранство. Посетили школьники и лошадиный лазарет. Исполняющий обязанности начальника отделения ветеринарной службы полка старший лейтенант милиции Александр Шершев рассказал о наиболее часто встречающихся болезнях и тех медицинских препаратах, которыми лечат лошадей. Лошадям, несмотря на всю их мощь, свойственно уставать. После больших физических нагрузок им, словно профессиональным спортсменам, натирают суставы специальным гелем, который помогает им быстро восстанавливаться. А если в ходе дежурства лошадь получает повреждение, на этот случай у хозяина припасено обезболивающее — ледокоин, и алюминиевый спрей, обеззараживающий и подсушивающий рану. А вообще каждый день лошадям предписано употребление пищевых добавок, содержащих необходимые для здоровья витамины, молочнокислые бактерии.
Экскурсантам была предоставлена возможность самим покормить лошадей. Это привело их в неописуемый восторг.
Поскольку экскурсия была приурочена к предстоящему большому празднику, на встречу с молодежью прибыл ветеран полка — участник Великой Отечественной войны Ораз Мамралиев. Он — мастер спорта по конному спорту, а верхом ездит столько, сколько себя помнит.
В войну Ораз Мамралиевич воевал в кавалерийских войсках, принимал участие в исторической битве за Кенигсберг. После окончания войны продолжил службу в кавалерии, но уже в качестве сотрудника милиции.
Ветеран занимался различными видами конного спорта, в том числе преодолением препятствий. Оказывается, лошади способны перепрыгивать препятствия высотой более полутора метров. За время службы в конном полку Ораз Мамралиев подготовил 12 мастеров спорта. Да в свои 85 он еще и сам неплохо справляется с ролью наездника.
Апогеем мероприятия стали показательные выступления в конном манеже. Вместе с детьми это захватывающее зрелище смотрел главный милиционер Москвы генерал-майор милиции Владимир Колокольцев. Наиболее сильное впечатление на зрителей произвели кавалеристы, демонстрирующие навыки владения шашкой и джигитовку — акробатические фигуры, выполняемые наездниками в седле на полном скаку.  Причем в джигитовке участвовали не только мужчины, но и девушки. По словам командира полкового батальона подполковника милиции Юрия Абрамова, который был ведущим мероприятия, девушки в этом рискованном деле стараются не уступать своим коллегам-мужчинам.
Дети не могли скрывать своего восхищения. Видя такой уровень подготовки сотрудников московской конной милиции, невольно утверждаешься в мысли, что у нарушителей не остается никаких шансов уйти от право-
судия.
По окончании мероприятия Владимир Колокольцев обратился к школьникам с предложением написать сочинение об увиденном, а дошколятам изобразить свои впечатления в красочных рисунках. Он пообещал, что лучшие работы будут опубликованы на официальном сайте ГУВД по г. Москве.
Всем гостям были вручены символы победы в Великой Отечественной войне — Георгиевские ленточки.

Сергей КУРЦЕВ,
фото А. БАСТАКОВА