— Все произошло внезапно, — рассказал начальник ОУУМ ОВД по району Солнцево

майор милиции Александр Кочетков. — Безобидная собака породы чау-чау весело семенила перед свой хозяйкой. На их пути появился мужчина. Собака, почуяв его недобрые намерения, залаяла. Женщина натянула поводок. Вдруг мужчина выхватил нож и попытался ударить им собаку. Собака увернулась. Тогда он свою злобу обрушил на беззащитную женщину, нанеся ей два удара ножом — в лицо и в живот. Очевидцы произошедшего вызвали милицию и «скорую помощь». Наряд в течение нескольких минут прибыл на место происшествия, но преступник успел скрыться.

Продолжает рассказ заместитель начальника УВД по ЗАО г. Москвы — начальник МОБ подполковник милиции Анатолий Костин:

— Приметы подозреваемого были доведены до каждого сотрудника ОВД по району Солнцево. Начался поиск. Спустя три дня экипаж автопатруля — Иван Присняк и Петр Сенькин заметили недалеко от пруда мужчину, похожего по приметам на того человека, который совершил данное преступление. Он вел себя неадекватно, был вооружен двумя ножами. Сотрудники милиции, применив боевые приемы самбо, задержали подозреваемого и доставили его в ОВД. Там была установлена его личность. Выяснилось, что на женщину напал ранее судимый 43-летний житель района Солнцево. Он уже был осужден за грабеж, но наказание не отбывал в связи с тем, что был признан невменяемым и проходил лечение в одной из психиатрических больниц.

Свой жестокий поступок задержанный объясняет тем, что ненавидит собак. Но, кажется, не меньше он ненавидит и их хозяев.

 

Рассказывает капитан милиции Виктор Мачалов:

— По территории вверенного мне микрорайона в Матвеевском с 1 мая прокатилась волна квартирных краж. О возможном всплеске данного вида преступлений мы предупреждали жителей задолго до этих праздничных дней. Однако мало кто из них прислушался к нашим словам. Почерк преступника был во всех случаях одинаков: он проникал в квартиры через балконы. Забирал лишь очень дорогие вещи — золото, антиквариат, книжные раритеты. Так, из одной квартиры он вынес собрание сочинений Гете, изданное в XVIII веке, несколько томов энциклопедии Брокгауза и Ефрона. Я внимательно изучил съемку с камеры наружного наблюдения, установленной на выходе одного из подъездов. Приметы подозреваемого были очевидны. Спустя несколько дней я встретил очень похожего на него парня, предложил пройти со мной в участковый пункт милиции. Там в присутствии понятых и следственно-оперативной группы при нем были обнаружены антикварные золотые изделия, кредитные карты, похищенные в одной из квартир. Решением суда подозреваемый был взят под стражу. Следствие установило, что большая часть раритетов находится в давно пустующей квартире в нашем районе. Хозяин этого жилья не наведывался к себе домой около полугода, чем и воспользовался квартирный вор, устроив там склад похищенных вещей. Кстати, задержанный – житель Москвы, освободился лишь в августе прошлого года, отбывал срок за аналогичные преступления.

 

 

— Трудовой стаж впечатляет! Спрошу прямо: на работу ходить не надоело?

— Как ни странно — нет. Родился я в 1948 году в Прикарпатье. На Украине тогда послевоенный голод, да к тому же в семье нас было десять детей. Жили очень бедно, поэтому было нормальным явлением, что дети таких семей, как наша, подрабатывали у тех сельчан, кто имел две и более лошадей. Вычищать сараи, кормить, поить, а в ночь гонять коней на пастбища я начал с малых лет. В каникулы даже дома не появлялся, дневал и ночевал в горах, зарабатывая себе на книги и одежду. Благодаря трудолюбию, заложенному с детства, я и по сей день не ощущаю усталости от работы. Да и как мне может надоесть работа, когда она любима?

— А как вы попали на службу в милицию?

— Командир войсковой части полковник Малый, у которого я проходил срочную службу, порекомендовал меня представителям МВД, когда те приехали в часть подыскивать себе достойных кандидатов.

— Чем заслужил простой солдат рекомендации руководителя такого высокого ранга?

— Просто он за два года армии узнал меня хорошо, вот и поручился. Служить мне довелось в Подмосковье в автомобильных войсках. Наша воинская часть принимала непосредственное участие в гигантском по тем временам строительстве Протвинского синхрофазотрона. В основном наша помощь заключалась в доставке и разгрузке труб, предназначенных для инженерных коммуникаций объекта. Трубы были тяжелыми, но вместе с тем сделаны из хрупкого материала, поэтому требовали бережного обращения. Это усложняло ручную разгрузку. Тогда я вышел к руководству с рационализаторским предложением изготовления специального захвата, с помощью которого можно безопасно и с меньшими физическими усилиями перемещать дорогостоящие изделия, представил чертеж. Так я стал известен командиру части. Признаться, это была не единственная идея по усовершенствованию тяжелого ручного труда. За свои авторские работы в качестве поощрения мне даже было разрешено закончить недостающий до получения среднего образования одиннадцатый класс вечерней школы города Протвино. Но хорошей рекомендации в органы внутренних дел я был удостоен за другое. Произошло это зимой. Разгрузили мы трубы с машины на стройплощадку. Дело к вечеру, пора и в часть возвращаться, а тут пурга поднялась, от порывов ветра стало сильно кренить две растущих неподалеку от места складирования березы. Ротный испугался, что деревья могут сломаться и разобьют трубы, поэтому распорядился перекатить их на безопасное расстояние. Отдал приказ, а сам сел в машину и укатил в часть. Солдаты посовещались и решили, что раз взводный уехал, не проконтролировав исполнение приказа, значит это и не приказ вовсе, а так — просьба, поэтому собрались и отправились в подразделение пешком на ужин. А я в тот момент подумал, что если деревья действительно завалятся, то пропадет народное добро. Жалко стало. Не пошел вместе со всеми, остался и перекатил все трубы. Когда же вернулся в часть, командир взвода не стал разбираться, почему я на вечернее построение опоздал, — с ходу влепил три наряда вне очереди. Наутро о моем наказании весть дошла до Малого. Тот вызвал меня и спрашивает: «А ну признавайся, к кому вчера вечером в город бегал?» Мне обидно стало, поэтому пришлось рассказать истинные причины своей задержки. Тот не поверил, чтоб один солдат около ста труб весом под сто килограммов перекатил, лично поехал проверять. А когда из Москвы представители органов внутренних дел приехали, сказал: «За этого человека лично ручаюсь, не подведет!» Так, после увольнения в запас, я стал постовым милиционером РОВД Дзержинского района. Случилось это в 1969 году.

— Что было потом?

— Через год меня избрали секретарем комсомольской организации. Еще через какое-то время я понял, что на одном среднем образовании далеко не уедешь, поэтому поступил на заочное отделение в знаменитую Черкизовку. Как раз в это же самое время создавался полк вневедомственной охраны, в который требовались сотрудники на офицерские должности. Ушел туда инспектором службы, а где-то через год меня перевели в паспортный отдел ГУВД Мосгорисполкома. Однако долго и там не проработал, произошло сокращение штатов, и мне было предложено искать новое место. До этого мы неоднократно пересекались с заместителем начальника ГАИ Дзержинского района Иваном Дмитриевичем Костиным. Когда он узнал о моем сокращении, то пригласил на работу к себе. Я долго не раздумывал и в начале 1974 года стал инспектором ДПС. С тех пор вся моя жизнь неразлучно связана с этой службой.

— Свое боевое крещение помните?

— Если вы имеете в виду задержание преступника, то помню лишь первого мною задержанного, когда я уже работал в ГАИ. Хотя я считаю, что мое боевое крещение состоялось при ликвидации ЧП. Эта история памятна еще и тем, что в награду за предотвращение трагедии я получил комнату в коммуналке.

Я тогда командиром отделения был. Ездил на мотоцикле, посты проверял. Около двух часов ночи еду по набережной, коллега дремлет в коляске. Решил заправиться, сворачиваю на АЗС и вижу, как водитель грузовика с зажженной спичкой над бензобаком склонился. В принципе в те годы было нормальным явлением, когда водители чем-то подсвечивали бак, чтобы разглядеть, сколько в нем бензина осталось, или пользовались палочками, которые опускали в емкость, потом вынимали и по намокшему концу определяли степень опорожнения. Как у шофера это произошло — может на нас загляделся, — не знаю, но грузовик вспыхнул. Огонь в считанные секунды перекинулся на раздаточную колонку. Я в плечо напарника толкаю: беги, говорю, заправщиц на улицу выводи, а сам — к водителю. Видим, горят только промасленные борта, бензобак пока не тронут, есть возможность погасить. Объясняю ему, что если разогнаться побыстрее, то ветер пламя собьет. Тот за руль — и по газам. Расчет оказался верным, метров через пятьсот огонь погас. Товарищ мой тем временем заспанных заправщиц из помещения вывел и уже все огнетушители перепробовал — ни один не сработал. Пришлось с помощью шинелей и песка тушить. Страшно даже представить, что было бы, если нам тогда этого сделать не удалось. Сотрудницы автозаправки спать легли потому, что у них бензин закончился, а, как известно, пустые емкости при пожаре всегда взрываются.

А в Госавтоинспекции моими первенцами угонщики стали. На улице Бажова с территории плодоовощной базы неизвестные угнали грузовик, и уже в соседнем переулке эта многотонная машина, не сбавляя скорости, врезалась в толпу людей, вышедших после смены из проходной мебельной фабрики. После этого угонщики продолжили движение в сторону проспекта Мира. По роковой для злоумышленников случайности, трагедия произошла на глазах у Костина, который к тому времени уже начальником ГАИ стал. Он немедленно сообщил о происшествии всем постам. Я как раз на проспекте дежурил, в том самом месте, куда с минуты на минуту беглецы должны были выскочить. Блокировать выезд на магистраль успел, однако грузовик не остановился. Вместо проспекта Мира водитель свернул под мост и на Сельскохозяйственную улицу рванул. Я на мотоцикле за ним. В районе Ботанического сада ко мне еще два экипажа присоединились. Загнали преступников на стройку, а там грязи по колено. В ней-то грузовик и застрял.

— Кем угонщики оказались?

— Уже не припомню, помню только, что трое их было, одна женщина, пьяные все вусмерть, да то, что на проходной шестеро погибли. Такие деяния в те годы жестко наказывались, и этот случай не стал исключением. Водителя расстреляли, пассажиры получили длительные тюремные сроки.

— Скажите, работать в советское время было проще?

— Конечно. Прежде всего это связано с тем, что уважения у населения к человеку в форме было значительно больше. Кроме того, граждане считали своим долгом оказывать властям помощь в охране общественного порядка. Вот, к примеру, была история. Дежурю я у Марьинского мосторга и вижу, как в квартиру многоэтажки, что напротив, по веревке в окно человек спускается. Вор — никаких сомнений. Что делать? Из коллег поблизости — никого, а в одиночку задерживать не рискнул — вдруг злоумышленник прытким окажется и сбежать сумеет. Торможу первые две автомашины, объясняю водителям ситуацию, прошу помочь. Без разговоров оба оставляют машины на обочине и идут со мной форточника задерживать. Взяли его аккурат на выходе из подъезда. Кстати, квартира, в которую он наведывался, принадлежала родственнице Геннадия Хазанова, а до нее в этот же день он еще пять квартир таким же способом обокрал. Случись такое сегодня, уверен, что желающих принять участие в задержании я бы искал значительно дольше. Ныне милиционеры не то что помощников, а понятых находят с трудом.

— За долгую службу в органах внутренних дел наверняка был еще какой-нибудь яркий экстраординарный случай?

— Был. Брежнева видел на расстоянии вытянутой руки.

— !?

— Нам, как лучшему отделу ГАИ города, была оказана высокая честь охранять стоянку № 1 в Лужниках во время проведения там Олимпиады-80. Всем сотрудникам даже форму новую выдали и жезлы. Я только несколько лет спустя узнал, что тогда мы не с настоящим генсеком виделись, а с его двойником. Однако той мимолетной встречей все равно горжусь, и жезл тот до сих пор берегу, как память.

— Работа работой, но все же — на заслуженный отдых не собираетесь?

— Сначала как действующий офицер хочу отпраздновать 75-летний юбилей службы ГАИ, который состоится через три с половиной года, а там посмотрим.

* * *

На этой оптимистической ноте мы закончили нашу беседу. Однако когда я покидал подразделение, со мной встретились сослуживцы Петра Дмитриевича и попросили рассказать на страницах нашей газеты еще несколько эпизодов из биографии этого удивительного человека.

Оказывается, нет в отделе сотрудника, который не знал бы историю о том, как Петр Хорхоль за несколько часов до открытия последнего съезда ЦК КПСС антисоветчика задержал.

Около двух часов ночи с МКАД на Алтуфьевское шоссе свернули «Жигули» шестой модели. Водитель привлек внимание Хорхоля тем, что тот, свернув с неосвещенной трассы, слишком долго не переключался с дальнего света на ближний. Офицер поднял жезл, водитель прижался к обочине. Документы у него были в порядке, однако нервозность не ускользнула от глаз постового. Когда же страж порядка спросил водителя, что за груз находится на заднем сиденье, накрытый покрывалом, тот вытащил из кармана корочку одного серьезного учреждения и срывающимся от волнения голосом заявил, что это не его дело. Хорхоль знал, какие неприятности ему сулит проверка автомобиля «такого» человека. Даже был уверен, что все далеко не радужные перспективы, которые вкратце обрисовал ему водитель, могут с легкостью сбыться. Но чутье подсказывало: надо заглянуть под покрывало, обязательно надо! И Хорхоль заглянул. А там — автономная типография, краски, клеше. Поначалу он даже не понял, что это может значить, но когда открыл багажник автомобиля, все стало ясно. Он был под завязку забит новенькими, еще пахнувшими типографской краской брошюрами антисоветского содержания. Петр Хорхоль доставил водителя вместе с «жигуленком» в отделение милиции. Когда он дописывал рапорт, было уже не протолкнуться от людей с Лубянки. Cъехались все руководящие чины КГБ. Задержание человека, который предпринял попытку столь дерзкой провокации, посягнул на государственную систему страны, да еще накануне съезда, было равнозначно предотвращению взрыва атомной бомбы. Комитетчики за оперативное пресечение «взрыва», как и полагается, получили боевые ордена, внеочередные звания, должности. Однако не забыли и про скромный вклад в это дело инспектора Хорхоля. Вскоре он был вызван на Петровку, 38, где в торжественной обстановке ему вручили радиоприемник «Сокол».

А еще Петр Дмитриевич знаменит тем, что нынешние дорожные знаки, изготовленные на светоотражающей пленке, — его рук дело. В 1994 году он пришел к тогдашнему префекту Северо-Восточного административного округа Владимиру Систеру и предложил вместо существующих дорожных знаков с электрической подсветкой сделать их именно такими. Доводы привел убедительные: высокая экономия электроэнергии и большой срок эксплуатации — 15 лет, которые гарантируют немецкие поставщики светоотражающей пленки. Так на территории округа появились новые дорожные знаки, а уже через три года мэр Москвы Юрий Лужков распорядился распространить передовой опыт северо-востока по всем округам.

Бетонные конструкции, разделяющие встречные транспортные потоки, так называемые Нью-Джерси, впервые в городе применили по предложению именно Петра Хорхоля. В конце 90-х годов вопрос, как снизить травматизм на Алтуфьевском шоссе, был без ответа. Газон и легкие металлические направляющие не спасали водителей от выезда на встречную полосу. В то время бетонные ограждения стали устанавливать на МКАД, и офицер убедил начальство в их необходимости и на этой магистрали. Кроме того, он добился, чтобы в конструкцию ограждений были внесены доработки. Недостатки мкадовских изделий заключались в том, что для снятия верхней части блока с основания служили специальные металлические «уши», которые со временем отгнивают, а еще под них попадает вода, которая приводит блок в негодность раньше времени. Петр Дмитриевич убедил начальство, что в данной конструкции «уши» следует заменить сквозным отверстием. Это упразднит существующие недостатки, а самое главное — при демонтаже больше не будет нужен кран, достаточно лишь двух металлических ломов и четырех рабочих. Так модернизированное разделительное ограждение типа Нью-Джерси появилось на Алтуфьевском шоссе. А потом уже на Варшавке и Каширке. 

Называют Петра Хорхоля и отцом «лежачих полицейских». Хотя он сам честно признается, что их изобрели до него, а он лишь «протолкнул» идею этих устройств. Знакомый, находясь в командировке в Америке, сфотографировал искусственные ограничители скорости, однако снимок получился очень неудачным, и Петр Хорхоль понял только принцип их действия. После этого он неоднократно докладывал руководству, что неплохо было бы и у нас ввести подобные ограничители, но начальники лишь слушали да кивали в ответ. Возможно, так и ходил бы Хорхоль с чертежами по кабинетам начальников и по сей день, да случай помог. В Вешках, небольшом дачном поселке за МКАД, на Алтуфьевском шоссе произошла трагедия. Целая бригада сварщиков местного завода торгового оборудования из 12 человек угодила под колеса грузовика, когда шла на обед в ближайшее кафе. Директор завода обратился в дорожный надзор, мол: сделайте же что-нибудь, чтобы водители сбавляли скорость перед проходной. Тогда Хорхоль предложил директору положить поперек дороги асфальтовый нарост. Так и сделали. О вешковской новинке узнали в Мытищах. На одном из путепроводов города мытищинские гаишники положили «лежачих полицейских» и — о чудо — участок дороги из разряда самого аварийного перешел в разряд спокойных. После Мытищ «лежачие полицейские» добрались до Москвы. Эксперимент провели на Палехской улице. Удачно. Затем искусственные неровности положили на Аргуновке. И вот тут вышел конфуз. Установили их ночью, а уже утром спешащий на службу префект округа «оценил» нововведение: его водитель проигнорировал знаки ограничения скорости и со всего маху долбанулся о неровности. Ставшие вмиг квадратными четыре колеса префект Хорхолю простил, но дал распоряжение доработать устройство. Тогда Петру Дмитриевичу пришла в голову мысль, что неплохо было бы «лежачих полицейских» красить «под зебру».