Средь бела дня прохожие и водители увидели густые клубы дыма, выбивающиеся из реставрируемого здания на углу улицы Никольской и Лубянской площади. Уже через 6 минут после получения сообщения о пожаре к месту происшествия подъехали две автоцистерны и 50-метровая автолестница из 47-й пожарной части.

Начальник дежурного караула лейтенант внутренней службы Александр Абдуллаев, отдав приказ бойцам о боевом развёртывании, во главе звена газодымозащитников направился внутрь здания на разведку. Оценив  обстановку, офицер приказал подать стволы от своих и прибывших на помощь машин из 2, 10, 33-й
и других частей к местам открытого горения.

В это время выяснилось, что внутри здания находятся несколько строителей, которые не могут самостоятельно выбраться наружу.

Огнеборцы, прикрывая от пламени, вывели всех потерпевших на улицу, причём несколько человек эвакуировали при помощи автолестниц. Всего спасено двадцать человек, нет ни одного пострадавшего.

Прибывшие на место происшествия ответственные сотрудники пожарной охраны столицы во главе с полковником внутренней службы Ильёй Денисовым, принявшим на себя руководство тушением  пожара (РТП), дали высокую оценку действиям всех огнеборцев, принявших участие в борьбе с огнём и спасении людей, особо отметив работу 47-й ПЧ.

Наиболее отличились на этом пожаре начальник  караула лейтенант внутренней службы Александр Абдуллаев, командиры отделений старшина Сергей Разорёнов и старший прапорщик Геннадий Олейник, старший пожарный прапорщик Илья Гавриков.

 Феликс САВЕЛЬЕВ,

фото автора

Нет ничего сильнее слова.

Древнегреческий философ Демокрит сказал: «Слово часто бывает убедительнее золота».

Это оружие, которое нужно применять очень грамотно. Ведь наша речь — это зеркало внутреннего мира, показатель интеллектуального развития.
 

Одним из внешних проявлений культуры человека является его речь. Речь — это та форма, в которой «материализуются» его мысли и чувства. И эта форма чрезвычайно активна. Яркое огневое слово окрыляет мысль, зажигает сердца и перековывает души; напротив, убогая и невыразительная речь способна загубить самую прекрасную идею.

Однако часто ли мы обращаем внимание на то, как говорим? Является ли культура речи таким же предметом наших забот, как, например, внешний вид? К сожалению, нет. Гигиена слова — понятие, пока ещё не столь прочно вошедшее в нашу культуру, быт.

Наш словарь все ещё изрядно засорен вульгарными словами и жаргонными оборотами, которые характеризуют того, кто их произносит, так что он с полным основанием мог бы сказать: язык мой — враг мой.

Культура речи — это высокое смысловое качество и эмоциональное полнозвучие языка, наличие вкуса к слову, что позволяет быстро и кстати выразить мысль в наиболее емкой и эффективной форме.

Культура речи обязывает человека придерживаться определённых норм и правил в разговоре с другими людьми. Эти нормы не представляют собой рецептов на все случаи жизни и не могут научить красиво и правильно говорить человека, который «двух слов связать не может». Однако знать и придерживаться их чрезвычайно важно, ибо ни в чём невозможно с такой лёгкостью достигнуть взаимности, как в неуважении, ничто не ведёт к взаимным обидам так быстро, как грубое, неосторожно брошенное слово. Причём обидеть можно не только словом, но и интонацией.

От того, как произнесено самое, казалось бы, невинное слово, зависит его смысл. Повелительное и нетерпимое «Проходите вперёд!» за вашей спиной в автобусе может подействовать как грубый, бесцеремонный толчок; та же фраза, но произнесённая в вежливой форме прозвучит совершенно иначе.

Великий русский физиолог И.П. Павлов говорил, что слово — это такой же условный раздражитель, как и все остальные, но вместе с тем и такой мощный, как никакой другой. Поэтому нужно научиться управлять словами и интонацией, быть в этом отношении чрезвычайно осмотрительным, иметь в виду, что неосторожно брошенное слово может вызвать в собеседнике переживания, неадекватные по смыслу, и сильно повредит вашим взаимоотношениям.

Чем культурнее человек, тем его словарь шире. Пользуясь этим арсеналом, он способен точно выражать свои мысли.

В русском языке одно и то же понятие или предмет можно выразить разными словами. Это слова-синонимы. Например: здание — дом — строение. Понятие одно, а оттенок каждое из них имеет особый. Хорошо владея языком, вы всегда выберете именно то слово, которое в данном контексте окажется самым точным. Но дело, разумеется, не только в синонимах. У человека образованного, с большим кругозором, и мысли, и чувства глубже, шире и тоньше, и язык, соответственно, богаче.

Недопустимо употребление грубых, вульгарных слов, бравирование жаргоном, которое встречается иногда и у толковых, думающих и тянущихся к культуре людей. Это происходит от того, что словесный мусор, небрежная и неопрятная речь превращается в привычку, если от неё не избавиться вовремя. Привычка же, как известно, давно и не без оснований претендует на роль второй натуры.

Полезно знать язык тех, против кого вы боретесь, жаргон воров, хулиганов, спекулянтов. Знать, чтобы понимать, чтобы легче было бороться с ними, но разговаривать их языком — значит унизить себя, опуститься до их уровня. «Как человека можно распознать по обществу, в котором он общается, так о нём можно судить по языку, которым он выражается», — заметил писатель Д. Свифт.

Неправильно также, когда в повседневную речь, в обычный разговор вставляют выражения и слова, бытующие в профессиональной среде.

Когда в строю военные на приветствие начальника отвечают: «Здравия желаю» — это понятно, так положено по Уставу, чтобы не было разнобоя, чтобы все отвечали дружно. Но вовсе не нужно говорить так, когда вы не в строю — лучше сказать «здравствуйте», «добрый день» или что-либо в этом роде.

Не стоит также без особой надобности употреблять иностранные слова или узконаучные термины, если ваш собеседник, как вам наверняка известно, не поймёт их. В этом случае ваша эрудиция будет выглядеть кокетством и ничего, кроме раздражения и насмешки, не вызовет. Как говорит одна чеховская героиня: «Это они образованность свою хочут показать».

Постарайтесь избегать слов, не несущих никакой смысловой нагрузки, так называемых слов-паразитов: «значит», «так сказать», «понимаешь», «вот» и т.д. Употребляемые не в своём собственном смысле, а как средство, заполняющее паузы между словами, они уродуют речь, мешают её воспринимать, более того — указывают на косноязычие говорящего.

Общение с людьми предполагает не только возможность высказаться, но и обязанность выслушать собеседника, вникнуть в его мысли и чувства, понять их. Поэтому культура разговора предполагает ещё и умение слушать, слушать внимательно и терпеливо, даже тогда, когда вам рассказывают не особенно интересные вещи.

Ни в коем случае нельзя прерывать собеседника грубыми фразами, такими, как «неправда», «вы ничего не смыслите в этом», «это ясно как божий день», «каждому ребёнку это известно», «вы тут загибаете» и т. д. Ту же мысль можно выразить вежливо, не оскорбляя другого, например: «простите, но я с вами не согласен», «мне кажется, что вы неправы», «я придерживаюсь иного мнения»
и т. д.

Если же собеседник злоупотребляет вашим вниманием, вы можете прервать разговор, извинившись и сославшись на занятость. Постарайтесь не дать почувствовать вашему собеседнику, что он допустил бестактность или его рассказ вам не интересен.

Не жестикулируйте во время разговора: нужно уметь привлечь внимание словами, а не чрезмерной жестикуляцией.

Совершенно безнадёжно добиваться внимания, стараясь перекричать собеседника. Большая река течёт спокойно, умный человек не повышает голоса, гласит восточная мудрость. Недаром опытные ораторы на больших совещаниях начинают говорить подчёркнуто тихо — это заставляет вслушиваться в их речь.

Невежливо о присутствующих говорить «он» или «она». В общем разговоре принято называть того, о ком идёт речь, по имени.

Порядочный человек никогда не станет говорить насмешливо или скверно об отсутствующем товарище. Мало чести критиковать человека за его спиной — нужно иметь мужество высказать своё мнение в его присутствии.

Бывает, что вышестоящий по должности считает допустимым нижестоящему говорить «ты», а в ответ получать уважительное «вы». Это  эхо старорежимных концепций и приказов, унизительное и недостойное нашего времени. Подлинная воспитанность и культура не могут сочетаться с барским высокомерием, основанным на табели о рангах. Обращение на «ты» допустимо только между равными, да и то только в том случае, если их связывают приятельские отношения.

Речь человека является характеристикой не только его культурного уровня, но и нравственной благонадежности. Безудержная болтовня о вещах, не предназначенных для обсуждения в случайной компании, с расчётом снискать репутацию остроумного и общительного человека не раз являлась причиной многих личных, а иногда и общественных бед. Народная мудрость гласит: острый язык — дарование, а длинный — наказание.

Одной из важных характеристик степени воспитанности человека является то, какой он в споре, в дискуссии, когда сталкиваются взгляды и мнения. Не следует стремиться во что бы то ни стало «поставить на своём». Культурный человек проявляет терпимость к точке зрения своих коллег, старается понять их, спокойно и терпеливо защищает свои позиции.

Истина может родиться в споре лишь тогда, когда собеседники ищут её, преодолевая свои и чужие ошибки, а не тогда, когда они со вздорным упрямством не желают и не умеют уловить здравого смысла в речи собеседника, стремятся лишь «отстоять своё».

Особенно ответственны публичные выступления. Речь, обращённая ко многим слушателям, требует соблюдения особых правил.

Задача завоевать внимание одновременно многих людей, сделать речь одинаково интересной для всей разнохарактерной и разномыслящей аудитории — непростая задача. Здесь большое значение имеет чувство такта, не позволяющее оратору выступать слишком долго, удерживающее его от назидательного тона и излишней сложности.

С другой стороны, нехорошо чрезмерно упрощать свою речь, недооценивая культурный уровень слушателей. К публичному выступлению нужно тщательно готовиться, отбирая не только нужные факты, но заботясь  о той словесной форме, в которой они будут преподнесены.

Публичная речь должна быть правильной и красивой, а ещё, и это главное, — быть доходчивой, захватывать своим внутренним содержанием.

Кратким образцом для формирования культуры речи является Кодекс профессиональной этики сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации. 4 глава «Культура речи и правила служебного общения» является основой для применения в повседневной и служебной деятельности. В речи сотрудника органов внутренних дел исключается использование нецензурной брани, сквернословия и выражений, подчёркивающих негативное, презрительное отношение к людям. Последние научные данные говорят о том, что ненормативная лексика изменяет структуру ДНК в организме и отражается на здоровье человека. Так давайте сохранять и отстаивать чистоту великого русского языка. 

Командир 7-го полка полиции

УВО ГУ МВД России по г. Москве

полковник полиции

В. ЧЕРНИКОВ

В начале этого года по инициативе начальника УВД по ЗАО ГУ МВД России по г. Москве генерал-майора полиции Алексея Лаушкина на территории Западного округа столицы стартовала акция «Защищённая старость». В преддверии Дня Победы в солнечный майский день Алексей Лаушкин вместе со своими подшефными — воспитанниками детского дома № 2 посетил единственный в Западном округе столицы пансионат для ветеранов труда № 29 (дом престарелых). Возложив корзину с живыми цветами к обелиску, генерал-майор полиции обратился к собравшимся ветеранам:

— Сегодня мы приехали к вам, чтобы поблагодарить вас, дорогие наши ветераны. Вы, превозмогая боль и страдания, испытывая лишения, приближали заветный час — час Великой Победы. Вы мужественно защищали каждую пядь нашей земли и отстояли её. Вы — поколение победителей. Спасибо вам за жизнь во всех её красках, за смех детей, весело и беззаботно играющих под синим безоблачным небом, поющих, танцующих. Спасибо за то, что у нас есть будущее и жива надежда на лучшее. Вы и сегодня в строю. Как тогда, в те великие годы, вы не сдавались врагу, так и сейчас вы, не сдаётесь немощи, не предаётесь унынию и дарите свой позитивный настрой другим. Живите долго. А мы постараемся как можно чаще навещать вас. И тогда не порвётся та тонкая нить, которая связывает нас с нашей историей.

Малыши из ансамбля «Веселинка» показали для участников войны небольшое представление, а затем хор «Ретро» исполнил фронтовые песни. Ветераны подарили воспитанникам детского дома шерстяные носочки собственной вязки — «от бабушек», как они сами сказали. Семилетняя Вика, получив подарок, просияла: «Бабушка назвала меня лапушкой и голубушкой!!!»

Приехала в гости к ветеранам и известная певица Илона Броневицкая, привезя в подарок жителям пансионата диски с песнями Эдиты Пьехи и добрыми пожеланиями от неё в автографах. Завершился праздник дружеским чаепитием на свежем воздухе.

Юлия МАКАРЦЕВА

В канун Дня Победы своих ветеранов чествовали в Управлении внутренних дел по СЗАО ГУ МВД России по г. Москве. Среди ветеранов управления есть ветеран Великой Отечественной войны Ришат Минниахметович Гарипов, награждённый орденом Отечественной войны 2-й степени, орденом Красной Звезды, двумя медалями «За отвагу», медалями «За боевые заслуги», «За взятие Кёнигсберга», «За победу над Германией» и множеством ведомственных наград. Ришат Минниахметович более 30 лет прослужил в правоохранительных органах. Активно участвовал в общественной жизни Совета ветеранов УВД, когда ушёл на заслуженный отдых в звании подполковника милиции. Сейчас Ришату Гарипову 88 лет, но он по-прежнему оказывает помощь в воспитании молодых сотрудников, рассказывая им о подвигах солдат Великой Отечественной войны.

В рамках акции «Эстафета подвига» в музее ветеранов управления собрались молодые сотрудники полиции. Председатель Совета ветеранов полковник милиции в отставке Александр Звирак рассказал об истории УВД, о сотрудниках правоохранительных органов и о героях, исполнявших свой служебный долг. Среди приглашённых были и сотрудники полиции, проходившие службу в Северо-Кавказском регионе.

С праздником Победы ветеранов поздравил начальник Управления внутренних дел по СЗАО ГУ МВД России по г. Москве полковник полиции Анатолий Фещук:

— Прошло 67 лет со дня победы в Великой Отечественной войне. 9 Мая — неизменно всеми любимый, дорогой и светлый праздник. Он объединяет все поколения россиян. Без вашего подвига, дорогие ветераны войны, не было бы этой огромной и великой страны. Вечная слава героям! Низкий поклон и слова искренней признательности всем дожившим до сегодняшнего дня.  В каждой семье есть участник войны. Молодые сотрудники, спросите родителей, кто из ваших близких воевал. Вы живёте в то время, когда ещё можете увидеть участников Великой Отечественной войны, победителей. Ветераны ВОВ и правоохранительных органов передадут вам свой опыт, а это и есть преемственность поколений. От всей души желаю всем крепкого здоровья, мирного неба над головой,
счастья и благополучия!

В конце мероприятия все участники акции возложили  венки к памятнику «Благодарная Россия солдатам правопорядка, сотрудникам УВД по СЗАО г. Москвы, погибшим при исполнении служебного долга».

Наталия УВАРОВА

Такою всё дышало тишиной,

Что вся Земля ещё спала, казалось,

Кто знал, что между миром и войной

Всего каких-то пять минут осталось.
 

В преддверии празднования Дня Победы в Великой Отечественной войне руководство отдельного батальона ДПС ГИБДД УВД по ЮЗАО ГУ МВД России по г. Москве поздравило ветеранов ВОВ, ветеранов службы ГИБДД и вручило им цветы и подарки. А для своих маленьких коллег — юных инспекторов движения сотрудники ДПС провели агитпробег, посвящённый 67-й годовщине Великой Победы.

В утренние часы жители Юго-Западного административного округа были приятно удивлены, увидев на проезжей части автоколонну из раритетной техники, времён Великой Отечественной войны, автомобилей автошколы Московского городского дворца детского (юношеского) творчества в сопровождении патрульных автомобилей ДПС.

На улице Обручева около батальона ГИБДД состоялся торжественный митинг и возложение цветов к монументу «ДОТ», последнему рубежу защиты Москвы. На учебных автомобилях с инструкторами, в форменном обмундировании, дети — члены отрядов ЮИД из образовательных учреждений округа начали свою экскурсию от батальона ГИБДД. Кортеж проследовал по Севастопольскому проспекту в сторону торгового комплекса «РИО», где расположен памятник водителям-воинам, труженикам ЗИС-5. Сотрудники ОБ ДПС ГИБДД УВД по ЮЗАО г. Москвы рассказали ребятам о нелёгком труде военных водителей во времена войны, о том, что на автомобилях этой марки (ЗИС-6) устанавливались гвардейские миномёты «Катюша», которые помогли в тяжёлых боях за нашу Родину. Ребята возложили цветы к памятнику водителям, почтили их память минутой молчания.

Время всё дальше уносит от нас события тех героических военных лет, с каждым годом всё больше и больше ветеранов войны уходит из жизни. Задача ныне живущего поколения — отдать дань памяти и уважения нашим дедам и прадедам, сохранить их подвиг для последующих поколений. В этом и заключалась основная идея автопробега.

Галина МИХАЙЛОВА,

фото автора

В актовом зале УВД по Зеленоградскому АО ГУ МВД России по г. Москве состоялось торжественное собрание, посвященное 67-летию Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов.

В торжественной обстановке начальник УВД полковник полиции Сергей Скубак поздравил ветеранов и участников Великой Отечественной войны – сотрудников органов внутренних дел и личный состав УВД с Днём Победы:

— Уважаемые ветераны! Поздравляю вас с  праздником! Вот уже 67 лет День Победы для каждого из нас – день радости и скорби, памяти и надежды. Победа 1945 года – это историческое событие в жизни каждого. Никогда не будет забыт ваш подвиг, заслуги перед Отечеством.

Ожесточённые сражения проходили и в районе Крюково, где начался разгром фашистов под Москвой. Первый победный рубеж той войны сегодня называется Зеленоградом. На примере ваших подвигов мы воспитываем у молодого поколения сотрудников органов внутренних дел чувство долга перед Родиной, ответственность перед нашим народом, верность Конституции и Присяге. Живите долго и не забывайте о тех днях, которые вы прошли с боями и одержали великую победу в той страшной войне, остановив фашизм, отстояв свободу и независимость Родины.

Каждому ветерану был вручён подарок.

С ответным словом выступили участники Великой Отечественной войны:

Василий Семёнович Конев, призванный в ноябре 1944 года в Вооружённые силы Советской армии и по распределению направленный в дивизию НКВД. Во время службы он был откомандирован в Западную Украину для ликвидации вооруженных формирований бандеровцев;

Иван Леонтьевич Белан, призванный в апреле 1944 года и зачисленный в 54-ю отдельную зенитную артиллерийскую бригаду шофёром на прожекторной станции;

Иван Терентьевич Чистяков, принимавший участие в обороне Москвы, в Курской битве, освобождавший Венгрию и Румынию. Иван Терентьевич был трижды ранен. Награждён орденом Красной Звезды. 1 мая в Большом Театре мэр Москвы Сергей Собянин вручил Ивану Терентьевичу медаль «За оборону Москвы», которая ожидала героя с 1944 года. Указ Президиума Верховного Совета СССР был реализован
в наши дни.

Ветераны рассказывали о своей нелёгкой службе в годы войны, делились как радостными, так и печальными воспоминаниями. Поблагодарили за оказанное внимание и сказали напутствующие слова личному составу УВД.

Также со словами благодарности выступили ветераны Великой Отечественной войны Валентин Николаевич Земилов и Гая Егоровна Котова.

Ирина РАСПОПОВА

В 1-м оперативном полку столичной полиции состоялось празднование Дня Победы. Гости и главные герои праздника — ветераны Великой Отечественной войны стали свидетелями захватывающего показательного выступления в манеже. Полицейские продемонстрировали зрителям мастерство джигитовки, рубки и других кавалерийских дисциплин. Погода была тёплая и солнечная, поэтому традиционный праздничный концерт состоялся прямо под открытым небом. Все желающие могли подкрепиться вкусной наваристой кашей из полевой кухни.

Подробнее об этом мероприятии читайте в следующем номере нашей газеты.

ЦПП ГУ МВД России по г. Москве с целью качественного обучения слушателей постоянно взаимодействует с практическими подразделениями системы МВД России. Ему неоднократно оказывали содействие в проведении учебных занятий сотрудники Авиационного отряда специального назначения ГУ МВД России по г. Москве, ЭКЦ ГУ МВД России по г. Москве, УФСКН по Московской области, СОБР (ныне входящий в ЦСН СОР ГУ МВД России по г. Москве), подразделения следствия, дознания, уголовного розыска по наиболее актуальным вопросам службы.

На этот раз в Центр для проведения учебно-показательных занятий был приглашён Авиационный отряд специального назначения Центра специального назначения сил оперативного реагирования и авиации МВД России. Слушатели в ожидании прибытия авиатехники были построены на плацу подразделения. Через несколько минут ярко-синий вертолёт, пилотируемый заместителем начальника ЦСН СОРиА МВД России — командиром АОСН полковником полиции Олегом Бобровым, приземлился, сверкая проблесковыми маячками и завывая сиреной.

Это — Eurocopter AS355n, поступивший на службу сравнительно недавно и успевший показать свою эффективность при обеспечении общественного порядка на массовых мероприятиях, поиске пропавших граждан и правонарушителей, контроле автомобильного трафика.

В ходе проведения занятий слушателей познакомили с основными характеристиками, конструкцией и функциональными возможностями данной модели вертолёта. Он обладает отличной маневренностью, имеет специальную инфракрасную видеокамеру для поиска объектов даже в густом лесу или в тёмное время суток. Благодаря этому вертолёт особенно эффективен при поиске очагов лесных пожаров, ведь камера позволяет обнаружить огонь под слоем дыма.
В общем, это чудо-машина даже по нынешним временам.

Также были продемонстрированы беспилотные летательные аппараты Zala 421-21, Zala 421-06, Zala 421-08, предназначенные для наблюдения (в том числе сложного рельефа местности и водной поверхности), поиска и обнаружения объектов в широком диапазоне метеоусловий.

Руководство Центра и командно-преподавательский состав выражают благодарность и признательность Авиационному отряду ЦСН СОРиА МВД России за оказанное содействие в процессе специального профессионального обучения слушателей, надеются на дальнейшее плодотворное сотрудничество.

Руслан ИВАНОВ,

фото автора

О таком человеке говорят, что он рождён в небе, что он лётчик от Бога. Ещё
в детстве он мечтал стать вертолётчиком. То, что в семье старший брат Александр тоже готовил себя к будущим полётам, для Владимира не явилось решающим фактором, просто ему самому хотелось летать.

Владимир Никитич Бессонов родился в Москве, почти в самом его центре, недалеко от Арбата в 1959 году. В школе учился на «хорошо» и «отлично», занимался спортом. Он уже тогда чётко понимал, что для достижения поставленной цели необходимо усердно трудиться, получать знания. Пролетающие вертолеты всегда вызывали у него трепет в душе, и он провожал их взглядом с надеждой, что и сам вскоре тоже сможет летать.

После окончания средней школы Владимир поступил и с успехом закончил Волчанское авиационное училище лётчиков ДОСААФ СССР, получив специальность лётчика-инструктора на вертолётах. Понимая, что этого образования недостаточно, он в 1986 году закончил Московский институт инженеров гражданской авиации, став пилотом—инженером. По распределению был направлен для работы в НПО «Взлёт», где сразу же был направлен на обучение в Центр подготовки и совершенствования лётного состава Министерства авиационной промышленности. В октябре 1987 года ему была присвоена квалификация лётчика-испытателя 3-го класса. Так воплотилась в жизнь мечта детства, Владимир стал летать.

Когда я встретился с Владимиром, то ждал от него захватывающих рассказов о сложных полётах, о различных историях испытания авиационной техники, о работе за рубежом. При включённом диктофоне он на все вопросы отвечал однозначно — обычная работа, выполняем поставленные задачи.

— Вот вы, полицейские, ловите жуликов и бандитов, а я просто летаю.

Без диктофона разговор пошёл более доверительно.

В настоящее время у Владимира Никитича более 9 500 часов налёта на различных модификациях вертолётов и самолётов. Он освоил более 20 типов воздушных судов, а именно: Ми-1, Ми-2, Ми-8 и его модификации, Ми-17 и его модификации, Ми-171, Ми-172, Ми-6 и его модификации,
Ми-10К, Ми-24 и его модификации, Ми-26Т, Ми-34, Ка-32 и его модификации, МD-500,
ВК-1171С2, Ан-2, Ан-24, Ан-26, Ан-12. Имеет разрешение летать на зарубежных вертолётах Е-480, АS-350, BELL 206 L-3, ES-145, A-139. Но более всего ему нравилось летать на Ми-1. Он сожалеет, что этот вертолёт сейчас не выпускается. Говорит, что это
уникальная модель, позволяющая быстро познать технику её пилотирования, адаптироваться к машине и грамотно её эксплуатировать.

Сегодня Владимиру доверяют выполнять уникальные задачи, с которыми в России могут справиться только избранные лётчики. На Северном Кавказе он в горах восстанавливает вышки сотовой связи. Причём работу его вертолёта страхуют боевые Ми-24, которые при необходимости отстреливают  тепловые ракеты, защищая его, таким образом, от попадания «Стингеров» в зависший вертолёт.

Недавно, в Санкт-Петербурге, он производил замену аналоговой антенны на цифровую на городской телевизионной башне. Эту работу необходимо производить с ювелирной точностью. Чётко взаимодействовать с наземными монтажниками, которые регулируют процесс закрепления и монтажа конструкции. При этом не должно быть никаких перекосов, нужно выдерживать вертикальную линию постановки груза.

Русская Православная Церковь доверяет ему реконструкцию церквей. Так, в Тамбове Владимир установил 21-метровый позолоченный крест на колокольню. Под Курском он поставил 16-тонный купол на церковном соборе. В Ногинском районе ему пришлось установить сначала колокола, а затем церковный купол.

Наверно, каждый лётчик в своей работе испытывал минуты, когда его жизнь зависела от решений, принимаемых за считанные секунды. Владимира Никитича судьба испытывала на прочность не раз. Работая в Украине, при заходе на посадку на вертолёте Ми-2, загорелся левый двигатель. Датчики, сигнализирующие возгорание, не сработали, поэтому не была включена вовремя система пожаротушения. Благодаря высокому мастерству, Владимир посадил горящий вертолёт, который потушили наземные службы. Совсем недавно он выполнял задание в Индии. Маршрут полёта проходил так, что пришлось пролетать в горах над территорией Бутана. На Ми-8, на котором он летел, вышла из строя аппаратура и пришлось выполнять вынужденную жёсткую посадку. Запомнилось Владимиру радушное отношение местных жителей, принёсших лётчикам еду и воду и оказавших помощь в устранении недостатков вертолёта.

В 1992 году Владимир Никитич вместе с группой московских милиционеров был направлен в США для обучения работе на полицейском вертолёте. Американские педагоги сильно удивлялись, почему русские пилоты садились в американский вертолёт и через непродолжительное время могли сами взлетать и без проблем выполнять любые полётные задания. Их лётчики на российских вертолётах летать вообще не могли. Владимир объяснил всё очень просто:

— Методика подготовки российских пилотов лучше, чем американских. У нас она всесторонняя. Все действия пилот производит на своё усмотрение. У американцев всё выполняется по инструкции. Наш пилот работает по принципу «возможно» или «невозможно», а американцам надо всё разъяснять, давать приказ. У них невозможен отход от инструкции. Помню, как я сам сел в кабину американского вертолёта, изучил все приборы, понял что и как устроено и уже был готов к полету.

Вернувшись после обучения из США, именно Бессонов на Манежной площади во время презентации милицейского вертолёта получил ключи от BELL 206 L-3, на котором летал в качестве первого пилота. 14 лет Владимир проработал в вертолётном подразделении московской милиции. Кроме BELLа, летал на Ми-8, Ка-32. Все милицейские пилоты-обозреватели, кто работал с Владимиром, благодарны ему за то, что он обучал их, давал грамотные советы: как летать в сложных метеоусловиях, в тумане, при сильном ветре. Сам он с удовлетворением вспоминает о милицейской работе. Говорит, что ему нравился процесс организации работы. Ставилась задача и сотрудники милиции знали, что делать, как выполнить эту задачу. Часто ощущал единство во взаимодействии воздух—земля. Вспоминает, как спасли тонущего человека, как первыми обнаруживали пожары, как задержали с помощью патрульных милиционеров квартирных воров, которые проникли в квартиру по верёвке с крыши дома. Владимир Никитич утверждает, что период работы в вертолётном подразделении ГУВД Москвы был для него лучшим в его жизни.

Владимир считает себя счастливым человеком. Он наслаждается жизнью, любит свою работу, семью, воспитывает двух сыновей. Кстати, старший сын Максим пошёл по стопам отца, служит в одном из подразделений ГУ МВД России по г. Москве, имеет звание старший лейтенант полиции. В свободное от полётов время Владимир увлекается компьютером.

За высокие показатели в работе, профессионализм и мужество при выполнении заданий Владимиру Никитичу Бессонову Президент России Владимир Владимирович Путин присвоил высокое звание «Заслуженный лётчик-испытатель России». Спасибо тебе, Владимир, за службу. Мы гордимся знакомством с тобой.

Александр ОБОЙДИХИН

Фото из архива В. БЕССОНОВА

Подполковник полиции Сергей Алексеевич Астахов, командир экипажа вертолёта Ка-226. Родился в 1972 году. В 1989 году поступил, а в 1993 году закончил Уфимское лётное училище. По распределению был направлен в Забайкалье. В 1998 году был призван в авиацию внутренних войск МВД России в г. Иркутск. Через год ему предложили перевестись в другое авиационное подразделение внутренних войск, расположенное в посёлке Ермолино Калужской области. Там прослужил по 2006 год. Неоднократно направлялся в командировки на Северный Кавказ, где в октябре 2002 года его вертолёт Ми-8 был сбит, погибли борттехник и два пассажира. Полгода проходил лечение, после чего вернулся  к полётам. Он продолжал летать, в том числе на Северном Кавказе. С июня 2006 года по настоящее время его  служба продолжается в Авиационном отряде специального назначения ГУ МВД России по г. Москве. Изучил новый тип летательного аппарата — вертолёт Ка-226, которым в целом очень доволен.

—Сергей Алексеевич, расскажите, что слу-
чилось с вами в сентябре 2007 года?

— При очередном выполнении полёта по заданию главка с сотрудниками МУРа, экологической милиции, 1-го оперативного полка, ГИБДД в рамках  патрулирования, контроля и выявления правонарушений со стороны граждан Москвы и области в районе Каширского шоссе произошло загорание табло «Стружка в двигателе», затем хлопок, срабатывание датчика о пожаре в двигателе. Проконтролировав показания приборов правого двигателя, я определил, что двигатель отказал и на борту возник пожар: почувствовался дым, который поступал из транспортной кабины в кабину экипажа. Об этом мне сообщили и пассажиры. Второй пилот подполковник полиции Алексей Михайлович Пустовалов передал пассажирам огнетушитель, чтобы они сбивали языки пламени горевшего двигателя. После чего я отключил правый двигатель, выполнил необходимые процедуры при аварийной ситуации. На одном работающем двигателе стал искать площадку для посадки. Так как полёт проходил недалеко от МКАД, думал приземлиться на автотрассу, однако поток машин был плотным и выполнить посадку было невозможно. Решил искать безлюдное место, без построек, подальше от города. Увидел впереди стройку в районе торгового центра «Твой дом» на 24-м километре МКАД. На ней было четыре котлована. В одном была стоянка строительной техники, бытовки, работали люди, в другом работали экскаваторы, третий был заполнен водой, а последний, самый дальний от кольцевой дороги, был без людей и техники. Принял решение посадить вертолёт именно туда. Если посадка будет грубой и произойдёт опрокидывание вертолёта, главное, чтобы не пострадали люди и техника. Вертолёт (Ка-226) был управляем, выполнял все команды. Слаженные действия экипажа, чёткое выполнение всех команд пассажирами, работа без какой-либо паники — всё это позволило посадить вертолёт, хотя площадка была неровная. Вертолёт сел с уклоном вперед и влево. Ветер дул справа, как раз где горел двигатель, это усиливало пожар. Дал команду второму пилоту открыть двери, эвакуировать пассажиров и сопроводить их так, чтобы они не попали под вращающиеся винты. Когда все покинули вертолёт, я выключил работающий двигатель, перекрыл топливную
систему, полностью обесточил вертолет. Отбегая от него, обернулся и увидел, что он опрокинулся на левый бок
и практически был полностью охвачен огнём. Вертолёт изготовлен из композиционных материалов, пластика, имел остатки керосина, масла, поэтому сгорел за считанные
минуты.

— В чём причина возникновения пожара?

— Комиссией было выявлено, что при выполнении полёта произошло разрушение двигателя, в результате чего вращающаяся деталь, имеющая 60 000 оборотов в минуту, выскочила и оторвала капот двигателя. И когда я нажимал противопожарную систему, огнегасящий газ уходил в воздух, а не гасил пламя, поэтому пожар не был ликвидирован. К сожалению, вертолёт мы потеряли, но комиссия работала долго, расшифровала «чёрный ящик»,  выяснила причину, определила, что действия экипажа были чёткие и грамотные, согласно руководству полётной эксплуатации. Ну а главная причина аварии — конструктивно-производственный недостаток в изготовлении двигателя, который нам прислали  из-за границы от фирмы «Роллс-Ройс».

— В результате аварийной посадки кто-то из пассажиров пострадал?

— Никто из пассажиров никаких травм не получил, медики констатировали только небольшое отравление продуктами горения пластиковых деталей вертолёта.

— Благодаря вашим умелым, профессиональным действиям были спасены люди. Вы были как-то отмечены руководством?

— Я был награждён государственной наградой — медалью «За отвагу», а второму пилоту объявлена благодарность министра внутренних дел России.

— Какие-либо отказы техники ещё были?

— Больше никаких инцидентов с этим типом вертолёта не было.

— Сергей Алексеевич, после полёта как снимаете усталость?

— Много шучу, люблю посмеяться над недостатками, которые сам допускал во время полёта. С одной стороны это снимает нагрузку, с другой — происходит как бы разбор полёта, чтобы подобные ошибки в дальнейшем не совершать.

— Спасибо большое за ваш труд, за спасение людей, за службу в Авиационном спецназе во имя спокойной жизни москвичей.

Александр ОБОЙДИХИН,

фото автора и из архива АОСН

В начале девяностых можно было только мечтать о создании подразделения с таким грозным названием, тогда только начиналась работа по освоению воздушного пространства над столицей. Сегодня в московской полиции действует авиационное подразделение с определённым, наработанным опытом. Чтобы рассказать читателям газеты о возможностях и задачах, стоящих перед АОСН, мы встретились с его начальником Олегом Тарасовым и задали ему ряд вопросов.

Наша справка

В настоящее время Авиационный отряд специального назначения московской полиции возглавляет полковник полиции Олег Николаевич Тарасов, командир отряда — начальник авиации ГУ МВД России по г. Москве. Он родился 3 сентября 1974 года в г. Луховицы Московской области.

В 1995 году окончил Сызранское высшее военное авиационное училище лётчиков по специальности «командная тактическая авиация».

В 2003 году окончил Военно-воздушную академию им. Ю.А. Гагарина, получив диплом военного и административного управления.

После окончания авиационного училища с 1995 по 2004 год проходил службу в авиационных частях Северо-Кавказского округа ВВ МВД России. В указанный период  выполнял служебно-боевые задачи по проведению контртеррористической операции в Чеченской Республике. За достигнутые успехи в службе награждён медалью Нестерова.

С 2004 года проходил службу в авиационных подразделениях МВД России, в АОСН ГУ МВД России по г. Москве с сентября 2005 года, в должности командира отряда с апреля 2006 года. Награждён медалью «За заслуги в авиации». За самоотверженность и отвагу, проявленные при защите Отечества, награждён благодарностью Президента России В.В. Путина.

Женат, воспитывает двоих детей. В свободное от службы время увлекается горнолыжным спортом. Увлекается рыбалкой и охотой.

—Олег Николаевич, что на сегодняшний день представляет Авиационный отряд специального назначения? Какова структура, задачи? Какие вертолёты стоят на службе, где они базируются, какой средний налёт в месяц на решение оперативно-служебных задач?

— Для организации применения и самостоятельной эксплуатации  поступающей на вооружение авиационной техники приказом начальника ГУВД Москвы от 22 декабря 2004 года № 680 сформирован Авиационный отряд специального назначения. Отряд организован для обеспечения деятельности подразделений ГУ МВД России по г. Москве при проведении ими мероприятий по борьбе с преступностью, экстремизмом и терроризмом, охране общественного порядка, организации дорожного движения, а также для осуществления воздушных перевозок сил и средств подразделений московской полиции.

Штатная численность отряда в настоящее время составляет 48 единиц. В структуру отряда входит служба безопасности полётов, лётная и инженерно-авиационная служба, а также штаб и тыл. Работа лётной службы организована двумя авиационными звеньями в режиме круглосуточного дежурства.

Основными направлениями применения авиационной техники являются:

— предупреждение, выявление и пресечение деятельности организованных преступных групп террористической и экстремистской направленности;

— воздушные перевозки сил и средств органов внутренних дел, а также доставка следственно-оперативных групп к местам совершения преступлений и дорожно-транспортных происшествий;

— проведение оперативно-поисковых  мероприятий и специальных операций;

— патрулирование с целью контроля с воздуха проведения митингов, демонстраций, шествий и пикетирований, а также культурно-зрелищных, спортивных и других мероприятий, связанных с массовым скоплением людей;

— проведение следственно-оперативными группами воздушной разведки, рекогнсцировки, фото- и
видеодокументирования преступной деятельности, наблюдения, в том числе скрытого;

— контроль с воздуха за организацией дорожного движения, розыск похищенного транспорта;

— охрана с воздуха особо важных и режимных объектов;

— в случае необходимости, обеспечение режима чрезвычайного (военного) положения и иных мероприятий по обеспечению безопасности государства;

— десантирование спецподразделений органов внутренних дел.

В настоящее время на вооружении АОСН ГУ МВД России по г. Москве находится 3 единицы авиационной техники: один вертолёт среднего класса Ми-8 АМТ; два вертолёта лёгкого класса Ка-226.

Лётно-техническая эксплуатация вертолётов организована личным составом АОСН с аэродрома Мячково Московской области. Руководство отряда расположено на Волгоградском проспекте, рядом с метро «Кузьминки».

Средний налёт в месяц на решение оперативно-служебных задач около 35 часов.

— Для такого региона, как Москва, достаточно ли техники? Ведь вертолётам необходима профилактика, замена фильтров, масел. В данном случае вертолёт стоит в ангаре несколько дней без возможности летать.

— В связи с постоянным ростом поступающих оперативно-служебных задач основной проблемой отряда в настоящее время остаётся несоответствие количества вертолётов лёгкого класса объёму стоящих перед АОСН задач. Поэтому данный вопрос очень актуален, и в перспективе — расширение парка вертолётов лёгкого класса. Также в дальнейшем возможно оборудование площадок для посадки вертолётов на территории Москвы.

— Олег Николаевич, расскажите о направлениях работы авиационной техники и с какими службами главка налажено наиболее тесное взаимодействие в решении оперативно-служебных задач?

— В АОСН организована работа с подразделениями уголовного розыска, общественной безопасности, государственной инспекции безопасности дорожного движения, вневедомственной охраны, с окружными УВД.

С УУР проводятся различные оперативно-поисковые мероприятия. Так, благодаря оперативным и профессиональным действиям по розыску похищенного 7 октября 2010 года автомобиля «Лексус»-560, он был обнаружен экипажем вертолета в течение 30 минут и возвращён владельцу.

20 марта 2012 года совместно с сотрудниками УУР проведены оперативно-розыскные мероприятия, в ходе которых выполнены 3 полёта, из них 1 ночью, задержаны лица, подозреваемые в разбое (возбуждено уголовное дело по ст.162 ч. 2 УК РФ).

18 апреля этого года совместно с сотрудниками УУР выполнены 3 полёта, в ходе оперативно-розыскных мероприятий задержаны 3 участника межрегиональной этнической преступной группы, совершившие нападение на гражданина КНР и завладевшие денежными средствами в размере 1,6 млн. рублей. В отношении задержанных  возбуждено уголовное дело по ст.162 ч.4 УК РФ (разбой, совершённый организованной группой, в целях завладения имуществом в особо крупном размере).

Постоянно проводятся совместные мероприятия по линии ГИБДД с целью выявления мест несанкционированных въездов в Москву, минуя посты-пикеты ДПС, и контроля их блокирования для недопущения ввоза оружия и боеприпасов, розыска похищенного автотранспорта.

Значительно выросла доля полётов на воздушное патрулирование административных округов г. Москвы и на авиационное обеспечение мероприятий по охране правопорядка при проведении массовых мероприятий в столице.

Совместно с УВО выполняются облёты охраняемых объектов МГУП «Мосводоканал» с целью повышения антитеррористической безопасности, проверки укреплённости периметрового ограждения и обнаружения мест возможного несанкционированного проникновения на территорию
охраняемых объектов.

Также  выполняются полёты на обеспечение оперативно-технических мероприятий МВД России.

Наряду с выполнением оперативно-служебных задач авиационная техника отряда широко используется при проведении различных тактических учений и занятий подразделений органов внутренних дел.

— Знаю, что полицейские вертолёты комплектуются спецоборудованием. Какая бортовая аппаратура используется на ваших вертолётах?

— Вертолёт Ка-226 бортовой номер 21001 поставлен в комплектации варианта применения для охраны общественного порядка и оборудован бортовой аппаратурой видеонаблюдения и передачи видеоинформации в режиме реального времени на наземный пункт наблюдения и связи.

Данное оборудование включает в себя:

— специальное оборудование комплекса связи (рабочее место бортового оператора), предназначенное для ведения наблюдения, обнаружения и опознавания наземных целей, а также их сопровождение, используется как в дневном, так и в ночном варианте;

— аппаратуру передачи данных, предназначенную для передачи видеоизображения, которое точно воспроизводит состояние объектов съёмки — важное условие для таких ситуаций, это видеонаблюдение мероприятия по охране правопорядка, спортивных мероприятий и т.д., где операторы реагируют на события, происходящие в режиме реального времени;

— аппаратуру визуализации и регистрации видеоданных, предназначенную для осуществления  просмотра и видеозаписи в воздухе;

— систему сигнальную-громкоговорящую, которая предназначена для подачи речевых команд, сообщений, указаний при выполнении специальных мероприятий различного назначения.

Вышеуказанная система видеонаблюдения постоянно используется, видеоизображение с борта вертолёта передаётся на мобильный передвижной пункт в оперативные штабы МВД России  и ГУ МВД России по г. Москве для выявления изменений в обстановке и принятия решений по передислокации наземных сил.

— Ночью вертолёт летает над Москвой? Ставят ли перед вами какие-то особые
задачи?

— Полёты над столицей организованы как днём, так и ночью, в зависимости от поступающих задач.

В настоящее время в отряде помимо авиационного обеспечения оперативно-служебных задач главка, лётный состав подготовлен к выполнению полётов по тушению лесных пожаров с применением водосливного устройства ВСУ-5А.

— Спасибо, Олег Николаевич, за интервью. Разрешите поздравить вас и всех сотрудников АОСН с двадцатилетием со дня начала работы авиационного подразделения главка и пожелать успехов в дальнейшем развитии отряда.

Александр ОБОЙДИХИН,

фото автора и из архива АОСН

20 лет назад, 18 мая 1992 года, была создана временная группа вертолётной службы ГУВД Москвы, и именно эту дату многие считают днём рождения вертолётного подразделения московской полиции, которое сегодня носит название Авиационный отряд специального назначения ГУ МВД России по г. Москве. Именно 20 лет назад жители столицы ежедневно стали замечать в небе небольшой вертолёт с надписью «Милиция», который охранял общественный порядок с воздуха.

Накануне юбилейной даты мы встретились с полковником милиции Михаилом Тереховым — первым командиром этого подразделения, который более 14 лет руководил им, и попросили поделиться воспоминаниями о службе.

Наша справка

Михаил Евгеньевич Терехов родился 1 января 1949 года в деревне Фроловск Казельского района Калужской области. В молодости участвовал в художественной самодеятельности. В 10-м классе сдал нормативы на 2-й разряд по лыжам. Трудовую деятельность начал в качестве шофёра воинской части. С 1971 по 2006 год состоял на службе в ГУВД по г. Москве. Полковник милиции. Награждён медалями: «За безупречную службу» I,II,III степени,
«За отличие в охране общественного порядка», «В память 850-летия Москвы» и другими.

Любит играть в шахматы. Из писателей нравятся А.С. Пушкин, И.А.Крылов, В.М. Шукшин. В свободное время отдыхает с семьёй на даче.

—Михаил Евгеньевич, как вы решились возглавить вертолётную службу ГУВД, ведь до этого вы не были связаны с авиацией? С чего всё началось? Кто предложил эту должность? Считаете себя гаишником или вертолётчиком?

— Для начала немного истории. На работу в ГАИ я пришёл в 1971 году на должность инспектора. Работал старшим инспектором, начальником смены, заместителем начальника отделения по политико-воспитательной работе. В 1987 году меня назначили начальником 5-го отдела ГАИ и ДН на спецтрассе ГУВД Мосгорисполкома с должности председателя партийной комиссии при парткоме УГАИ. Работы было достаточно по обеспечению безопасности дорожного движения, организации спецмероприятий. В 1978 году окончил Академию МВД СССР. В 1992 году первый заместитель начальника УГАИ Юрий Ильин предложил мне возглавить группу, состоящую из сотрудников милиции, представителей НПО «Взлёт» и аэроклуба им. Валерия Чкалова, которая командировалась в США, штат Техас, в академию авиационной компании Bell Helicopter Textron Inc для учёбы по использованию вертолётов, охране правопорядка и безопасности движения. Данное решение было принято на основании распоряжения Правительства Москвы создать в ГУВД вертолётную службу. С одной стороны, мне было приятно осознавать, что выбор начальства пал на меня (хотя я никогда не искал должности, мне ставили задачи, и я старался выполнять их добросовестно), и было чрезвычайно интересно — ведь мне предстояло развивать новое и перспективное направление. С другой стороны, я не мог не понимать всей ответственности и сложности предстоящей работы, ведь при этом с меня никто не снимал обязанностей начальника 5-го отдела ГАИ.

На вопрос, считаю ли я себя гаишником, могу ответить пословицей: где родился, там и сгодился. Я в ГАИ и «родился», работал инспектором, закончил академию и приобрёл опыт работы, а вертолётная служба вначале была при ГАИ (даже на самом вертолёте была  надпись «ГАИ»). Но в силу поставленной задачи создания авиационного подразделения и определённых обстоятельств пришлось отойти от службы в Госавтоинспекции.

— Какие впечатления от Америки?

— Самые хорошие и добрые впечатления. В командировку я летел один, не зная языка. В Техас путь пролегал через Вашингтон. В аэропорту нужно было найти представителя Аэрофлота, который должен был мне помочь. Но его на месте не оказалось.  К счастью, у меня был с собой разговорник, при помощи которого я объяснил, куда мне надо лететь. Сотрудники аэропорта любезно проводили меня на нужный рейс, и я благополучно добрался до пункта назначения.

— Во время учёбы в США чему вас научили? Что больше всего там запомнилось?

— В академии компании Bell Helicopter Textron Inc нас учили, как эксплуатировать вертолёт и как с максимальной эффективностью использовать его для охраны правопорядка. Во время полётов нам показывали работу дополнительного оборудования: прибора ночного видения, прожектора, системы видеозаписи для сбора информации о происшествиях. Нам демонстрировали работу вертолёта в разных режимах, в том числе и в режиме авторотации. Машина работала безупречно, но при выполнении технически сложных и во многом опасных маневров, чувствуешь себя неуютно, но знаешь, что пилот квалифицированный, прекрасно знает свою работу. Стоит отметить, что сотрудники компании, которые нас обучали и с кем нам приходилось общаться, были очень профессиональны и доброжелательны.

В Америке впечатляет организация движения. Я как гаишник обратил внимание на дорожные знаки и разметку, которые были в идеальном состоянии – чистые и хорошо заметные. Но больше всего меня поразили развязки: в отдельных местах они были пятиуровневые! Когда едешь по пятому уровню, ощущение — будто ты паришь в облаках. В Техасе дороги  считаются самыми лучшими в США.

— Михаил Евгеньевич, что можете рассказать о полётах над Москвой? Этапы, удачи, сложности в работе?    

— Это была сложная и ответственная работа. В таком режиме над Москвой ещё никто не работал. В общей сложности за год мы налетали около тысячи часов. За первый год,  да и в последующие было создано большое количество нормативных документов: приказов, инструкций, проектов постановлений Правительства Москвы. Если по вопросам обеспечения полётов нормативные документы были, то по применению вертолётов в милицейской практике их не было. Большое внимание уделялось безопасности полётов, приходилось учитывать особенности навигации в городских условиях: расположение подразделений ГУВД, наличие  высотных зданий, а также обилие проводов и растяжек, которые представляют большую опасность при полётах на малых высотах. Кроме того, определённые сложности создавало отсутствие специально оборудованных посадочных площадок. Проводилось много тренировок и учений по взаимодействию с другими службами, в частности с ГАИ, ОМОН, ОМСН.

По результатам первого года работы временной вертолётной группы была подготовлена концепция развития вертолётной службы ГУВД, которая была утверждена руководством главка, а в последующем и мэром Москвы.

Что касается удачи, то здесь, можно сказать, попали в десятку. То есть концепция, о которой я говорил выше и которая стала венцом работы вертолётной группы, а также задача, которую ставило перед нами руководство, была выполнена полностью. Вся наша деятельность проходила под непосредственным руководством первого заместителя начальника ГУВД города Москвы генерал-майора внутренней службы Юрия Томашева, который контролировал нашу работу и во всём оказывал содействие и помощь. И, наверное, как результат в настоящее время в Москве успешно действует полицейский Авиационный отряд специального назначения.

— Что мешало быстро создать вертолётную службу? Сколько, на ваш взгляд, необходимо иметь вертолётов в Москве?

— Считаю, что служба недолго создавалась, всё шло своим чередом, поэтапно. Были определённые трудности с финансированием, отсутствовали на тот период вертолёты лёгкого класса отечественного производства. Когда мы изучали опыт использования вертолётов полицией, то американские коллеги нас предупредили, что у них практика применений вертолётов ведёт свой отсчёт с 1949 года, и тем не менее многие вопросы, связанные с этой темой, остались нерешёнными. И всё же у нас больших помех в создании службы не было.

Что касается количества вертолётов, то это определяется руководством в зависимости от конкретных задач, стоящих перед службой. К примеру, полиция Лос-Анджелеса имеет 12 вертолётов, а так как город чем-то похож на Москву и по территории, и по количеству проживающих граждан, то американцы нам говорили о необходимости иметь такое же число вертолётов.

— Чем вы можете объяснить длительное пребывание в должности — более 14 лет?

— При создании принципиально нового подразделения охраны правопорядка приходится решать огромное количество рабочих вопросов, необходимо быть в курсе всего происходящего, и смена руководства в данной ситуации может негативно сказаться на работе коллектива. А я стоял у истоков создания «предприятия», и вышестоящее руководство, видимо, посчитало, что моя кандидатура подходит более всего.

— Михаил Евгеньевич, чем вы гордитесь и о чём сожалеете?

— В первую очередь я горд за ту команду, которая сформировалась за годы службы. Мы стали близкими друзьями. Все они очень дороги мне, я всем им желаю  добра и семейного благополучия. Горжусь, что у меня хорошая семья, любимая жена, сын и дочь, воспитываю внука.

 И я ни о чём не сожалею.

— Самые яркие случаи из службы?

— Таких случаев было много. Например, когда вертолёт перегоняли из Польши и мы его встречали в Бресте. Перелёт осуществлялся без предварительной заявки, и пришлось договариваться с ПВО Белоруссии, чтобы они не принимали никаких мер, направленных на поражение воздушной цели (вертолета Bell). Волнующим был момент символической передачи ключей от вертолёта Bell-206 на Манежной площади. Много было проведено совместных операций с УГАИ, уголовным розыском, вневедомственной охраной по обеспечению безопасности охраняемых объектов.

— Считаете ли себя перестраховщиком?

— Нет, не считаю, но важнейшие решения, касающиеся служебной деятельности, я всегда прорабатывал вместе с заместителями Игорем Дорохиным и Игорем Кузнецовым. И я с удовлетворением отмечаю, что мы ни разу не ошиблись в своих решениях.

— Михаил Евгеньевич, уйдя в отставку, вы создали ветеранскую организацию. Чем она занимается?

— Проработав более 35 лет в московской милиции, невозможно отойти в сторону и не думать о том, что накопленный опыт работы кому-то нужен. Ветеранская организация постоянно взаимодействует с руководством отряда, по возможности оказывает помощь в воспитании молодых сотрудников и повышении их профессионализма.

— Считаете ли себя счастливым человеком, удачливым в делах?

— Сложно давать оценку самому себе, что-то должно остаться «за кадром».

— Вы верующий?

— Да. Я считаю, без веры человек не может жить, каждый должен верить во что-то или в кого-то.

— Большое спасибо, Михаил Евгеньевич, за интервью. Желаю вам здоровья и успехов во всех делах.

Александр ОБОЙДИХИН,

фото из архива Михаила ТЕРЕХОВА

«Правительство Москвы, имея намерение создать полицейское вертолётное подразделение, и компания «Белл Хеликоптер Текстрон Инк», обладая вертолётами, оснащёнными специальным полицейским оборудованием, пришли к соглашению… Компания передаёт Москве вертолёт «Белл»-206Л3 в опытную эксплуатацию сроком на один год…» Примерно такие слова содержались в Соглашении, подписанном более двадцати лет назад Правительством Москвы и всемирно известной американской компанией. Казалось, всё благоволило в то время заокеанским бизнесменам: и недавний самороспуск «империи мирового зла», и объявленный российским руководством курс на интеграцию в мировую экономику, и наличие в Москве избранного демократическим путём мэра Г.Х. Попова, провозгласившего десоветизацию, департизацию и денационализацию целями предстоящих реформ.

Можно предположить, что завоевание российского рынка в нише лёгких вертолётов представлялось из-за океана делом почти решённым. В азарте коммерческого риска фирмой был использован канадский хоккейный приём — вброс шайбы в зону противника и массированная атака на ворота.  Ещё бы, вертолёт передаётся с благороднейшими целями для борьбы с преступностью — бесплатно; запчасти, принадлежности, полицейское оборудование — бесплатно; периодическое техническое обслуживание и ремонты — бесплатно; обучение русских пилотов, авиамехаников и полицейских-наблюдателей в учебном центре компании в Техасе — бесплатно! Самим русским надо было только немного потратиться на оплату проезда  своих специалистов к месту учёбы, да оплатить затраты на топливо при полётах вертолёта непосредственно в России.

Освещение прессой и телевидением полётов над Москвой должно было стать мощной рекламной акцией с хорошей коммерческой отдачей. Всё задуманное, получив поддержку в Правительстве Москвы, активно претворялось в жизнь. Вначале, «к обоюдному удовлетворению сторон», все шло хорошо. Но потом для компании, которую мы для краткости будем называть «Белл»,  всё осложнилось, запуталось и закончилось полным крахом. Однако именно этот казус «Белла» явился мощным импульсом для последующего создания в ГУВД г. Москвы авиационного милицейского подразделения. Вот уж поистине, нет худа без добра! 

Но обо всём по порядку. Для реализации упомянутого Соглашения премьером Правительства Москвы было выпущено Распоряжение от 20 февраля 1992 года № 417, которым предусматривалось решение ряда задач, направленных на обучение специалистов, организацию полётов над городом, финансирование, создание в ГУВД г. Москвы временного формирования вертолётной службы.

Этим же Распоряжением начальнику ГУВД г. Москвы А.Н. Мурашеву предлагалось «решить вопрос по командированию в США для обучения группы пилотов и специалистов в количестве 10 человек». В итоге, «сборная команда» Москвы была сформирована из представителей ГУВД, Центрального аэроклуба им. В.П. Чкалова и  Научно-производственного объединения «Взлёт». В милицейскую группу, все участники которой были собраны «с миру по нитке» из разных служб и подразделений, по признаку наличия опыта эксплуатации или пилотирования вертолётов,  вошли 7 человек: Михаил Евгеньевич Терехов, начальник 5-го отдела ДПС ГАИ на спецтрассе; Игорь Дорохин, старший инспектор отдела по работе с личным составом
6-го регионального УВД Центрального округа; Александр Обойдихин, старший инспектор Центра общественных связей ГУВД; Сергей Силинский, инженер оперативной связи Центрального узла оперативной связи; Игорь Кузнецов, инспектор по личному составу 15-го регионального УВД Юго-Восточного округа; Геннадий Мартынов, инспектор отдела милиции по охране диппредставительств; Олег Оржеховский, инспектор 10-го отдела ДПС ГАИ.

Аэроклуб командировал Евгения Салея, который в советское время был кандидатом в космонавты, Александра Авакова и Николая Комкова, а НПО «Взлёт» — Владимира Бессонова, Александра Чирву и Анатолия Смирнова.

В учебном центре — «академии» компании «Белл», в далёком и солнечном американском штате Техас с марта по май 1992 года последовательно побывали, прошли курсы обучения по соответствующим программам подготовки и получили фирменные сертификаты две группы: сначала техники, а затем летчики и милиционеры-наблюдатели.

Автор в составе первой группы технических специалистов побывал на «техасщине» и сполна испытал на себе «американский образ жизни». Условия учёбы и проживания оказались хорошими, а отношение  окружающих людей весьма доброжелательным. Во время учёбы доводилось неоднократно слышать от специалистов фирмы, что мы являемся первыми «студентами» из недавно ещё непостижимо далёкой и чуждой для них России. Хотя, надо сказать, что в рамках подготовки Соглашения, немногим ранее там уже побывала делегация из Москвы, возглавляемая одним из тогдашних заместителей начальника ГУВД — В.И. Балагурой. 

Дальнейшие события развивались необычайно стремительно. В начале мая с учёбы вернулась группа лётчиков, а уже 18 мая 1992 года в ГУВД был подписан, ставший историческим, приказ № 288 о создании временной группы вертолётной службы на базе 5-го отдела ГАИ на спецтрассе. Почти сразу, уже 30 мая, был издан приказ № 315 об организации  работы временной группы, в которую на период испытательных полётов откомандировывались все сотрудники, отучившиеся в «американских академиях».

Тем временем, в мае фирма по морю доставила в Польшу тот самый вертолёт «Белл»-206Л3—«Лонг рейнджер», что был изготовлен для Москвы. Планировалось перегнать его через границу в уже суверенную Белоруссию. 

Однако тут не обошлось без приключений, поскольку сразу возникла довольно серьёзная заминка из-за перемен в Правительстве Москвы. С поста мэра 6 июня ушёл Гавриил Попов, а на политическое поле вышел Юрий Лужков. Очевидно, только получив от нового мэра подтверждение соблюдения ранее достигнутых договоренностей и строгого воплощения в жизнь уже подписанного Соглашения, американская сторона все же пошла на передачу вертолёта, не предполагая ещё отдалённых последствий такого «неосторожного» решения.

Как раз в это время в Белоруссии уже находилась наши люди во главе с недавно назначенным начальником временной группы вертолётной службы М.Е. Тереховым, направленные туда для встречи и последующего сопровождения вертолёта. В составе группы были Александр Обойдихин и летчик-испытатель «Взлёта» Владимир Бессонов. Процесс передачи, осложнённый внезапно случившейся сменой мэра Москвы, занял больше времени, нежели рассчитывали непосредственные его участники, что привело к неизбежному и скорому истощению денежных запасов у командированных. По рассказам  Обойдихина, пересечение вертолётом воздушной границы было весьма драматичным, с реальной угрозой применения средств ПВО с Белорусской стороны.

В этом кратком повествовании автор не ставил целью описывать подробности  служебной деятельности группы, а ограничился описанием главных вех пребывания «Белла» в Москве и изложением наиболее запомнившихся воспоминаний о событиях, в которых он принимал непосредственное участие, занимаясь в то время в основном наземным техническим обслуживанием вертолёта. Эпизоды, связанные с выполнением полётов, включая участие в различных оперативно-служебных мероприятиях в интересах служб и подразделений ГУВД и «боевое применение», остались «за кадром». Будем надеяться, что со временем кто-либо из участников опишет  и эти события, безусловно, представляющие огромный интерес.

Появление вертолёта в Москве было обставлено с большой помпой. Нами был составлен специальный сценарий, разработаны и напечатаны приглашения. Торжественная передача вертолёта Москве прошла на Манежной площади 21 июня, правда, без личного участия мэра. Вертолёт принимали руководитель Департамента внешних связей И.Н. Орджоникидзе и начальник Управления ГАИ генерал Юрьев, а «ключ» от вертолёта перешёл к Владимиру Бессонову. По телевидению потом было показано множество новостных сюжетов об этом событии.  

Сразу же мы оказались в центре внимания прессы и телевидения. Александр Обойдихин и Игорь Кузнецов были участниками нескольких репортажей о работе вертолёта. Затем начались будни и почти ежедневные полёты над городом при хорошей погоде. О том, что вертолёт не надёжен, в силу наличия у него только одного двигателя, как впоследствии стали говорить  «большие специалисты», никто даже не заикнулся. В стране происходили глобальные изменения общественного строя, и, очевидно, никому просто не было дела до какого-то там «мелкого» вертолёта.

Местом базирования вертолёта в Москве и размещения нашей временной группы вертолётной службы было выбрано располагавшееся в Солнцево НПО «Взлёт», в недавнем прошлом закрытое режимное предприятие, работавшее на оборону. По договору, заключённому с ГУВД, «Взлёт» предоставил нам лётное и техническое обеспечение полётов вертолёта, а также два  помещения в «лётном домике». В одной из комнат размещался личный состав группы, а в другой склад запасных частей и принадлежностей к вертолёту.

В течение всего времени пребывания в Москве работу по обслуживанию вертолёта курировал представитель фирмы Дэн Янушевский. Старшим авиационным начальником НПО «Взлёт» был в то время Анатолий Сергеевич Тимофеев. А вот непосредственное взаимодействие со «Взлётом» по всем вопросам — от финансовых до хозяйственно-бытовых — происходило через ведущего инженера Александра Киселёва.

Проявились и наши «однокашники» по техасской академии — Аваков и Комков из Центрального аэроклуба. Они как-то даже приезжали на «Взлёт», походили близ вертолёта. И хотя были подготовлены и, если не ошибаюсь, даже подписали индивидуальные договоры, но никакого дальнейшего участия в работе с вертолётом они не принимали.

В дни полётов вертолёт попеременно пилотировали лётчики-испытатели «Взлёта» Александр Чирва и Владимир Бессонов. В качестве милиционеров-наблюдателей на борту также попеременно находились Игорь Кузнецов, Олег Оржеховский, Александр Обойдихин. Техническое обслуживание машины осуществлялось «взлётовским» авиаинженером Анатолием Смирновым и местными авиатехниками, а от ГУВД — автором этого повествования и Геннадием Мартыновым.

На «Взлёте» вертолёт разместили в ангаре каркасного типа, покрытом оболочкой, предполагавшей принудительный наддув. На две трети своей площади ангар  был загромождён, или, точнее сказать, завален всяким хламом, немалая часть которого состояла из блоков авиационных электронных устройств. Зона размещения вертолёта в ангаре была отгорожена от этой «свалки» брезентовым занавесом. Взлёт вертолёта осуществлялся с заасфальтированной площадки, специально для этого построенной прямо перед ангаром. Каждый лётный день начинался с того, что мы с помощью ручной лебёдки поднимали переднее «забрало» ангара, выпуская «птицу» на волю.

Затем этот ангар демонтировали, были построены несколько других, очевидно, с прицелом на складское их применение. В том же 1992 году в один из этих ангаров, но уже с обычными распашными воротами и водворили «Белл». При этом нам приходилось перекатывать вертолёт к месту взлёта все на ту же площадку, но уже пересекая дорогу и ухабы, возникшие от проезжавших мимо автомобилей.

«Взлёт» в то время переживал не лучшие свои времена. Поле вертодрома было заполнено вертолетами Ми-6, Ми-8, Ми-10, которые почти не летали. Ещё была жива уникальная огромная безэховая акустическая камера, но и она спустя некоторое время была демонтирована, а помещение сдано в аренду. Всё ещё продолжала работать столовая, обслуживавшая в советское время до пяти тысяч сотрудников НПО, которые помнили ещё В.С. Гризодубову. Как памятник славному прошлому, недалеко от «лётного домика», на тележке стоял макет ракеты, который, как нам рассказывали, таскали вертолётами на внешней подвеске при испытаниях «изделий».

И вот на этом, в прошлом страшно закрытом режимном объекте, появился иностранный вертолёт и иностранные граждане, не имеющие никаких допусков. Кстати, вертолёт прибыл к нам и совершал полёты над Москвой с  американским бортовым номером, но с российским триколором в качестве опознавательного знака. Никаких ответчиков или других средств опознавания он не имел (!!!). Анархия, да и только!

Уже в начале эксплуатации вертолёта выяснилось, что его бортовая радиостанция не может обеспечить связь на частотах ГУВД. Отечественные авиационные порядки не позволяют выполнять доработки летательных аппаратов без участия изготовителя, так как только он может указать, где крепить антенну, как подключить, как использовать, предварительно проведя соответствующие испытания.

В нашем же случае проблема была решена чрезвычайно просто. Дэн Янушевский указал место в обшивке кабины вертолёта, где дрелью просверлили отверстие для крепления антенны, а за спинкой правого сиденья подвесили обыкновенную радиостанцию с гаишного автомобиля. Связь осуществлялась через обычную телефонную трубку с ручной тангентой.

Соглашение с американской фирмой явилось прорывным моментом в деле организации немыслимых ранее полётов над городом. Большим достижением был сам факт получения разрешения на полёты с возможностью совершения посадок на подобранные с воздуха площадки как в служебных целях, так и при возможных аварийных ситуациях.

По своему статусу все полёты вертолёта были экспериментальными и осуществлялись в рамках оценочных испытаний по проверке возможности и целесообразности применения вертолёта в правоохранительной деятельности в мегаполисе. Полёты выполнялись днём и ночью, в период полного цикла годичных климатических изменений, проще говоря — в жару и мороз, в снег и слякоть. И лётчики, и техники получили бесценный опыт работы с современной надёжной машиной. Было отработано взаимодействие экипажа, освоено современное полицейское оборудование и методика его применения.

Достаточно либеральный характер организации выполнения полётов, допускавший осуществление посадок на подобранные с воздуха площадки, позволял брать на борт или высаживать служебных пассажиров — сотрудников милиции, участвующих в мероприятиях, в удобных и доступных местах, значительно сокращая время выполнения заданий. В самых разных районах города было подыскано множество площадок, на которые, благодаря своему небольшому размеру и, безусловно, мастерству лётчиков, вертолёт многократно приземлялся.

Одной из таких площадок был сквер на площади Павелецкого вокзала. Даже автор однажды осуществил там успешную высадку при выполнении одного из заданий по взаимодействию с наземными службами.

В другой раз потребовалось доставить одного служебного пассажира на проспект Мира к Ростокинскому акведуку. Не найдя рядом подходящей площадки, Александр Чирва снизился непосредственно над акведуком и высадил человека с висения «на одном касании». Задание было выполнено, но, как потом выяснилось, доступ на акведук был с двух сторон перекрыт ограждениями, которые и пришлось преодолевать незадачливому «десантнику».

Садились во многих местах: перед зданием МВД на Октябрьской площади, на Садовом кольце перед зданием Управления ГАИ, у нового здания Третьяковки на Крымском валу, на Поклонной горе и на Олимпийском проспекте, не говоря уже о Манежной площади, ещё свободной в то время от торгового центра.

Не обошлось и без проявления недовольства со стороны «хозяев» некоторых посадочных площадок. Однажды зимой вертолёт, пилотируемый Александром Чирвой, приземлился на территории стадиона, чтобы не попасть в снежный заряд. Переждав непогоду, вертолёт улетел, но вскоре поступила жалоба о причинении материального ущерба покрытию стадиона. Жалоба осталась без последствий, но, насколько мне помнится, администрация стадиона пыталась таким образом протестовать против «несанкционированного» использования милицией своего объекта.

Выполнялись полёты на патрулирование автомагистралей, облёты пляжей, лесопарков. Уже в 1992 году проводились серьёзные занятия по вертолётной подготовке с ОМСН ГУВД.

Привлекали наш вертолёт и для пропагандистских целей госавтоинспекции. Думаю, что читатель представляет себе размеры футбольного поля, которое есть в каждом пионерском лагере. Как правило, по периметру там всегда растёт множество высоких деревьев. Посадка на такую площадку сопряжена с почти отвесным снижением. Так вот, в мае 1993 года  всё тот же Александр Чирва посадил вертолёт с начальником Управления ГАИ Москвы генералом Юрьевым на такую ограниченную площадку одного из лагерей, расположенных в Московской области.
Там был организован слёт юных автоинспекторов. После официальных приветствий и награждений состоялся показательный полёт. Все фигуры, виражи и вращения Чирва выполнил мастерски со значительными скоростями в этом ограниченном, почти замкнутом пространстве, вызвав бурю восторгов юных зрителей. Во время этого показа вертолёт зависал перед футбольными воротами, после чего Игорь Кузнецов с места инспектора-наблюдателя вытягивал руку и отталкивался от штанги. Сохранилась небольшая, но очень впечатляющая видеозапись этого мероприятия.

Однажды Чирва, Обойдихин и Кузнецов стали участниками программы «Спокойной ночи малыши». По сюжету передачи вертолёт с Филей на борту летал над Москвой и искал пропавшего Хрюшу. Хрюша, конечно же, был обнаружен. Программа была признана лучшей в 1992 году и её участникам был выплачен гонорар.

Иногда, подменяя милиционеров-наблюдателей, автор и Геннадий  Мартынов тоже «вылетали в город». Во время одного такого полёта автора особенно поразил вид большого количества ржавых кровель домов в центральной части города. Весьма впечатляющим оказался патрульный гаишный полёт по «ущелью» Нового Арбата к центру на высоте до 50 метров.

Как-то в декабре 1992 года во время полёта на спецзадание Владимир Бессонов пролетел вблизи роддома № 20, из окна которого автору помахала его жена с новорождённой дочкой на руках. Прошло несколько месяцев и в апреле 1993 года уже сам Бессонов также приветствовал свою жену с новорождённым сыном, но уже над другим роддомом. А Александр Обойдихин  впоследствии с большой теплотой рассказывал о «приливе сил и бодрости», возникшем у него, когда вертолёт подлетел со специальным  приветствием к госпиталю ГУВД, где он в то время поправлял здоровье. Даже в те далёкие времена жизнь бурно кипела во всех её проявлениях.

Компания «Белл» никогда не забывала о рекламе своей продукции. В фирменные календари всегда помещались фотографии вертолётов марки «Белл», заснятых в узнаваемых местах по всему миру. Конечно, было важно во всеуслышание объявить и о «завоевании» московского неба. Для того чтобы сделать такой снимок, компания обратилась за специальным разрешением и получила его. Наш начальник М.Е.Терехов блестяще организовал взаимодействие вертолёта с фотографом, расположившимся на здании теперь уже снесённой гостиницы «Интурист», и вертолёт был сфотографирован во время пролёта над Манежной площадью. Полученный снимок «Белла», летящего на фоне куполов Кремлевских храмов, был помещён затем в ежегодный календарь фирмы.

Несмотря на наличие Соглашения, прибор ночного видения — тепловизор ФЛИР серии 2000 фирма  передала нам «под занавес», только в марте 1993 года. Нам объясняли, что поскольку данный вид техники может быть использован и для военного применения, требуется специальное разрешение госдепартамента США. В приватных беседах представители компании добавляли, что у их боссов были серьёзные опасения, что русские разберут, скопируют и сделают такую же штуку самостоятельно.

Полученную тепловизионную установку в настоящем деле мы так ни разу не применили, ограничившись пробными ночными наблюдениями. Но даже эти немногочисленные опыты чрезвычайно воодушевили и сделали нас горячими приверженцами системы ночного видения. Прибор позволял в тёмное время суток обнаруживать на дороге следы от недавно проехавших автомашин, отличать только что припаркованный автомобиль от множества других, располагавшихся на обширной стоянке, распознавать людей даже под деревьями. Особенно эффектным выглядело отражение на поверхности водоёмов береговой растительности, наблюдаемое в полной темноте. Возможность ведения видеозаписи превращала прибор в незаменимое средство документирования наблюдаемых событий.

Однажды нам передали на исполнение письмо, поступившее в ГУВД. Посольство США выражало недовольство в связи с облётами вертолетом «Белл» его территории. Они посчитали, что русские с борта вертолёта «просвечивают» их объект. На самом же деле мы в то время просто регулярно летали мимо посольства, расположенного на ул. Чайковского на Садовом кольце.

Весной 1993 года, уже ближе к концу срока активного использования вертолёта, посетили нас и конструкторы из милевской фирмы. Походили вокруг вертолёта, измерили что-то обычной деревянной канцелярской линейкой. Ни особых эмоций, ни особого интереса не проявили. Попросили включить бортовой прожектор «ночное солнце», недоверчиво восприняв на слух его технические характеристики. Но всему и сразу поверили после расплавления лучом прожектора поверхности пластиковой папки для бумаг с расстояния нескольких метров.

Во время пребывания вертолёта в Москве наши технические специалисты успешно «тренировались» в обслуживании заморской техники. Так, двигатель вертолёта дважды снимали и отправляли на проверку в сервисный центр в Англии в связи с превышением температуры. «Отсталые» западные конструкторы и производители не предусмотрели систему автоматики запуска двигателя, а наши лётчики, уже давно привыкшие к «хорошему», при запуске в ручном режиме случайно допустили заброс температуры.

В обоих случаях нам присылали подменный двигатель из Англии, после чего вертолёт продолжал полёты. Естественно, все затраты несла компания «Белл». В общей сложности мы четыре раза сняли и четыре раза установили двигатель.

Если двигатели мы меняли с участием старины Дэна, то трансмиссию разбирали и собирали уже самостоятельно, проверяли на «скручивание», после того как однажды произошло превышение предельно допустимых оборотов несущего винта.

За время пребывания в Москве значительных неисправностей у вертолёта не возникало, хотя какие-то блоки заменяли в ходе технического обслуживания. Предпосылок к лётным происшествиям история также не сохранила. Пожалуй, только однажды, при взлёте с Манежной площади при подборе там служебных пассажиров, в кабине возникло задымление. Находившийся там Олег Оржеховский дал всем команду покинуть борт, чем взял на себя права командира воздушного судна Владимира Бессонова. Вертолёт благополучно перелетел на «Взлёт». Потом мы заменили жгут проводов, в котором произошло замыкание.

Дэн Янушевский сначала долго, наверное месяца два, непрерывно прожил в Москве с нами и вертолётом, потом бывал только наездами из Германии, где постоянно работал в европейском представительстве фирмы «Белл». Поначалу он приглядывался, потом, очевидно убедившись в нашем добросовестном отношении к работе, расслабился и даже не каждый день появлялся на аэродроме. А уже упоминавшаяся разборка трансмиссии, выполненная нами самостоятельно в его отсутствие, впоследствии не вызвала у него никакой отрицательной реакции.

Дэн был значительно старше всех нас — 1937 года рождения, практически не говорил по-русски, имел польские православные корни и жену в Пенсильвании. Языковый барьер не мешал нам понимать друг друга и только в сложных случаях на помощь призывался Александр Обойдихин, поскольку все технические руководства были на английском языке. На русском заполнялся только журнал подготовки вертолёта к полётам. Ведение технической документации, проверка бортового автоматического регистратора и организация углублённых инспекций вертолёта — всё это входило в обязанности Дэна. Для периодической ежегодной инспекции к нам зимой специально приезжал специалист из африканского представительства фирмы.

В Москве Дэн жил в гостинице «Славянская» у Киевского вокзала. Потом снимал квартиру на Ленинском проспекте, в доме окнами на памятник Гагарину. Именно у Дэна мы тогда впервые увидели, ставший теперь уже привычным, ноутбук и оценили возможности пользования Интернетом для связи с внешним миром прямо из нашей комнатки на «Взлёте». Старина Дэн был немногословен, на вид даже суров, и любил выпить, после чего «хворал», начинал беречь здоровье и есть яблоки.

В конце срока действия Соглашения на фирме «Белл» наконец почувствовали неладное, но долго не могли поверить в «коварство и вероломство» русских, в их отказ от приобретения вертолёта, а вместе с ним и значительного количества ввезённого для него оборудования. Представители фирмы в течение года бывали в Москве неоднократно, в том числе глава европейского представительства. В попытках спасти «игру» подключали и «тяжёлую артиллерию» в лице бывшего сенатора Хэмфри, в прошлом американского политического «ястреба», имя которого часто появлялось в наших газетах 60—70-х годов. Он приезжал в Москву «продавливать» интересы фирмы, но, как говорили, Лужков его не принял. Хэмфри выглядел в то время глубоким, но довольно бодро держащимся худощавым стариком.

Как мне кажется, в то уже далёкое время, среди американских «фирмачей» было наивное представление о положении в нашей стране и механизме принятия решений. Только этим можно объяснить то, что они в период ожидания закупки вертолёта упорно и активно общались с нами, хотя М.Е. Терехов напрямую и неоднократно заявлял им, что решение зависит не от нас, а от руководства города. Тем не менее Терехова, Бессонова и автора этих строк однажды даже пригласили на ужин с тем самым сенатором Хэмфри в гостинице «Славянская».

«На виду» у всей Москвы мы честно и добросовестно исполнили свой «вертолётный номер» на «Белл»-206Л3. По меркам любого времени, как советского, так и современного российского, полетал наш вертолёт над городом весьма изрядно. Итоговая наработка вертолёта в Москве составила более 900 часов.

В июне 1993 года по итогам работы нами была составлена большая справка. Как и положено при завершении испытаний, НПО «Взлёт» также передал отчёт, который готовился с нашим участием. Отчёт содержал множество разделов по оборудованию, пилотированию, техническому обслуживанию. Свою справку мы направили тогдашнему начальнику ГУВД В.И. Панкратову. Да-да, за прошедший год сменился не только мэр, но и начальник ГУВД.

Панкратов «спустил» справку курировавшему нас своему заместителю, с резолюцией которого — «добивайтесь» — справка вернулась, да так и осела в нашем архиве. Примерно в то же время по поручению руководства ГУВД мы подготовили проект письма за подписью Лужкова, в котором фирме «Белл» предлагалось продать Москве вертолёт со всем оборудованием за 500 тысяч долларов. Предложение это выглядело довольно бесцеремонным отказом от сделки, учитывая, что ещё раньше фирма декларировала снижение на 600 тысяч долларов продажной цены вертолёта и, всего поставленного с ней оборудования и запчастей, до специальной цены 1 миллион 200 тысяч долларов.

Следует отметить, что в период «октябрьской революции» 1993 года, уже после завершения срока действия Соглашения, когда вертолёт несколько месяцев простоял в ангаре на «Взлёте» в ожидании своей участи, фирма дала согласие на его применение в случае необходимости. Однако в тот период каких-либо заданий нам не давалось.

Уже весной 1994 года, после почти годичного простоя вертолёта, американцы решили выставить его на международной выставке авиационного профиля в Международном выставочном центре на Красной Пресне. По их просьбе мы сопровождали экспонат в качестве техперсонала. После того как В. Бессонов, перелетев со «Взлёта», посадил вертолёт на площадке верхнего яруса у здания комплекса, мы дежурили у машины, размещённой на открытом воздухе, и пресекали попытки посетителей сломать вертолёт.

На выставке видели Сергея Сикорского — сына знаменитого авиаконструктора. Бессонов очень радовался знакомству с ним и гордился, когда получил его автограф на книге о Сикорском-отце. Затем собрал ещё и наши такие же книжки, но больше автографов получить ему не удалось.

Когда весной 1993 года «Белл» ещё активно летал, мы по заданию руководства подготовили и направили в адрес милевского и камовского вертолётных КБ письма об объявлении своеобразного конкурса по выбору для ГУВД модели отечественных вертолётов лёгкого и среднего классов. Условия для «конкурса» мы позаимствовали из Соглашения с «Беллом», указав, что вертолёты должны быть предоставлены в распоряжение ГУВД на год для проведения оценочных испытаний. Ответов на эти послания мы так и не получили. Однако несколько позже к нам попала копия письма генерального конструктора МВЗ им. Миля М.В. Вайнберга, адресованного мэру, которое многое прояснило. Вайнберг информировал руководство города о том, что «у нас есть отечественные вертолёты, импортные приобретать для применения в России не следует, разорят на запчастях и т.п.». Вероятнее всего, судьба американского вертолёта была решена ещё задолго до истечения срока действия Соглашения.

Окончательное разрешение московского казуса «Белла» пришлось на лето 1993 года. Руководство ГУВД 8 июля провело совещание на Петровке, в котором принял участие начальник Оперативно-распорядительного управления мэрии Сергей Иванович Веселовский, а также генеральные конструкторы: милевский — М.В Вайнберг, камовский — С.В. Михеев, взлётовский — В.Д. Бойко. От временной группы вертолётной службы ГУВД были приглашены Терехов, Оржеховский и автор этих строк. От «Взлёта» был В. Бессонов. Кроме того, присутствовал заместитель начальника Управления ГАИ Ляхов. К удивлению автора, речь пошла о закупках для нужд милиции отечественных вертолётов Ми-34 и Ка-32.

В период работы в составе временной группы мы посещали и милевскую и камовскую фирмы, знакомились с  состоянием дел в области разработки отечественных лёгких вертолётов и готовили справки. С вертолётом Ми-34 нас знакомили, но даже мыслей о его закупке никогда не возникало. Как нам рассказывали, этот вертолёт разрабатывался энтузиастами чуть ли не «на коленке, дома в кухне». Вертолёт планировалось использовать в качестве спортивной пилотажной машины для ДОСААФ. Машина так и оставалась опытной, не имела сертификата, серийно не выпускалась. Вертолёт был способен выполнять «мёртвую петлю» и летать «задом». Но главное, в представленном виде вертолёт к тому времени уже был морально устаревшим, поскольку имел один старый, пусть и надёжный, но поршневой бензиновый двигатель, со всеми вытекающими из этого ограничениями при зимней эксплуатации. Для милиции этот вертолёт явно не годился.

Все помыслы нашей команды были связаны только с уже опробованным и хорошо зарекомендовавшим себя «Белл»-206Л3, который был более современным и, главное, имел полный состав специального полицейского оборудования.

Постоянно вращаясь в круге вертолётных проблем в течение всего периода, предшествующего этому совещанию, и зная о недостатках вертолёта Ми-34, автор не смог промолчать, попросил слова и прямо, без обиняков, сообщил, что вертолёт к применению в милиции не годится. Во время этой пылкой речи М.Е. Терехов, осторожно, но настойчиво толкал автора под столом ногой, пытаясь остановить. В ответ С.И. Веселовский заявил: «Вы на этом вертолёте не летали, а Юрий Михайлович летал. Не вводите в заблуждение руководство города».

Случай этот навсегда отпечатался в памяти ещё и потому, что на следующий день Ю.М. Лужков все-таки подписал совместные соглашения с ГУВД, ВНТК им. Камова и МВЗ им. Миля о закупке трёх Ми-34 для госавтоинспекции и трёх Ка-32 для пожарных.

Наш начальник Михаил Евгеньевич Терехов на церемонию подписания документов, если она, конечно, проводилась, приглашён не был. Но зато он сказал фразу, которая очень точно охарактеризовала состояние Ми-34 как вертолёта, а заодно и подытожила эпопею пребывания в московской милиции американского вертолёта «Белл»-206Л3: «Нас переобули из сапог в лапти». Под «лаптями» подразумевались сырые вертолёты Ми-34, в итоге так и не поступившие в ГУВД.

Несмотря на то что срок действия Соглашения между Правительством Москвы с фирмой «Белл» закончился в июне 1993 года, вертолёт оставался в Москве до августа 1994 года. Тогда он последний раз отлетал на показательных полётах в Тушино на VIII чемпионате мира по вертолётному спорту и отбыл из Москвы в составе группы иностранных вертолётов, совершивших обратный перелет в Европу. Произошло это без всякого шума, будто не было его и вовсе. Как мы слышали, фирма оставила его в Польше. Впоследствии до нас дошла информация, что неудача с продажей вертолёта Москве стоила постов всему руководству европейского представительства фирмы «Белл».

Всё оборудование, запчасти, инструменты, прибывшие для обеспечения эксплуатации вертолёта, ввозилось в Россию с таможенным оформлением обязательства обратного вывоза. Возвращая вертолёт, мы с трудом собрали почти всё, причём «пихали» даже расходные материалы и смазки, набирая нужный вес. Примерно в 2000 году (через 6 лет!) нам ещё звонили из Шереметьевской таможни и уточняли какие-то вопросы по старым таможенным декларациям «обратного вывоза».

Вот такой казус случился в России с уважаемой американской компанией. Однако именно от тех событий двадцатилетней давности и берёт своё начало история авиационного подразделения московской милиции. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье с «Беллом» помогло.

Несмотря на печальную судьбу нашего конкретного вертолёта «Белл»- 206Л3 — «Лонг рейнджер» с бортовым номером N 980BC, период реализации Соглашения с компанией «Белл Хеликоптер Текстрон Инк» явился исключительным событием в истории не только города Москвы, но и всей московской милиции, не говоря уже о МВД. Из-за возросших тогда возможностей региональной власти началось постепенное расшатывание казавшихся незыблемыми запретов, в том числе полётов над Москвой, пусть медленное, но верное и поступательное внедрение нового вида обеспечения деятельности органов внутренних дел — воздушной поддержки. Милиция постепенно стала оснащаться современными и эффективными средствами борьбы с преступностью.

Активность российских вертолётостроителей, спровоцированная компанией «Белл», привела к тому, что впервые для ГУВД были закуплены отечественные вертолёты. Большой опыт работы, накопленный временной группой вертолётной службы, созданной специально для применения в московской милиции американского лёгкого вертолёта, оказался востребован и в дальнейшем. В очередной раз подтвердилась простая истина — нет ничего более постоянного, чем временное. Временная группа работала с вертолетами Ми-34, а её сотрудники составили костяк созданного в ноябре 1994 года отдела вертолётной службы ГУВД г. Москвы, через десять лет реорганизованного в Авиационный отряд милиции специального назначения Главного управления МВД России по г. Москве, уже в наше время продолжающий нелёгкое дело авиационного обеспечения охраны правопорядка.

Но годы стремительно летят. Уже только один из «первопроходцев», выпускников американской «академии» — Г. Мартынов продолжает службу в авиационном отряде. С течением времени пополняется ветеранская организация отряда, которая существует уже пять лет. Верные традициям, ветераны первым своим руководителем избрали М.Е.Терехова, который и раньше всегда был только первым: первым начальником временной группы вертолётной службы, первым начальником отдела вертолётной службы, первым командиром Авиационного отряда специального назначения.

Ветеранам есть чем гордиться, вот почему 18 мая 2012 года они с большим воодушевлением встречают 20-ю годовщину создания вертолётной службы московской милиции, предшественницы авиационного отряда.

Фото из архива
ветеранской организации АОСН