Недавно пресса распространила очередную сенсацию, гулкую, как рассыпанный горох по полу: тра­та­та! Задержали маньяка — пенсионера, совершившего 107 изнасилований! Старик начал заниматься этим в начале семидесятых, а задержали только теперь...

Дальше мастера пера привычно упивались подробностями. Последняя жертва сластолюбца была изнасилована в день его рождения, этакий подарочек самому себе.

Сенсация, вброшенная в ячейку общественной памяти на высокой ноте накала страстей, запомнилась. Кого ни спроси, все знают эту историю, таблоиды у нас работают чётко.

И никто не задался вопросом — как такое могло произойти? Человек регулярно насиловал свои жертвы сорок один год, начиная с двадцати пяти лет, и продолжал заниматься этим после выхода на пенсию...

И как смогли найти и обезвредить этого изверга современные сыщики? Они что, изобрели машину времени, умчавшую их в советские годы?

Этими вопросами я поневоле задался сразу после шумихи, поднятой в таблоидах. Но то, что узнал, ознакомившись с документами, собранными сыщиками МУРа, вызвало изумление и восторг больший, чем раздутая сенсация редкого преступления, достойного ещё одного стенда в музее МУРа.

Лично для меня сенсация в другом — в уникальной работе, проведённой молодыми сыщиками нового поколения, доказавшими, что современные достижения розыска и теоретическая подготовка тех, кто сегодня приходит на оперативную работу, намного превосходят былой опыт ветеранов советской поры, который постоянно ставят в пример молодёжи.

Сыщики прошлых лет, возносившие методы киношного Жеглова чуть ли не до идолопоклонства, оказались беспомощными перед молодыми оперативниками наших дней.

Могу утверждать, как человек, семь лет проработавший над диссертацией и её защитой, что сегодняшние муровцы из отдела, призванного бороться с сексуальными преступлениями, сами того не зная, самостоятельно создали то, что в мировой науке называют системно­комплексным методом исследования предмета. И сразу добились успеха там, где многие поколения их предшественников бессильно чесали затылки.

Раскрытое муровцами преступление может быть по омерзительности и впрямь достойно Книги Гиннесса. А вот раскрывшие его оперативники достойны присвоения им кандидатской степени за создание уникального опыта расследования без всяких традиционных агентурных наработок — только путём теоретического поиска. Вот их имена: Алексей Дроздов, Дмитрий Дроздов, Иван Семенихин, Сергей Алабин, Марина Конькова, Илья Сороченко, Валерий Тищенко, Кирилл Козюков, Никита Савинков, Олег Пауков и другие.

Пускай раз и навсегда замолкнут те, кто ворчит на молодёжь, мол, ни на что она сегодня не пригодна, вот в наше время...

Были, ребята, ваши дни, только вы тогда ничего не смогли сделать с этим преступлением, как ни старались, так ведь и не смогли. А молодая смена оперативников его раскрыла!

 На помощь приходит наука

Где­то в 2007 году научные достижения в области молекулярно­генетических экспертиз вошли в практику оперативной деятельности. Произошло это не сразу. Сначала эти исследования были дороги для широкого применения и занимали много времени, иногда тянулись по полгода. Но постепенно они стали доступными для криминалистов. И это было очень кстати для оперативных сотрудников, занятых раскрытиями преступлений на сексуальной почве.

В этот период на юго­востоке и на севере Москвы по отобранному биологическому материалу ДНК начали фиксировать однородную серию очень редких по характеру изнасилований. Слегка придушенные жертвы не могли разглядеть своего обидчика, который нападал на них сзади и отработанным приёмом моментально отключал сознание у женщин. Как говорили сами потерпевшие, они спокойно шли по дороге и вдруг теряли сознание, проваливаясь в небытие.

 Когда они приходили в себя, по боли в половых органах и исчезнувшим деньгам, порванной одежде понимали: над ними совершили надругательство с ограблением. К некоторым жертвам сознание возвращалось через десять минут, но были случаи, когда «пробуждение» наступало через три часа.

Нападения на припозднившихся женщин совершались от двадцати трёх часов до двух ночи. Иногда невидимка нападал в раннее время — от пяти до восьми часов утра.

 Поджидал свою добычу половой хищник в глубине дворов или в чащах больших парковых зон. Обычно, получив сексуальное удовлетворение, он забирал деньги, ценности и ещё какую­нибудь мелочь на память: шарфик, дешёвый браслетик или брошку. Кроме того, тщательно изучал документы из дамских сумочек. Характерно, что никогда не прельщался телефонами.

Проведённые исследования ДНК подтверждали каждый раз — отобранный биологический материал с места преступлений принадлежит одному и тому же человеку.

Муровские сыщики начали изучать оперативные учёты на предмет поиска похожих преступлений и обнаружили сюрприз. Оказалось, на протяжении десятилетий эту серию разрабатывали несколько прежних поколений московских сыщиков, причём начало она брала где­то в 1973 году(!). Периодически она затухала, потом её фиксировали в другом районе, откуда вскоре смещалась чуть­чуть в сторону. Сыщики разных лет собирали доказательства, пытались использовать их для поимки невидимки. Потом переключались на другие дела, так и не добившись успеха. Серия становилась хронической болезнью для оперативных органов. К ней привыкли, как к неизбежному злу, как привыкают к зубной боли, и, узнав об очередном случае, старались избавиться от задания. Всё равно попусту затраченное время. Ну что поделаешь, если преступления никак не поддаются раскрытию?

А вот сегодняшние муровцы, используя возможности ДНК, занялись этим делом серьёзно и не поверили глазам. По их прикидке, человек встал на путь насилия где­то в возрасте двадцати пяти лет, а теперь он уже дожил, получается, до пенсионного возраста? Неужели такое возможно? Не может быть! Какая­то чертовщина!

Лет пятнадцать назад милиция обвинила в этих изнасилованиях женщин какого­то человека, и его посадили на десять лет. Муровцы попытались найти этого парня, но после освобождения он исчез в неизвестном направлении.

В те годы единственной биологической экспертизой была группа крови. И адвокаты в судах всегда ссылались на совпадение.

Терпение и труд

 Когда современные сыщики получили заключение по ДНК по четырём эпизодам наших дней, они начали запрашивать в округах все архивные материалы, включая отказные, за все годы по аналогичным преступлениям.

Сначала изучали архивы двухтысячных, затем девяностых, причём в начале девяностых серия затихла. Потом сыщики упёрлись в историю советского розыска, пока не остановились на делах семьдесят третьего года. Получились полные сорок лет. Возникли версии — или это один и тот же человек, или его грязное дело унаследовал такой же, как он, сыночек.

Но вскоре сыщики убедились, что преступления совершал всё же один человек. Нападал он на женщин в одних и тех же местах. В восьмидесятых годах было четырнадцать нападений, потом они повторились в том же месте и почти в таком же количестве. При этом, как следовало из допросов потерпевших женщин разных поколений, они всегда слышали одни и те же слова по отработанному сценарию. Если в семидесятые годы его возраст жертвы определяли в двадцать пять лет, то уже в двухтысячные говорили, что ему за пятьдесят. Во все времена женщины называли и общие приметы. Смуглую кожу, резкие черты лица, выступающие скулы, глубокие складки от носа к губам.

В Северном округе в архивах было найдено уголовное дело об изнасиловании в семьдесят восьмом году в районе метро «Сокол» девятилетней девочки. Преступление было совершено накануне 8 Марта. Дело это выбивается из общей серии. Преступник зашёл за школьницей в подъезд, придушил ребёнка, оттащил к бойлерной и изнасиловал, порвав ей половые органы. Дело завершилось трагедией. Девочка чуть не умерла и потом проходила реабилитацию в психиатрической клинике.

Эту историю муровцы изучали особенно скрупулезно и нашли в складе старых вещдоков пожелтевший от времени конвертик, в который педантичный сыщик из прошлого аккуратно поместил волосок с половых органов насильника.

Современная экспертиза ДНК подтвердила: биологический след принадлежит тому же человеку, что и материал других изнасилований, совершённых в наши дни! Первая по­беда.

С ноября 1973 года все преступления совершал один человек. Совпадали его привычки. Похищенные с места изнасилования вещи, описанные в архивах, примерно в похожем наборе повторялись и теперь. Вкус преступника не изменился с давних пор...

Много лет назад примерно в километре от нападения наряд милиции задержал парня с царапиной на лице. Его привезли в отделение, но жертва опознать его не смогла. Взяли отпечатки пальцев, сфотографировали на всякий случай и отпустили. Что могли тогда ещё поделать?

Таких личностей с подобными историями набралось около четырёхсот человек. И муровцы начали их отработку сами. С 2007 по 2013 годы набралось восемнадцать изнасилований, совпадающих по генетической формуле. Началась примерка всех, кто попадал в зону подозрения. Это потребовало колоссальных усилий. По всей России были разосланы ориентировки с указанием биологической формулы насильника и характерным почерком совершаемых им преступлений. Нигде ничего подобного не обнаружили. Даже поблизости, в Московской области.

В одном случае розыскная собака привела сыщиков к автобазе. Отработали весь личный состав работников автобазы — пустышка!

Некоторые женщины всё же приходили в сознание раньше желаемого насильником срока. Они притворялись, потихоньку разглядывая своего обидчика. Таких случаев было немного, всего пять. По словам этих женщин составили фотокомпозиционные портреты.

Одна из них, Щеглова, рассказала, что видела, как изнасиловавший её мужик копается в сумочке в поисках денег и старательно изучает паспорт. Что­то его удивило, и он выругался. Для сыщиков зацепка. Что такого он нашел в паспорте Щегловой?

Может быть, совпала её фамилия с его собственной. Или он сам, как и его жертва, родом из Молдавии? А может, проживает в Сергиевом Посаде, где была зарегистрирована эта Щеглова?

Эти версии отрабатывали тщательно. В Сергиев Посад направили ориентировки на клиента. Оттуда пришли данные на нескольких лиц, но по возрасту ни один не походил на человека, разыскиваемого МУРом.

Проверили владельцев машин по системе «Поток», приезжавших и уезжавших из Сергиева Посада в дни преступлений. На ДНК направляли образцы слюны этих людей, поскольку внешних примет, достаточных для опознания, не было. Положительных результатов не получили.

Проверили всех Щегловых, осуждённых за изнасилование с 1973 года. Списки получились внушительные. Времени и сил потребовалось уйма, чтобы убедиться в непричастности каждого к расследуемой истории.

На запрос сыщиков из зонального центра пришли данные на некоего Щеглова, проживающего в эпицентре зафиксированных преступлений на границе Юго­Восточного и Северного округов. Как раз там, где флажки на городской карте указывали места нападений. Человек этот судим по 117­й статье ещё советского Уголовного кодекса за изнасилования. По приметам он вроде бы тоже попадал под подозрение, но ДНК его полностью оправ­дало...

Время шло, а половой вампир всё ещё гулял на свободе, угрожая женщинам новыми «подвигами»!

Можно ли подобрать к загадке путейский ключ?

Сыщики решили изучить все подъезды к местам преступлений. Пришлось отследить данные общественного транспорта, высчитывая графики движения, снимали с валидаторов показатели времени использования социальных карт в местах, приближенных к точкам преступлений. Рассчитывали время от остановки прибытия троллейбусов, трамваев, автобусов до места, где пострадала женщина. Сумасшедшая по трудоёмкости работа.

Отдел в МУРе дополнительно усилили сотрудниками других подразделений и создали особый штаб.

Провели тысячу биологических экспертиз по ДНК подозреваемых пассажиров. Формулы не совпали.

Проверили более двадцати тысяч человек. Отсеивали тех, кто умер, а после их смерти продолжались преступления... Ещё тех, кто просто не попадал под описания потерпевших.

Обращало внимание то, что все изнасилования невидимка совершал недалеко от железнодорожных платформ. Может быть, он передвигался на электричках? Ведь и собака привела по следу к автобазе рядом с железнодорожной платформой. Может, он обходчик или сотрудник Московской железной дороги и пользуется льготным проездом, раз предпочитает электрички другим видам тран­спорта?

 И сыщики с головой ушли в изучение механизмов работы МЖД. Связались с коллегами в линейном отделе транспортной полиции.

Железнодорожников, которых потребовалось процедить сквозь сито поиска, оказалось сто пятьдесят тысяч! Кто­то приезжал в Москву на работу, кто­то увольнялся, и этот процесс там постоянный. Были среди них и судимые. Из них надо было отобрать тех, кто в дни преступлений был в городе, и время его пребывания здесь совпадало со временем, нужным МУРу.

Сколько же было надежд и разочарований! Многие потерпевшие смирились со своим несчастьем и отказывались участвовать в опознании. Боялись огласки.

В одном исключительном случае среди исчезнувших вещей пропал телефон. Когда заработала его симка, в МУРе обрадовались. Нашли того, кто звонил по мобильнику. Он 1956 года рождения, внешне похож на фоторобот. Удача? Но проверка показала — обычный алкоголик, нашёл телефон в кустах...

Один из проверяемых имел четырнадцать признаков разыскиваемого насильника... А по данным экспертизы выходило — не он!

Почти все, кто мог описать внешность подонка, повторяли, что его одежда напоминает униформу, которая действительно бывает на путейских рабочих или на чоповцах, только без нашивок и шевронов.

Проверили более четырёх тысяч сотрудников охранных предприятий сначала возле мест преступлений, потом ареал поиска расширился. Попал в оперативную разработку человек с патологической привычкой душителя. Под видом участковых муровцы отработали жилой дом, переговорили с соседями и женой. Все подтвердили: после выпивки мужик теряет рассудок и тянет руки к чужому горлу. Но в момент проверки он находился в Яро­славской области. Туда полетели ориентировки, и местные коллеги отработали эту личность. Опять выстрел мимо.

Из Калуги пришёл неожиданный ответ на запрос муровцев о том, что у них был свой клиент, которого ловили на совершении похожих изнасилований, он сидел за эти художества, освободился и, может быть, начал новые дела теперь уже в Москве? В 1984 году, когда он освободился, в московских картотеках был небольшой пробел в серии. Это насторожило розыскников.

Муровцы проследили его поездки в столицу на "Форде мондео", зарегистрированном на его имя, и обнаружили, что он приезжал как раз в районы юго­востока столицы.

Прямых улик не было. Поэтому решили проверить подобные случаи по картотекам полиций стран СНГ. Может быть, этот тип страхуется от россий­ских органов правосудия и перенёс свои действия теперь в сопредельные республики?

Как работать по преступнику, который скрывается в неизвестности, и единственная улика против него — это результаты экспертиз ДНК? Ну хотя бы удалось установить пусть даже приблизительно его внешность...

Помощь из Нью­Йорка

Начальник отделения Иван Семенихин всё время расследования тщательно изучал научную литературу по ДНК. И неожиданно узнал, что в Нью­Йорке работает молодая учёная­художница, открывшая свой метод создания маски человека по данным биоматериала, полученного в результате проведённого ДНК.

Здесь надо снять шляпу перед молодыми сыщиками из МУРа, перед их терпением и страстным желанием переиграть скрытого от глаз негодяя. Такой азарт мы видели в последнее время только у рвущихся к победе участников футбольного чемпионата в Бразилии...

Вы не поверите — наши парни нашли эту талантливую американку. Связались, и она с энтузиазмом откликнулась на просьбу о помощи. Но проклятый маньяк был как заговорённый. Методика американки строилась на пятидесяти двух элементах исследования, тогда как российская формула профиля ДНК содержит лишь двадцать два.

Американка попросила прислать из России образцы биологического материала, которые можно обследовать в заокеанских лабораториях и получить данные для её работы.

Увы, международное законодательство пока несовершенно. После консультаций в МИД России стало понятно, что это дорогостоящее дело, и если пойти по этому варианту, МУР получит из США только маску с общей композицией черт лица, которой для доказательств в суде будет явно недостаточно. Маньяку повезло и на этот раз...

Иван Семенихин, изучая места, где действовал насильник, обратил внимание на то, что обычно рядом располагались организации метрополитена, занятые ремонтом подвижного состава подземного транспорта. Сыщики и раньше рассматривали такую возможность, как передвижение маньяка в позднее время на метрополитене.

Ремонтные мастерские были во многих местах. Скажем, располагались они недалеко от мест нападений в районе станций метро «Сокол» или «Выхино». Руководство этими мастерскими одно и то же. Рабочие могли работать в разные смены как у «Сокола», так и в «Выхино».

Серию в семидесятых годах совет­ская милиция фиксировала на севере, а в двухтысячных, во времена полиции, она проявилась на юго­востоке. Может, этот малый поменял местожительство или место работы?

В управлении мастерскими муровским оперативникам подтвердили, что в 2007 году действительно часть работников перешли из северо­западных мастерских в юго­восточные.

Чёрные спецовки рабочих очень похожи на одежду, описываемую пострадавшими женщинами. Наконец­то забрезжил свет в конце тоннеля?

Муровцам показали весь списочный состав, т.е. около тысячи восьмисот человек. Отобрали для отработки только определённую группу, подходящую по возрасту. В первую очередь тех, кто ещё продолжает работать после выхода на пенсию. Изучили графики смен, утренних и ночных. Начало и конец рабочего времени совпадал с часами нападений. Но надо было ещё выяснить, когда начинаются и заканчиваются технические циклы в этих мастерских!

И Иван Семенихин с товарищами погрузились в изучение специфики их работы — чем отличаются ремонтные работы от других, где чинят двигатели и где вагоны, как это всё чередуется во времени...

В 2011 году в мастерских произошла кража генераторов. И муровцы на этом случае построили свою легенду для проверки всех, кто у них вызывал подозрение в изнасилованиях жертв.

Генераторы — это государственная собственность, за которую несёт ответственность руководство, и работников обязали сдать представителям полиции образцы слюны. Мужики ворчали, но подчинились. И опять промах. ДНК преступника не подтвердила ни одна экспертиза.

Но эту гигантскую работу сыщики были просто обязаны провести. Слишком точно совпадали география похождений злодея с расположением мастерских, возраст работников мастерских и форма рабочих с описанием робы насильника. Да ещё совпадали расписания рабочих смен с часами похождений полового вампира.

Всё это время в лабораториях молекулярно­генетических исследований работа кипела без остановки, без дела никто не оставался. Запросы из МУРа поступали целыми массивами.

Упорная работа продолжалась до 2013 года, когда 3, 10, 12 июня на юго­востоке в Текстильщиках, Печатниках и Выхине прошла очередная серия преступлений с ярко выраженным почерком неуловимого насильника.

В эти дни Иван Семенихин вышел из отпуска и получил сводку о новых нападениях. И опять встал всё тот же вопрос о способе передвижения преступника. Все места нападений на жертвы были вроде бы удалёнными друг от друга, но в то же время на относительно небольшое расстояние. Ясно, что он не пользовался машиной или мотоциклом. В этом случае ареал его «подвигов» мог быть куда шире. За пять минут автомобиль покрывает большое расстояние.

Ну на чём же всё­таки он передвигается? В МУРе ломали голову над шарадой. И сыщики засели за многодневное изучение видеокамер на всех улицах возле мест последних преступлений. Снимали показания со всех видеокамер в районах Печатников и Выхина. Сколько их установлено сейчас по всем магистралям, возле подъездов и во дворах, около учреждений, офисов и школьных зданий?

Получился колоссальный объём видеоинформации по трём огромным московским районам.

Первую информацию получили с юго­востока. На видеокадре, помеченном 3 июня, заметно, как за потерпевшей женщиной идёт человек с велосипедом. По повадкам видно — человек явно двигается целенаправленно.

Кто он? Неужели тот, за кем столько времени охотились сыщики? Но ведь в момент насилия там никакого велосипеда не было?

Начали смотреть видеоматериалы районов, где произошли последующие два преступления. И опять на кадрах человек на велосипеде появляется как роковой предвестник очередной трагедии.

По всему жилому массиву на юго­востоке в эти дни усилили патрулирование. Привлекли все полицейские подразделения, даже переодели омоновцев в штатское, из других районов добавили сотрудников патрульно­постовой службы.

В районе Ташкентской улицы видео­наблюдение показало: человек на велосипеде спокойно проезжает мимо наряда полиции, не обращая внимания на стражей порядка. Опять вопрос. Или это любитель велосипедной езды, который пользуется пустыми ночными улицами для спортивного удоволь­
ствия, или (наконец­то!) это наш насильник, потерявший всякое чувство осторожности и уверенный в собственной безнаказанности?

Если муровцы рассуждают правильно, многое встаёт на своё место. Циклы изнасилований этим «велосипедистом» приходились на весну, когда подсыхали дороги, и продолжались до самых осенних дождей, переходящих в слякоть, когда пользоваться велосипедом становилось уже неудобно.

А ведь для насильника велосипед —  это находка! За короткие минуты можно легко умчаться подальше от места, где появится полиция, да и никакая собака не возьмёт след от велосипедной шины. Велосипед можно незаметно прислонить в тени к стене, а самому спрятаться в кустах, поджидая очередную жертву.

Подтверждался ещё один вывод, над которым с самого начала бились муровцы. Преступник с велосипедом в троллейбусе или автобусе не смог бы разместиться, а вот закатить его в тамбур электропоезда труда не составит. От платформы на двухколёсном коне можно быстро добираться до парковых зон или новых жилых кварталов с дворами, утопающими в зелени деревьев. Значит, он действительно передвигался по железной дороге. Эврика? В МУРе могли праздновать победу? Они наконец­то получили не только доказательство своим догадкам, но и — пусть даже очень плохонький — видеокадр с натуральным фотопортретом настоящего «душителя женщин».

Теперь они могли рассылать оперативным подразделениям куда более точные ориентировки для уверенного задержания, чем одни только формулы биологических исследований. Ночной велосипедист, славянской внешности, определённого возраста. Есть и некоторые характерные приметы в одежде.

В ночной Москве любители велосипедной езды попадаются не так часто. Но их задерживали, брали пробы слюны и ставили на учёт до конца проверок.

Между тем маньяка что­то заставило насторожиться, и он притих...

На оперативном совещании в Управлении уголовного розыска ЮВАО муровцев попросили проверить ещё одну личность. По картотекам проходил некий Швец, который на юго­востоке попался за изнасилования и отсидел срок в три года. Этот человек — диабетик и теперь нигде не работает. Но имеет приметы насильника, да и способы его расправ с жертвами напоминают те, что использует серийный маньяк. Смущало муровцев только одно — пока этот Швец отбывал срок наказания, в Москве прошли несколько эпизодов из новых похождений маньяка.

И всё же Швеца включили в разработку, исходя исключительно из требований, предъявляемых к чистоте оперативного эксперимента. Взяли образцы слюны, и вдруг выяснилось, что Швец действительно серийный маньяк, но только по другой серии. Его профиль ДНК совпал с данными экспертиз по девяти нераскрытым изнасилованиям, совершённым неизвестным мужчиной с 1996 по 2006 год в треугольнике Лефортово — Новогиреево — Таганка. Дело Швеца уже поступило в суд.

Ну что тут скажешь? Провернув колоссальный объём работы, муровцы разоблачили попутно преступника, чьи дела числились в висяках с 1996 по 2006 год... Это ещё один успех прославленной службы.

Летом 2013 года муровцы создали группу из дружинников в Юго­Восточном округе, которые ездили на велосипедах по местам, указанным им оперативниками, и внимательно присматривались ко всем велосипедистам.

Они сообщили о молодом парне на велосипеде той же марки, на котором разъезжал человек на видеокадрах. И велосипед имел те же особенности, что разглядели на фото специалисты.

Парень рассказал муровцам, что велосипед он недорого приобрёл у знакомого всего неделю назад. Продавца велосипеда проверили. По возрасту и внешности он подходил под клиента, но анализ ДНК оказался не в пользу розыска.

Недалеко от мест, где сыщики вели розыскные мероприятия, есть в Люблине учреждение, куда направляют людей без регистрации. Попадают туда не только бомжи, но и пострадавшие от разных случайных обстоятельств — кто­то остался без документов, других привели сюда семейные невзгоды. Среди обитателей есть и судимые.

Муровцы занялись их проверкой. Под видом работницы санэпидемстанции сотрудница уголовного розыска Марина Конькова обследовала каждого проживающего и взяла у них пробы слюны. Всего 212 проб. Находились среди граждан и искушенные субъекты. Они говорили муровцам ­ видим­видим по вашим лицам, какая вы санэпидем­станция!

Анализ проб опять не показал нужного результата ДНК

Наука не стоит на месте. Массовая выборка ДНК выводит однородность показателей у людей в одной местности. В нашем случае получалось так, что разыскиваемый маньяк вроде бы родом из Рязанской области. Это потребовало новых усилий по обследованию всех судимых выходцев из Рязани и области. Но и тут затраты сил не оправдались. Забегая вперёд, скажем: потом выяснилось, что он родился в Тверской области. Так что и наука иногда может ошибаться.

А вот МУР ошибаться не имеет права, так как ошибка сыщиков чревата угрозой для жизни многих людей.

И Иван Семенихин решил создать собственную методику, чтобы определить криминалистический портрет подозреваемого.

Материалов в МУРе накопилась целая гора. Надо было только ими умело распорядиться. И Семенихин засел за научную работу.

С 1973 по 2013 год маньяк совершил 107 нападений. Что общего в его делах? Чисто исследовательским путём Семенихин выстроил диаграммы периодов, когда маньяк совершает больше всего изнасилований. Пик пришелся на май—июнь, меньше на сентябрь—октябрь. Причём колебания нападений повторялись почти все сорок лет его похождений. Значит, рассуждал сыщик, именно в эти периоды надо выставлять усиленные наряды.

 Семенихин изучил интервалы между нападениями. Сколько требуется времени мужику, чтобы прийти в себя и восстановить силы для нового желания после очередного глумления над жертвой. Оказалось, и здесь есть закономерность. В молодые годы интервалы были значительно короче... Причём самыми бурными были первые декады мая—июня, время, когда природа расцветает. И, как правило, все происходило по пятницам—субботам. Маньяк выработал свой фирменный стиль. Календарь злодейств этого человека, изученный Иваном Семенихиным, в сочетании с его особенностями — малограмотностью, возрастными приметами, привычкой носить рабочую одежду и ездить на велосипеде, дополненными подробностями, услышанными от пострадавших женщин разных поколений, позволили Семенихину гипотетически составить криминальный портрет
злодея.

Располагая достаточными сведениями о характере этой личности, МУР начал работать на опережение! По календарю в излюбленных местах маньяка были устроены засады. Пожалуйста, дорогой гость, ждём вас с нетерпением.

МУР разработал чуть ли не биографическую ориентировку на насильника, плод четырёхлетних стараний, и её разослали по всем подразделениям городской полиции. Криминалистический портрет человека получился выразительным и запоминающимся.

Вот это и есть системно­комплексный метод исследования, на котором держится работа всей науки. Пожалуй, ничего подобного в практике розыска ещё не было, если не считать романов о Шерлоке Холмсе...

26 мая девушка поссорилась с молодым человеком и в расстроенных чувствах не нашла лучшего, как ночью отправиться в Кузьминский парк успокоить душу. Там она попала в лапы насильника.

А уже двадцать восьмого он снова выехал на «тропу поиска жертвы». Но МУР расставил капканы на его пути во всех излюбленных местах, и он сразу попал под бдительные взоры сотрудников вневедомственной охраны, вооружённых подробной ориентировкой. При задержании даже попытался сопротивляться, но его быстро успокоили и доставили в отдел.

— Ёлки­палки, так это же герой многолетних сводок! — поразились в от­деле.

Первый вопрос:

— Где вы, гражданин Макаренков, проживаете теперь и проживали раньше?

Ответ:

— В 1973 году я приехал в Москву и поселился на северо­западе, на улице Фабрициуса.

Тема исчерпана. Все догадки сыщиков нашли своё подтверждение. Макаренков жил на северо­западе и в тех местах показывал «высший пилотаж» совершения преступлений, который удивлял прежних милиционеров. Переехал на восток в Текстильщики, потом в Люблино, и оттуда посыпались сводки о нападениях на женщин. Передвигался со своим велосипедом в тамбурах электричек.

Одно время он работал в спасательной водолазной службе, где учат приёмам обездвижения тонущего человека для его спасения. «Приёмчик» пригодился ему уже на суше.

Когда­то в молодости разругался с беременной женой. Испытывая мужское нетерпение, пристал к девушке и, получив от неё отказ, пустил в ход свое умение «спасателя». Всё оказалось так легко и просто...

Последнее время он нигде не работал, жил на пенсию и слесарил на левых подработках. Отсюда железные, как клещи, руки. Сейчас он прикидывается простачком, этаким добрячком, старичком. А ведь за сорок лет маньяк не допустил ни одной ошибки, иначе читатели не увидели бы сейчас этого удивительного очерка.

Его жертвы рассказывали, что, когда они видели искажённое лицо с горящими глазами стоящего у забора человека, они сразу понимали — всё, сейчас с ними произойдёт что­то страшное! И пытались бежать. Но тут же теряли сознание от железной хватки лап этого нелюдя.

Он написал чистосердечное признание с двадцатью с чем­то эпизодами, по остальным преступлениям отнекивается. Ссылается на плохую память, вот, если поехать на место, я, может, и вспомню что­нибудь, а так, навскидку, не знаю, что говорить...

Правосудие разберётся с преступником века в полном смысле. Очень хочется надеяться, что невероятное преступление найдёт достойную оценку. Иначе просто не должно быть. Это важно для общества. Ведь всегда же находятся последователи. Этот урок для «криминальных гениев» должен послужить суровым предупреждением!

Но о нём хватит!

Начальник МУРа Игорь Зиновьев сказал: «Напрасно говорят, что среди молодых сыщиков мало тех, кто достоин старшей смены. Ерунда, есть талантливые и перспективные молодые люди, очень нужные в наше время».

Читатели могут убедиться, насколько прав Игорь Викторович, когда прочитают эти строки, которые можно сравнить только с научной фантастикой.

Эрик КОТЛЯР