Родился Сергей Павлович 23 июня 1925 года в деревне Синьково Б.-Коровинского района Рязанской области. Отец его умер, когда мальчику было пять лет. Мать осталась с семью детьми. Маленький Сергей по мере сил помогал семье по хозяйству. Когда подрос, освоил различные сельскохозяйственные машины, выполнял работу в поле: пахал, сеял, молол зерно. Потом началась война. Все мужчины ушли на фронт, и хозяйство в деревне легло на плечи юношей. В 1943 году Сергею исполнилось 18 лет, и он понадобился Родине.

Сергей попал в пехотные войска. Прежде чем отправить новобранцев на передовую, их отослали в отдаленную от фронта область страны — Удмуртию для прохождения курса первоначального обучения. Там солдаты учились обращаться с оружием и изучали основы выживания на войне. В подготовке новобранцев к будущим невзгодам и трудностям особая роль отводилась закаливанию на морозе. Поэтому большую часть упражнений в суровое зимнее время солдаты выполняли на улице. Ведь им предстояло провести все годы войны под открытым небом, в любой мороз, дождь и ветер, днем и ночью, и спрятаться в теплом помещении возможности не будет. Отдыхать, принимать пищу и ночевать в перерывах между боями они должны будут на воздухе.

Обучение закончилось, ребята распределились по вагонам состава, и поезд сквозь зимнюю стужу повез солдат на фронт. Сергей Павлович вспоминает, что в дороге они топили чугунную печь, расположенную в центре вагона, но все равно было холодно. На вопрос, страшно ли было ехать на передовую, ветеран сказал, что в лагере подготовки кормили очень плохо и он постоянно испытывал жуткий голод. Солдаты перебивались тем, что иной раз сорвут с чужого огорода или даже найдут в мусорных кучах, — настолько критической была нехватка еды. Только на фронте в то время кормили хорошо, и по этой причине он испытывал лишь радость, когда направлялся в зону боевых действий.

Сергей попал в состав армии, сражавшейся на Курской дуге. Морозы в годы войны как на грех выдались суровые, хотя во многом они были на руку Советской армии. Неприспособленные и неготовые к таким температурам немецкие солдаты замерзали на фронтах. Сергей Павлович сообщил, что наши солдаты приспособились ложиться на ночлег рядом друг с другом, так, чтобы образовывать круг из тел. Получалось, что каждый с обеих сторон был прикрыт от холода товарищем, и всем было теплее. Сергей Павлович рассказал, что солдатам редко предоставлялась возможность мыться, особенно в зимнее время, и от этого в войсках распространились вши. По словам ветерана, эти насекомые, жирные, как клопы, буквально замучили бойцов, но, с другой стороны, им во многом они обязаны жизнью. Холодными ночами, если бы не вошь, от раздражающих укусов которой солдат все время ворочался и не мог уснуть, он рисковал провалиться в сон и замерзнуть.

Первый бой Сергея совпал с массовым наступлением советских войск на Курской дуге. Накануне сражения тревога от предстоящей опасности долго не давала заснуть. Утром началась продолжительная артиллерийская подготовка. Сергей Павлович вспоминает: казалось, что позиции немцев полностью накрыло огнем и, когда настанет черед пехоты вступать в бой, уже не с кем будет сражаться. Пехота ждала сигнала зеленой ракеты, которая должна была ознаменовать начало наступления. Вот в небе зеленой змеей взвилась ракета, и солдаты пошли вперед. Сергей Павлович рассказывал об этом с внутренним накалом. Когда он вспомнил, как солдаты закричали: «За родину!..» — то на этом месте оборвал свою речь, не договорив второй части известного лозунга. Слезы мешали ему говорить. Возможно, это были слезы боли, а может быть, это были слезы от переизбытка чувств и волнения, которое он испытывал, воскрешая в памяти те секунды начала атаки, когда бойцы вылезают из окопа и кричат: «За Родину! За Сталина!». Несколько минут ветеран молчал. Можно только попытаться себе представить, что на самом деле чувствует солдат в смертельном бою и в ожидании его.

Сергей Павлович продолжал свой полный напряжения рассказ: советские войска пошли в наступление. И тут неприятель встретил их таким плотным огнем, что, когда он бежал вперед, его буквально оглушало и в глазах темнело. Тут Сергея вдруг схватил однополчанин и крикнул: «Ты что, перебежками надо, короткими перебежками!» И молодой боец внял совету, чтобы не стать удобной мишенью для неприятеля.

…В ходе войны Сергей был дважды ранен. На его глазах погибли сотни товарищей, и сейчас ветеран просто недоумевает, как ему удалось уцелеть — избежать попадания смертельной пули или снаряда, не замерзнуть суровыми зимами. Ему кажется это настолько удивительным, что он верит в то, что какая-то неведомая сила оберегала его, вела мимо смертей, верит в судьбу.

Во время войны Сергей окончил лейтенантские курсы, ему в командование был вверен взвод. Когда для ознакомления с личным составом перед 20­летним командиром были построены бойцы его подразделения, то он увидел, что каждый из подчиненных годится ему в отцы, а иные — и в деды. Трудно было молодому парню добиться авторитета у зрелых мужчин. Приходилось неоднократно беседовать с каждым, чтобы ближе познакомиться, вызвать доверие. Теперь он сам учил солдат передвигаться в бою перебежками. Командир взвода во время сражения должен был первым бежать вперед, иначе бойцы не пойдут за ним. По словам Сергея Павловича, уже в третьем бою бойцы стали хорошо понимать его и он почувствовал уверенность в командовании людьми, которые были намного старше.

Когда советские войска уже были в Австрии, колонна солдат вошла в город Грацк строевым шагом, под взглядами столпившихся жителей. В рядах советских бойцов зрители заметили группу зрелых мужчин, которую возглавлял двадцатилетний парень. Это был Сергей Павлович Афонин. Он заметил, как наблюдавшие за шествием стали указывать в его сторону и что­то удивленно обсуждать между собой. Да, он оправдал надежды руководства, которое назначило его командиром взвода, состоявшего не из юнцов, а из мужчин в два раза его старше. Ему были вверены жизни этих людей, и он справился с возложенной на него ответственностью. Через несколько часов он узнал, что война закончилось. На дворе было 1 мая 1945 года.

Сергей вернулся в родную деревню, обнял мать, повидался с близкими. Из 7 молодых ребят, которые одним призывом ушли из деревни Синьково на войну, назад вернулись только двое.

Через некоторое время Сергей вместе с товарищем, с которым вместе рос, решили перебраться в Москву и устроиться в милицию. Сергей был зачислен в постовую службу 73­го отделения по Черкизовскому району. Впоследствии перешел на должность участкового уполномоченного. Он любил свою новую работу, активно шел с гражданами на контакт, проявлял участие в их проблемах и заботах, поэтому и они ему доверяли. Знание Сергеем Павловичем жителей своего района и дружелюбие в общении с ними способствовали его успеху в раскрытии уголовных преступлений. Благодарные граждане оказывали активное содействие в поиске злоумышленников, сообщали приметы и все, что считали важным.

Показательным примером удачного взаимодействия молодого участкового со своими жильцами является расследование им убийства ветерана Великой Отечественной войны. Тот факт, что убитым был фронтовик, можно сказать, боевой соратник, еще больше подогревал желание участкового найти преступника. Он расспросил старушек, которые, как известно, много времени проводят на лавочках возле подъезда, не видели ли они подозрительного или нездешнего человека в тот день. И женщины рассказали, что в подъезд дома заходил неизвестный мужчина, описали его приметы: высокий, худощавый, седой, с заячьей губой. Сергей Павлович стал вспоминать, не встречал ли он кого­то с похожими приметами, но в голову ничего не приходило. Других зацепок, кроме этих внешних данных, у него не было. Ночью он плохо спал — ему все не давали покоя это преступление и заячья губа неизвестного. Казалось, что где­то он видел человека, подходящего под эти приметы. И вдруг он вспомнил, что мужчину с такой внешностью не раз встречал у продовольственного магазина, где тот пил пиво в жаркий день. Участковый даже разговаривал с ним, и в памяти у него осталось, что работал этот человек на заводе по изготовлению железобетонных изделий, только вот фамилию его он помнил смутно. Милиционер отправился к директору завода и попросил представить ему список фамилий работников. И среди этих фамилий он безошибочно узнал ту, которую называл ему человек с заячьей губой, — Хорев. Директор сообщил участковому адрес работника, и выяснилось, что это был дом, где живет сам Сергей Павлович. Но почему-то он не помнил, чтобы ему доводилось встречать этого человека поблизости. Когда участковый рано утром пришел в нужную квартиру, то выяснилось, что Хорев здесь не проживает, а лишь одно время был постояльцем. Хозяин сообщил, что бывший постоялец в настоящее время сожительствует с какой­то женщиной, где живет, не знает, но зато знает, что сейчас он работает на молокозаводе. Туда теперь и лежал путь участкового. Начальник сказал, что Хорев отъехал, когда вернется — неизвестно. Милиционер вернулся к себе в кабинет ждать звонка от начальника Хорева, который должен был оповестить его о возвращении разыскиваемого. Звонок раздался через полчаса — Хорев на месте. Сергей Павлович застал его на работе, подошел к нему и пристально посмотрел в глаза. С улыбкой милиционер сказал: «Привет, я за тобой… Почему — ты, наверное, догадываешься». Этого психологического давления оказалось достаточно, чтобы Хорев не стал отрицать своей вины. Выяснилось, что он был приятелем убитого, вместе не раз выпивали. Во время очередного застолья поссорились из-за денежного долга, ветеран войны стал выталкивать Хорева из квартиры, и обиженный гость, схватив металлическую обувную лапу, ударил старика по голове, что повлекло смерть.

Возник вопрос, почему Сергей задерживал преступника в одиночку, ведь можно было избежать риска и призвать на помощь коллег. На это пожилой человек не без гордости сказал, что он не боялся, потому что за годы работы в органах в совершенстве освоил приемы самбо. Это не раз выручало его, когда преступники решали оказать сопротивление. Благодаря опыту обезвреживания уголовников Сергей Павлович уверенно вел оперативно­разыскные мероприятия и не раз самолично задерживал преступников. Воистину судьба была благосклонна к этому человеку — в стольких схватках со смертью на войне и во время поимки преступников он вышел победителем. Наверное, этот невысокого роста пожилой мужчина в молодости был страшным противником в схватке не на жизнь, а на смерть.

Коллега Сергея Павловича, который однажды допрашивал одного уголовного авторитета, узнал, что в среде местных преступников участковый уполномоченный Афонин пользуется известностью, более того — с оттенком страха и опасности для бандитов. «От него не убежишь — он быстро бегает, да и не справишься с ним — владеет приемами», — передавал милиционер Сергею Павловичу слова преступника. Бандит также сказал, что советовал своим соратникам не выходить на преступный промысел в районе, за который отвечает Афонин, и даже в близлежащих окрестностях. 

В 1950 году Сергей Павлович женился на девушке из своей деревни, тогда они вместе перебрались в Москву, где стали обустраивать семейный очаг. Проблема с жильем для молодых стояла остро, но неоценимую помощь им оказал директор совхоза района, в котором милиционер нес службу. Благодаря тому что участковый был в добрых отношениях с директором совхоза, как и со всеми гражданами, с которыми ему приходилось взаимодействовать по работе, милиционеру был выделен участок для пристройки к жилому дому, где он сможет расположиться с семьей. Совхоз также поставил необходимые стройматериалы, и рабочие вместе с будущим хозяином принялись за возведение стен. Вскоре Афонины въехали в свой дом. У них родилась дочь. Потом появился на свет сын. Сейчас у Сергея Павловича взрослая внучка, и он нянчит правнука.   

Сергею Павловичу была настолько по душе его работа, что он не хотел никуда переходить и оставался в службе участковых до 1983 года, когда вышел на пенсию в должности старшего участкового в звании подполковника милиции.  

Автор этого очерка не в первый раз пишет о ветеране Великой Отечественной войны, и во время каждой из встреч с участником войны он не перестает удивляться тому, что общение с человеком, которому уже почти 90 лет, оказывается захватывающим и воодушевляющим. В разговоре с ветераном забываешь о возрасте собеседника и воспринимаешь его как молодого, не утратившего озорства и задора мужчину. И эти впечатления свидетельствует о том, что ветераны — люди особые. Над ними не властны годы, они молоды душой после всего, что им пришлось пройти, и внешне выглядят моложе своих лет, ум их ясен, а характер тверд. Мы, ваши потомки, восхищаемся вашей доблестью и силой духа, обязаны вам своими жизнями. Мы желаем вам здоровья и всегда оставаться внутренне молодыми!