Более 90 лет Центр временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей ГУ МВД России по г. Москве помогает детям, преступившим закон, вернуться к нормальной жизни. Многие из них благодарны сотрудникам за вовремя протянутую руку. Полковник полиции Сергей ЗАНИН, возглавивший центр два года назад, рассказывает об этой работе.

— Сергей Иванович, расскажите, пожалуйста, об истории центра.

— Центр был образован в августе 1928 года. Первоначально располагался в закрытом после революции Свято-Даниловом монастыре, основанном в 1282 году сыном князя Александра Невского. Говоря простым языком, здесь были ночлежки для безнадзорных детей. Допустить, чтобы дети были брошены, было нельзя. Потому что преступники сразу их подбирали и вовлекали в банды.

Настоящий подвиг наши предшественники совершили в годы Великой Отечественной войны. Тогда через центр прошли 43 тысячи детей. Многие были отправлены на юг, в Узбекистан, где могли жить в это тяжёлое время в нормальных условиях.

В 1983 году завершилось строительство нового комплекса для Московского приёмника-распределителя, как он тогда назывался. С тех пор центр располагается на новой территории.

Так что наша история не прерывается уже более девяноста лет.

— Какова сейчас ситуация с детской безнадзорностью в Москве?

— До пандемии каждый год к нам доставляли до 2000 детей. А за пять месяцев этого года — 512 человек. Из них чуть больше ста — дети из стран СНГ. Раньше их было гораздо больше.

Поясню, что доставляют к нам не только тех, кого нашли в Москве. Везут со всего Центрального федерального округа. Обычно за административные правонарушения — распитие спиртных напитков, курение, мелкие кражи. Есть и такие, кто уже совершил уголовные преступления, но ещё не достиг возраста привлечения к ответственности. У многих — ни родителей, ни других законных представителей, негде ночевать. А здесь их осматривают врачи, кормят, отмывают, одевают, застилают им чистую постель.

Некоторые дети никогда не испытывали такой заботы, какую они получают здесь. Были и такие случаи, что дети специально совершали правонарушения, чтобы снова попасть к нам!

Иногда люди неверно понимают суть нашего центра, думая, будто это нечто вроде ИВС. Это не так. По постановлению начальников территориальных отделов полиции дети у нас могут находиться до 48 часов, а по постановлению суда — до 30 суток. В центре для них созданы все условия для полноценной жизни: четырёхразовое питание, школа, кружки, спортивные площадки.

Есть дети, которые только здесь впервые видят, что такое нормальная жизнь. Они узнают, как правильно по утрам заправить кровать, чистить зубы. Они уходят от нас в одежде, которую им выдали здесь, потому что своего у них почти ничего не было.

— Что впервые подталкивает детей к правонарушениям?

— Половина — из неполных семей. Например, мама целыми днями работает, чтобы его прокормить, а ребёнок предоставлен самому себе. Есть и совсем неблагополучные семьи: родители пьют, забывают о ребёнке, и он совершает кражу, просто чтобы поесть.

Некоторые убегают из приютов. Бывает и так, что детям хочется приключений: они садятся в поезд и едут в Москву. Сотрудники полиции находят их на вокзалах, в парках, в подъездах. И привозят сюда, чтобы они не попали под влияние преступников или не подверглись насилию.

Очень важно разобраться, что стало причиной противоправного поступка. Одно дело если ребёнку попросту нечего было кушать. Другое — если он оказался в плохой компании во дворе и старшие товарищи подталкивают его: мол, укради шоколадку, тебе ничего не будет, если поймают. А бывает и так, что подросток, к сожалению, уже почти созревший преступник, попал под влияние криминальной субкультуры и целенаправленно идёт к тому, чтобы связать себя с уголовным миром. Всё индивидуально.

У нас работают воспитатели, психологи, которые стараются разобраться, что привело к тому, что ребёнок оказался у нас, и как ему помочь. Объясняем и юридически, и по-житейски, чтобы они поняли, что поступили неправильно.

Часто после центра дети впервые осознают, что им нужно начать учиться, получить специальность. Здесь формула простая: если он не начнёт работать, то продолжит воровать. Мы содействуем их направлению в спецшколы, учебные заведения закрытого типа. И тот, кому оставался последний шаг до тюрьмы, становится машинистом, слесарем, электриком. Получает рабочую профессию, которая всегда его прокормит.

— Каждому ли ребёнку удается помочь?

— Многое упирается в сроки. Не во всех случаях, каких бы усилий мы ни предпринимали, реально перевернуть жизнь ребёнка за 30 суток. Но работа с ним в момент, когда он покидает стены центра, не оканчивается. Мы связываемся с ПДН, школой, родителями, общаемся, даём свои рекомендации.

Как сложится дальнейшая судьба ребёнка, угадать сложно. Недавно к нам доставили двух девочек из Калуги. Кража из магазина. Они подружки. Одна из неполной семьи, другая из хорошей. Суд постановил поместить их в центр на 30 суток. Вроде бы удалось достучаться до них, разъяснить. В результате мама одной девочки звонила воспитателю и благодарила. Девочка стала слушаться, помогать по дому, взялась за ум в школе. А другая через неделю снова попалась на краже.

К сожалению, все наши усилия могут пропасть зря, если через месяц ребёнок снова попадёт в ту же среду. Он может понимать ситуацию, держать в голове всё, что узнал здесь, но просто не может сопротивляться условиям своей жизни. Должна быть задействована вся система профилактики, в которой, повторюсь, участвуем не только мы, но также ПДН, школа и, конечно, семья.

— Со всеми ли детьми удаётся наладить контакт?

— Не со всеми. До некоторых детей надо ещё суметь достучаться. Кто-то замыкается в себе, даже не сообщает своё имя. Боятся, что узнают родители, стесняются, не понимают, что мы пытаемся им помочь. Тяжело приходится с иностранными гражданами, которые могут не знать русского языка. Иногда приходится даже проводить оперативную работу, чтобы установить личность ребёнка. Бывает, дети берут все слова в штыки, выдвигают требования, настаивают на встрече с руководством.

К каждому нужно найти свой подход. У нас очень опытные сотрудники, многие из которых проработали 15, 20 лет в центре. Могу сказать, положа руку на сердце: здесь сотрудники заботятся о детях, как о собственных. Безразличных людей здесь нет. В нашем неравнодушном коллективе такой человек просто не сможет работать.

СЛОВО СОТРУДНИКАМ

Старший инспектор профилактики Анна КУДИНА:

— В центре я работаю уже 20 лет. До полиции я трудилась в школе, так что давно связала свою судьбу с детьми.

Запомнился первый случай из практики. Поступила девочка, которая раньше жила на Камчатке. Её мама попала в психиатрическую больницу, а отец переехал в Москву, где стал жить с другой женщиной. Конечно, всё это большое испытание для ребёнка, но, надо сказать, что эта женщина искренне заботилась о девочке. А затем новая беда: отец попал в тюрьму. Девочка была прописана на Камчатке, и её должны были отправить туда, где она никому не была нужна. Мы тщательно разобрались в ситуации и увидели, что она хочет остаться в Москве. Пришлось приложить немало усилий, чтобы всё оформить по закону, но девочку удалось оставить там, где жить ей было лучше.

Сейчас, будучи старшим инспектором, я меньше общаюсь с детьми, но постоянно изучаю их дела. И всегда приятно узнать, что после пребывания в нашем центре у ребёнка наладились отношения с родителями, дела в школе. И сегодня чувство радости за них столь же сильное, как и 20 лет назад.

Старший психолог группы по воспитательной работе Наталья САЙФУЛИНА: 

— В органах внутренних дел я с 2006 года. До этого моя деятельность была связана с работой с личным составом. Но по образованию я педагог­психолог, и когда поступило предложение перейти в центр, меня это заинтересовало. Я пришла на собеседование, пообщалась с сотрудниками, подробнее узнала об их работе и в выборе уже не сомневалась. С тех пор ни разу не пожалела, что осталась здесь.

Дети обычно содержатся до 30 суток. К сожалению, за это время можно лишь вскользь прикоснуться к жизни ребёнка. Но часто и этого бывает достаточно, чтобы ребёнок увидел: в жизни есть и другой путь. Многие попадают к нам из неблагополучных семей. Ребёнок до сих пор знал только один способ коммуникации — крик и нецензурную брань. Они же дети, у них душа чувствительна, восприимчива. Они познают мир через взрослого. И через беседы с воспитателями они понимают, что есть иной способ общения, впервые видят, что люди могут взаимодействовать иначе.

Недавно к нам попал маленький мальчик. Если открыть его дело — в нём длинный список правонарушений. Но общаясь с ним, я вижу, что он полон детской наивности и доброты. Что надежда есть и ему можно помочь.

В нашем центре собрались люди, которые, проработав здесь десятилетия, по­прежнему сохраняют живое сочувствие к каждому ребёнку.

Денис КРЮЧКОВ, фото Николая ГОРБИКОВА