События в Бирюлёве всколыхнули страну. Само по себе происшествие было далеко не первым для столицы, но именно этому случаю суждено было переполнить чашу терпения москвичей, по крайней мере, в отдельно взятом районе. Гнев их сосредоточился на плодоовощной базе, ведь именно рынки в глазах общественности представляются нарывами, в которых зреет гной этнического криминала, подпитываемого нелегальной миграцией. О том, что делается в Северо-Восточном округе для того, чтобы не допустить, подобного события, рассказал нам начальник 2-й ОРЧ ОЭБ и ПК УВД по СВАО ГУ МВД России по г. Москве подполковник полиции Андрей Подсобляев, отвечающий в округе за направление декриминализации рынков.

— Расскажите о мерах, предпринимаемых вашей службой для борьбы с нелегальной миграцией?

— С 1 августа у нас в округе проводятся масштабные операции по декриминализации рынков. Разумеется, мы и прежде проводили подобные профилактические мероприятия, но в таком режиме, в таком масштабе и уделяя пристальное внимание конкретно мигрантам, именно с конца этого лета. Собственно, это не специфично для нашего округа — это задача, стоящая перед каждым УВД в Москве.

— Как много объектов находится под вашей ответственностью?

— Не территории СВАО довольно много таких объектов. Среди них 3 крупных сельскохозяйственных рынка, 7 объектов оптово-розничной торговли и 58 торговых центров. В том числе очень больших, вроде «Золотого Вавилона» на Проспекте Мира — настоящий город в городе. На каждом таком объекте проводились проверочные мероприятия, в том числе и по выявлению фактов незаконной миграции.

— И что же, каждый рынок представляет собой центр притяжения криминала? Или есть всё-таки места, которые можно было бы назвать образцовыми?

— У нас есть рынки, на которых всё более-менее в порядке. Но образцовыми их назвать нельзя. Где-то больше, где-то меньше нарушений, в том числе по нелегальной миграции. Тут всё зависит от позиции руководства рынка: если они не хотят постоянно сталкиваться с полицией, и слушать неприятные вопросы, они сами поток мигрантов на свои площади сократят, чтобы у них не возник анклав приезжих.

— А что насчёт крупных торговых центров? Неужели и они имеют проблемы с законом?

— На каждой торговой площадке совершаются свои преступления. Если брать торговый центр, то это нарушение авторского законодательства или товарного знака. Конечно, администрация такого комплекса не заинтересована в проблемах с законом, но, управляя такой махиной, просто нереально знать, в какой точке какой товарный знак подделали. Это одна специфика. На сельскохозяйственных рынках совершенно другая ситуация. Потому что и товар другой, и контингент торгующих, в основном из Средней Азии и Кавказа. А ещё есть вьетнамские торговые места, где тут же налажено и производство одежды, и это уже третья специфика.

— Насколько велика эта проблема в СВАО по сравнению с другими округами?

— Не берусь сравнивать с другими округами — в точности мне тамошние масштабы неизвестны. Я сосредоточен конкретно на своём округе и уже давно на своём рабочем месте практически прописался. Но скажу — проблема эта и города и страны в целом. Проблема очень серьёзная. Количество совершённых мигрантами преступлений велико, и оно велико в любой точке Москвы. Здесь, пожалуй, вообще бессмысленно говорить о масштабах единственного округа. Потому что либо мы решим её на всей территории города, либо нет. Нельзя избавить от нелегальных мигрантов в СВАО, в то время как в других округах эта проблема останется оголённой. У нас между округами стены не возведены. Беда это общая, и всем вместе её нужно решать.

— И как успехи в вашем округе?

— Успехи есть: тут перечисление одних только статей, возбуждённых по итогам проверок, займёт немало места. Самое частое нарушение, с которым мы сталкиваемся — это попытка дачи взятки сотруднику полиции. Накануне, гражданин Вьетнама пытался прикрыть нарушения сотней тысяч рублей. Случалось, что мы входили на многоэтажную торговую площадку, и на каждом этаже нам пытались сунуть деньги, не зная, что человек этажом ниже уже на этом обжёгся. Кроме того: статья 180 — нарушение товарного знака, статья 171 — незаконное предпринимательство, статья 327 — по поддельным документам... Говоря коротко, результаты есть, в том числе два уголовных дела возбуждены по нашим материалам в связи с фактами организации нелегальной миграции.

Но вот ещё что хотелось бы сказать: чем вообще является декриминализация рынков? Это далеко не только нелегальная миграция. Это стало для нас магистральным направлением, но отнюдь не единственным. Образно, но вполне исчерпывающе это можно описать такими словами: честная торговля. Понятно, что это не только нарушения миграционного законодательства. Собственно, в этом даже не суть таких мероприятий. Задача наша куда более широкая: начиная с того, какие программы стоят у них на компьютерах, нарушается ли авторское законодательство, та же коррупционная составляющая. И заканчивая тем, чтобы эти рынки не были подконтрольны преступным группировкам. Всё это в комплексе должно привести к тому, чтобы любой человек, который хотел бы честно реализовать свою продукцию, мог бы спокойно приехать и воспользоваться услугами этого рынка или этой продовольственной базы. Чтобы эта база не была местом хранения оружия или наркотиков и местом сбора, что называется, тёмных личностей.

— Но теперь именно нелегальная миграция стоит во главе угла. И сейчас, когда этой проблеме уделяется столько внимания, есть ли ожидание, что полиция её всё же сможет решить?

— Скажу прямо: силами одной полиции её решить невозможно. Проблема начинается с того, что они спокойно приезжают сюда. Садятся в любой день на поезд Ташкент-Москва или Душанбе-Москва и прибывают в Москву. Поток всё новых и новых мигрантов, многие из которых впоследствии станут нарушителями миграционного законодательства.

— У москвичей возникает вопрос к полиции: почему эта борьба началась только сейчас? Где стражи правопорядка были до того, как проблема стала, говоря образно, «выкипать» в общество?

— Несправедливо говорить, что мы не боролись с этим. Понимаете, нет такого переключателя, что вчера мы не боремся вовсе, а сегодня вдруг проводим какие-то масштабные операции. Эта работа велась. Просто она велась немного в другом режиме. Конкретно для нас, для ОЭБиПК нелегальная миграция в принципе не была основной задачей. Были другие направления, которые считались ключевыми для нашей службы. Ситуация изменилась в августе, после известных событий на Матвеевском рынке. Теперь фактам незаконной миграции уделяется наиболее пристальное внимание и с нашей стороны.

Кроме того, не нужно забывать, что незаконной миграцией занимается не одна служба. Это также зона ответственности ФМС, активно боролся и борется с этим уголовный розыск, свой вклад вносят участковые уполномоченные.

— Пик борьбы позади? Или самые масштабные операции только планируются?

— Пик не прошёл. С августа это направление находится в горящем режиме, не сбавляя оборотов. И проблема эта снята не будет в ближайшее время. И, как я уже сказал, в принципе этого нельзя сделать только силами полиции. Нужен комплексный подход. Говорят: «Да позакрывайте это всё и дело с концом!» Что ж, представим, что можно пойти сейчас и закрыть все эти ярмарки и базы. Но куда мигранты денутся потом? Понурив головы, уйдут из Москвы? В лучшем случае осядут в ближайшем Подмосковье, и точно также сюда будут приезжать.

— Решит ли проблему раскручивание нитки этого процесса до организаторов нелегальной миграции?

— Что вообще такое организация нелегальной миграции? Вот этот поезд из Средней Азии. В нём те, кто видит в Москве возможность для заработка. Их кто-то организовал для того, чтобы они сели в поезд? Нет. Никто отсюда запросов не слал: нам нужно 100 низкоквалифицированных работников разгружать фуры. Они просто едут сюда искать работу безо всякой организации. Проблема в том, что они её здесь найдут. Потому что работодатель заинтересован, так как квалифицированный сотрудник, москвич не пойдёт работать за 30000 рублей на стройку, а мигрант пойдёт, потому что для него это огромные деньги. В Таджикистан он отправит 20000 рублей, на которые его семья будет жить полгода припеваючи.

— Так как же всё-таки приблизиться к решению проблемы?

— Как один из методов, нужно законодательно закреплять ответственность руководителей рынков и баз за тем, кто у них работает. На сегодняшний день они, не отвечая за это, могут просто игнорировать этот процесс. И мы можем очень долго бороться с незаконной миграцией, проходя мимо одного из корней проблемы. Если бы было законодательно закреплено, что если мы у тебя ловим «нелегала», то ты за это понесёшь ответственность — штраф, был бы результат, директор был бы заинтересован в легальных работниках. А так они бродят по этой базе: тут разгрузили, там разгрузили, и всех это устраивает, и все махнули рукой на последствия. Дешёвая рабочая сила.

— Вроде бы решение достаточно разумное. Вопрос только, почему оно до сих пор не принято?

— Потому что здесь есть ряд тонких моментов. Во-первых, директор может просто сказать: да я не знал ничего. И не всегда возможно доказать обратное? Кроме того, «нелегал», приезжая устраиваться, показывает ему определённые документы, согласно которым у него есть разрешение на работу. Это «левые» документы. Директор понимает это, однако он их берёт на работу. Но когда ему говоришь, что это нелегальный мигрант, и документы его явно фальшивые, он тебе только плечами пожмёт: «Он мне показал, я поверил. Не обязан я отличать подделку от настоящего документа». И получается, что этот человек вовсе и не организатор незаконной миграции, хотя у него, условно говоря, половина рынка с такими «документами».

— Есть ли в округе точка, где такая проблема была бы наиболее напряжённой?

— Таковой не назову. А даже если бы и была, тут всё равно ведь не угадаешь, где оно может выстрелить. Но потому мы и проводим эту каждодневную работу по профилактике. В режиме нон-стоп, чтобы каждый в округе знал: что полиция рядом, что полиция не спит и принимает меры.

Денис КРЮЧКОВ