Выживать в кризис малым и средним предприятиям пришлось особенно тяжело. Коллапс в экономической сфере осложнил процесс получения кредитов, что незамедлительно отразилось на финансовой деятельности многих фирм. Недопоставки, просрочки оплат — и вот уже наметился возврат к серым схемам среди нечистых на руку бизнесменов. Естественно, первым способом, призванным возместить потери, стало уклонение от уплаты налогов. А добросовестные предприниматели возроптали. Ответом стало внесение в законодательство поправок, либерализующих наказание за налоговые преступления и декриминализующих ряд сфер в налоговых правоотношениях. По замыслу, данные меры должны способствовать наполнению бюджета за счет уплаты налоговых дочислений. В первую очередь увеличились суммы, неуплата которых может теперь расцениваться как уголовное преступление. Так, теперь по ст. 198 УК РФ крупным размером признается сумма неуплаты налогов более 600 тысяч рублей (было 100 тысяч рублей), особо крупным размером — более 3 миллионов рублей (было 500 тысяч рублей). По ст. 199 УК РФ крупным размером признается сумма неуплат более 2 миллионов рублей (было 500 тысяч рублей), особо крупным — более 10 миллионов рублей (было 2,5 миллиона рублей). Во вторую — от ответственности были освобождены граждане, включая руководителей фирм, впервые уклонившиеся от уплаты налогов, в том случае, если до окончания предварительного следствия они взяли на себя обязательство вернуть государству причитающиеся налоги, пени и штрафы. Каким же образом повлияли вступившие в силу поправки на работу правоохранительных органов? За разъяснением мы обратились к начальнику 2-й ОРЧ ОНП УВД по ВАО г. Москвы подполковнику милиции Александру МАЗУРУ.

— Александр Владимирович, насколько эффективными оказались принятые меры?
— Пять месяцев, истекшие с начала года, показали, что принятые правительством меры по снижению суммового признака действительно вывели из-под контроля правоохранительных органов значительный пласт предпринимателей. Ведь теперь финансовая деятельность мелких и средних предприятий представляет интерес лишь для налоговых инспекций, в распоряжении которых находятся административные методы воздействия. И это вполне понятно: даже нижние пределы, прописанные в статье, характерны для крупных холдингов либо для фирм, длительное время существующих на рынке и уклоняющихся от уплаты налогов. Можно констатировать, что в плане снижения «давления» на малый и средний бизнес правительству удалось достичь своей цели.
— В чем сложность привлечения таких фирм к уголовной ответственности?
— В арсенале акул бизнеса есть немало инструментов, способствующих «оптимизации» налоговых выплат. А схемы, используемые ими для достижения преступных целей, как правило, отличаются особой изощренностью. Основная сложность в этих условиях — доказывание прямого умысла, то есть преднамеренного ухода от уплаты налогов. Часто мы сталкиваемся с ситуацией, когда владелец предприятия, желая сократить свои налоговые издержки, обращается за помощью к профессионалам — налоговым консультантам, юристам. Они предлагают достаточно широкий спектр услуг: от классических фирм-однодневок до многозвеньевых структур. Одни разрабатывают эти схемы незаконной оптимизации и способствуют их реализации. Другие предоставляют высококачественное юридическое сопровождение и отстаивают интересы клиента при столкновении с законом. Если в ходе доследственной проверки возникают подозрения, что организация применяет ту или иную схему, проверка сводится к установлению фиктивного звена цепочки. С подачи юриста предприниматель, как правило, ссылается на то, что не обязан проверять добросовестность своего контрагента. А последовательность своих действий описывает так: объявление об услугах, которые предлагала фирма, он якобы впервые увидел в Интернете. Позвонил по указанному номеру. Подписал документы, привезенные курьером, и перечислил деньги по соответствующим реквизитам, с директором лично не контактировал. С одной стороны, такое пояснение вполне логично. С другой — вряд ли возможно представить ситуацию, когда, распоряжаясь собственными деньгами, человек добровольно перечислил бы их тому, о ком отсутствуют какие-либо достоверные сведения. Это тоже специфика, связанная с доказыванием умысла уклонения от уплаты налогов. Усадить преступника на скамью подсудимых удается только тогда, когда воедино собрано достаточно обстоятельств дела.
— Что касается самих схем и способов ухода от налогов, какие из них в настоящий момент пользуются наибольшей популярностью в данном секторе?
— Активно применялись ранее и продолжают применяться сейчас схемы с привлечением фирмы-однодневки в качестве контрагента. Крупные предприятия довольно часто реализуют мероприятия, направленные на вывод денег за границу. Для правоохранительных органов это создает существенные трудности, поскольку в этих случаях дело выходит за рамки внутригосударственных правоотношений. С какими-то странами у нас заключены соответствующие соглашения, с какими-то нет. К слову сказать, фиктивных фирм в классическом понимании на сегодняшний день практически не осталось. Раньше фирму-однодневку регистрировали на утерянный паспорт. Когда мы находили его владельца, факт того, что фирма является фиктивной, устанавливался сразу же. Сейчас преступники действуют по иному принципу. За небольшое вознаграждение они находят тех, кто готов ради дополнительного заработка не только зарегистрировать лжефирму на свое имя, но и при необходимости представиться в качестве ее директора. Как правило, такой гражданин не может пояснить, ни какую хозяйственно-финансовую деятельность ведет организация, ни где она находится. Но, тем не менее, формально он подтверждает свой статус. Для разрешения подобных ситуаций используются оперативные возможности. Еще одна особенность заключается в определении предмета договора, за который переводятся деньги. Чаще всего в этом качестве выступают информационно-консультационные услуги. И это не случайно. Ведь факт их оказания одной фирме другой практически никак нельзя проверить. Среди представителей торговых сетей немало тех, кто пытается «оптимизировать» расходы путем махинаций с кассовыми аппаратами. Приведу наиболее типичные примеры. Некий предприниматель приобрел готовую фирму ООО «Астрасталь» и стал осуществлять от ее имени реализацию товаров народного потребления. Организация проработала на рынке несколько лет. Но все это время отчетность в налоговые органы не представлялась, что и послужило сигналом к проверке. В ходе оперативных мероприятий выяснилось, что свою деятельность фирма осуществляла, используя незарегистрированный кассовый аппарат. Когда его сняли и изъяли фискальные отчеты, ревизорам удалось выявить сумму неуплаты налогов в 3 миллиона 600 тысяч рублей. Другая организация ООО «Маркетбюро» осуществляла оптовые продажи продуктов питания на территории нашего округа. Сокрыть налоги ее руководство решило, используя механизм «обнуления». В течение дня пробивались чеки, а вечером предприниматель сбрасывал сумму дохода, заменяя ее меньшей. При проведении проверки наши сотрудники обнаружили первичные бухгалтерские документы. Бизнесмен обманул государство на 3 миллиона рублей.
— С чем, на ваш взгляд, связан подобный налоговый нигилизм?
— История рыночных отношений в России по сравнению с Западом невелика. На более или менее цивилизованный уровень мы вышли лишь после 2000 года, и формировавшиеся годами социально-психологические установки пока не дают нам возможность осознать неправильность такого поведения. Ни у кого не вызывает сомнения, что кража частной собственности — преступление. Когда же речь идет об экономических интересах государства, проецировать ситуацию на себя трудно. Хотя вполне очевидно, что средства на развитие социальной и образовательной сферы государство должно черпать из налоговых выплат.
— Изменился ли процесс взаимодействия с налоговыми органами в связи с вступившими в силу поправками?
— Вопрос взаимодействия налоговых и правоохранительных органов всегда стоял достаточно остро. И связано это с тем, что, служа одной общей конечной цели, они, тем не менее, ориентированны на решение множества своих, структурных задач. Налоговики обнаруживают недоимки и налоговые правонарушения. Мы доказываем умысел и привлекаем преступника к уголовной ответственности. МВД и Минфин создают собственные инструкции, регулирующие работу соответствующих подразделений. К сожалению, несмотря на свою специфику, мы не имеем доступа ко всей информации, стекающейся в инспекцию. И на доступ к ней порой влияет человеческий фактор. Возможно, проблему удалось бы решить путем принятия общих нормативных актов. А пока в каждом конкретном случае приходится действовать самостоятельно.

Беседовала
Екатерина Крутоголова,
фото автора