Одно из самых загадочных и, с уверенностью можно сказать, не до конца исследованных мест в Москве — это Воробьёвы горы. Здесь менялась, а иногда и определялась судьба людей.

Карл ВИТБЕРГ. Его судьба поменялась здесь дважды. Сначала, когда он в 1814 году обошёл маститых архитекторов Кварнеги, Стасова, и победил в открытом международном конкурсе на строительство храма, являющегося коллективным кенотафом воинов Русской императорской армии, погибших в войне с Наполеоном. И потом, когда строительство не было осуществлено…

А ведь проект, по отзывам современников, был исключительно красив. После презентации император Александр I сказал: «Я чрезвычайно доволен вашим проектом. Вы отгадали моё желание, удовлетворили моей мысли об этом храме. Я желал, чтобы он был не одна куча камней, как обыкновенные здания, но был одушевлён какой-либо религиозной идеей, но я не ожидал получить какое-либо удовлетворение, не ждал, чтобы кто-то был одушевлён ею и потому скрывал своё желание. И вот я рассматривал до 20 проектов, в числе которых есть весьма хорошие, но все вещи самые обыкновенные, Вы же заставили камни говорить».

По сравнению с нынешним, храм Витберга был втрое больше (высотой 240 метров), включал Пантеон погибших, колоннаду (600 колонн) из трофейных пушек, а также памятники монархам и видным полководцам. А ведь Карл Магнус Витберг, или по-русски Александр Лаврентьевич, не был даже архитектором. Зодчество к тому времени он изучал всего год, по совету князя Александра Николаевича Голицына (доверенного лица императора Александра I).

Витберг был выпускником Академии художеств, получил все возможные медали академии. Там же вступил в масонскую ложу «Умирающий сфинкс», с титулом: «Мастер стула». В 1813 году Витберг на время отпуска уехал в Москву, где занимался исполнением виньеток и картин на события 1812 года. Здесь он писал портреты особенно отличившихся в Отечественную войну, благодаря чему Карл познакомился со многими участниками тех событий: в частности, с человеком крайне неоднозначным — князем Голицыным, возможно тоже принадлежавшим к масонской ложе, хотя имел должность обер-прокурора синода.

Было выделено 16 миллионов казённых рублей плюс значительные народные пожертвования. И всё это происходит с человеком, который не построил ни одного дома в своей жизни. Взлёт в карьере!

12 октября 1817 года произошла торжественная закладка первого камня. Церемония обошлась в 24 000 рублей, присутствовал сам Александр I. На строительство согнали 20 000 подмосковных крепостных, а директором строительства торжественно назначили самого Александра Лаврентьевича Витберга. Прошло семь лет, а строительство практически не сдвинулось с места, хотя миллион казённых денег уже израсходовали. Неправильные расчёты: не учтена неустойчивость грунта, неопытность в общении с подрядчиками, и Витберга обвиняют в государственной растрате, в подрыве доверия императора и ссылают в Вятку.

В Вятке Витбергу было запрещено работать на государственной службе. Всё его имущество конфисковали по решению суда, и вплоть до второй половины марта 1836 года, когда из Петербурга приехала его семья, Витберг жил в доме З.Х. Леушиной на Московской улице в компании с другим ссыльным, Александром Герценом, с которым успел познакомиться по прибытии в Вятку.

А ведь встреча как будто была предопределена! Именно там, на Воробьёвых горах, юные Александр Иванович Герцен и Николай Платонович Огарёв дали клятву. Слово Герцену: «В Лужниках мы переехали на лодке Москву-реку на самом том месте, где казак вытащил из воды Карла Ивановича. Отец мой, как всегда, шёл угрюмо и, сгорбившись; возле него мелкими шажками семенил Карл Иванович, занимая его сплетнями и болтовнёй. Мы ушли от них вперёд и, далеко опередивши, взбежали на место закладки Витбергова храма на Воробьёвых горах. Запыхавшись и раскрасневшись, стояли мы там, обтирая пот. Садилось солнце, купола блестели, город стлался на необозримое пространство под горой, свежий ветерок подувал на нас, постояли мы, постояли, опёрлись друг на друга и, вдруг обнявшись, присягнули, в виду всей Москвы, пожертвовать нашей жизнью на избранную нами борьбу» (А.И. Герцен «Былое и думы»). И следуя той самой клятве, не щадя жизни бороться с самодержавием, Герцен и попал в ссылку в Вятку.

Кстати, почти на том месте, где клятва давалась, недалеко от смотровой площадки, стоит памятник той самой клятве, уникальный в своём роде. Работал над ним скульптор Николай Андреевич Андреев. Творить он начал ещё до революции. В числе его работ первый памятник Гоголю, где он сидит ссутулившись. На Воробьёвых горах Николай Андреевич сумел увековечить не только один из самых романтических эпизодов в истории русского революционно-демократического движения, но и такие глобальные по значению общечеловеческие понятия, как верность дружбе, святость клятвы, величие высокого долга. Стела и бронзовые барельефы Герцена и Огарёва — вертикаль, овал, полукруг, мягкие кривые — всё это гармонично вписывает его в окружающий живописный пейзаж Воробьёвых гор. Очень оригинальное, ни на один другой памятник не похожее место.

Загадочные Воробьёвы горы! Некоторые старожилы считают, что здесь надо загадывать желание, но сначала хорошенько всё обдумать, ведь оно может сбыться…


Анна МОРУХОВА,

иллюстрации из открытых источников