Этот материал я хотел построить в виде интервью, но очень быстро понял, что тогда многое из того, что нужно сказать о собеседнике, останется за его рамками. Ветеран МУРа, уважаемый и известный не только среди коллег, но и среди нынешнего поколения оперативников уголовного розыска, Михаил Михайлович ГЕРАСИМОВ скуп на слова и на вопросы отвечает настолько честно и открыто, что без моих пояснений у читателя может сложиться неверное мнение о ментальности и мотивации сыщиков 70—80-х. 

Например, уже при первом само собой разумеющемся вопросе «Была ли юношеская тяга к работе сыщика?» Герасимов на корню рубит мой журналистский пафос простым ответом:

— Тяги особой не было. Но был человек, мнение которого, помимо родительского, для меня было важным и авторитетным. Мой дядя, Сергей Акимович Спиридонов, изначально был пограничником, прошёл всю войну, дошёл до Берлина. После демобилизации он работал начальником 24-го отделения милиции в Сокольниках, того, где находится знаменитая пожарная каланча. Дядя рассказывал разные истории из своей милицейской жизни, и они меня сильно впечатляли. Поэтому, когда надо было выбирать профессию, я и пошёл в милицию.

Тогда, в 1966 году, состоялся единственный приём в школу милиции парней после 11 классов (до и после этого работала система целевых наборов). Вчерашнему школьнику Михаилу повезло: он оказался среди курсантов Черкизовской школы милиции. По её окончании в офицерском звании был направлен в одно из подразделений столичного ОБХСС. Но, поработав там пару месяцев, лейтенант Герасимов попросил о переводе в розыск: слишком уж «не его» показалась ему служба, связанная с торговцами да спекулянтами.

В качестве сотрудника уголовного розыска лейтенанта перевели в 73-е отделение милиции (нынешний ОМВД России по району Богородское), и там он прошагал от оперуполномоченного до заместителя начальника по розыску, после чего Герасимова пригласили в Куйбышевское РУВД заместителем начальника отдела УгРо. На этом месте и прошла большая часть службы Михаила Михайловича. Именно там он стал одним из самых молодых милицейских полковников, оттуда же в 1992 году, будучи первым заместителем начальника РУВД, он и ушёл на пенсию.

Когда прошу собеседника вспомнить яркое раскрытие какого-нибудь резонансного преступления, он отвечает, что этого «добра» было так много, что трудно выделить что-либо конкретное, такое, о чём бы многократно не писали в газетах. Зато, когда сам напоминаю ему о громких раскрытиях прошлого, выясняется, что Герасимов был активным участником многих из них.

Наконец, кажется, нам удаётся вспомнить расследование одного преступления, практически нигде не описанного.

Время и место действия — 1978 год, территория 25-го отделения милиции. В лесном массиве (Сокольники тогда представляли собой не ухоженный, «окультуренный» парк, как сейчас, а большой клин нетронутого леса, тянущегося от Лосиного острова) один за другим находят два трупа молодых женщин со следами насилия и удушения. Начинается плотная оперативная отработка территории, привлекаются все, кто мог что-то видеть или слышать. Выясняется, что погибшие были завсегдатаями ресторана «Рубин», расположенного на бульваре Рокоссовского.
Ресторанов в Москве тогда было значительно меньше, чем сейчас, публику там привечали солидную и денежную, и везде сыщики имели свою агентуру. Официантка «Рубина», сотрудничавшая с оперативниками, вспомнила о свой напарнице, которая покупала мелкий дефицитный ширпотреб (колечко, транзисторный приёмник) у одного постоянного клиента заведения. Тот был очень любезен, шиковал, сорил деньгами. Попав в оперативную разработку, мужчина оброс таким количеством улик, указывающих на него как на убийцу, что его решили брать.

А как брать? Мобильных телефонов тогда не было, рацией официантку не снабдишь… Зато швейцаром в ресторане был бывший комитетчик. Была такая традиция в те небогатые времена – пенсионеры «из структур», если повезёт, трудоустраивались швейцарами в солидных гостиницах, ресторанах.

В один из вечеров, как только подозреваемый в очередной раз пришёл в «Рубин», швейцар позвонил. Сыщики ринулись его задерживать. А тот опытным глазом срисовал появление посторонних, «чуждых ресторанному интерьеру» людей и сиганул в окно. Точь-в-точь, как Фокс в «Месте встречи», он сделал кульбит на тротуаре и побежал по улице. Герасимов с товарищами — за ним. Бежали со всех ног и, наконец, догнали.

Оказалось, что именно этот милейший, приветливый мужчина безжалостно убивал молодых женщин. Поскольку сексуальное удовлетворение он мог получить только в момент, когда жертва в конвульсиях опадала в его руках.

После многих встреч с ветеранами начинаешь понимать, что тесное братство, которое существует у сыщиков той поры, у муровцев, зарождалось всё на тех же московских улицах и дворах — в совместных засадах, погонях, еженощных бдениях, посвящённых оперативным разработкам.

Михаил Михайлович и Татьяна Александровна

Например, инициатор написания этого материала, Василий Николаевич Купцов, которого представлять читателям газеты не надо, познакомился с Герасимовым в начале 70-х. Точнее будет сказать, это Михаил Михайлович познакомился с ним, начинающим опером, когда молодого энергичного милиционера заметил и взял к себе из постовой службы в оперативную начальник 65-го отделения милиции Александр Яковлевич Невежин. А уже оттуда у начальника районного УгРо Герасимова перспективного опера «отпросил» к себе на Петровку начальник отдела по борьбе с оргпреступностью Валерий Тихонович Бобряшов.

В биографии сыщика Герасимова случались и проколы, как он сам говорит. Когда прошу расшифровать, о чём речь, выясняется, что это далеко не его персональные упущения, а общие — для всего главка. К одному из таких Михаил Михайлович относит нераскрытое убийство двух девушек из Эстонии в 92-м. Трупы их были найдены в лесном массиве Лосиного острова, куда их вывезли уже после смерти. Убийство носило, очевидно, заказной политический характер, поскольку отец одной из жертв был лидером крупной эстонской политической партии. Несмотря на огромные усилия сыщиков, дело остаётся нераскрытым и по сей день.

А однажды милиционера Герасимова чуть было не подвела собственная несдержанность. Тогда он с коллегами выехал на групповое убийство. Поначалу подумали, что убиты трое: мать и две её маленькие дочери трёх и пяти лет. Душераздирающее зрелище усугублялось тем, что внешне убийство было обставлено, как жуткий ритуал, поскольку кровью жертв были наполнены маленькие игрушечные ведёрки. Но в ходе осмотра мать неожиданно подала признаки жизни и затем окончательно очнулась. Выяснилось, что, будучи психически неустойчивой, она сама убила собственных детей.

— Меня тогда еле оттащили, настолько сильным был порыв пристрелить убийцу, — вспоминает Михаил Михайлович.

Да, я вынужден извиниться перед читателем, но рассказ о работе сыщика без столь тяжёлых подробностей не будет полным.

В 92-м Герасимов ушёл в отставку. Его друг и соратник Валерий Бобряшов организовал тогда компанию «Кодекс +», которая сплотила в своих рядах многих сыщиков-отставников. Молодой российский бизнес испытывал в те годы тяжёлый прессинг со стороны бандитов, и консультации грамотных спецов были невероятно востребованы.

Сейчас Михаил Михайлович — зампредседателя возглавляемого Василием Николаевичем Купцовым Регионального общественного фонда поддержки ветеранов оперативных служб. Организация не только в соответствии с названием заботится об отставниках-оперативниках, но и оказывает огромную поддержку полезным инициативам родного ведомства. Например, таким, как возрождение и обустройство Храма Знамения иконы Божией Матери за Петровскими воротами. Замечаю, что мой собеседник не любит «хлестаться» цифрами, но поверьте, суммы, направляемые фондом на благотворительность, очень и очень весомы.

Но вот мы, наконец, подошли и к самому главному. Тому, ради чего и затевался весь этот рассказ. Буквально несколько дней назад Михаил Михайлович и его супруга Татьяна Александровна отпраздновали Золотую свадьбу — 50-летний юбилей совместной жизни.

И хотя обстоятельства знакомства молодых людей были банальны (в далёком 1968-м девушка с Урала приехала в столицу к своему брату, работавшему вместе с Михаилом), уже первые дни после свадьбы, случившейся три года спустя, оказались наполнены драматическими событиями.

Молодая супруга спускалась по подъездной лестнице из квартиры, где жили молодожёны, когда на неё набросились неизвестные и принялись избивать. Злодеям помешал вышедший на шум в подъезде двоюродный брат Михаила, Валерий (сын того самого Сергея Акимовича).

Что же произошло?

— А дело было так, — говорит Михаил Михайлович. — Я ведь жил там же, где и сажал. Этих двоих посадил за грабёж. Они отсидели, вышли и решили мне отомстить. Ждали, ждали, отчаялись дождаться меня и накинулись на жену. Но отомстил им опять я — снова поймал обоих. И снова посадил — на ещё больший срок.

Так что за полвека с беспокойным супругом Татьяна Александровна прошла «огонь, воду и медные трубы». Уже третье поколение Герасимовых прокладывает свой жизненный путь. Например, внук Антон с 5-летнего возраста и вплоть до ухода на действительную военную службу танцевал в детском ансамбле внутренних войск МВД России. А срочную служил в Ансамбле песни и пляски «Красная Звезда» Ракетных войск стратегического назначения.

От лица газеты мы с радостью присоединяемся к звучащим в эти дни поздравлениям семье ветерана и желаем Михаилу Михайловичу и Татьяне Александровне долгих и счастливых лет совместной жизни!

Артём КИРПИЧЁВ,

фото Александра КУДРЯВЦЕВА
и из архива семьи ГЕРАСИМОВЫХ