Доблестное служение и трагедия Виктора Овчинникова

В сентябре текущего года в редакцию газеты «Петровка, 38» по электронной почте пришло письмо от коренной москвички Татьяны Наумовой, кандидата технических наук, ведущего научного сотрудника Всероссийского НИИ гидротехники и мелиорации имени А.Н. Костякова.

Татьяне Васильевне поводом для обращения в наше периодическое издание послужила прочитанная в интернете несколько лет назад, незадолго до векового юбилея МУРа, публикация о её дедушке-оперативнике — безвинно репрессированном и впоследствии посмертно реабилитированном Викторе Петровиче Овчинникове (1898 — 1939), который был начальником Московского уголовного розыска в 1933—1938 годах:

«Статья, прямо сказать, не слишком порадовала меня. Особенно огорчило название «Польский шпион». Ну какой же он польский шпион? Он что, по заданию из-за границы ловил бандитов и убийц, рискуя собственной жизнью?! Меня же ещё в аспирантуре учили, что название статьи должно кратко отражать её содержание. Поэтому на деле получилось так: Овчинников В.П. — польский шпион, а взятое в кавычки название — это уж как кто поймёт, если вообще на это обратит внимание.

...Я надеюсь, что мои воспоминания, документы и фотографии из семейного архива, а также статья полковника милиции в отставке А.И. Ефимова, который ещё совсем молодым человеком служил под начальством Виктора Петровича, послужат дополнительным и объективным материалом для новой статьи...».

Заслуги защитника новой власти

Будучи семнадцати лет от роду, уроженец Ярославля Виктор Овчинников (по происхождению он — из семьи рабочего бакинских нефтяных промыслов, учился в начальном 3-классном училище и в торговой школе, которую полностью не окончил) добровольцем отправился в армию. Обучение в запасном полку продлилось всего несколько месяцев, и юноша был направлен рядовым на фронт Первой мировой войны и в составе 66-го пехотного Бутырского полка участвовал в боевых действиях в районе города Двинска. Когда же в июле 1917-го Овчинников отказался выполнять приказ главы военного ведомства (военного и морского министра Всероссийского Временного Правительства А.Ф. Керенского), то был приговорён к 8 годам каторжных работ. Но вместе с товарищами по несчастью его освободили из тюрьмы революционно настроенные солдаты, и он возвратился в строй и до ноября того же года оставался в армейских рядах.

Виктор Овчинников (второй слева в среднем ряду) с соратниками по работе в органах ВЧК-ОГПУ

Глафира Георгиевна Заварзина (в замужестве — Овчинникова)

Виктор Овчинников с дочерью Валентиной

Виктор Петрович с сыном Юрием

Справка о посмернтной реабилитации В.П. Овчинникова

Татьяна Наумова и автор публикации с архивным снимком, сделанным в подмосковной Малаховке

После революции, как значится в личном деле, старший унтер-офицер Виктор Овчинников был откомандирован в Народный банк Петрограда, так как обучался на бухгалтерских курсах. Новичок, зачисленный в отдел распределения, стал и членом комиссии по борьбе с саботажем банковских служащих. Однако уже в декабре бурного семнадцатого года произошло слияние названной комиссии с ВЧК, в которой Овчинникову с 1918-го довелось быть комиссаром президиума, следователем, уполномоченным, помощником начальника отдела в ударной группе по борьбе с бандитизмом.

В удостоверении № 92, которое было выдано Виктору Овчинникову 4 июня 1919 года действовавшим в РСФСР Особым отделом при Реввоенсовете Восточного фронта, подтверждались полномочия предъявителя данного документа:

«Виктор Овчинников состоит сотрудником комендатуры Особого Отдела при Революционном Военном Совете Восточного фронта. Всем военным и гражданским лицам и учреждениям вменяется в обязанность оказывать тов. Овчинникову при исполнении им служебных обязанностей законное содействие».

Комиссар Спекулятивного отдела — эту должность Виктор Петрович занимал во время службы в Московской чрезвычайной комиссии (МЧК), а ещё он с 1921 года по линии Наркомпрода (Народный комиссариат продовольствия) потрудился в Ташкенте на хозяйственной работе — инспектором хлебопродуктов.

Нельзя не отметить, что заслуги защитника новой власти и борца с общеуголовной преступностью оценили весьма высоко: Виктор Овчинников дважды (в том числе в 1932 году) получил знак «Почётный чекист».

В соответствии с приказом Административно-организационного управления (АОУ) ОГПУ и постановлением коллегии Государственного Политического Управления, помощник начальника ударной группы по борьбе с бандитизмом Виктор Овчинников 9 ноября 1925 года «за прекрасную подготовку, энергичное и умелое проведение операций по очистке Москвы от социально-вредного и уголовного элемента» был награждён золотыми часами за № 90867.

Позднее, в декабре 1927 года, Виктор Петрович получил Грамоту ОГПУ вот с этой красноречивой формулировкой:

«Чекисту-бойцу тов. Овчинникову В.П.

Коллегия Объединенного Государственного Политического Управления в день десятилетия органов пролетарской диктатуры ВЧК—ОГПУ, отмечая Вашу самоотверженную работу на трудном чекистском посту, направленную на борьбу с врагами первого в мире Пролетарского Государства, постановила наградить Вас почетным боевым оружием «Маузер» с надписью «За беспощадную борьбу с контрреволюцией».

С годами у него, почётного чекиста, накапливался большой опыт борьбы непосредственно с уголовщиной. До 1930 года Виктор Овчинников занимал должность помощника начальника ударной группы Оперативного отдела (Оперод) по борьбе с бандитизмом. Потом оперативный работник с боевой закалкой был помощником начальника московского угрозыска, а с 1933-го возглавил данное оперативное подразделение столичной милиции — в тот период ОУР (Отдел уголовного розыска).

В январе 1935 года начальник Управления Рабоче-крестьянской милиции (УРКМ) города Москвы Л.Д. Вуль в рапорте-представлении на имя заместителя народного комиссара внутренних дел СССР «за долголетнюю и безупречную службу в органах ВЧК—ОГПУ и РКМ, за самоотверженную борьбу с контрреволюцией и преступностью, за активное участие в операциях по очистке г. Москвы, за образцовую постановку работы в отделе, проявленную энергию и инициативу в борьбе с преступностью» ходатайствовал о награждении В.П. Овчинникова знаком «Почётный милиционер».

Руководя ОУР УРКМ города Москвы, Виктор Петрович был майором милиции, а 8 февраля 1937 года стал старшим майором милиции (специальное звание начальствующего состава органов РКМ НКВД СССР в 1936—1943 годах).

Личный пример любимого начальника

В столичной ведомственной газете «На боевом посту» в № 3 за 7 января 1967 года, на 3-й и 4-й страницах, напечатана под рубрикой «К 50-летию Советской милиции» статья доблестного сыщика-фронтовика Алексея Ефимова «Настоящий чекист» о руководителе МУРа предвоенной поры Викторе Овчинникове. В публикации отмечено в частности:

«Более двадцати пяти лет прошло со дня трагической гибели бывшего начальника московского уголовного розыска Виктора Петровича Овчинникова — верного члена нашей партии [с 1918 года], патриота Родины. <…>

Мне посчастливилось работать с ним весь период его службы в МУРе. <…>

У Виктора Петровича в характере была очень важная черта — хвалить, но не захвалить. Его вовремя сказанная похвала дисциплинировала сильнее, чем самое резкое порицание. Но лучшим нашим воспитателем был личный пример любимого начальника. Все считали за честь выезжать вместе с Виктором Петровичем на места происшествий, участвовать в засадах и обысках, в задержании преступников. Интересно было присутствовать на допросах, которые он проводил мастерски. Мы часто удивлялись: и когда он только отдыхает? Рано утром приедешь в Управление — Виктор Петрович уже на работе[,] и уезжал всегда позднее всех. <…>Не было случая, чтобы Виктор Петрович не помог, когда к нему обращались сотрудники за советом или помощью.

…Самое активное участие принял Виктор Петрович в подавлении мятежей и ликвидации банд в Москве и в других городах страны…».

В борьбе с бандитизмом 1920-х годов

Являвшийся одним из активных борцов с бандитизмом и служивший в ударной группе Оперода, Виктор Овчинников в противостоянии с преступной средой проявлял бесстрашие, мужество и самоотверженность. Он лично принимал участие в ликвидации бандитской шайки Мишки Курносого, в которую входили 70 уголовников. Орудуя в Москве и на Тверской земле, они совершили более двадцати вооружённых ограблений.

Также Виктор Петрович внёс свой вклад в обезвреживание банды Гаврилова по кличке Землянчик: на счету этой шайки разбойников было более полутора десятков дерзких вооружённых ограблений кооперативов в Москве и Твери, с убийствами работников милиции.

Перестала существовать и бандшайка, в которой заправлял Насибулин: данная разбойничья ватага численностью в 80 человек лихо осуществила на территории Подмосковья и Нижегородчины 100 ограблений кооперативов, почт и поездов. К сожалению, жертвами этой банды тоже оказались милиционеры.

Начиная с 1920 года, дурную славу заслужила банда Панаретова, в которую объединились 100 человек. Главарь этой преступной «артели» Панаретов начал свою криминальную деятельность в Киеве, а позже переметнулся в Москву. Поимку панаретовцев осложнило то, что они значительную часть своих уголовных вылазок совершали, выдавая себя за работников милиции. Предъявляя поддельные мандаты, одетые в форму стражей правопорядка лжемилиционеры под видом обысков устраивали грабежи в квартирах богатых нэпманов. Наряду с такими криминальными представлениями, алчные уголовники провернули 17 крупных афёр и организовали 3 фабрики по производству фальшивых денег, а ещё совершили множество вооружённых налётов: по сведениям из разных источников, десятки либо даже сотни таких преступлений. Этакая кипучая деятельность банды была пресечена органами милиции в 1924 году, и по данному неординарному уголовному делу расследование вёл Виктор Овчинников. Представшие перед судом, Панаретов и его ближайшие сподручные-налётчики были приговорены к высшей мере социальной защиты — смертной казни.

Во главе Отдела уголовного розыска

Продолжая и в дальнейшем добиваться заметных успехов в оперативной работе, в 1933 году Виктор Петрович возглавил столичный ОУР. Входивший в структуру городского УРКМ, коллектив сыщиков на практике доказывал, что ему под силу раскрывать самые сложные, запутанные преступления.

На счету руководителя ОУРа Овчинникова и его подчинённых — ликвидация, по известным данным, 210 шаек вооружённых грабителей.

Так, была разоблачена бандшайка в составе 8 человек, в которой верховодил Лейсеров. Они «отметились» в криминальной хронике 3 убийствами, в том числе расправой над сотрудником милиции, а ещё совершили 8 вооружённых ограблений и 79 квартирных краж.

Была ликвидирована и банда из 38 участников, в которой главенствовали Шейкман и Карлов-Давыдов. Членов этой многочисленной преступной компании изобличили в совершении 8 убийств, 10 вооружённых ограблений и 50 краж со взломами из церквей.

Дерзко действовала в Московской области бандшайка со «штатом» в 32 человека, в которой криминальными вожаками были Леонтьев и Давыдов. Преступники, чей бандитский разгул сумели пресечь сыщики, совершили 5 террористических актов, 2 убийства, 14 вооружённых налётов на лесничество, квартиры и «проезжих крестьян», а ещё, по казённой формулировке, — ряд вооружённых сопротивлений.

Банда из 8 человек, в которой на первый план выдвинулись братья Коряшкины и Терехов, успела до своего разгрома совершить 3 вооружённых ограбления с убийством и ранением фельдъегерей, 3 вооружённых угона автомашин, 2 покушения на ограбление музея и убийство сотрудника НКВД при вооружённом сопротивлении.

Некий Халоша был главарём в банде из 4 человек, которая до её нейтрализации совершила убийство и 12 вооружённых ограблений.

Благодаря проведённому сыщиками настойчивому розыску, перестала существовать и банда в количестве 14 человек, предводителями в которой являлись Наркизов и Солтанов. Наряду с налётами (с использованием оружия), эти бандиты были повинны в 2 разоружениях милиционеров на посту и ряде вооружённых сопротивлений с 2 убийствами.

В списке успехов столичного ОУРА, во главе которого стоял Виктор Овчинников, — выявление и раскрытие ряда убийств шофёров такси. Жертвы этих преступлений погибли от рук бандитов-грабителей.

Орден за «мелекесское дело»

Особо следует выделить, что Виктор Овчинников превосходно проявил себя при изобличении фигурантов «мелекесского дела», которое в декабре 1936 года было раскрыто на волжской земле выездной бригадой ОУР УРКМ г. Москвы. Тогда во время служебной командировки в город Мелекесс (ныне — г. Димитровград Ульяновской области) эта спецбригада из лучших оперработников во главе с начальником столичного угрозыска всего за три дня вычислила бандитов Розова, Федотова и Ещеркина, зверски убивших с целью ограбления именитую учительницу Марию Владимировну Пронину — делегата Чрезвычайного VIII Всесоюзного съезда Советов, являвшейся ещё и членом его Редакционной комиссии.

Называвший себя «царём Мелекесса» Розов, зарезавший Пронину, был уличён ещё в одном убийстве.

В газете «На боевом посту» в № 1 за 4 января 1937 года опубликована статья начальника Отдела уголовного розыска УРКМ города Москвы майора милиции Виктора Овчинникова «Образец чёткости и оперативности». В этой публикации, имеющей подзаголовок «Раскрытие мелекесского дела», автор — руководитель ОУРа — сообщил подробности о проделанной московскими сотрудниками оперативной работе во время командировки в Поволжье.

За умелую организацию и непосредственное участие в раскрытии «мелекесского дела» Виктор Петрович Овчинников, как и другие отличившиеся в командировке представители московской милиции, в 1937 году был награждён — удостоен ордена Красной Звезды.

Посмертная реабилитация — «за отсутствием состава преступления»

Остаётся лишь горько сожалеть, что дальнейшая судьба заместителя начальника УРКМ города Москвы — начальника Отдела уголовного розыска Виктора Овчинникова оказалась крайне драматичной. Его в конце лета тридцать восьмого (согласно приказу НКВД СССР от 27 августа 1938 года /№ 1499/) скоропалительно уволили из органов милиции, а затем по надуманным обвинениям расстреляли.

В выполненной на бланке официальной справке, которая под № 4н-0241/57 подписана 19 марта 1957 года заместителем председателя Военной коллегии Верховного Суда СССР полковником юстиции П. Лихачёвым, указано в соответствии с требованиями формы № 30:

«Дело по обвинению ОВЧИННИКОВА Виктора Петровича пересмотрено Военной коллегией Верховного Суда СССР 16 марта 1957 года.

Приговор Военной коллегии от 2 марта 1939 года в отношении ОВЧИННИКОВА В.П. по вновь открывшимся обстоятельствам отменен и дело за отсутствием состава преступления прекращено.

ОВЧИННИКОВ В.П. реабилитирован посмертно».

Таким образом, лишь спустя около двух десятилетий после горестного события, случившегося в начале весны тридцать девятого года, семье В.П. Овчинникова после его реабилитации оформили пенсию.

Из воспоминаний Татьяны Наумовой:

«Миновало много лет со дня трагической гибели Виктора Петровича Овчинникова. Уже нет в живых тех, кто лично знал Виктора Петровича, и я осталась последней, кто знал его родных и друзей. <…> Моя тётя Валя до конца жизни сохранила ясность ума, и я успела уточнить некоторые подробности биографии её отца [и моего деда], а также она передала мне некоторые семейные архивы.

…Если бы были какие-то неясности [в отношении него], то вряд ли бы В.П. Овчинников был отмечен <…> высокими наградами того времени…

А вот насчёт 1921—1923 годов я могу рассказать подробно со слов моей бабушки Глафиры Георгиевны Овчинниковой. Всё дело в том, что моя бабушка и Виктор Петрович познакомились как раз в том поезде, который их вёз из Москвы в Ташкент. Моя бабушка с пятилетней дочерью (моей мамой) ехала к родным после того, как похоронила своего первого мужа, который был мобилизован в Красную армию (он был врачом) и умер от тифа под Новочеркасском. Виктор Петрович ехал в Ташкент, куда был мобилизован ЦК РКП(б) для работы с 1921 по 1923 год.

…Моя бабушка (её девичья фамилия Заварзина, а по первому мужу Скудина) окончила в Ташкенте гимназию и вернулась в Москву, где училась на медицинских курсах, а потом работала в частном роддоме. <…>

Поженились моя бабушка и Виктор Петрович 15 августа 1922 г. (свидетельство о браке сохранилось), а 22 сентября 1923 г. родилась у них дочь Валентина, потом в 1933 г. родился сын Юрий. Мою маму Нину Викторовну Овчинникову (по мужу — Наумову) Виктор Петрович удочерил. <...>

Моя мама, которая родилась 25 октября 1917 г., очень хорошо запомнила то время. Ей был 21 год, когда арестовали отца. Её выгнали с 3-го курса института иностранных языков, а не арестовали только потому, что она была приёмной дочерью, хотя её привозили на Лубянку и допрашивали. Натерпелась она страху на всю жизнь. Бабушку не арестовали, т.к. её парализовало. Об этом мне рассказывала мама, а бабушка про это ничего не рассказывала, хотя я её об этом расспрашивала.

…У бабушки на руках остались 15-летняя дочь и 6-летний сын. После ареста В.П. Овчинникова её с детьми переселили в коммунальную квартиру на Страстном бульваре, д. 7 <…>. Дочери [Виктора Петровича] вышли замуж, сын женился, появились мы, внуки; и все вместе жили в этой квартире, пока со временем не разъехались. <…>

Так вот, вернёмся к 20-м годам прошлого века, а именно <…> [к фигурирующему в обвинении эпизоду: в частности, якобы передаче 30 долларов на польской границе в 1922 г. Виктором Овчинниковым будто бы для соучастника в шпионаже]. Всё это напоминает о 30 сребрениках Иуды… Прямо анекдот, не смогли придумать какую-нибудь другую сумму, стыдно даже писать об этом. А самое интересное, что когда бабушка с дедом поженились, у них даже не было денег купить для их новорождённой дочери кроватку, она [малышка] у них спала в корыте. Так что 30 долларов — это что-то запредельное. <…>

Страшные были времена, а рассуждать и, тем более, судить с позиций наших дней сложно и неправильно. <…>

Но жизнь продолжается… У Виктора Петровича родных 5 правнуков и 7 праправнуков. <…>

Умерла моя бабушка Глафира Георгиевна 30 октября 1984 г., на 94-м году жизни. Хоронить помогали сотрудники МУРа. Они выхлопотали место на Пятницком кладбище. Большая им благодарность за оказанную помощь!

Отпевали бабушку в церкви, которая находится в Брюсовом переулке (это недалеко от Страстного бульвара), куда она ходила молиться и брала с собой меня и моего двоюродного брата Витю. Там же мы заочно отпели Виктора Петровича, нам дали землю, которую мы положили в бабушкину могилу. Теперь они вместе, и есть место, где можно их навестить и поклониться. В этой же могиле похоронили их дочь Валентину Викторовну Иванову (Овчинникову), которая умерла 17 апреля 2018 г., на 95-м году жизни…».

И жизнь, и работа, и память

В беседе с корреспондентом газеты «Петровка, 38» Татьяна Васильевна вспомнила, что ей рассказывала бабушка о своём супруге:

— Глафира Георгиевна говорила, что когда Виктор Петрович боролся с бандитизмом, то она всегда переживала: вернётся ли муж домой живым и невредимым со своей опасной работы или же, не приведи Господи, пострадает либо и вовсе погибнет от рук преступников… Однажды они вдвоём зашли в московский ресторан, куда затем вдруг заявилась вооружённая шайка. Согнав всех посетителей к стенке и заставив их поднять вверх руки, преступники приступили к грабежу: отобрали у своих жертв деньги, а у дам ещё и все драгоценности поснимали. Правда, у Глафиры Георгиевны не было никаких ювелирных изделий. После того как налётчики скрылись, Виктор Петрович шепнул ей кличку одного из уголовников и сказал, что, мол, завтра мы, оперативники, будем «брать» этого бандита. К слову, глава семьи заставил Глафиру Георгиевну, чтобы она сдала своё кое-какое золотишко в Торгсин (советская организация, которая обслуживала гостей из-за рубежа и наших граждан, имевших валютные ценности. — А.Т.): дескать, у жены большевика не должно быть никаких таких украшений. А как-то Глафира Георгиевна сшила у нэпманов единственное своё красивое платье с баской и изящной вышивкой, и тут Виктор Петрович устроил супруге форменный разнос: мол, какое ты имела право ходить к нэпманам, ведь мне, может, завтра придётся их арестовывать… В общем, моя бабушка из-за таких «привилегий» одевалась совсем просто, как все вокруг. Знаю от неё самой, что они с мужем любили животных, и в их московской квартире обитали овчарка и кот Пушок. А ещё Виктор Петрович с видимой охотой мастерил, и до нынешней поры сохранились сделанные его руками деревянный шкафчик и настенная полочка. Как одному из руководителей столичной милиции, Виктору Овчинникову предоставили в подмосковной Малаховке казённую дачу, где он прописал двух сестёр свой жены. Потомкам одной из них эта дача принадлежит и сейчас. Жизнь Виктора Петровича — это доблестное служение родному государству! Однако он был необоснованно репрессирован и после расстрела погребён в общей могиле на Даниловском кладбище в Москве. Но о месте последнего упокоения Виктора Петровича Овчинникова мы узнали уже после того, как его, с соблюдением православного обычая, заочно похоронили в семейной могиле на столичном Пятницком кладбище.

* * *

Портрет Виктора Петровича Овчинникова занимает своё достойное место в Галерее начальников МУРа, которая относительно недавно открыта на знаменитой Петровке, 38. Некоторые документальные материалы об этом замечательном человеке своей эпохи, оперативнике-орденоносце из плеяды легендарных муровцев, включены в постоянную экспозицию Музея истории Московского уголовного розыска.

Александр ТАРАСОВ,

фото Николая ГОРБИКОВА,
из фондов Музея истории МУРа и из архива Татьяны НАУМОВОЙ