Первыми в СССР написали «заявления в космонавты» врачи — Евгений Шепелев, Абрам Генин, Александр Серяпин и другие медики подали такие заявления ещё до первого спутника.

Им отказали. А позже, когда прорисовалась реальная перспектива полёта человека в космос, решение всех тех, кто стоял у руля космического проекта — учёных, конструкторов, инженеров и техников, врачей и, наконец, психологов, — склонилось в сторону военных лётчиков. Американцы независимо от нас пришли к тому же. Но была разница. В США делали упор на достаточно молодых лётчиков-испытателей. У нас — на молодых лётчиков-истребителей.

Сначала, в конце 1959 года, были изучены личные дела и медицинские карты примерно трёх тысяч человек. Самих людей пока не трогали. Из них выбрали 230 человек из самых разных военных округов. Привезли в Москву, в Центральный авиационный госпиталь в Сокольниках, пропустили через углублённое медицинское освидетельствование. Предложили готовиться к испытаниям новой авиационной техники, не называя, какой именно, и уж тем более, не касаясь секретнейшего космического проекта. Половина из них отказались от «кота в мешке».

Последующий отбор касался уже не столько здоровья, сколько толерантности, устойчивости психики, скрытых возможностей организма противостоять неблагоприятным факторам, экстремальным ситуациям.

Можно лишь отдалённо представить себе, как терзались люди загадочными тревожными предположениями о своём предназначении, видя дотошные выяснения того, что они сами о себе даже примерно знать не могли. Лишь одно они знали твёрдо: это надо для страны.

В результате всех исследований и экспериментов в группе остались двадцать человек. С ними проводились занятия в домике напротив Петровского парка. Готовя материал к публикации, не успел проверить, но домик, кажется, сохранился. Если цел, то неплохо бы соорудить мемориальную доску. Нет — снесут, поставив какой-нибудь небоскрёб… Так вот в этом домике и определялись поимённо космические первопроходцы.

Когда заходит речь о первом звёздном отряде, мы привычно перечисляем самых первых: Гагарин, Титов, Николаев, Попович, Быковский, Терешкова… Космонавты так и обозначались: первый, второй, третий… Всему миру известно, что космонавт № 3 — Андриян Николаев. И мало кто теперь знает, что удостоверение космонавта за номером три было выдано совсем другому человеку — капитану Григорию Григорьевичу Нелюбову.

Скажу больше, в конце марта 1961 года, то есть за считанные часы до первого полёта в космос, Юрий Гагарин, Герман Титов и Григорий Нелюбов записали свои предполётные обращения к советскому народу в московском Доме радио, не зная ещё, кому из этой троицы предназначено судьбой быть космическим первопроходцем. Но кто же такой Григорий Нелюбов и почему история освоения космоса так долго молчала о нём?

Григорий Нелюбов родился 31 марта1934 года в Запорожье. Его любимые книги с детства — фантастика, приключения в межзвёздных полётах. В школе увлекался астрономией. В девятом классе поступил в Запорожский аэроклуб. Потом получил диплом с отличием об окончании 12-го Военно-морского училища (ВМАУ) имени И.В. Сталина. Дальше — служба в морской авиации и прорыв по самым великолепным служебным показателям и отменному здоровью в отряд подготовки космонавтов.

Полковник Анатолий Утыльев, который был комсомольским работником в Звёздном городке, позже рассказывал журналистам, что Нелюбов был всеобщим любимцем в Центре подготовки. В свободное время будущие космонавты играли в футбол, волейбол, шахматы, ездили на выданных гоночных велосипедах. В выходные дни могли выбраться в лес и даже устроить пикник с выпивкой. Не возбранялось.

В выделившейся первой тройке на первый полёт соперничества не было. И все трое были практически на одинаково высоком уровне подготовки. Но когда главе государства Никите Хрущёву представили кандидатуры, тот сказал: «Нелюбов не может быть первым космонавтом. Вот если бы он был Любовым…» Нелюбов ждал своего часа и верил Королёву, который сказал: «Полетите все трое. Обязательно полетите».

В ноябре был запланирован долгожданный полёт для Нелюбова — третий полёт. Но его отменили, хотя весь Центр подготовки работал на будущий старт Григория.

«Свободная пресса» в материале от 20 февраля 2011 года рассказала, что кто-то вышел на Хрущёва с инициативой нового рекорда: совершить групповой полёт, причём послать в космос интернациональный экипаж. Может быть, это и имело свой резон в соревновании с американцами, но тогда Нелюбова обошли чуваш Адриан Николаев и украинец Павел Попович, которые в полётном списке шли под четвёртым и пятым номерами. А потом появились разведданные (которые впоследствии подтвердились), что американцы собираются нас переплюнуть, послав в космос женщину. Срочно стали готовить к полёту Валентину Терешкову.

17 февраля 1962 года командиру отряда космонавтов генералу Каманину позвонил Сергей Павлович Королёв и сообщил, что министр оборонной промышленности Устинов с этого дня объявил месячную готовность к полёту двух космических кораблей.

Нелюбов опять остался в стороне. И ведь не было виновных в последовательно складывающихся событиях, программа космической гонки не принимала во внимание отдельных личностей. Государство руководствовалось целесообразностью.

А Григорий Григорьевич резко сдал. Нервное перенапряжение сказалось на медицинских показателях. Его отправили в отпуск. И настал злосчастный день — 27 марта 1963 года. Возвращаясь в Звёздный городок, он зашёл в буфет на станции Чкаловская. Там же оказались двое из отряда — Аникеев и Филатьев. Друзья выпили по бокалу шампанского. Находясь в отпуске, Нелюбов мог себе это позволить. Друзья затеяли игру на руках — кто кого пережмёт. Кто-то нечаянно свалил на пол солонку, и она разбилась. Тут же из-за стойки выскочила буфетчица и подняла шумиху. И вот он откуда ни возьмись — патруль, который предложил всем троим пройти в комендатуру. Причём Григорий был приглашён в качестве свидетеля, а потом непонятным образом превратился в соучастника. Соучастника чего? Что собственно случилось? Разбита солонка!

Может быть, Григорий нагрубил патрулю, заступаясь за своих ребят? И чтобы на свет божий не появился рапорт патруля, Нелюбову следовало извиниться. Об этом его просил едва ли не весь отряд. Но он упёрся, его, что называется, заклинило. Гагарин считал, что нельзя отчислять из отряда Нелюбова. Но Каманин отчислил всех троих.

Нелюбова отправили в Приморье, в посёлок Кремово. Аэродром, да четыре домика в посёлке для лётчиков и механиков, а вокруг — тайга. Григорий осваивал новую машину Миг-21. Говорил жене: «Ничего, Зинок, везде служат люди. А Приморье — это хорошее поле для настоящего лётчика».

Он ещё надеялся. Летал в Москву, встречался с Каманиным и Гагариным. Обещали помочь, точнее организовать встречу с Сергеем Павловичем Королёвым. Но в январе 1966 года Королёв скоропостижно скончался. Умерла последняя надежда Нелюбова на восстановление в отряде космонавтов. В газетах публиковали фотографии: Королёв в окружении первой космической троицы. Но Нелюбова на фото не было — заретушировали. Возможно, это была последняя капля горечи. Через несколько дней труп Нелюбова нашли на обочине железной дороги. Осталась версия: самоубийство.

Такая бесконечная печаль.

Подготовил Эдуард ПОПОВ