Охотный ряд. Наша газета о нём уже рассказывала, но разве можно в один заход всю его историю живописать? О нём, великом Охотном, ещё книги будут создавать и кинофильмы. Но сегодня у нас одна цель: посмотреть, что тут было криминального.

В центре Москвы, на самом бойком месте, между Тверской улицей и Театральной площадью, тянется длинный ряд невзрачных, низких лавок и подвалов, торгующих мясом, дичью, рыбой, зеленью, ягодами, фруктами. Эти лавки и подвалы содержатся очень грязно; сзади них находится большой двор под названием Мытный, здесь в маленьких лавочках продают живую рыбу, раков, куриные яйца и пр.

Что же ещё здесь было во второй половине XVIII века? Посредине Мытного двора находилось длинное одноэтажное каменное здание, в нём помещалось несколько десятков птичьих боен. Эти бойни в центре столицы и окружающие их лавки с тёмными и сырыми подвалами, а равно и все остальные архаические помещения Охотного ряда настолько были грязны и антисанитарны, что их безусловно давно бы следовало сломать и на их месте, по примеру Лондона и Парижа, построить большой центральный крытый рынок. Для этого и представлялся удобный случай. Но «отцы города» проворонили его.

Господин Журавлёв, владелец Охотного ряда, предлагал городу купить его за полтора миллиона рублей, но городская дума нашла цену слишком высокой и отклонила выгодное предложение. После этого Охотный ряд был продан князю Прозоровскому-Голицину за два миллиона рублей.

Не только антигигиенические торговые ряды, Охотный ряд имел большие праздники. Особенно вербные праздники, освещённые яркими лучами весеннего солнца, большие торжища, представляли собой оживлённую и красивую картину старой Москвы. И было непременно вербное катанье, на котором именитое московское купечество в роскошных экипажах вывозило напоказ своих дочерей-невест.

Вербные катания были особенно красивы и многолюдны в восьмидесятых годах, в них всегда принимал участие «хозяин Москвы» — московский генерал-губернатор князь Владимир Андреевич Долгоруков. На это гулянье он выезжал верхом на красивом коне, окружённый блестящей свитой. Он умел великолепно гарцевать. Ещё бы! Ведь он ещё в юности по окончании курса в школе гвардейских подпрапорщиков прошёл службу в лейб-гвардии конном полку, участвовал в польской кампании. А московским генерал-губернаторам был назначен в 1865 году и успешно пребывал в этой должности двадцать пять лет, до 1891 года, пользуясь немалою популярностью среди москвичей.

В дни вербных катаний Долгоруков объезжал Красную площадь, Тверскую улицу и, конечно, Охотный ряд. Это было красивое зрелище, собиравшее по обеим сторонам его шествия множество зрителей.

А где же обещанный криминал? Вот мы к нему и приблизились. В такие праздники высоко в воздухе над головами многотысячной толпы непременно летают большие связки цветных воздушных шаров, при помощи которых московские жулики очищают карманы у почтенной публики. Для этого они устраивают следующий маневр: покупают у разносчиков 5-6 больших воздушных шаров, связанных вместе, и пускают их на свободу. Шары быстро поднимаются вверх. Публика, наблюдая за их полётом, поднимает головы, при этом, по обыкновению, многие широко разевают рот…

Этим моментом ловко пользуются воры-карманники, вытаскивая из карманов зевак кошельки, часы и всё, что попадётся. Но это детские шалости по сравнению с более серьёзными событиями, возникшими в Охотном ряду.

До 1881-го, когда молодёжь встала в революционные ряды, убив российского царя, было ещё далековато, но ростки, предвещавшие бури, уже появились. Отмечу, что охотнорядские мясники всегда отличались большой физической силой и свирепым нравом. Это их качество проявилось в совершенно особом случае.

В восьмидесятых годах начались студенческие протесты и беспорядки, и прежде всего в Московском университете. Студенческая толпа, сметая всё на своём пути, выплеснулась на московские улицы. Студенты демонстративно, с красными флагами, большой толпой прошли по Моховой улице. На углу Охотного ряда и Тверской их встретила полиция, и, преградив путь, просила толпу разойтись. Но ажиотаж достиг пикового часа. Студенты с победными воплями опрокинули немногочисленные полицейские ряды и с революционными песнями продолжили путь. Не знали они, бедняги, не могли предполагать, что их ожидает в следующие минуты. На выручку полиции по собственной инициативе явились охотнорядские мясники и страшно избили студентов. Но это не конец. Войдя в раж, мясники на следующий день продолжали избивать попадавшуюся им на улицах учащуюся молодёжь и заступавшихся за них посторонних людей. Вот так! Любимую, необходимую московскую полицию не замай! Кто бы мог предположить! Теперь полиции пришлось отбивать студентов. И стоило немалого труда укротить охотнорядских защитников полиции.

Подготовил Эдуард ПОПОВ

(Использованы Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, воспоминания московских старожилов в журнале «Московская старина»)