Говорят, знаменитый Юрий Никулин любил повторять восточную мудрость: «Один клоун даёт людям больше, чем сто ишаков, нагруженных лекарствами». Всё верно, Юрий Никулин лечил нас от злости и высокомерия, от зависти и жестокости. Своим искусством он давал нам счастье, учил делать добро.

В одном из своих интервью он так ответил на вопрос, что для него счастье: «Счастье — это очень просто. Я утром встаю. Мы с женой пьём кофе. Завтракаем. И я иду на работу в цирк. Потом я работаю в цирке. Вечером возвращаюсь домой. Мы с женой ужинаем. Пьём чай. И я иду спать». А когда его попросили оценить свою жизнь по пятибалльной системе, он ответил так: «Моя жизнь удалась. Я доволен. Когда поступал в цирк, не думал о званиях и наградах, просто честно хотел работать. Я удачно женился. Жена — золотой человек. Умная женщина — советуюсь. В кино мне тоже повезло. И как-то всё сложилось. И мама, слава богу, жива, и друзья хорошие, и семья. Я не знаю, как оценить, но я доволен».

Хотя тяжёлых моментов в жизни великого клоуна и великого артиста было тоже немало: он прошёл две войны. Далее поступал во все театральные училища столицы — нигде не прошёл по конкурсу, везде выпроваживали с формулировкой: «Актёрских способностей не обнаружено». Пришлось поступить в студию клоунады при Московском цирке. Вот как он вспоминает то время: «Трудно было после войны. Эти карточки. Тяжело что-то купить. Помню, радость была, когда я учился в студии цирковой, был первый у нас экзамен, просмотр такой итоговый за полгода. И за успехи мне дали премию. Ордер на калоши. Какое счастье! А потом жизнь вроде пошла ничего так. И сейчас тяжёлое время. Что ни день, то открытие. То бензин вдруг стоит непомерно дорого, то за квартиру плату увеличат. Народ прямо жутеет. А у нас народ ведь особый, с юмором. Я собираю анекдоты с 36-го года. И вот мне рассказали анекдот. «Больной спрашивает врача: «Доктор, я буду жить»? А врач ему говорит: «А смысл?» Представляете? Вот такой упаднический анекдот. И все смеются. А почему смеются? Потому что верят: если это достойно осмеяния, то всё пройдёт, всё наладится. Улыбайтесь почаще!»

Наступило время, когда сценарии кинофильмов писались лично для него. Так, знаменитая роль Семёна Семёновича Горбункова в известной комедии Леонида Гайдая «Бриллиантовая рука» была написана специально для Юрия Никулина.

В этом году великому артисту исполнилось бы сто лет. Московский монетный двор отчеканил монету к столетнему юбилею народного любимца. А кроме того, в Москве есть улица Юрия Никулина, есть цирк его имени, премии имени Никулина, есть памятники ему. Его помнят и любят миллионы людей.

30 октября 2018 года наша газета опубликовала интервью с генеральным директором, художественным руководителем Московского цирка Никулина на Цветном бульваре Максимом Никулиным — сыном Юрия Владимировича Никулина. Предлагаем читателям выдержки из состоявшейся беседы.

— Максим Юрьевич, одно время было популярно называть звёзды именами народных любимцев. А с именем Юрия Владимировича Никулина звезда есть?

— К 75-летию отца такой подарок ему был сделан, у нас в музее даже сертификат есть. Но ведь это всё условность. А вот что реально: недавно вышло постановление правительства Москвы о названии его именем улицы в районе стадиона «Динамо».

— Вам повезло не только с родителями, но и с детскими впечатлениями: известно, что в гости в коммуналку к Никулиным приходили многие знаменитости. Как на вас это отразилось?

— Не могло не отразиться. Это были люди, имена которых сегодня произносят с придыханием. Но тогда-то я был маленьким, и все они были для меня привычными знакомцами: дядя Женя Евтушенко, дядя Булат Окуджава, дядя Витя Некрасов, тётя Белла Ахмадулина… Это были лучшие люди, культурная элита. Шестидесятые годы, оттепель, они все были молодыми, куражливыми, строили планы, шутили, смеялись, читали стихи, выпивали. Для меня с моим двоюродным братом самыми лучшими моментами были те, когда про нас забывали, а я об этом до сих пор вспоминаю. Это были просто фантастические люди! И хотя сегодня есть и хорошие режиссёры, поэты, писатели, но по масштабам, по таланту адекватной замены ушедшим я пока не вижу. Они и жили талантливо, и дышали полной грудью.

— Кто кого больше учил в первые годы вашей работы в новой должности: отец вас — он ведь не очень любил бумажную волокиту — или вы отца?

— Мы с ним и спорили, иногда достаточно серьёзно дискутировали — я тогда был в статусе коммерческого директора, а он генерального. У него была такая черта характера: если человек его подводил, предавал или обманывал, он обиды на него не таил, а просто этого человека вычёркивал из своей жизни и больше о нём не говорил. Однажды нам на согласование принесли проект достаточно интересного и выгодного коммерческого предложения. Я его показал отцу, он его посмотрел: «А вот этот человек в нём тоже участвует?» Я подтвердил, а отец на это: «Тогда я не буду в нём участвовать. Если он там есть, меня там не будет никогда!»

— И что это было, детская непосредственность творческого человека?

— Нет, это была его принципиальная позиция. Он никогда не прощал ни измены, ни предательства. Да, в нём превалировали и милосердие, и желание помогать людям, и открытость, но в определённые моменты он мог быть достаточно жёстким. За три с лишним года совместной работы с отцом я его понял больше, чем за всю предыдущую жизнь. В том числе и причины иногда проявлявшейся жёсткости характера. Попробую объяснить на доступном примере. Помните, в фильме «Бриллиантовая рука» Семён Семёнович Горбунков, которого сыграл отец, — внешне вроде бы такой недотёпистый, наивный, неприспособленный, по профессии экономист. А когда ему там дают пистолет, он его берёт и произносит фразу: «С войны не держал в руках боевого оружия». И эта фраза меняет всё представление о человеке: он воевал, остался жив, значит, не такой уж он простой, недотёпистый.

— Ваш отец-фронтовик из того самого трагического поколения, абсолютное большинство которого было выбито в Великую Отечественную войну…

— Великую Отечественную он встретил с фронтовым опытом — ранее прошёл финскую. А вот тем молодым пацанам, которые сразу попали на большую войну, думаю, было страшнее.

— Но как вышло-то: ваш отец пришёл с фронта — там была кровь, смерть, не до смеха, а он вопреки всему решил взять курс на цирк?

— Я думаю, что и сам отец на этот вопрос вряд ли ответил бы. Но объяснение поискать можно: после войны он сдавал экзамены в театральный вуз, тогда не разглядели в нём актёра. Его отец посоветовал ему пойти в цирк — тот мир семье не был чужим, а Юра Никулин с детства обладал развитым чувством юмора, любил шутить и даже мечтал быть клоуном. И состоялось то, что в человеке уже было заложено раньше.

— Семья Никулиных — цирковая семья. Есть у вас какие-то свои семейные традиции на этот счёт?

— Пожалуй, нет. Вот в нашем цирке свои традиции есть. Например, у нас здесь необычная энергетика, которую создал один человек своим отношением к цирку — Юрий Владимирович Никулин. Думаю, специально он не задавался такой целью, но в силу его харизмы всё само собой и образовалось. У нас здесь принято со всеми здороваться, даже с незнакомыми людьми, принято помогать друг другу независимо от каких-либо эмоциональных взаимоотношений. Если нужно, у нас всегда возьмут в руки лонжу, или поднесут реквизит, или шапито помогут поставить. При этом все люди у нас непростые. У нас есть одно абсолютное правило, которого, к сожалению, ни в одном другом цирке нет, это своеобразная философия: главный в цирке — это артист, а мы — это команда, которая обслуживает артистов цирка, приезжающих к нам на гастроли. И мы должны создать им все условия, начиная от семейных и заканчивая профессиональными, чтобы они ни в чём не нуждались. В ответ мы просим того же нормального, человеческого отношения.

— От высокого до смешного… Юрий Владимирович обычно без рассказанного анекдота не уходил. А вы что скажете?

— Это даже не анекдот, а короткая фраза. Один человек рассказывает приятелю: «Мой дед вёл очень здоровый образ жизни, он всё время ездил на велосипеде, да, за водкой ездил, но на велосипеде».

— Вы член правления Благотворительного фонда «Петровка, 38». Как вы вообще относитесь к благотворительности?

— Благотворительность — это даже не потребность. Прежде всего должно быть желание помогать! А если у человека вынужденная потребность — это значит что через силу. Нужно, чтобы это происходило как-то само собой. Я лично тоже кому-то помогаю — почему нет, если есть возможность? Отец говорил: «Никогда не отказывайся от добрых дел, тем более если это тебе ничего не стоит».

— У вас есть своё отношение к полиции?

— Я сын своего отца и полностью разделяю его точку зрения. Он говорил, что в мире есть три самые главные профессии — это врач, учитель и полицейский.

Беседовали Александр ОБОЙДИХИН и Александр ДАНИЛКИН,
фото Александра НЕСТЕРОВА и из архива Максима НИКУЛИНА