Рабочее совещание в МУРе

Расцвет деятельности молодёжных экстремистских объединений, возникших в России на почве культивирования расовой ненависти (прежде всего — к мигрантам), пришёлся на конец 1990-х — начало 2000-х годов. Тогда резонансные истории с участием скинхедов регулярно попадали на передовицы федеральных СМИ.

Но если говорить о Москве, то уже спустя несколько лет активность националистических банд была парализована, а их лидеры и активные участники — изолированы от общества. О том, как столичные сыщики боролись со скинхедами, вспоминает бывший начальник 1-й оперативно-розыскной части московского уголовного розыска полковник полиции в отставке Александр СУДАКОВ. Дадим слово самому Александру Юрьевичу.

— Прежде всего замечу, что термин «скинхеды» не вполне подходит  к обсуждаемой группе молодых людей. Уже хотя бы потому, что мало кто из них брился налысо или отличался показушными манерами. Внешне это были вполне себе нормальные юноши и девушки, именовавшие себя «патриотами России».  В первое время их пытались идентифицировать как  футбольных фанатов. Но и это было правдиво только отчасти. Называть их «ультраправыми» — тоже много чести, поскольку вся их идеология была проста — убивать нерусских. Поэтому «скинхедами» я буду именовать их просто для краткости изложения.

Банда Грибача-Калиниченко

Разумеется, МУР и раньше занимался выявлением преступности на почве национализма, но до событий, о которых пойдёт речь, т. е. до задержания банд Скачевского-Рыно, Калиниченко-Грибача и им подобных, в его структуре не существовало специализированного подразделения, официально ориентированного на этот фронт работы. Было принято считать, что в нашем обществе такое явление не носит массового характера. А признать его наличие означало указать на провал идеологической работы с молодёжью.

Изначально молодые люди во главе  со своими лидерами Скачевским и Рыно действительно познакомились на почве общей любви к одному столичному футбольному клубу. Затем они объединились, как это было сформулировано в обвинительном заключении, на почве «стойкого негативного отношения к лицам неславянского происхождения, преимущественно выходцам из бывших союзных республик среднеазиатского и закавказского регионов». Это была уже группировка, убивавшая людей по их внешним признакам. Конечно, жертв выбирали послабее, в основном — одиночек. Несмотря на воинственность лозунгов, напасть на серьёзного противника «храбрецы»  не осмеливались никогда. Что до популярности человеконенавистнической идеи, то на пике своей массовости группа Скачевского-Рыно насчитывала около полутора сотен человек.

Конец их деятельности был положен в 2005 году отчасти случайно. Большинство из них сами в Москве были приезжими и в географии города ориентировались слабо. И одно убийство они совершили на улице Кржижановского, где была большая концентрация подвижных патрулей, поскольку рядом располагалось УВД по ЮЗАО. Там во дворах двое молодых людей из группы Скачевского-Рыно зарезали дворника: буквально запыряли его ножами (было нанесено 11 ножевых ранений), спрятали орудия преступления в рюкзаки и сели на проезжавший трамвай. Случайный свидетель, бывший работник прокуратуры, подбежал к дворнику и  увидел, что тот уже мёртв. И вот тут вступил в силу территориальный фактор. Буквально в этот момент мимо проезжала патрульная милицейская машина. Свидетель остановил экипаж, быстро рассказал об увиденном, добавив, что убийцы только что сели в трамвай. Милиционеры взяли очевидца с собой и все вместе погнались за трамваем. Догнали, остановили, вошли в салон, выявили двоих пассажиров, на которых указал свидетель. При досмотре у обоих нашли окровавленные ножи.

Банда Рыно­-Скачевского на суде

Поначалу несовершеннолетними убийцами занимался по своему профилю 10-й отдел, специализировавшийся, кстати, и на футбольных фанатах. Но руководивший МУРом Виктор Владимирович Голованов полагал, что всё обстоит куда серьёзнее, чем душевная нетерпимость двух «малолеток» к приезжим, и подключил 1-ю ОРЧ. У нас к тому времени уже было накоплено немалое количество дел по убийству кавказцев, выходцев из Средней Азии. Был даже убитый африканец. Но мы никак не могли их объединить в одно целое, поскольку не было единой картины. Иногда убийцы не трогали ценностей, бывших при жертвах, иногда — обдирали их как липку. Были и другие различия, о выяснившейся причине которых — чуть ниже.

Мы стали работать плотнее, задействовав весь свой негласный аппарат. Подключились к нашему расследованию и коллеги из параллельного ведомства. Совместно мы наконец установили огромную разветвлённую группу молодых радикальных националистов.  Которая среди прочего накануне даже провела съезд своих сторонников, приехавших из разных городов России. На съезде поднимались всякие идиотские, на взгляд нормального человека, темы. Например, одна фракция (к примеру, из Питера) была просто за избиения, другая (из Москвы) — за убийства, и т. д. 

Скинхедов стали задерживать. Отловили около 150  человек. Всем — от  15 до 17 лет. И если поначалу вокруг Скачевского и Рыно объединялись действительно идейные (и потому ничего не забирали у своих жертв), то потом к движению примкнули обычные мародёры, которые стали снимать с убитых часы, перстни, забирать телефоны, деньги. Чем и путали картину преступлений, поначалу мешая объединить их по типу исполнения.

Приняли всех. Но прокуратура поначалу встала на дыбы: «Они же дети!» По законодательству, каким бы жутким ни было преступление, несовершеннолетний мог получить за него не более пяти лет лишения свободы. Да и то — в исправительно-воспитательной колонии. Можно было «на одной ноге отстоять».

Стронуть с места законодательный механизм удалось тоже с нашей помощью. И основанием тому послужила уже деятельность другой группы — Калиниченко-Грибача.

В один день на Калужско-Рижской линии метро в окрестностях на промежутке от станции Калужской до Новых Черёмушек было обнаружено 8 трупов и один потерпевший, чудом выживший. Вся эта вакханалия оказалась на совести новой банды скинхедов, объединённых Иваном Калиниченко и Станиславом Грибачём.

Уже когда мы задерживали членов банды, самой яркой уликой против них стала информация, которую задержанные тщательно хранили на компьютерных дисках. Обычному человеку без содрогания смотреть на эти видеофайлы невозможно. Например, на одной из записей «они-же-дети» отпиливают кухонным ножом голову ещё  живого человека. На другой — старательно документируют убийство приезжего из Якутии. В то время именно это убийство стало резонансным, поскольку жертвой оказался почётный гражданин Якутии, международный мастер по шахматам Сергей Николаев. На видео после избиения и нанесения ножевых ранений уже поверженному на землю Николаеву старший из нападавших, Калиниченко, бросает на лицо подожжённый файер.

В тот  момент начальник ОРЧ Виктор Владимирович Коньков приказал мне, своему заместителю, отправляться на место преступления и работать там вплоть до раскрытия убийства.

Раскрытию способствовало одно обстоятельство. Когда банда производила очередное нападение — на таджикского дворника, — то Грибач, нанося жертве удар ножом в шею, умудрился сам себе перерезать сухожилие. Окончательно добить дворника (который и стал тем самым единственным выжившим) отморозкам помешала очевидица — женщина за рулём автомобиля начала отчаянно сигналить. Бандиты убежали, уводя с собой истекавшего кровью подельника. Его оттащили на лавку и вызвали «скорую». Причем всё это происходило буквально в сотне метров от места «акции». Приехавшим медикам «нагнали» про каких-то «напавших гопников». И в результате сам себя порезавший Грибач оказался в том же институте им. Склифосовского, что и его жертва.

Это нападение, как и многие другие преступления, скинхеды тоже сняли на видео. И весь архив видеоданных сослужил свою службу, когда мы, оперативники, преодолевали сопротивление начальника следствия межрайонной прокуратуры. Сам я долго бодался с этой женщиной, «за преследование детей» она обещала и меня посадить. 

Помог мне и «похоронил» членов банды изъятый нами на обыске на квартире Грибача компьютерный жёсткий диск. На котором были запечатлены многие (в том числе и это, последнее) преступления.

Показанное прокурору «кино» поколебало её позицию, и она выделила следователя. Однако следователь поехал с нами в институт Склифосовского с миссией лишь «опросить» Грибача, но ни в коем случае не задерживать подростка. Следствие действительно боялось прецедента — задержания несовершеннолетнего. Но тут нам, сыщикам, на руку снова сыграли два обстоятельства. Первое — что родители Грибача сами были теми ещё нацистами (собственно, в такой семье и вырос отморозок). И второе — что следователь был этническим корейцем. Находившиеся в палате раненого папа с мамой взъярились на него, буквально плюнув в лицо. Мнение следователя тут же радикально поменялось, и он принял решение задерживать скинхеда. Я тут же вызвал наряд из ближайшего отдела, милиционеры выволокли родителей, с задержанным пошёл серьёзный разговор.

За неделю на показаниях и активно поступавшей агентурной информации мы отловили семерых наиболее активных членов банды. А всего она насчитывала 16 человек. Самому взрослому, Ивану Калиниченко,  было 19 лет. От нас он спрятался было в психиатрической клинике Кащенко, где мы его и нашли. Там тоже была своя история. Выдавать «больного» не хотели, но заведующего клиникой убедили «фашистские» сюжеты на фотографиях из архива пациента.

На уровне города серьёзным фактором стал резкий скачок в статистике раскрываемости. Судите сами: двумя описанными бандами было совершено более полутора сотен преступлений. На их совести оказалось 85 убийств, в том числе и такие жуткие эпизоды как избиение молотком беременной женщины. А всего таких банд в регионе нами было выявлено 53. Кстати, среди них была и известная группа Марцинкевича «Формат-18». Там же фигурировала и абсолютно человеконенавистническая группа некой Жихаревой, заряженная на взрывы мечетей и синагог. Да много ещё кто с патологически неисправными мозгами.

Поэтому в МУРе был создан специальный (26-й) отдел, существовавший вплоть до снятия масштаба проблемы. Руководил им Александр Владимирович Пономаренко.  Московский городской суд тоже изменил свою позицию, прежде лояльную по отношению к несовершеннолетним преступникам. Произошло это, после того как мы развернули перед его руководителями всю видеопанораму деятельности юных фашистов. Из-за возраста подсудимых судебное разбирательство шло в закрытом режиме. В итоге самое тяжёлое наказание — десять лет лишения свободы — получил Калиниченко.

Вследствие изменившегося отношения власти к национализму  актуальность проблемы в Москве снизилась. Ещё одно обстоятельство способствовало этому. Многие активные нацисты постарались укрыться в зоне известного конфликта в сопредельном государстве. Большинство — на вражеской стороне, откуда, как вы понимаете, выдачи нет.

Как бы то ни было, столица стала чище, а в активе МУРа появился и такой специфический опыт.

Записал Алим ДЖИГАНШИН, фото из архива Комнаты истории МУРа