Корреспондент нашей газеты побывал в расположении 1-го батальона полиции МОВО по ЮВАО ФГКУ УВО ГУ МВД России по г. Москве, где провёл день в экипаже одного из лучших сотрудников подразделения — прапорщика полиции Виктора Макунина.

 

Непростая «земля»

6.50. Начало смены. Сотрудники надевают форменное обмундирование, записываются в книгу учёта вооружения, после чего личный состав собирается в классе службы. Дежурный офицер и командир взвода доводят оперативную информацию по городу: случившиеся преступления, ориентировки на лица, государственные номера угнанных автомобилей. По окончании инструктажа, не задерживаясь, по машинам — к 8.30 нужно быть в территориальном отделе, где ждёт новый инструктаж, — теперь уже по конкретному району (для Виктора это Кузьминки). По дороге экипаж заезжает на заправку: отвлекаться на это в течение смены нельзя — при срочном вызове дело иногда решают считанные секунды.

В ОМВД Виктор записывается в книге нарядов и получает радиостанцию. Начинается рабочая смена.

— Юго-восток входит в число тех территорий, которым, скажем так, преступный элемент оказывает пристальное внимание. У нас здесь много старой застройки, пятиэтажки — а это дешёвое съёмное жильё. Оно привлекает мигрантов, в том числе нелегальных, на которых сегодня лежит ответственность за львиную долю грабежей и разбоев – закон они не очень любят. Так что территория непростая, и бывает, конечно, довольно тяжело на смене. Но в целом справляемся, — вводит меня в курс дела Виктор.

— А уважение к полицейскому сохраняется у тех, кто перестаёт уважать закон? С агрессией часто сталкиваетесь?

— В последнее время немало тех, кто ведёт себя не совсем адекватно, нагло. Но эта наглость выражается эмоционально, до физического противодействия, как правило, дело не доходит. Да и надавить такие люди пытаются обычно на молодых сотрудников, которые ещё не наработали свой опыт. Пытаются действовать наперекор требованиям, размахивают перед лицом руками — хотят заставить поволноваться, понервничать. Но грань не переступают, потому что понимают: одно дело вести себя нагло, и совсем другое — открыто противодействовать сотруднику полиции, ведь за этим последует наказание по всей строгости.

— Большая территория за вами закреплена?

— За нашим батальоном числится семь районов, в основном протянувшихся вдоль Рязанского проспекта: от Нижегородского до Некрасовки. За каждым экипажем закреплена постоянная территория. Соответственно, они знают уязвимые точки, места отхода подозреваемых, укромные лазейки, кто и куда может побежать. И экипаж не вслепую едет, а работает по чёткой схеме.

— Но на этих территориях уже работают экипажи ППС и ГНР районных отделов. Чем вызвана необходимость вашего присутствия?

— Дело в том, что в связи с сокращением ППС выставляет не так много экипажей на территорию. А ведь на каждый звонок, если отрабатывать его профессионально, как следует, тратится немало времени, и наличных сил на все вызовы может в какой-то момент не хватить. Вот представьте: случился грабёж. Условные три экипажа тогда на районе отрабатывают пути отхода, чтобы найти преступника по горячим следам. И тут по «02» поступает адрес. Какому-то из экипажей надо следовать на вызов, но тогда оголяется территория, освобождается несколько вариантов отхода, и всё — преступник ушёл. Иное дело, когда здесь есть вневедомственная охрана, которая также отрабатывает район. Она — дополнительная сила для этой территории. И соответственно, убрав наш или их экипаж, у полиции всё равно остаётся возможность замкнуть периметр и не позволить преступнику уйти.

 

По заветам предков

На пульт «02» поступает сообщение о том, что человек лезет в машину. Экипаж Виктора на место происшествия прибывает вторым — одна машина уже стоит.

— Ребят, помощь нужна?

Нет, преступник уже схвачен — похлопали по плечу, когда тот торчал в разбитом окне.

Всё же едут обследовать территорию — и не зря: неподалёку вторая машина с разбитым стеклом. Быстро выясняется, что это не невероятное совпадение — злоумышленник тот же. Вызывают СОГ, документируют случившееся. Бумаги сопровождают любую мелочь. Тягомотно, но необходимо.

— Как родилось решение идти на службу в полицию?

— Это потомственное. У меня дед — сотрудник милиции, отработал в органах 27 лет, был участковым, уволился после войны. Отец 22 года отдал службе. Все дяди мои работали в милиции. Ну и, вы понимаете, маленький мальчик растёт, видит эту форму, которую носят люди, которых безгранично уважаешь. Поэтому выбор мой состоялся давно, ещё в раннем детстве.

— И насколько детская мечта оказалась похожа на реальность?

— Конечно, они несколько разошлись. В детстве-то службу эту узнаёшь по фильмам, по захватывающим книгам, и видим мы только романтику задержаний, не видим всю ту работу, которая выполняется на бумаге, и насколько её много. Зачастую, главная проблема не задержать преступника, а соблюсти весь процессуальный порядок и оформить всё это дело.

— Но романтика задержаний всё-таки осталась?

— Задержаний у нас хватает. Мы ведь служба оперативная: грабёж, разбой — отрабатываем по горячим следам и ловим. Даже не знаю, какой бы случай в пример привести, их столько накопилось. Некоторые уже и забылись, ведь то, что для стороннего человек становится запоминающимся эпизодом — страшные скандалы, драки, для нас может быть пятиминутным выездом, который просто вливается в поток рутины.

Ну вот последний случай: осуществляли ночное патрулирование. Поступает сигнал от дежурного: на Волгоградском проспекте произошло разбойное нападение, предположительно четверо выходцев из Кавказского региона угрожали предметом, похожим на пистолет, отняли у человека дорогой телефон. На адрес мы прибыли в течение полутора минут. Посадили пострадавшего на борт, начали отрабатывать территорию. Происшествие произошло около станции. Сразу спрашиваю: «Ушли в метро?» Нет, грабители перебежали дорогу. Значит — с большой вероятностью местные. Я упоминал про уязвимые места в районе, где могут собираться такие тёмные личности. И мы заранее знали, где ожидать их появления. Уже через пять минут патрулирования обнаруживаем компанию там, где мы её и рассчитывали увидеть. Машину оставили, потерпевшего попросили подождать внутри, чтобы его появление не спровоцировало грабителей на движение. Подошли будто бы для банальной проверки документов. «Разрешите?» Дают паспорта. Мы спокойно их собираем, после чего так же спокойно надеваем на них наручники. Они даже не поняли, что происходит — вроде документы в порядке, стояли, как отрешённые. Так мы их зафиксировали, и потерпевший уже без опаски подошёл и опознал их. Если бы они увидели потерпевшего сразу — четыре человека, ночное время, они бы разбежались. А так как нас в экипаже трое, троих мы бы и задержали, и это при лучшем варианте развития ситуации.  Вызвали следственно-оперативную группу, изъяли пистолет, вернули телефон. Потерпевший выразил нам благодарность за оперативные действия.

— Часто благодарят граждане?

— Знаете, у граждан ведь сложилось субъективное мнение о полиции в силу того негатива, на котором сосредоточены СМИ. И когда они видят обычную, реальную нашу работу, когда мы отрабатываем их вызов, возвращаем имущество, ловим обидчиков, они бывают поражены. Благодарят практически каждую смену. «Спасибо большое, мы и не ожидали, что у нас так полиция работает».

 

Быть частью команды

Тревожная кнопка срабатывает в одном из магазинов. Мужчина в нетрезвом виде захотел вынести бутылку водки, не оплатив. Прибывший экипаж подвыпивший встречает с предельной вежливостью. «Здравствуйте», — приветствует, кивая головой и отставив бутылку в сторону. Отвечает на расспросы адекватно — кажется, вовсе не пропащий, просто какая-то шальная мысль пришла в голову.

— Гражданин, в данном случае мы ограничимся предупреждением, но если поступит заявление от администрации, мы вынуждены будем доставить вас в территориальный орган внутренних дел.

Сотрудники магазина, услышав это, смотрят на Виктора точно на персонажа кино об образцовом полицейском.

Мужчина смущённо извиняется перед менеджерами, благодарит полицейских и смиренно просит, глядя сквозь лёгкую муть: «Разрешите я пойду домой?»

— Расскажите о коллективе, в котором вы служите.

— Крепкий, профессиональный, складывался годами. Молодые сотрудники у нас есть, идут, но в основной массе — это те, кто уже от пяти-шести лет отработал на территории. Люди знают друг друга, поддерживают, уважают. Переоценить важность таких товарищеских отношений невозможно. Ситуации у нас в работе бывают разные: и бандитов ловим, и просто компании шумные, разгорячённые утихомириваем. Нередко сталкиваемся с агрессией. Такую ситуацию вы либо отработаете вместе, либо не отработаете никак. Нужно точно знать, что рядом — надёжный человек. Люди, которые появились здесь, но, скажем так, пришли не туда и не в то место, надолго не задерживались.

— Когда вы сами только пришли на службу, опытные сотрудники сильно вам помогали?

— Их помощь была просто неоценимой. Только-только заступив на службу, ты же ещё не понимаешь ничего. Тут надо быть как губка: впитывать в себя все наставления. Когда я пришёл в милицию, мне самое главное сказали: не надо бояться спрашивать. В незнании нет ничего стыдного; нежелание знать — вот что плохо. Хотя, конечно, поначалу всё равно волнуешься задать глупый вопрос: почему мы поехали именно сюда? почему мы не стали проверять этого человека? Вот ориентировка: подозреваемый в чёрной куртке, в чёрных джинсах. Мы едем мимо одетого так человека, не останавливаясь. Старшие объясняли, как определять действительно нужного человека, сходу отмечая всё — от внешнего вида до поведения; как распознать тревогу, по каким признакам понять, что этот человек недавно совершил преступление. Научили различать этническую принадлежность: если ориентировка на узбека, я уже не ошибусь и не потеряю время, останавливая киргиза или таджика.

В хорошем, слаженном коллективе все старшие обязательно помогают молодёжи, не только прикреплённый наставник. Так было и со мной. Я наглядно видел, что значит действительно хорошо отрабатывать вызов.

— И что это значит?

— Вот возьмём какой-нибудь незначительный случай — нарушение тишины. Я не имею права просто позвонить в дверь и, если никто не откроет, уехать, а потом написать: «Информация не подтвердилась». Я должен опросить очевидцев, обойти соседей, обзвонить по домофону, проверить подъезд, но выяснить точно: был всё-таки звук, не был, откуда доносился. Потому что шум мог означать что угодно. Это могло что-то падать в ходе драки, могли быть крики, которые потом окончились чем-то худшим. Полноценно отрабатывать нужно каждый вызов. Не отмахиваться: нет никого — и ладно. Удели время, потрать силы и отработай полностью.

 

«Работать, работать и работать»

21.30. Рабочая смена всегда проходит по-разному. Количество вызовов может варьироваться от 10 до 20. Многое зависит от дня недели. В пятницу и субботу люди отдыхают, а для экипажей это означает бесконечную череду вызовов на конфликты в бары, рестораны, да и всюду, где компания нашла уютное место, чтобы выпить.

По окончании смены — возвращение сначала в отдел, потом в расположение батальона. По каждому вызову нужно написать рапорт о проделанной работе. Виктор отдаёт бумаги, радиостанцию, дежурный ставит пометку. Смена окончена.

— Вашей работе дают высокую оценку. Как удалось достичь таких результатов?

— Это заслуга всего коллектива. Как я и говорил, надёжные товарищи, которые всегда помогут, — это важнейшее в нашей службе.

— Но всё-таки отметили лично вас.

— Что сказать… Я никогда не преставал саморазвиваться. Много лет я исполнял обязанности командира взвода и всегда считал, что командир должен быть примером для своих подчинённых. Потому всегда подстёгивал себя: самостоятельно изучал законы, уделял время физической подготовке, и это стало большим подспорьем для достижения хороших результатов в службе.

А вообще, тот, кто хочет чего достичь в нашем деле, должен пересилить себя и работать, работать и работать. Раз мы сюда пришли, то выкладываться нужно на 101 процент. Потому что те люди, которые ходят по улицам Москвы, которых могут обидеть — это в том числе и наши дети, матери, сёстры. И если уж мы надели погоны, то должны их защищать, не щадя сил.

Денис КРЮЧКОВ